Добей меня, прошу…

Шастун ахуел, зайдя в гостиную. На диване, как и говорил Арсений, лежала одежда, но есть один маленький недочёт. Одежда состояла из тоненьких боксеров и в прозрачную сеточку майки. «Блять, он с ебанцой?» — думает Антон. Переместившись на дверь, взгляд зелёных глаз зацепился за замок, и, не следя за своими руками, Шаст его повернул, оказавшись уже запертым в комнате. «Ну всё, хер зайдёт», — думает Антон. Самодовольно улыбнувшись, Шастун пошёл к вещам и, подцепив их двумя пальцами, рассмотрел. «Такое в жизни не надену», — думает Антон. Откинув эти верёвочки куда-то далеко, Шаст разлёгся на диване и, вытянувшись во весь рост, ожидал чуда. Задницей парень чувствовал предстоящую беду, но из жопы слышно плохо, и он полностью положил на это болт. Прошло установленное на переодевание время, и в дверь постучали, Шастун даже усмехнулся расчётливости Попова, но делать ничего не стал. — Немедленно открыл дверь и вышел! — прорычал Арсений, зная, что дверь закрыта, даже не дёргая ручку. Уж слишком громко щёлкнул замок. — Губозакаточную машину купи, — пробубнил Антон. — Со слухом у меня всё в порядке. Если ты сейчас не откроешь дверь — тебе будет в тройном размере больнее, — поставил перед фактом Попов. «Ты сначала сюда попади, а потом поговорим», — думает Антон. — Я подумал над твоим, так сказать, предложением и могу ответить: нет, — произнёс парень, а ладошки уже потели, как будто их только что помыли. Дверь после этих слов распахнулась, Шастун глазом моргнуть даже не успел. — Бля, а как? — ошарашено спросил Антон, хлопая глазами и думая о том, где же его так наебали. — Мозги в башке надо иметь, — прошипел Арсений, приближаясь к напряжённому парню. — Давай договоримся? — самое тупое, что можно придумать, вылетело из уст Антона. — Вот мы и договоримся, — согласно ответил мужчина, хватая Шаста за волосы и поднимая с дивана. Не долго думая, Попов потащил Шастуна к себе в комнату. Спальня Арсения была сделана в чёрно-белых тонах. У окна, которое во всех комнатах от пола до потолка, стоял белый стол, на котором лежал ноутбук и куча хлама, а за столом — кресло на колёсиках. Стеллаж стоял рядом у стены, он был полностью забит книгами и бумажками. У другой стены стояла двуспальная кровать, а по обе её стороны располагались тумбочки. У входа стоял большой чёрный шкаф с зеркалом. Шастун от резкости Попова, когда тот его чуть ли не бросил на пол, задел тумбочку, на которой лежал нож, и громко зашипел. Молочного цвета кожа на плече разошлась, и из пореза начала просачиваться кровь. — Сейчас отработаешь всё, — скалясь, проговорил Попов, не замечая боли в глазах парня, поставил его перед собой и резко сдёрнул кофту с него. «Блять», — думает Антон. Он заметно задрожал, что позабавило Арсения. Как только парень остался в одних трусах, он с нажимом на здоровое плечо усадил Антона на пол, смотря на него сверху-вниз. — Вроде ещё не начали, а уже как сопля дрожишь, — закатив глаза, подметил Попов. В комнате было достаточно темно: шторы задвинуты, дверь закрыта, единственный источник света — просвет не до конца зашторенных занавесок. — Может, не надо? — Уже готовый умолять, Антон надеялся на поблажку. — Я тебе говорить не разрешал, — сказал как отрезал Арсений и уже потянулся к ширинке чёрных джинсов, смотря в зелёные глаза и питаясь страхом. «Что делать? Блять, страшно, ёбаный рот, можно умереть?» — думает Антон. План в голове Шаста не построился, так как уже перед лицом оказался такого хорошего размера член Попова. С громким вздохом Антон взглянул в синие глаза, которые чернели с каждой секундой. — Чего смотришь? Дело само себя не сделает, — поторапливал Арсений, так как хотел быстрее покончить с Антоном. — Может, хоть триста дашь? — попробовал откосить от столько непристойного дела Шастун. — Рот открой и начинай. Лишний раз лучше не болтай, — пригрозил мужчина. Антон впервые делает минет, он не понимает, с чего начинать, поэтому, ухватившись двумя холодными и дрожащими пальцами за основание члена, проводит языком по всей длине. — На первый раз прощаю, но в следующий — руками нельзя будет пользоваться, — сделал исключение мужчина с довольным вздохом. Шаста напряг этот «следующий раз», но рука, лёгшая на его затылок, натолкнула на продолжение сосания члена. Обхватив головку пухлыми и искусанными губами, Антон сначала провёл языком вокруг органа, а потом взял глубже, но полностью так и не удалось. Мужчина нахмурился и сам насадил до основания горячий рот, по комнате прошёлся сладкий стон. У Шастуна чуть ли не сработал рвотный рефлекс, а в голове крутились мысли, что только сильнее усугубляют ситуацию и желание выблевать это блядство. Гланды не хотели или не могли принимать член, который проникал по самое горло. Попов понял, что Шастун не собирается действовать, и поэтому сам набрал темп. Рот то вбирал уже стоящий и набухший член по самое основание, то останавливался на середине, и так по новой. Было противно, неприятно, больно, в глазах Антона скапливались слёзы, уголки губ как будто рвались. Когда Арсений в очередной раз повёл голову Антона до основания своего члена, парень замычал, давая дрожь по органу и вырывая из мужчины стон от невыносимо удовлетворительных чувств. Стоило парню приноровиться и расслабить горло, как всё пошло как по маслу. Разум не принимал этого, гланды смирились и, дождавшись помутнения в глазах Попова, работали на максимум. Арсений ускорил темп и через несколько толчков бёдрами в рот Антона кончил. Антон от неожиданности чуть не закашлял, сперма выливалась страйками из уголков рта. Арсений ещё пару раз толкнулся в рот парня, а затем распахнул глаза. — Слизывай, — приказал Попов, открывая глаза. Шастун провёл языком по всему члену, вылизывая каждую набушую венку, а затем вокруг головки, перемещаясь на уздечку и надавливая на неё. Освободив рот от члена, Антон облизал солоноватую жидкость с губ и взглянул на Арсения. Живот отразился круговоротом, а в горле застыл ком. Шастун не успел ничего сделать, как из рта потекла наружу сперма, смешанная с водой. Слишком долго парень не ел, чтобы он блювал едой. — Твою мать, больного подсунули, — прорычал Попов и, схватив парня за шкирку, потащил в туалет. Мужчину не волновало ничего, он получил то, что хотел, но в планы не входила помощь Антону. Шастун, оказавшись у унитаза, выплюнул белую жидкость и вытер ладошкой с губ слюну. Ком в горле так и стоял, а глаза закрывались от истощения и усталости. Попов внимательно смотрел за действиями засыпающего на ходу парня. — Чтобы тебе спалось нормально, — рявкнул мужчина и потащил Антона в гостиную, оставить того в своей комнате — это как пристрелить. Кинув еле вздымающееся тело на диван, Арсений вышел из гостиной и пошёл в свою комнату вытирать с пола недоразумение. Расправившись с этим благородным делом, Попов вернулся в гостиную. Спать с этим уродством вовсе не хотелось, но сильнее не хотелось, чтобы тот умер во второй же день проживания. Попов кинул взгляд на кровоточащее плечо Шаста и, сжав губы в одну полоску, пошёл за бинтом. Как можно быть таким неуклюжим? Вот и он не знал ответа. Найдя бинт, Арсений расправился с порезом и взглянул на кровавую простынь, которая покоилась на диване. Нахмурившись, он поднял парня и сам лёг на диван, укладывая Антона на свою грудь. Не смыкая глаз Арсений следил за Шастом. Пролежали они так недолго. Шастун опять подорвался и, закрыв рот рукой, побрёл в туалет, сначала случайно запутываясь в чужих ногах, которые были расставлены по обе стороны от его. — Да когда это закончится? — рявкнул Арсений, поднимаясь следом. Даже не смотря на Антона, мужчина пошёл в ванную, чтобы взять тазик. Попов не хотел, чтобы его по нелепой случайности облевали. Поставив тазик на пол, Арсений взглянул на спящего парня и в какой раз поднял того с дивана. Мужчина лёг на освободившееся место и уложил на себя парня, крепко прижимая рукой грудь Антона. «Я тебе через зад засуну еду, мразь», — думает Попов. Тактильность — это не про Арсения. Он не любил, когда его личное пространство нарушали. Здесь же он пожертвовал своей психикой и, смотря на светлую макушку злобными глазами, смирился. Сна ни в одном глазу у Арсения не было. Во-первых, из-за Антона, который подрывался и уже готов был бежать в туалет, чтобы выблевать органы. Попов же сильнее в таких случаях прижимал худощавое тело к себе, а второй рукой поднимал тазик с пола и тыкал бортиком в губы Шаста. Во-вторых, мужчине позвонил Павел и поделился новостями. Потом Арсений сходил за ноутбуком и так же лёг на диван, только уже чуть приспустил Антона, дабы удобнее смотреть в экран. Заказов набродись под сотню, но половину Попов убрал, так как его не устраивала цена. Со второй половиной справиться было тяжелее, но он смог. На всю комнату раздался телефонный звонок, Арсений подцепил пальцами гаджет и приложил к уху, попутно рассматривая на экране информацию о том, кого надо убить. — Я слушаю, — даже не глядя, кто звонит, сказал Попов. — Арс, тут кое-какие неполадки по твоему Антону, — провинившись, рассказал парень по другую сторону телефона. — Какие? — с нажимом спросил мужчина, уже готовый прибить этого человека. — Я упустил одну вещь, у него есть малознакомая подруга, но, как оказалось, она была не в городе и поэтому не писала. Я подумал, что они не то чтобы сильно знакомы, и не стал ей ничего писать. Убить её надо, она, конечно, ещё никуда не ходила, но слух пошёл, — нервно выговорил парень. — Выграновский! Я тебя убью! У меня сейчас и так заказов выше крыши, а мне надо убить десять человек за два дня, так ещё и эта блядина лежит блюёт, мне когда её надо убить? Ты вот скажи! — прорычал Попов. Выграновский Эд — высокий голубоглазый короткостриженный брюнет, двадцатишестилетний парень и помощник Арсения в скрытие следов, что у него и безупречно получалось до сегодняшней поры. — Ну, я могу посидеть с твоим, а ты пока с делами справишься, — предложил свою кандидатуру Эд. — Отморозок, — прокряхтел Попов, раздумывая над предложением. Прихлопнув ноутбук, Арсений оглядел Антона и, закусив губу, составлял план. — Придёшь в шесть, то есть через час, и будешь с ним сидеть. Я приду в четыре вечера, за это время ты должен впихнуть в него хоть вертолёт, но чтобы он сожрал что-то. В мою комнату ни шагу, тебе — можно, а ему — в гостиной сидеть. — Понял, — ответил Выграновский и сбросил звонок. Попов громко вздохнул, помассировав виски, мужчина продолжил смотреть информацию в ноутбуке. Его раздражало буквально всё то, что на нём сейчас лежит, то, что на нём куча ответственности, то, что он должен убить десяток людей, и то, что он неоднократно задолбался. Шастун опять подорвался и, подперев спину локтями, а руками уперевшись в колени Попова, попробовал встать. — Сидеть, — приказал мужчина, таща тело обратно на себя. Ухватившись за пластиковый тазик, он поднёс его к губам Антона, а тот выплюнул мерзкую жидкость. — Сперма просроченная, — пробубнил Шастун, вытирая рукой с бледных губ слюну. — Что ты там ляпнул? — откидывая тазик на пол, прорычал Попов на ухо Шастуна. — Да поразительный у Вас слух, говорю, — съязвил Антон, растекаясь по тёплому телу под собой. — Гадёныш, — проворчал Арсений, закидывая свою ногу через чужую и крепко сжимая до боли. — Ты идиот? Отпусти, — проскулил Шастун, когда его пробила колкая боль по всей ноге. — Я с тобой верующим стану, — не отпуская ногу, продолжал ворчать Попов, щёлкая клавишами в ноутбуке. — Можешь не стараться, таких, как ты, — извергов — туда не пустят, им к Демону Самаэлю, — вспомнив историю про Адама и Еву, грубо отозвался Антон. — Сатана, — обозвал парень и обиделся. — Мне не нравится, давай Люцифер, — усмехнулся Попов и потёр глаза, этот мальчишка принёс ему кучу проблем, а живёт он только второй полный день с ним. Шаст решил промолчать, ибо шуткануть не смог. Сон никак не хотел приходить. Поэтому он решил осмотреться. Каково же было его удивление, когда у него включились мозги и он понял, что лежит в ногах Попова? Оно было нулевое. «Лучше промолчать, а то люлей вставит. Блять, как же я заебался тут находиться. Почему всё так несправедливо? Почему убийцы никогда не отпускают своих жертв, а только убивают под конец?» — думает Антон. Чуть сползя вниз, парень взглянул на свою руку, которая была забинтована и вызвала показательное цоканье. Запрокинув голову назад, Шастун смотрел на крышку ноутбука и наслаждался тем, что его затылок лежит на бляхе ремня и, соответсвенно, охлаждает кожу. Арсений шипел на каждое действие Антона, но времени на разговоры не было, и он продолжал печатать на клавиатуре ответы на предложения. Шасту показалось, что он всю жизнь так пролежал, ведь встать — нельзя, сесть — нельзя, сходить в туалет — нельзя, пошевелиться — нельзя. Проще говоря, ничего нельзя. Парня спас звонок в дверь, но, к сожалению, не до конца. Его сбросили на пол, и Арсений направился к источнику шума в тишине. — Бля, — потирая копчик, пискнул Шастун. Не успел Антон забраться на диван, как в проёме двери остановилась длинная фигура. Тёмноволосый и худой парень, приподняв одну бровь, наблюдал за Шастом. — Сиди с ним, — указал Попов, неожиданно появившись в комнате. Мужчина быстро собрал все вещи и ушёл от мальца куда подальше. — Ну, что, привет, — поздоровался парень, проходя вглубь комнаты. — Я Эд, — увидев нахмурившееся лицо Антона, представился брюнет. — В няньки заделался? — кинул колкость Шастун, поднимаясь на ноги и становясь одного ростом с Выграновским. — Типа того, — согласился Эд, присаживаясь на диван. По всей квартире раздался хлопок двери, что означало, что хозяин слинял. — Чего встал как вкопанный? Я тебе ничего не сделаю, в моих обязанностях только покормить тебя и последить, — заверил Эд, ему проще пойти на контакт, чем весь день ругать этого паренька. — Ладно, — с презрением произнёс Шастун и сел за стол. — Весело вы живёте. Пойдём телевизор посмотрим, делать тут, как я вижу, нечего, — вставая с насиженного места, позвал Выграновский. — Тут есть телевизор? — В глазах заискрилась радость, и Антон сразу же подскочил на ноги. — Конечно, этот дед и не такое имеет в этой квартире, — ухмыльнувшись, ответил Эд и повёл Антона на кухню. Выграновский усадил Шаста на стул и начал искать пульт. — Я думал, это микроволновка, — удивился Антон, что-что, а со зрением у него явно проблемы, если микроволновка в длину с кита. — Как тебя в экономический приняли, — пробубнил Эд, включая телевизор. — Ну, извините, мы туда приходим поспать, а не поглядеть, — огрызнулся Шастун и, зевнув в ладошку, проследил, как менялись каналы в экране. — Ладно, — соглашаясь с самим собой, произнёс Выграновский и повернулся к Шасту. — На, — парень протянул пульт, — смотри что хочешь. Антон расплылся в улыбке и взял пульт, начиная щёлкать каналы. — Я разрешаю тебе смотреть телевизор, а ты ешь, — установил правило Эд, начиная копаться в холодильнике, где мышь повесилась лет девять назад. — Э, — уже хотел возразить Шастун, но потом понял, что кушать очень даже хочется, — согласен. — Вот и отлично. Парни нашли общий язык, и, пока Выграновский готовил, Шастун балаболил и балаболил. Приготовление пищи закончилось только через пару часов, сначала Эд ходил за продуктами, потом читал рецепты в интернете. Ну, а дальше как в поговорке: первый блин комом, но тут, походу, сотня блинов комом. — Макароны готовы! — облегчённо сказал Эд, ставя на стол тарелку с ароматными пустыми макаронами. — Наконец поем! — радостно сказал Шастун, начиная благодарить Бога за всё самое лучшее. — И в чём проблема была тебя накормить? — недоумённо спросил Выграновский, но для этого вопроса ответ не нужен был. С Поповым есть — как с заклеенным ртом. Антон намотал на вилку макаронины и всосал их, быстро прожёвывая, и так по несколько раз, пока тарелка не опустела. — Я помою, — вставая со стула, проинформировал Шаст и поплёлся мыть посуду. — Так в сон клонит, пойду посплю, — сквозь шум воды произнёс парень, капая на губку средство для мытья. — Иди, главное — чтобы была цела квартира и всё в ней осталось на своих местах, а остальное — пустяки, — потирая глаза, ответил Эд. Он, облокотившись на спинку стула, смотрел какую-то непонятную мелодраму по телевизору и совсем не понимал тупости людей, что изрядно раздражало. Антон справился с тарелкой и вилкой, а потом, зевнув в кулак, побрёл в гостиную. Сил не было совершенно. Эмоциональный фонд перестал поставлять ему эмоции, а поставлял только усталость и измождённость. Эд как сидел на кухне, так и продолжал сидеть. А толку? Ну, пойдёт он в гостиную за своим подопечным, и что? Будет смотреть, как тот спит? «Лучше бы Эд меня выкупил, я с этим Блядством с ума сойду», — думает Антон. Голова шла кругом от переваренных произошедших событий, из-за чего раздавалась пульсирующей болью в висках. Уложив своё тело на не самый мягкий диван, Шастун закрыл свои очи и, впечатавшись лицом в подушку, провалился в дрём. Только теперь эмоции взяли верх, хотелось плакать оттого, что ты не можешь ничего поделать, а ещё ты обязан соблюдать новые правила. Хотелось, чтобы всё было как раньше: институт, друзья, куча часов, проведённых сгорбленным над конспектами, выпивка, сигареты, украшения, прогулки по ночному городу. Хотелось просто вернуть то, что было. Но, как некоторые говорят, надо во всём искать плюсы, тут же их всего три: первый — парень живёт не в общежитии, а в приличной квартире; второй — он может спокойно поесть, а не голодать, так как денег на еду нет; третий — он может ничего не делать целый день. К сожалению, эти плюсы перекрывают минусы, которых больше в миллион раз. Вечер пришёл ахуеть как быстро быстро. Эд сидел на кухне и смотрел то в телефон, то в телевизор, время от времени проверяя на наличие живости Антона. Арсений, как и говорил, пришёл в четыре часа вечера. Шастун даже не заметил его, а тихо сопел в подушку. Спал парень забавно — рот открыт, глаза закрывает локоть руки, а тело дрожит от холода. — Эд, где этот? — раздался голос Попова на всю квартиру. — Спит, — появляясь в прихожей, ответил Выграновский. Арсений повесил на крючок пальто. Мужчина сильно устал за этот неполный, но такой насыщенный день. — Можешь идти, проблем не будет, — сухо проговорил Попов, идя к своему суженому. — Ты берёшь выходной? — приподняв одну бровь, предположил Эд и постарался быстрее обуться, а затем оказаться у себя в квартире. — Скорее всего, — кивнув, ответил Арсений. Он поднял своё финансовое положение, которое, на минуточку, было и так выше приличного в два раза. — Тогда увидимся, — вылетая из квартиры, попрощался Выграновский. Попову стало так лень воротить языком, поэтому, закрыв за гостем дверь, он поплёлся в гостиную, куда и лежал его путь весь день. Увидев на диване содрогающееся тело, Арсений громко цокнул и решил всё-таки принести одеяло. — Служанку нанял, — ворчал Попов, укутывая парня будто в кокон. Только Попов хотел отойти, как его схватили за руку. Раскумаренный Шастун вышел из сна, но мозг всё ещё видел прекрасную жизнь. Из-под длинных ресничек и полуприкрытых век выглядывали зелёные хрусталики. — Бездарь, — рыкнул Арсений и, треснув парня по руке, вышел из комнаты. Антон же перевернулся на бок, накрываясь с головой одеялом, и продолжил смотреть сны. Глаза уж точно не хотели сегодня работать, а тело только подчинялось им, из-за чего заснуть становилось гораздо легче.