убей бога

"дикие псины боятся меня" и он смеётся. полувековое зиппо в его широкой ладони, обожённой землёй, он смеётся и щёлкает кремний. нео войны любил никогда, оттого в нигде ему шьют и штопают и зашивают и выворачивает наизнанку крылья эфирные в плоть обратив. нео в войнах на передовой — звёзды сияют за его головой. он ходит босым пока кровь не перейдёт на другой план, бродит, пока вязнуть не начнёт в мольбах землёй впитанных. звёзды другие с ним благославляют войска; тысячи грешников зовут отца. у него на две ладони широке семь осталось пальцев; он скалится и лает смехом, ровно по молитве на каждый день. он по воздуху пишет, пока умирают вокруг в палате друзья. нео ловит — почти. не успевает. он эфирен — и он задыхается в кашле. лёгких ошмётки на грязные бинты. он щёлкает зиппо. в брезжании воздуха видит его силует. тянется, схватить за ладонь, но звёзды далёкие и холодные в стране отречившейся от господне. его жирные горькие слёзы жгут нео ладони. там не только по нём. нео задыхается с ним, когда мать на снегу четвертуют. когда младшего брата лицо избивают пока чвакать не начнёт мозг. нео сквозь идёт дальше, где душа треплется чёрство. ему больно до смерти от смеха. он умрёт среди первых. вновь не дожив полувека. старое зиппо, первое среди миллионов, гладким бывшее когда-то. оно огнём искарёжено но живо. нео видит в этом отражение и суть. "дикие псины боятся огня". он смеётся и порох глотает. нео смотрит на реющий флаг свободный, всего в двух годах. нео щёлкает зиппо.