Вечное бедствие

Исходя из увиденного, Лань Ванцзи был уверен в одном: этот парень был нарушителем, да довольно отважным нарушителем, что ещё успел по пререкаться с его дядей и зачем-то спасти от бездомной собаки. Хотя страх в глазах и действиях парня был очевиден. Интересно, чего он хотел этим добиться? Или кого добить? Ну, теперь это не так важно. Теперь Ванцзи был вынужден наблюдать за кем-то, кого он обозначил, как нарушитель. А что? Очень даже походит, даже как-то слишком буквально. Ну, в придумывании смешных прозвищ он силён не был. Ему было приказано позвать кого-то из старших, когда «это нечто», как выразился его дядя, очнётся, чтобы тому смогли прочесть нотации, и возможно, заставить переписывать какой-нибудь раздел о надлежащем поведении. Но почему-то казалось, что всё было бы бесполезно, как будто компас, чья стрелка всегда показывает на север. И это север был слегка буйным, покусанным и красивым, не то чтобы он понравился Лань Ванцзи, просто он признал это как факт, типа да, у него две руки, как и у меня. У нарушителя прямые, нет, ровные черты лица, хотя ещё было заметно, что он не слишком взрослый, графитово-серые глаза, чёрные волосы до плеч, которые видимо были подвязаны, но причёска развалилась. Ещё парень был высокий, наверное, даже одного роста с ним, хотя нет, слегка ниже. И, наверное, что самое главное заметил Ванцзи — его голос. Нет, он не был ему знаком или что-то в этом роде. Просто был слишком яркий, как множество акварельных клякс на бумаге — цветным, а ещё будто бы всепоглощающим, как свет, что проникает везде. Ванцзи отрывается от книги, которую читал, ещё раз осматривая нарушителя, что лежал на койке у противоположной стены, парень слегка ворочался, изодранная штанина его черных джинс была отрезана почти по колено, а сама нога перевязана белым бинтом, где проглядывались маленькие пятна крови. Ванцзи снова вернулся к книге, переворачивая страницу, чтобы прочесть текст дальше. Он был совершенно спокоен, в прочем, как и в большую часть времени, его лицо почти не выражало никаких эмоций, как-то даже кто-то в школе сказал, что лицо у него словно белый кирпич: красивое, но слишком каменное что ли. Он не обижался, потому что это было бы глупо, так же глупо, как и бросаться на собаку, когда боишься их. То, что нарушитель, чьё имя было известно ему, боялся собак — Ванцзи понял с первого взгляда. Его звали Вэй Усянь — имя его было не знакомо, оно, наверное, было и к лучшему, вряд ли они бы поладили, и вряд ли Лань Чжань вынес общество такого человека. Нет, он не считал его плохим, просто тот был слишком громким и, видимо… — Собака! — Вэй Усянь кричит, также громко, как и разговаривает, даже ещё громче. Парень подрывается с койки и кидается к Ванцзи, будто он ему поможет отогнать собаку, но никакой собаки нет. Вэй Усянь это понимает, когда падает на колено и шипит от боли, он сначала смотрит в пол где-то секунд сорок, потом переводит взгляд на Лань Ванцзи, который сидит на лавке смирно, и смотрит в книгу. — Ты кто? — задаёт вопрос Усянь. Собеседник поднимает голову, и когда Вэй Ин смотрит на его лицо, ему очень хочется спросить: «Хочет ли он спать?», — но он решает воздержаться от такой идеи. Лань Ванцзи встаёт и уходит в сторону железной двери, которая на самом деле выглядела устрашающе, он продолжает держать книгу в руке, зажимая пальцы между страницами. — Э-э-э, подожди, — слова нарушителя заставляют его остановиться, когда он собирает постучать в дверь. — Тебя разве не взяли под стражу вместе со мной? Если это так, то почему же ты идёшь к выходу? Разве нам не положено сидеть здесь, дожидаясь, когда выпустят? Лань Ванцзи резко разворачивается к нему лицом и сжимает свободную руку в кулак, видимо, слова разозлили его, но Вэй Усянь не особо сообразил, что такого обидного мог сказать, потому и продолжил: — Но как же так? Ты ведь был с полицейским, да точно, ещё что-то там про нарушения говорил, хотя может, тебя привезли тоже как нарушителя, — но для чего было выпускать тебя из машины? Хотя если так подумать, то вряд ли ты походишь на нарушителя, слишком уж какой-то правильный, как по мне. О, и ещё я хотел спросить: как тебя зовут? — Замолчи, — и Вэй Ин замолкает, вытаращив глаза на своего как ему казалось сокамерника. Голос у того чёткий, спокойный и почему-то какой-то властный, но ещё до жути приятный, даже захотелось чтобы он ещё что-нибудь сказал. Но он просто постучал по металлу. И дверь открыл неизвестный мужчина, выпустил Лань Ванцзи и даже почтительно кивнул ему, а потом снова закрыл двери. И Вэй Усянь остался один, сидеть на холодном полу. Он сообразил, что сидит в камере почти сразу после того, как понял, что собаки нигде нет, и не будет. Стены были выкрашены в белый, точно также как и потолок — это было скучно. Белый был скучным, да ещё и цветом траура. Вэй Усянь вздыхает и возвращается обратно на жесткую койку с пульсирующей болью в голени, он осматривает свою ногу и ещё раз вздыхает. — Это были мои любимые джинсы, — довольно громко возмущается он, скрестив руки на груди. — Да и вообще, какого чёрта меня здесь заперли? Верните обратно этого в белом, чтобы было с кем поговорить. Он не знает, слышат ли его или нет, но надеется, что слышат, ну потому что он хотел выйти отсюда, из этого чертова изолятора, что больше походил на тюремную камеру. И не то чтобы Вэй Ин и вправду хотел увидеть того парня, что так и не представился, да ещё и разозлился, просто ему нужно было хоть с кем-то поговорить. Он был чересчур общительным подростком, порой даже слишком много разговаривал, чем раздражал людей вокруг, но за это его и любило большинство, а ещё за его вечную улыбку, которая заставляла улыбаться в ответ или же ударить его в лицо, там уж какой собеседник попадётся. Полицейский, что арестовал, скорее, был из людей вроде, если ты не заткнёшься, то, вероятнее всего я заткну тебе рот чем-нибудь или может, быть ударю, если выведешь меня слишком сильно. Но он точно не улыбался в ответ, а если и улыбался, то не ему вовсе, а кому-то вроде того паренька в белом. Кстати о нём, Вэй Усянь посчитал его достаточно красивым, но слишком мать его сонным, и этот его вроде как холодный и отстранённый взгляд больше походил на «господи, я сейчас усну». Такое лицо было и у самого Вэй Ина, когда он посещал дополнительные уроки в качестве наказания за какую-нибудь шалость, куда он обязательно втянет своего вроде как брата Цзян Чэна и их общего друга Не Хуайсана. И стоило продумать ему про кого-то из них, так он сразу принялся искать мобильный телефон в карманах чёрной куртки, но ничего не нашёл. — Эй, а телефон то зачем отбирать? Может тогда б ещё и раздели догола? — дверь со скрипом открывается, он снова видит двух знакомых людей за последние несколько часов. В изолятор заходит мужчина, одетый в темно-синий костюм с голубым галстуком, который был закреплён зажимом в виде облака, а на руках белые хлопковые перчатки, волосы у него аккуратно подстрижены и убраны назад, лицо всё такое же сдержанное насколько Вэй Ин запомнил. Рядом с мужчиной стоит тот самый парень, как будто к нему вечно приклеенный и постоянно его сопровождает, возможно, он действительно его помощник или что-то в этом роде. — Что за бесстыдство, — голос полный строгости и скептицизма заставляет Вэя только нервно засмеяться, но так чтобы не вызвать ещё больше негативных эмоций.