Загробная любовь.

Час за часом сновал Горохострел по кладбищу. Атмосфера данного места не каждому придётся по нраву даже днём, а уж что говорить про ночное время суток? Вот раз Горохострел не прочь был бы прийти на кладбище днём, навестив при этом могилу брата, то сейчас он впервые находился здесь ночью. Страх окутывал его: при каждом треске хворостинки на которую ненароком наступал; при звуке угукающей совы, находящейся в дубле дерева, стоявшего на кладбище; да и просто как бывает, при каждом плоде своего воображения — всего этого он шарахался поначалу. Но затем мало-помалу его это перестало пугать. И ощущение страха сменилось ощущением скуки. Бродил то он один, так и поговорить не с кем. "И все семь ночей так проходить придётся! " — думал он. "А ведь и схалтурить нельзя. Хотя почему это?" — самого себя он спросил, когда вглядывался вдаль. "Томб к этому времени перестал проверять честность выполнения мною пари. Но как-то подло будет халтурить. Ладно, отхожу пару денëчков, а точнее ноченек честно, а там уже тем более проверять он не будет, значит, тогда буду просто немного спать, чтобы быстрее утро настало." — умозаключил Горохострел и продолжил свои скитания. Но тут в кустах нечто зашевелилось. — Ууууу! Как же страшно! — саркастично произнёс Горохострел. Подойдя к кусту, как и ожидал Горохострел, ничего на него не набросилось, ведь там был обыкновенный кролик. — Что же ты тут забыл, ушастый? Надо бы тебя увести от сюда. И он аккуратно и спокойно понёс малютку-кролика к забору. Там он его просунул через щель, а сам кролик поскакал прочь. Немного проводил Горохострел его взглядом и решил навестить Томб Танглера. Поэтому пришёл к нему в каморку. — Снова здарово, Томб. — Ну что ж, никого? — Никого. — Ну, ещë времени вагон. Обязательно вылезут. — Да-да-да, конечно. — передразнил его Горохострел. А сам посмотрел на настенные часы: — Три часа шестнадцать минут. — Ещё два часа сорок четыре минуты тебе тут находиться. — Да я знаю. — Слушай, я тут вспомнил, что больше всего они появляются ближе к полуночи и до двух часов, а вот уже этот отрезок времени прошёл. Поэтому проку дальше тебе находиться здесь почти нет. И вот, раз сегодня первая ночь пари, то так и быть, разрешаю тебе сейчас уйти, ведь ты пока с непривычки. Но только сегодня такая поблажка будет от меня. — Ну спасибо. Кстати да, то что с непривычки я, ты это правильно подметил. Ну а так, бывай. До следующей ночи. И Горохострел вышел из каморки Томба и направился к выходу кладбища. — Чего это он так расщедрился? Либо он окончательно сошёл с ума и намеренно хочет проиграть. Либо просто понял, что шутка слишком далеко зашла, поэтому просит меня удалиться, чтобы я не видел этот его позор дальше. Если так, то на посмешище его ни в коем случае не выставлю! Но всё равно в следующие ночи ходить буду, если что поговорю с ним, ему уж точно нужен будет собеседник подстать мне... И так дальше рассуждая, он и не заметил, как вернулся к дому. — Все, наверное, сейчас спят без задних лепестков. Только я один не сплю. Ну вон, ещё грибы у дома разгуливают. Первая, что неудивительно, с ним заговорила его старая подруга Мрако-гриб: — Привет, Горохострел. Сколько лет, сколько зим не виделись! — Оу, привет, Мрако-гриб! Да, поговорить толком нет времени, ведь днём ты спишь, а ночью обычно сплю я. А когда мы одновременно подрствуем, то ты прекрасно это знаешь: сражение идёт полным ходом. — Ага, послала бы я эти сражения и зомби куда подальше! — Ну если бы этого всего не было, то и нас бы не существовало. — Верно, не создал бы нас Дэйв тогда. И не сидели бы мы с тобой в нашу первую ночь жизни вместе на его рабочем столе, не понимая:"Кто мы? Что мы? Где мы? Зачем мы?" Пока он не объяснил, что к чему. — Прекрасно помню, как будто это было вчера. Ты тогда ещё чуть было не плюхнулась со стола. Благо Дэйв тебя поймать смог. Только вот все реактивы уронил. И сам же потом на них подскользнулся! — Хи-хи-хи! Вот умора! Столько ругани после того случая никогда не слышала в одной фразе. — Тоже самое могу сказать про себя. Дэйв-Дэйв, как так то? — осудительно укорил его Горохострел. — Да ладно тебе. Был бы вместо Дэйва кто-нибудь другой, то нас точно всех депресняк охватил тогда. — Полностью я с тобой согласен.— сказал он, а после пятисекундного молчания продолжил: — Мрако-гриб, ты меня тогда очень удивила. Когда в ту же ночь пошла зомби уничтожать. Понятно, что их совсем мало в тот момент было, ведь их основной целью не являлся Дэйв. Но это всё неважно. Твой боевой настрой — первое, что удивило меня в моей жизни. Оно и понятно почему. — Да нечему удивляться. Дэйв тогда же и объяснил, что это и есть смысл нашего существования: оберегать его от наплывов зомби. Вот я и пошла делать это. — Это... как-то неправильно звучит. Мы же разумные как люди. Не может же смысл нашего существования заключаться только в обереге Дэйва. — Конечно же да. Но тогдашнюю меня это не интересовало. Да и возможно, так бы я была просто как робот, "запрограммирована" для убийства зомбарей. Но потом появились другие грибы, и я стала для них своего рода матерью. Боже мой! Не могу теперь представить свою жизнь без них! То Пуфф-грибу надо объяснить, что в одиночку к зомби для его не очень дальной атаки нельзя подходить без меня, а то он маленький совсем, растеряться может. — А смысл тогда в помощи в обороне от Пуфф-гриба, если ты с ним идёшь? — Ну я просто подумала, что ему будет обидно, что он непригоден для обороны. А так я ему помогу хоть кого-то убить. — Это довольно мило с твоей стороны. — Спасибо! Ну а так, да, то Пуфф-гриба порадую. То Трусо-гриба надо мне успокоить. То Гипно-грибу надо втолковать, чтобы не отвлекалась на снаряды её же союзников! То Магниту-грибу посоветовать с какого зомби ей лучше шлем снять... Как же я к ним привязалась! — и далее, взглянув ему в глаза, заключила: — Поэтому извини, что тебе напоминаю. Но я в шоке с того, что ты смог справиться с таким горем, как потерей Тристрела. Если бы что-то такое случилось хоть с одним грибом, то я бы точно это не пережила! — Отрицать, что такое может случиться с ними нельзя. Поэтому, не дай бог! но если что-то такое произойдёт, то буду знать, что надо мне сразу ринуться тебя успокаивать. — Спасибо тебе заранее, Горохострел. — Всегда пожалуйста. Что-то мы заговорились, вон уже светает. Думаю, пора прощаться. Пока, Мрако-гриб, и спокойного тебе дня. — Пока, Горохострел. И Горохострел спустя два часа после начала разговора с Мрако-грибом наконец-то перешагнул через порог дома. — Время полшестого. Так бы только через полчаса топал домой, если Томб не отпустил пораньше. А так и с Мрако-грибом поговорил, и вообще на душе прекрасно сделалось. Сел он за кухонный столик и насыпал себе удобрений, ведь страшно хотелось есть. Начал он их уплетать, пока не зашла в комнату Горохопульта. — Ух-ты! Горохострел! Что ты так рано встал? Обычно до десяти дрыхнешь. — Да я вообще всю ночь гулял. — Мне Слизистый горохострел рассказал, конечно, что ты куда-то ночью намылился пойти. Только куда же? — Забудь, долгая история. И кстати всегда ли ты так рано встаёшь? — Ну да, а что? — Да просто многие растения жалуются, что под утром еды гораздо меньше становятся, чем было вечером. У грибов есть своя провизия в саду-дзен, где они и спят днём. Поэтому, как ты скорее всего догадалась, ранняя ты моя пташка, я понял что это ты подъедать любишь. Неожидавшая такого Горохопульта, перевела вниз свой взгляд полный стыда оттого, что такой соня, как Горохострел, смог, так легко раскусить её. — Ладно, не смущайся. Присаживайся ко мне, давай вместе наедимся до упаду. Горохопульту обрадовало, что он не собирается её сдавать с потрохами. И с радостью присоединилась к банкету. Наелись они и правда до упаду, а после стали подниматься в свои комнаты. — Так. Ну-с, Огненный горохострел, Хватка, Слизистый горохострел, Горохомëт, Репитер, Арахис и Стручок спят. — прошептала Горохострелу, что делалось в комнате, где она жила вместе с одной половиной семьи гороховых. — В моей комнате тоже сон царит. Ну ладно, давай, я спать. — попрощался он с ней, и аккуратно вошёл в комнату. И никого не разбудив, улëгся спать. — ШОК! Наконец-то он вернулся и спит. — сказал про Горохострела первый проснувшийся из жильцов этой комнаты Электрический горохострел. — Ну пусть отсыпается теперь, недотëпа. И все остальные, как проснулись, заметили Горохострела, но будить не стали, поэтому он спокойно спал дальше. Проснувшись в четыре часа дня, Горохострел обрадовался, что теперь ночью сможет с лëгкостью пойти на кладбище. Время до десяти часов очень быстро пролетело. И Горохострел вышел за порог дома. В окно первого этажа его увидел Репитер: — Вторую ночь подряд куда-то Горохострел намылился. Не к добру это. — Да ладно тебе, братик. Просто хочется ему пожить немного по-другому. Что уж такого? Мало ли в думу какую-то впал, либо же просто проветриться хочет. Либо он... ну не знаю, сбрендил. — Во! В любом случае неизвестно нам это. — сказала Горохо-лоза ему. — Верно мыслишь. А так, надо с ним поговорить после про это. — Так он тебе про это и расскажет. — Если не расскажет, то точно что-то стряслось. Ну нет, обязательно надо с ним поговорить. А Горохострелу толком найти призраков в эту ночь не суждено было, ведь пошла вскоре гроза. И Горохострел укрылся от неё в каморке Томба. — Везёт тебе, конечно. В дождь призраки точно не высунутся, тем более в грозу. А мы то, в условиях пари не проговаривали этот пункт, поэтому считай, что даже сама мать природа на твоей стороне. Но Горохострел ему всё равно ничего не ответил на его ворчание и продолжил спокойно сидеть да ждать окончания природного ненастья. Сама по себе гроза долго не шла, а вот обычный дождь продолжил лить. Так он лил до пяти часов утра, и это означало невозможность Горохострела лицезреть приведений. И когда уже стукнуло шесть часов, он, обходя лужи, топал к дому. — Так-то уже две ночи прошло и как бы всё нормально. Удивительно быстро они пронеслись. Надеюсь, так будет и дальше. Когда Репитеру стало известно ближе к полудню, что Горохострел опять пришёл только к утру и теперь спит, то он начал недоумевать: — Всю ночь. В дождь! где-то шатался. Надеюсь не хватил какую-то болезнь. И теперь предположение того, что это не случайность была в первую ночь его гулянок, а закономерность, которая продолжается, в силе. — Я теперь тоже уверена, что неладное с ним случилось. — сказала Гороховая мята: — А так тебе обязательно надо с ним поговорить об этом. — И именно мне. Я то знаю, что никому из вас его об этом лучше не допрашивать. Поэтому всех остальных гороховых проинформируй, то что именно я буду это делать. — Понятно и так, что ты именно будешь это делать. Ты же наш лидер, именно благодаря тебе мы ещё не опозорились в глазах других семейств растений. — Да им лишь дай повод для сплетней, так пожалуйста — начнётся говор. А так Горохострел этим самым поводом может стать. Поэтому мой план действий таков: сегодня ночью я прослежу за ним, куда именно он пойдёт. — А если он просто туда-сюда шататься будет? — Ну тогда, Мята, получится, что он реально гуляет, во что я сейчас не верю. Ну а если же пойдёт в какое-то определённое место, значит там и присутствовал две ночи до этого. И соответственно что-то там вытворял. Вообщем, пока остаётся только ждать ночи... Как Репитер и думал, Горохострел опять куда-то направился. Поэтому за ним по пятам он и поплëлся. — Он к кладбищу идёт что ли? Не может быть. — удивился Репитер, осознав в какую сторону держит путь Горохострел. И окончательно убедился он в этом, когда Горохострел вошёл на само кладбище. И развернувшись, направился обратно к дому. Когда солнце поднялось, Горохострел проснулся в кустах. — Ничего себе! Всю ночь дрыхал я здесь! Вот что значит вчера днём плохо выспался. Зато третья ночь уже позади. И Томб ему сказал, что как по расписанию, ровно в шесть часов к нему пришёл Горохострел время спросить. Поэтому вскоре он уже вернулся домой. Затем проснулся Репитер и разузнал, что Горохострел пришёл, только в этот раз он не дремлет, и в связи с этим он дождался того момента, чтобы поговорить с ним наедине. — Будь любезен, объясни, что ты, чёрт возьми, делаешь по ночам на кладбище? — начал не церемонясь он с резкого вопроса, сказанного грубым тоном, а в очах Репитера горел огонь. Все эти факторы заставили Горохострела слегка растеряться, но собравшись с мыслями, он сказал первое, что пришло в голову, опираясь на реальность событий: — Репитер, никому не говори про это, но Томб Танглер сошёл с ума: ему стали мерещиться приведения. Поэтому я хожу теперь каждую ночь на кладбище, чтобы во-первых доказать ему несуществование призраков и во-вторых просто, чтобы он ничего не вытворял странного. Ему явно нужна моя помощь. — закончил излагать свою мысль Горохострел. — Вот что! — протянул Репитер: — Оказывается, ты делаешь добрый поступок. А не какую-нибудь ерись, про которую мы подумали. Молодец, Горохострел! — похвалил он его. И пообещал сообщить об этом всем остальным гороховым, чтобы они не допрашивали его, и само собой не мешали ему дальше делать это. И уже когда Горохострел вновь потопал туда, Репитер снова проводил его взглядом из окна, но на душе у него было только спокойствие. А лучше бы Репитер поволновался, ведь Горохострел спокойно дойти не смог из-за преследующей его толпы зомби. Благо, когда он всё же дошёл и позвал Томб Танглера, то за счёт его замедления и периодического утягивания зомби под землю, они смогли отбиться. А далее Горохострел повторил то, что делал прошлой ночью: лёг в кусты и проспал до утра. И вот уже четвëртая ночь позади. И пятая своего окончания Горохострела ждать не заставила. А Томб Танглер начал нервничать: — Пять ночей уже пронеслись! Неужто проиграю! Почему не во время пари призраков было хоть отбавляй, а сейчас никто из них не высовывается?! Попал так попал! Но... хотя ещё ж не всё потеряно!... Да кого я обманываю? — спросил он сам себя и громко хлопнул дверью каморки. А Горохострел в это время не нервничал от слова совсем. И уже после шестой ночи он был уверен в своей безоговорочной победе. — Во время следующей, последней уже ночи, так и быть, спать не буду, всё равно я в выигрыше! — подумал Горохострел, когда возвращался снова с кладбища домой.