Бесконечная сказка

Князь в голове прокручивал разговор, и не мог понять, почему не случилось привычного: не сказали, что срок у них до первых петухов. Не сказали, что если не снять это заклинание на полную луну, то оно станет необратимым. Он искал в этом всём какой-то изъян или лазейку, и ничего не находил. То есть, явно что-то было, но в колдовстве он ничего не смыслил. А Горшок теперь издавал только лай и тихое рычание, отдалённо напоминающее отфыркивание. На каждый шаг Князя он издавал этот звук, что в какой-то момент это стало даже раздражать. — Да что не так? Горшок остановился и лапой поскрёб землю. Князь остановился тоже и присел перед ним на корточки. — Вот ты, вроде, лучшим другом человека должен быть, а бесишь сейчас даже больше обычного. Было ещё темно. Но до рассвета оставалось недолго. Ночь без сна сказывалась таким раздражением, что, если бы не компания, Князь бы ругался на деревья. Что они вот так вот растут, что аж бесит? Горшок снова поскрёб лапой землю и мордой своей кивнул на дерево. — Я не понимаю, — прямо проговорил Князь. Пёс посмотрел на тёмное-тёмное небо. Отвернулся от него и побежал к дереву. Рядом с ним он уселся сначала на пёсью задницу, а потом голову уложил на корень дерева, торчащий из земли. И лапой накрыл глаза. Этот мерзавец взял и лёг спать! — Вот тебе и помощник! — воскликнул Князь. Но последовал за Горшком и уселся на землю рядом. — Ты, хотя бы, чувствуешь этого осла? Кажется, что мы ходим кругами. Снова отфыркивание в ответ. Значит, не спит. — Ты хотя бы меня понимаешь? — Князь нахмурился. Пёс поднял морду, поскулил и развернулся к нему. Постепенно он ложился всё ближе и ближе, пока голова и вовсе не оказалась на бедре. Князь погладил Горшка за ухом и вздохнул. — Не понимаю, сохранила она твой разум или нет. Пёс пофыркал, отвечая. И этот ответ никак не переводился в «да, Князь» или в «нет, Князь». Осла нигде не было. Более того, даже не было его следов. Радовало одно — волчьего воя тоже не было. А, значит, какая-никакая безопасность у них имелась. Князь медленно скатился по стволу дерева пониже. Над ним оставалось небо и мёртвые ветви. Пёс перекочевал головой ему на грудь. Князь сделал это прежде, чем подумал: он просто прикоснулся губами к его лбу, будто делал это всегда. Пёс не проснулся, а вскоре уснул и Князь. С первыми солнечными лучами наступило новое утро. Сутки они продержались в живых, что не могло, конечно, не радовать. Но нюансы были: рядом нигде не было Горшка. В ногах валялась мёртвая птица. По дереву рядом с головой ползли противные жуки. Князь вскочил на ноги и позвал Горшка. Вдалеке послышался лай, и на этот звук Князь продолжил дорогу. Через несколько минут он увидел небольшой пруд и бегающего туда-сюда пса. Повязка на его лапе полностью намокла. И раз уж болью Горшок не страдал, Князь подозвал его к себе и повязку эту снял. Ни крови, ни ран не было видно, а запах трав тут же ударил в нос. Приятный, блин. Пёс посмотрел на него своими большими глазами и, как дурной, продолжил бегать по воде. Завидев свой хвост, он начал кружиться, пока не свалился с лап. — Вот же дурачина, — улыбнулся Князь. И громче добавил: — Фу! Ищи осла. Осла ищи! Горшок издал в ответ лай. Князь умылся у пруда и с трудом уговорил пса последовать дальше в лес. Ночь прошла тихо. Если волки уже поужинали ослом, то искать им спасенье придётся не у Целительницы, а у кого-то другого. Но для начала хоть что-то следовало отыскать. Хотя бы еду, хотя бы останки, хотя бы дом, людей, свидетелей. Волки не разговаривали, иначе бы не избежали этого списка. «Скажите, пожалуйста, а вы случайно не ели осла?» Горшок держался рядом, изредка убегая чуть вперёд и, о чудо, он принюхивался к земле! Оставался шанс, что он всё же чувствует животный мир своим новым собачьим носом. — Без твоих речей путь не такой весёлый, — вздохнул Князь. Полдня они шатались по лесу в поисках хоть кого-то живого. Но из живого были лишь жуки на деревьях. И Горшок, что высовывал язык, когда бегал за чем-то летающим. То ли бабочка, то ли мелкая птица. Успокоился пёс только к моменту, когда Князь остановился у дерева и сказал, что хочет есть. Горшок наклонил свою морду, поворчал и убежал вперёд. Князь выругался и побежал следом, но догнать собаку не смог. Пока он своими ногами раз-два, тот лапами быстро перебрал до другой части леса и в деревьях затерялся. — Отлично. Нужно было ловить одного осла, теперь — двух! Князь сделал небольшой привал у ручья. Набрал воды, снова умылся. И принялся ждать, когда Горшок вернётся сам. Было стойкое ощущение, что он не сбежит с концами. Интуиция не подвела. Пёс вернулся с крупной птицей в зубах, почти такой же, которая лежала у его ног утром. Во взгляде пса читалось: ты её не съел? Ты её не съел? Ты её не съел? Это напоминало собачье отчаяние. «Съешь эту, съешь эту». Князь развёл костёр, птицу ощипал и зажарил. Поздний обед принёс удовлетворение и мысль, что провести ещё одну ночь в лесу он никак не готов. — Что с ослом будем делать? — Князь на собачью морду смотрел и не понимал, это в ответ он видит умные глаза или глупые. Как-то люди обычно подходили, смотрели и в одно мгновение делали вывод, какой это взгляд. Князь уже полдня в эти глаза смотрит — и ничего! В голову закрадывались нехорошие идеи о том, чтобы ведьму обвести вокруг пальца. Приволочь ей любого осла из деревни ближайшей и сказать: вот он, твой возлюбленный. Паси его дальше на лугу. Смени верёвку на цепи, чтобы наверняка. И будь счастлива! Ну и так, напоследок, не самое важное: расколдуй Горшка! Уж если эта Целительница из месяца в месяц просто довольствовалась ослом, то, быть может, смогла бы так и дальше протянуть. На животных её явно тянуло больше, чем на людей. Если бы она Горшка оставила у себя в качестве человека, Князь бы с тем же энтузиазмом пытался отыскать заколдованное парнокопытное, блин. — И чё делать будем? — Князь так и продолжал беседу с псом. Горшок взвывал и лишь качал головой. В какой-то момент он понял, что Князь не собирается вставать и продолжать путь, и тогда сел с ним совсем рядом и голову положил на плечо. Морда его снова оказалась у губ, и пёс тёрся мокрым носом, пока не получил ещё один поцелуй в лоб. Кто бы подумал, что Горшок такой падкий на ласку! Или это просто у него что-то собачье проснулось. Хорошо бы, если человечье проснулось бы тоже и он, либо заговорил бы, либо жестами стал изъяснять дальнейший план. Посидев ещё немного в задумчивости, Князь собрался в путь по лесным тропинкам. То туда, то сюда. Горшок, виляя хвостом, шёл рядом с ним. Был шанс волей случая натолкнуться на деревню. Но увы — вскоре показалась лишь избушка. Ещё одна ведьма, устало подумал Князь, но в дверь всё равно постучал. Открыл им тут же мужик с ружьём наперевес. — Кто такой будешь? — спросил он басом. — Человек я. В лесу пытался отыскать животину одну, да не вышло. Подскажите, вы, случаем, осла тут домашнего не видели? Мужик почесал бороду. За его спиной виднелся полностью пустой стол. — Да не, тут поблизости пусто. Даже волки к нам не забегают. Тут лес-то проклят. — Чем проклят? — не понял Князь. — Да хер его знает, — ответил мужик. — Мутная история, с эльфами связана. В пороге повисло молчание. Князь не знал, двигаться ему дальше, просить ночлег или помощи в поисках осла. Ведь если бы попросил что-то, снова бы остался должен. — Ты собаку продать мне не хочешь? — спросил мужик. Горшок рыкнул, и встал позади Князя. — Нет, это не просто пёс. Он друг мой. Не могу его продать. — Что ж, твоё право. Ещё чем помочь могу? — Не знаешь, где здесь ближайшие деревни? Осёл у нас сбежал. Может, выйдет либо своего найти, либо купить чужого? — Это можно. Более того. Осла тебе могу приволочь я. Но не за бесплатно. Князь вздохнул: опять те же грабли. Он, конечно, сам говорил, что всё имеет свою цену. Что ничего не делается бесплатно и просто так, но за последние два дня как-то уж слишком больно долгов он на себя повесил. С Горшка сейчас спрос небольшой — он всего лишь пёс. — Вижу, что ты, путник, не из трусливых. Давай поступим так: я тебе оставлю дом на три дня, а сам отправлюсь в деревню. Тебе приведу осла, а ты сходишь тут к пруду одному ночью. Водяного навестить. Мне надобно, чтобы ты у него с бороды пиявку содрал. За пиявку эту и получишь осла. Князь задумался. Горшок бы на его месте на авантюре согласился, но Князь опытом научен. Любое предложение имеет свои нюансы. Поэтому вопрос в голове сформировался сам: — А чего ты сам к Водяному не сходишь? — Да мы с ним в ссоре, понимаешь? Он при виде меня из воды вообще не высовывается. А если я туда сунусь — утопит он меня. Соглашайся. — А тебе зачем эти… пиявки? — Они особые. Боль высасывают из тела. Заклятья. Князь приободрился. При упоминании о заклятье, он тут же подумал о Горшке. Может, чисто в теории, если нацепить на него пиявку, то шерсть с тела сойдёт, и он вернётся в своё обличье? — Ну, что скажешь? — мужик смотрел открыто. Напоминал он Князю какого-то доброго лесничего, который живёт себе в избушке, никого не трогает и время от времени ходит в ближайшие деревни на поиски работы. Он что-то делает для людей, люди расплачиваются едой, деньгами, одеждой. Нынче в лесу охотой не займёшься. Видно, что из живых там остались только редкие птицы и жуки. — По рукам. Три дня говоришь? — Три. Вечером сегодня двину в путь, чтобы к утру быть в деревне. Вернусь, примерно, вечером третьего дня. Мужик впустил Князя в дом, собаку согласился пустить не сразу. Предлагал остаться Горшку под лестницей дома, но Князь напомнил: он друг мой, не могу его так. Лесничий повздыхал и постелил псу у кровати старый пыльный ковёр, кое-где поеденный мышами. Горшок на ковёр покосился, пофыркал и остался сидеть рядом. Для пиявок мужик оставил банку. Сказал, с ней же и идти. Как только на улице потемнело, он вышел из дома, и Князь остался с псом один на один. Но хотя бы в тёплом доме, где не был страшен ни ветер, ни дождь. Ни эти жуки на деревьях. — И что нам делать? — Князь лицо спрятал в ладони. Горшок морду положил на его ноги и жалобно завыл: не знал он, что им делать дальше, но вид расстроенного человека явно его волновал. Пёсья морда может и не была умной, но кое-что понимала. Князь потрепал Горшка по голове и решился: завтра ночью сходят к Водяному, а сейчас займутся тем, что отыщут еду про запас, поужинают и нормально отдохнут. Когда, в конце концов, удастся ещё ночевать не под открытым небом, а в нормальном доме, с печкой, со столом, с острым ножом. Эти мелочи составляли целую жизнь. Однако эти мелочи также сковывали. Чем больше их было, тем выше заборы люди ставили друг от друга. У Короля забор был толстый, а помимо него — ещё и охрана. Народ его не поддерживал, но и слово лишнее боялся сказать. Только нежить в лесу могла с ним совладать, но Король был достаточно умным, чтобы не идти на риск. Это Горшок ради своего бессмертия готов был побираться по чужим домам, в руках сминать цветы, и не отпускать даже под угрозами. И как бы Князь его не осуждал, сам он недалеко ушёл. — Идём на охоту. Сможешь ещё птиц наловить? На вопрос Горшок отозвался лаем, чем снова заставил Князя задуматься: точно ли он своим собачьим мозгом ничего не понимает? Потому что, кажется, понимает. Он за полчаса принёс двух мёртвых птиц, крупных таких, что, в принципе, им бы этого было достаточно, однако Горшок не унимался. Он бегал по лесу, и спустя ещё полчаса принёс кролика. И вот этим всерьёз удивил. — Тебе нужно было охотничьей собакой родиться, Горшок, — улыбнулся Князь. Похвалу эту пёс не оценил, завыл и, поджав уши, сам направился к дому. Уже там, Князь начал готовить ужин. Печка была затоплена, поэтому процесс ускорился вдвое. А ещё — нашлась чистая вода, немного картофеля, и, решив не скромничать, Князь начал готовить суп. Была уже глубокая ночь, когда стол оказался накрыт. Князь налил горячего супа в одну плашку, а в другую выбрал крупные куски мяса и поставил на пол. Горшок принюхался и стал есть. Было что-то в этих минутах спокойное и родное. Князь старался не думать, что на самом деле его долгий путь и стремление куда-то идти были продиктованы желанием покоя. Найти что-то хорошее, и в этом хорошем остановиться. После ужина Князь начал готовиться ко сну. Он умылся в доме, посмотрел на постель. Она была в меру большой, под стать мужику. Скорее всего, он сам её и собирал из срубленных деревьев. Кривовато, но с душой. Горшок только смотрел на него, а после и вовсе лёг на пол: настроение его становилось хуже и хуже. Собачья тоска какая-то. Сытая, большая и неутолимая. — Как думаешь, будет подвох в этой истории? — Князь обернулся к Горшку. Тот прижал уши. — Вот и я, как и ты, не знаю. Тяжело вздохнув, Князь уселся на постель и стал думать. Пиявки, если верить хозяину дома, могли высасывать заклятия из тела. Но точно ли они бы смогли справиться с тем, что имелось у них сейчас? Если да, то хватило бы одной пиявки или тут нужен целый пиявочный курс? Эти мысли были такие смешные, но внутри вызывали лишь усталость. Сложно жить без ответов. Обычно Князю казалось, что они с Горшком могут понимать друг друга без слов, но вот лишившись возможности говорить, лишившись романтизма момента, настоящее показалось совсем не таким. По ушам, глазам и фырканью мало что можно понять. Князю лишь оставалось гадать, что было в этом собачьем взгляде, направленным на него. Князь обратно лег на постель. Когда Горшок подошёл к нему ближе с намерением запрыгнуть следом, он его остановил. — А ну! — Князь прикрикнул. — Сидеть! Лапы у Горшка были грязнее дождевых туч. Кое-где шерсть была ещё слипшейся после повязки, пропитанной каким-то травяным снадобьем. Горшок смотрел прямо на него. В этом взгляде было жалобное «пусти к себе». Пусти. Пусти. Пусти. Князь сдался. Что ему ещё оставалось? Набрав в тазик воды, он принялся вымывать шерсть Горшка. Вода была едва комнатной температуры, но пёс ни звука не издал, только язык свой вынул и смотрел. Когда нужно — поднимал лапу. — Хороший мальчик, — приговаривал Князь. И либо ему казалось, либо так было на самом деле, от фразы этой Горшок сильнее расплывался. И ушла эта собачья тоска из глаз. Хороший мальчик. Это звание получше менестреля. Вытирать пса не пришлось. Он потряс задницей и головой, так, что мокрая шерсть встала дыбом. Вот теперь он в особенности напоминал Горшка. Тот тоже любил свои волосы укладывать так, что дети из церкви разбегались от него, как от посланника дьявола. — Ну вот, — улыбнулся Князь. Чистый пёс — радость для глаз. Пока Князь выливал грязную воду, Горшок сам запрыгнул на постель, лёг у самого края и стал ждать, когда Князь устроится рядом. Голова привычно оказалась на плече и груди. Шерсть была ещё влажной, и рубаха у Князя тут же прилипла к телу. Вздохнув, он погладил пса, поцеловал его в лоб, чтобы тот не грустил, и уснул вместе с ним в обнимку. Последней мыслью было то, что не так уж и плохо ведьма им наколдовала. Даже как-то поспокойнее стало.