Добей меня, прошу…

Павел с Ляйсан в деловых костюмах, а именно: смокинг и чёрное платье. Они сидят за столом и ожидают прихода товарища. Мужчина держит мешок на голове худощавого, дрожащего от холода в одних боксерах парня. — Опаздывает, — подметил Павел, поглядывая на наручные часы. — Это же Арсений, он и на свою смерть опоздает, — усмехнулась Ляйсан, поправляя спавшую прядь тёмных волос. Павел Воля — высокий, русоволосый, кареглазый тридцатилетний наркоторговец и похититель людей. Ляйсан Утяшева — высокая брюнетка, кареглазая тридцатилетняя жена Павла и его помощница во всех делах. В помещение заходит голубоглазый брюнет, слышен скрип пола от быстрого передвижения. Присев за стол к своим товарищам, мужчина заговорил: — Заказ срочный был. — Мы так и поняли, — согласно кивая, ответил Павел, поправляя ворот белоснежной рубашки. — Что скажешь, Арсений? — Что это за скелет? — Закусив губу, Арсений стянул мешок с головы парня. Перед глазами предстала русая голова, опухшие и искусанные губы, острые скулы и закрытые глаза. — Вы ему что-то вкололи? — Брыкался много, — недовольно проворчала Ляйсан, вспоминая, как этого мальчугана пробовали запихнуть в машину. — Скоро придёт в себя, будешь брать, Попов? — Дайте-ка подумать, — мужчина специально потянул время. Ему был интересен этот паренёк, поэтому он организовал эту сделку, но она больно быстро произошла, так что обдумать всё толком он не смог, но он в любое время может избавиться от такого паренька. — Беру, кого надо убить? Арсений Попов — знаменитый убийца, за просто так он может убить заказчика, поэтому большой гонорар или что-то важное в обмен, если ему понравится, точно должны быть, и это всё должно устраивать мужчину. У Попова высокий рост и смолянистые волосы, которые превосходно сочетаются с небесным оттенком глаз. — Моего диллера. Слишком шумно отдаёт товар, не хочу загреметь за решётку до конца своих дней, — довольно улыбаясь, ответил Воля и размял пальцы. — Завтра будет сделано, пришли мне его номер, мои ребята найдут его, — кивнув головой, серьёзно ответил Попов, переводя взгляд со впалого живота юноши на Утяшеву. — Подпишем бумаги и расходимся. — Ляйсан достала из сумки два листка и ручку, протягивая Арсению. Попов, прочитав договор, поставил подпись и передал листки Воле. Тот сделал то же самое. — Приходи как-нибудь, — пожимая руки, позвал в гости Павел. — Возможно, приду, как с этим разберусь. — Арсений пнул коленкой по челюсти юноши. — Кратко расскажите о нём. — Антон Шастун Андреевич. — Утяшева начала вспоминать ещё что-то про парня. — Родился девятнадцатого апреля в тысяча девятьсот девяносто первом году. Полных девятнадцать лет, на втором курсе обучения в экономическом институте. Приехал из Воронежа в Москву, остальную информацию перешлю по почте. Колкий экземпляр, ты, главное, не убей его сразу, — попросила девушка. — Не могу тебе ничего обещать, — пожав плечами, заявил Арсений. — Родственники есть? — Нет, умерли, — спокойно ответила Ляйсан, внимательно смотря, как Арсений кусает губу и о чём-то думает. — Мне и лучше, Выграновский на месте? — поинтересовался Попов, уже продумав, как замести следы о существовании Шастуна. — Да, мы уже попросили его, он забрал документы из института, оповестил всех, что парень переезжает в другой город и написал с телефона Антона, что прекращает общение со своими друзьями, — ответил Павел, вставая со стула. — Хорошо справляется со своей работой, люблю иметь с ним дело, — признался Попов, хлопая Волю по спине. — Ладно, расходимся. — Будем ждать тебя у нас, — улыбаясь, проговорила Ляйсан и пожала руки с Арсением. Попов любил работать один, но надо бы завести помощника, волочить тело до машины он совершенно не хочет. Когда Воля и Утяшева ушли, мужчина присел на корточки перед Шастуном и попробовал поднять. — Радуйся, пока можешь, — прорычал Арсений. Тело оказалось достаточно лёгкое. Взяв парня за бёдра, он понёс его к своей машине. «Завтра в семь часов утра надо убить диллера, в девять — заехать к Выграновскому, а в одиннадцать — вернуться домой», — думает Арсений. Подойдя к тонированному чёрному «BMW», Попов посадил парня на переднее сидение и сам сел на водительское. Арсений был на взводе, так как понимал, что, если Антон проснётся раньше и посмотрит все вещи хозяина квартиры, будет очень плохо. — Я сейчас вас расстреляю. — Попов резко затормозил, в него чуть не въехала легковушка, от такой резкости голова Шастуна полетела прямо в бардачок. — Сука, — зашипел парень, потирая нос. — Слова фильтруй, — приказал Арсений, становясь злее. — Газ с тормозом не путай. — Антон почувствовал прилив грубости, но это было зря. — Видишь это? — Попов отодвинул край пиджака так, чтобы Шастун увидел глок. — Оно окажется у тебя во рту, если скажешь ещё хоть одну такую фразу. «Куда я попал? Голова не работает», — думает Антон. — Где моя одежда? — спросил парень, когда понял, что на нём только нижнее бельё. — Интересный вопрос, ты пока подумай, может, вспомнишь, — прибавляя скорость, ответил Арсений. «Иду с института в общежитие, а дальше?» — думает Антон. Юноша замученно вздохнул и, водя руками по предплечьям, чтобы согреться, вспоминал. Шастун долго пробовал восстановить картинку в голове, но только к концу поездки она уложилась. — Ты меня выкупил? — спросил ошарашенно Антон. — Поуважительнее. Да, на тебя была совершена сделка, я всё подписал, и теперь ты принадлежишь мне, — скалясь, ответил Арсений, выходя из машины. «Бежать, надо бежать», — думает Антон. Как только дверь открылась, Шастун нырнул через выставленную руку Попова и сделал уже второй шаг к свободе, как его резко дёргают назад и хватают за шею, сильно сжимая. — Молчи, подонок, — прошипел Арсений, заводя парнишку в многоэтажный дом. — Если ещё раз так сделаешь — я тебя прирежу и вдолблю в кровать. «Вот это реально страшно», — думает Антон. Шастун задрожал, глаза его прищурились, метая взгляд по сторонам, стараясь разглядеть хоть что-то знакомое на этой местности, но тщетно. губы сузились, а в голове ничего, кроме нарастающей с каждой секундой паники. Они добрались до квартиры, Попов кинул Шастуна в гостиную на пол и, заперев дверь, ушёл. Парень не мог двинуться, каждую часть тела пробивала дрожь. Голова прижалась к холодному полу, и он просто надеялся на спасение. Пролежал Антон на полу, пока не погрузился в дрёму. Он слышал, чувствовал всё, и поэтому не мог нормально уснуть, всё время дёргаясь и просыпаясь, судорожно хватая ртом воздух. За дверью доносился телефонный разговор, который был особо не слышен, и слова невозможно было разобрать. Шастун начал уже проваливаться в сон, как замок в двери щёлкнул. Вздрогнув, он подскочил на ноги и упал на копчик из-за того, что в глазах потемнело, а баланс потерялся ещё в детстве. — На ногах не умеешь стоять? — ворчал Арсений, кидая в Антона футболку с шортами. — Переодевайся и спи! — приказал мужчина, выходя из комнаты. Шастун скинул с головы одежду и оглядел её. «Шаст, нормально, надевай. Он тебя тут запер, значит, ты услышишь, когда кто-то зайдёт», — думает Антон. Надев серую футболку, которая оказалась на несколько размеров больше, парень принялся натягивать на себя чёрные шорты. Он рассмотрел комнату, которая была выполнена максимально минималистично. Среди четырёх стен стояли диван, стол, стул, было большое окно от пола до потолка, и на этом весь ассортимент мебели заканчивался. Садясь за стол, Шастун упорно смотрел на дверь и не сводил с неё глаз. Он не имел понятия, сколько времени так просидел, но темнота за окном показывала, что сейчас ночь. Антон пробовал отвлечься, но мысли безоговорочно шли к одному, заставляя тело покрыться множеством мурашек: «Он меня убьёт», — прокручивает в голове Антон. Парень даже не обратил внимания, что все его вещи украли, ему было важно одно — зайдёт Арсений или нет. Становилось безумно страшно, настолько, что вдохи его становились рваными и дышать было проблематично, но надо держаться. Из губы аккуратной струйкой текла кровь, потому что Шастун её прокусил. Ему было на это всё равно, жизнь буквально на волоске, а тут губа какая-то. За окном начало рассветать, поэтому Антон предположил, что сейчас около шести часов утра. Глаза слипались и горели. Чтобы взбодриться и окончательно прийти в себя, хватило будильника, который громким звоном раздался на всю квартиру. Парень вздрогнул и поставил ноги на стул, обхватывая их обеими руками, чтобы не соскользнули. «Хоть бы прошёл мимо», — думает Антон. Шастун сидел не шевелясь, иногда даже не дыша, пока мужчина расхаживал по квартире. В какой-то момент руки соскользнули от пота. Вытерев их об шорты, парень не успел уследить за ногой, как та громким шлепком встретилась с полом. Глаза округлились, адреналин побежал по крови, сердце начало пропускать удары, но и те были такими громкими и сильными, что казалось, будто во всем помещении, охваченном тишиной, его стук был слышен отчётливее всего. Истерзанные губы вновь задрожали, и за ручку двери с другой стороны кто-то вцепился. «Притворись, что спишь», — думает Антон. Больше идей в голову не пришло. Откинувшись спиной на спинку стула, Шаст запрокинул голову назад и закрыл глаза. Щелчок, и дверь открылась, через щель просунулось недовольное лицо Попова. — Дыши помедленнее, в следующий раз поверю, — заметив быстро вздымающуюся грудь Антона, сказал Арсений. Шастун не подавал признаки жизни, а продолжал играть свою роль. — Иди ешь, раз не спишь, — указал Попов, увидев, что никто не собирается ничего выполнять. — Раз, два, три, сам напросился. — Он рывком подошёл к Шастуну и, вцепившись рукой в светлые волосы, потащил парня на кухню. — Безмозглая дрянь. — Сам безмозглый, — пробурчал Антон, не понимая серьёзности всей ситуации, но как только его приложили к стене и ударили коленом по копчику, всё стало понятно. — Рот прикрой, а то пуля залетит, — переделал русскую поговорку Арсений, кидая костлявое тело на стул. — Ешь! «Бе, каша», — думает Антон. — Не буду, — насупившись, ответил Шаст. — Как же ты достал меня за эти пару часов, — взбесился Попов, покидая кухню. — Встанешь — прибью! — крикнул мужчина из комнаты. Антон не стал рисковать и продолжил сидеть, разминая затёкшие кости. «Так, всё нормально, поэтому надо смириться и придумать план побега», — думает Антон. Зелёные глаза слипались, а мысли застопорились на белой занавеске, которая не давала посмотреть на то, что происходит за окном, и медленно погружала хозяина столь красивых глаз в сон. — Дерьмо худое, — прорычал Арсений, незаметно появившийся сзади Антона. — Не хочешь есть — не надо! — Голова парня полетела прямо в тарелку каши. Было неприятно и больно, но уж куда лучше вытерпеть. — Моешь посуду и сидишь где угодно, ничего не делаешь! — указал он, уходя в прихожую. «Да ёбанный рот», — думает Антон. Вытерев отвратительную манку с лица, Шастун встряхнул рукой, пытаясь избавиться от этой каши. — Ты меня услышал? — проворачивая замок двери, спросил Арсений. — Да, — крикнул Антон, вставая со стула и подходя к раковине. Дверь захлопнулась, и парень тяжело вздохнул, жизнь ему обеспечивает кучу проблем, он уже заебался их разгребать. «Всё, мне поебать, у меня мать застрелил собственный отец, поэтому в рот ебитесь все. Я уже на тот свет хочу», — думает Антон. Стерев с лица вонючую манную кашу, Шаст помыл посуду и, подумав, что хозяин квартиры не скоро вернётся, пошёл в гостиную, чтобы поспать хотя бы одним глазом. Развалившись на диване, Антон закрыл очи и сразу погрузился в сказочный мир. Шастун выходит из университета, и, дабы сократить дорогу домой, он пошёл через переулок. Воткнув в уши наушники, парень нажал на первую попавшуюся песню и начал раздумывать о своём. Когда Антон подходил к магазину, его резко потянули назад. — Э, вы опидорели? — начал возмущаться Шастун, махая руками и ногами, чтобы быстро смотаться. Наушники выпали из ушей, и Антон повернул голову на незнакомца, который уже тащил парня в машину. — Я с кем говорю? Отпусти немедленно, — заорал Шаст, брыкаясь. Увидев, как перед ним женщина открывает дверь в машину, Антон развёл руки и ноги в позе звезды, не желая оказаться внутри салона. — Сейчас вколю, мы его не довезем, — сказала женщина, доставая из кармана пальто шприц. Закатав рукав кофты парня, девушка вколола ему снотворное. — И чем вы меня напугаете? Водичкой? Наркоманы ёбанные, — продолжал кричать Антон, а разум потихоньку отказывался работать, вскоре покидая его окончательно. Схватив парня за руки и заводя их за спину, мужчина толкнул Шастуна на заднее сидение. — Весело покатаемся, — подметил незнакомец, обходя машину и садясь за руль. — Паш, сейчас на наше место, думаю, что этот оклемается к завтрашнему дню, — сообщила женщина, поправляя спавшую прядь волос. — Лясь, ты же знаешь его, опоздает, как всегда, — спокойно произнёс Воля, заводя машину и выезжая на трассу. — Ты пока с Эдом договорись, а то в розыск попадёт наш Шастун. — Точно! Я же это хотела сделать. — Утяшева достала из сумочки телефон и начала что-то усердно искать в нём. — Жалко Антона, Арсений его убьёт за… Шаст проснулся оттого, что почувствовал кого-то рядом. Подняв сонные глаза, он увидел Попова и, пьяно улыбнувшись, уткнулся лицом в бортик дивана. — Отлично, не спал всю ночь, а теперь догоняет, — пробурчал Арсений, отвешивая нехилый подзатыльник парню и уходя из комнаты. Руки мужчины были местами заляпаны засохшей кровью, поэтому он направился в ванную. Шастун разлепил свои глаза и, вытянувшись, встал с кровати. Расставив воспоминания по полочкам, парень потёр глаза и побрёл в туалет. «Где можно отлить?» — думает Антон. — Как тебя звать? Туалет где? — поинтересовался с нахальством Антон. — Тон сбавь, а то прямо в трусы обоссышься, — выходя из ванны и идя прямо на засыпающего на ходу парня, сказал Арсений. — Можешь называть Господином, туалет рядом с ванной. — Господином — Блядином, ты из девятнадцатого века вышел? — ворчал Шастун, приспуская задёрнутые шорты. — Может, мне тебя и правда в кровать вдолбить? — серьёзно задумался Попов, а потом, хитро оскалившись, добавил: — Помойся, ближе к шести зайду. «Это что такое?» — думает Антон. Обходя Арсения, Шаст поплёлся в туалет. Приспустив шорты, Шастун осуществил благородное дело. «Так, я уже прошёл все фазы принятия: отвращение, смирение. Ну, возможно, слегка не так, но мне как-то поебать, что ль», — думает Антон. Выходя из туалета, Шастун обвёл коридор взглядом, было чисто и гармонично. Тёмно-серые обои, чёрные двери, чёрный ламинат. Чтобы не остаться в этом коридоре на долгие ебучие несколько часов, Антон поплёлся в гостиную. Спать он любит, а тут ещё и голова начала побаливать. Вроде ничего плохого в этой жизни не сделал, а судьба подумала иначе. Шаст лёг на диван и закрыл глаза, стоит накопить энергию перед боем с человеком, который в разы сильнее. Парня не беспокоило, что с ним будут делать, его ничего не беспокоило, он просто решил жить дальше принципом: что будет — то будет. Сон настиг сразу, не пришлось даже козлов считать. Антону было ахуеть холодно в тоненьких шортах и такой же тончайшей футболке, через которую можно проглядеть выпирающие рёбра. Она как прозрачный пакет, но даже он, скорее всего, держит тепло лучше. Из-за этого наряда Шастун дрожал и крутился на диване, как юла, ища хоть немного крошечного тепла. В конце концов он наебнулся с дивана, и грохот раздался по всей квартире с мычанием оттого, что приземление было осуществлено на спину, а спина, как голова, — что там, что тут, ударишься не только спиной, но и затылком. Сна ни в одном глазу от такого подъёма. Вставать с холодного пола было тяжелее, Шастун даже подумал, что ему не холодно, но как же он потрясающе врал себе, чувствуя, как внутри него дрожат органы. «Может одежду попросить? Ну, а хули нет?» — думает Антон. Став котом, у которых по девять жизней, Шастун поднялся с пола и побрёл к выходу из комнаты. Переступив порог, он затупил, так как не знал, в какую дверь надо зайти. — Как тебя звать, выйди сюда, — попросил Антон, а заодно придумал имя брюнету. — Чего тебе? — выходя из комнаты напротив, спросил не самым дружелюбным тоном Арсений. — Одежду можешь дать потеплее? — тихо спросил Шастун, переминаясь с ноги на ногу. Внутри всё сжималось от вида Попова, поэтому голова непроизвольно меняла направление разговора и применяла более милый тон. — Иди в ванную, я занесу — если найду, — ответил Арсений, скрываясь за дверью. Антон пожал плечами и направился в ванную. Всё-таки Бог не обделил его памятью, но вот мозгами уж точно. Не был бы Шаст Шастом, если бы не начал раздеваться сразу же, как зашёл в ванную комнату. Сама ванная была небольшой, оформленной в белых и чёрных тонах. Вместо гончарной ванны стоял душ со стеклянной перегородкой. У двери находилась длинная раковина, на которой лежали салфетки, полотенца и стояла кружка, а в ней мирно поживали зубные щётки с зубной пастой. У раковины были всякие ящики, и над ней висело большое зеркало. На противоположной стене у душа был прикреплён полотенцесушитель, который шёл от пола до потолка в виде трубы. Сняв с себя футболку, Антон почувствовал мурашки, пробежавшиеся по всему телу от холода. Уже собираясь снимать шорты, парень помедлил, так как в дверь постучали и тому пришлось приостановить весь процесс. Дверь распахнулась, и в проёме показался Арсений с вещами в руках. — Кофта и спортивные штаны с носками, — перечислил Попов, разглядывая выпирающие рёбра. Но как только Шастун сложил руки на груди, Арсений закатил глаза и вышел. «Ишь чего удумал, глаза на лоб, пенис в рот, ой, бля, в кого я такой дебил? Много себе позволяет он. Хотя я у него живу… Да поебать», — приходит к заключению Антон. Скинув с себя оставшиеся вещи, Шастун зашёл в душ и настроил воду. Добившись кипятка, Антон приложил душевую лейку к груди и поджал её подбородком, так как мозги варились и теперь там были очень тупые мысли. «Почему я сплю, а не сплю?» — думает Антон. Простоял Шаст в таком положении приличное время, но из транса вывел его стук в дверь. Сделав вид, что не услышал, Антон начал мыться. «Шампунь с кокосом, ахуеть», — думает Антон. Запах ему однозначно понравился. Ну не стал бы человек пять раз мылиться шампунем просто от балды, но он же ещё интенсивно втирал его во все части тела. «Кокосовая фея, блять, что в моей голове?» — думает Антон. Выйдя из душа и вытеревшись насухо полотенцем, Шаст переоделся в гостеприимно выданную одежду и, даже не взглянув на себя в запотевшем отражении зеркала, вышел из ванны. Кожу обдало холодом. Вздрогнув, парень побрёл в гостиную. Чёрная тонкая кофта была ему как раз, чёрные спортивные штаны немного коротковаты оказались, но Шасту было поебать, когда он почти до колен упаковал ноги в белые носки. «Негр и русский, два в одном», — думает Антон. Юмора у него не стоит отбавлять, так как он и так еле держится в этом минусовом интеллекте. Открыв дверь в гостиную, Шастун хотел уже развернуться, но его резко дёрнули за плечо назад. Попов ждал его и, видимо, был недоволен чем-то. — Может, мне тебе уши прострелить? Всё равно не пользуешься, — прорычал Арсений, кидая парня на диван, прижимая рукой грудь к мягкой поверхности так, что она становится уже не мягкая. — Как я тебе дверь открою? Я мылся, — пискнул Антон, хватаясь своими длинными пальцами за тяжёлую мужскую руку и пробуя отодрать её от себя. — Давай-ка разъясним тут кое-что, — прошептал со своим опаляющим дыханием Попов на ухо Шаста, в шёпоте чувствовалась бескрайняя злоба. — Мои правила: ты всегда делаешь то, что я попрошу; отвечаешь мне; если я постучал — открываешь дверь; ведёшь себя как смазливый мальчик, — былые нотки злости в шёпоте перерастали в возбуждающий тон, или у парня галлюцинации после кипятка. — Это днём, а ночью — совсем другие правила. — Арсений ухмыльнулся и, выпрямившись, отпустил мальчишку. — Понял? — Да, — в голове же звучало «пизда», но это Антон оставил при себе и, скривив лицо, перекатился лицом к спинке дивана, а спиной к Арсению. — В глаза надо смотреть, когда с тобой разговаривают! — рявкнул Попов и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. «Псих, ну блять, пошёл он нахуй, я таких и в рот, и наоборот. Подождите, а он же пошутил насчёт ночи? Ну, я же гетеросексуал, против геев ничего не имею, но долбиться в задницу двум парням — такое себе. Да и у меня только девушки были», — задумывается Антон. Вот теперь Шасту стало действительно страшно и не по себе от чувства неизвестности и предстоящего. В первую очередь он боялся за свою задницу, потом уже о психическом здоровье, с которым у него проблем не было. Антон достаточно спокойный, его мало что может удивить, напугать, развеселить и разозлить. Надеясь на лучшее, Шастун встал с дивана и поплёлся к двери, чтобы узнать, сколько сейчас времени. «Ну, блять, чисто для себя. Если сейчас семь — всё будет замечательно, если сейчас полшестого — всё будет по одному месту», — думает Антон. Выйдя из своей временной комнаты, Шастун пошёл на кухню, так как заметил, что на сенсорной плите есть время. Пройдя коридор, Шаст заострил свои зелёные глаза на цифрах. «Без двадцати шесть, блять», — думает Антон. Скорчив лицо, Шастун тяжело вздохнул и подошёл к окну. Когда он посмотрел на свободу, у парня полезли глаза на лоб. Он, конечно, слепой моментами, но, блять, не увидеть роскошные дома поблизости — это край. Соседние дома отдавали синим миганием, можно предположить, что это самый деловой район Москвы. «Блять, а почему я не стал убийцей? У них жизнь куда лучше моей», — думает Антон. Цокнув, Шаст сел на стул и задумался. Ему, безусловно, было страшно, но из шутника бабочка порхает. Антон пробовал заменить страх на какую-ту шутку у себя в голове или сделать вид, что в любой момент он может дать отпор, хотя сам понимал, что это вовсе не так. Антон отпор дать только словесно сможет, физически он может только сесть, лечь, походить — это максимум. Шастун худощавый, и ему это нравится, но если жить с силачом, который в любой момент может тебя разложить на столе — хуёвое телосложение. На плечо парня легла тяжёлая рука. Антон погрузился в мысли с головой, да так, что не услышал, как Попов пришёл, минуты две стоял и ждал, пока тот очухается. — Я разрешал выходить из комнаты? — мягким голосом спросил Арсений, а вот глаза говорили совсем о другом. — Уберите вопросительный тон и считайте, что разрешили, — съязвил Шастун, поднимая взгляд на Попова, и сразу же захотелось промыть свой рот мылом. Голубые глаза пугали, в них как будто чёрт стоял и издевался, питаясь страхом и ужасом, отражающимся в чужих глазах напротив. — Прибереги язык, может, пригодится ещё, — грубо отозвался Попов, не принимая такой ответ. — У тебя три минуты на то, чтобы переодеться. Одежда на диване. Опоздаешь — получишь, — пригрозил мужчина, уходя из кухни. — Блять, ну с Богом, — проскулил парень и, надеясь на пулю в голове, спешно побрёл к себе в комнату.