Мой лучший друг

«Ну и видок», — подумала про себя Павлова, осмотрев себя в зеркале в прихожей. Волосы прилипали к шее и лицу, а платье было насквозь мокрое. — Иди в душ! — скомандовал Брагин. — Там есть второй халат и тапочки. — Это необязательно, — Ира отмахнулась. — Лучше ты иди, а то простынешь еще. А тебе скоро обратно улетать. — Ты можешь хотя бы здесь перестать перенимать на себя инициативу и управление? — Олег игриво поднял бровь. — Пожалуйста, прими горячий душ. — Ладно, — нехотя протянула блондинка, оглядываясь на ванную комнату. — Спасибо. Когда женщина скрылась за дверью, Брагин облегченно выдохнул. Что-то сюрреалистическое было в ее присутствии здесь. Уже дрожа от холода на крыше, она сама попросила поехать куда-то погреться, и Олег предложил перебраться в его квартиру, которую он снимал после развода с Нарочинской. На удивление Павлова вернулась из душа за считанные минуты. Олег только успел открыть бутылку белого вина, прочитать пару сообщений от коллег из Дубая и включить музыку на своем планшете. Обернувшись, Брагин замер с немного туповатым и сладострастным выражением лица. Белый махровый халат и босые ноги в тапочках делали заведующую невероятно домашней и уютной. — Твоя очередь, — Ира указала на приоткрытую дверь ванной комнаты. — Не скучай, я быстро. Я тут вино открыл и можешь какую-нибудь музыку поискать или фильм. Я скоро, — Олег коснулся ее плеча и оставил одну. Зеркало было все еще запотевшим после горячего душа, который принимала Ира минутой ранее. Воображением Брагина завладела картина обнаженной заведующей. Он отчетливо представлял, как вода струится по ее телу. А присутствующий запах ее духов дурманил и заводил только сильнее. Павлова взяла с кофейного столика планшет и устроилась на диване с бокалом. Стоило ей нажать на заблокированный экран, как тут же всплыли сменяющие друг друга фотографии и иконка плеера с надписью «Нервы — Ее Имя». Сначала Ира толком не поняла, что происходит, но потом ей отчего-то захотелось плакать. Голос медленно пел: «Промокший день, прозрачный сон. Ты греешь меня. Привет, привет! Наивный друг в тебя влюблён. Хотел бы обнять, но нет, но нет…» На первой фотографии Павлова что-то заполняла за своим столом в кабинете. На второй: улыбалась, стоя в синем платье с огромным воздушным шаром в День своего Рождения. На третьей фотографии, явно обрезанной из общей, где был весь коллектив Склифа, она стояла рядом с Олегом, и он нежно приобнимал ее за плечо. Тепло разлилось по телу заведующей и она отставила на стол бокал, просто наблюдая за появлением кадров, о большинстве из которых она не имела никакого понятия. — О, — только и произнес Брагин, вернувшись в комнату в футболке и домашних штанах и застав Иру за просмотром своеобразного слайдшоу. — Когда ты… Когда ты делал все эти фотографии? — Когда был подходящий момент, — Олег пожал плечами. — Тебе не нравится? — Очень, очень нравится, — призналась Ира, ведь на каждом снимке была она настоящая. — Но… — она на пару секунд замолчала и продолжила, — но на них же только я. — Да, только ты, — подтвердил Брагин будто само собой разумеющееся и присел рядом с начальницей. Он забрал из ее рук планшет и вернул его на кофейный столик. Ира опустила ноги с дивана и поставила их на пол. — Так, значит, Эмма остановилась не у тебя? — Павлова вновь прервала молчание. — Нет, у подруги, — мужчина снял с шеи сырое полотенце и смял в руках. — Ты проявляешь к ней неподдельный интерес. — Естественно, — Ира выгнула бровь и взялась за бокал, чтобы чем-то занять руки, — очень любопытно, от кого у тебя дочь и каким принципом ты руководствуешься при выборе своих жен. — Фактически Эмма никогда не была моей женой. Я ей предлагал, когда узнал, что она беременна. Но она отказалась. — Она нравится мне все больше и больше, — Ира мягко засмеялась. — Должен же был хоть кто-то сбить с тебя спесь! — Ой, как смешно, — Олег с улыбкой кинул в нее полотенце, отчего та засмеялась только звонче. — Нахал! — заведующая отшвырнула полотенце на кресло и убрала бокал на случай, если нападение продолжится. Смех Брагина прекратился. Он сменился в лице и откинулся на спинку дивана, закидывая ногу на ногу. Улыбка Иры, морщинки вокруг ее глаз, то, как она складывает руки в замок на коленях, — как же он по этому скучал. — Ты знал, что уезжаешь на два года, но продолжил снимать эту квартиру. — Чтобы всегда можно было вернуться, — Олег кивнул. — Видел бы ты, где я теперь живу, — Павлова поднялась и подошла к окну, вглядываясь в ночное дождливое небо. — Не понял? — мужчина нахмурился. — Долгая история. Мою квартиру пришлось продать. Поэтому мы теперь живем в квартире почившего отца Гены. — Продать? — переспросил Олег. Эта новость отозвалась печалью в душе хирурга. Пусть он бывал там редко, но каждый раз был связан с определенными воспоминаниями, которые хранили стены квартиры Павловой. Ира обняла себя руками, будто бы и сама она не была в восторге от изменений. — Я не хочу там жить, — прошептала она, и голос ее дрогнул от слез, готовых пролиться в любую секунду. — Я не хочу ехать в Израиль. Я не хочу уходить из Склифа. У меня будто отбирают все, абсолютно все, что было моей жизнью. Брагин подошел к заведующей и встал напротив, оперевшись о стену. Его глаза нервно бегали по ее лицу, стараясь найти хоть какие-то ответы, но Павлова замолчала, продолжая смотреть в окно. — Тогда зачем ты на все это соглашаешься? Из-за Кривицкого? Ты его все-таки любишь? — последний вопрос прозвучал почти что обреченно. — Ты не можешь у меня такое спрашивать, — отрезала блондинка, закачав головой. — Даже на правах лучшего друга ты не… — Я люблю тебя, — вдруг выпалил Олег, перебив ее. Ирина уставилась на врача, не веря услышанному. А в голове проносилась сотня мыслей. «Он сказал это, чтобы я потеряла контроль». «Ему просто нужен очередной трофей». — Иди ты, знаешь, куда? — блондинка издала истерический смешок и отвела взгляд. — Я люблю тебя, — размеренно и спокойно повторил Брагин, словно теперь Ира бы ему поверила. — Если ты скажешь, что все еще любишь меня… — Нет, — в этот раз перебила Павлова. — Зачем ты меня обманываешь? Меня и, самое главное, себя! — Нет, Олег, не люблю! — почти что закричала заведующая, не в силах посмотреть мужчине в глаза. Брагин приблизился к Ире, но та инстинктивно выставила руки вперед, словно защищаясь. Она резко развернулась на месте, обдумывая, как быстро схватить туфли и платье и убежать. Олег остановил ее, удержав за талию, подошел ближе сзади и, вдохнув запах ее волос, тихо прошептал: — Я люблю тебя. Вдруг Павловой стало невыносимо больно. Горечь сковала горло, а слезы опять подступили к глазам. Ира закрыла рот рукой и заплакала, чувствуя как Брагин обнимает ее со спины. Он медленно повернул ее к себе, крепче сжав в объятиях. Эти объятия были сильнее жестокости и грубости Аленикова, утешительнее приезда Кривицкого из Израиля, нужнее возвращения бывшего супруга, который много лет назад ушел к своей студентке. — Мне так плохо, Олег. Я просто не могу, — Павлова качнула головой, высвобождаясь из кольца его рук. — Я слишком долго ждала. — Я понимаю, мне не стоило уезжать. Ты бы только знала, как я жалею об этом. — Дело не только в твоем отъезде, — Ира коснулась ладонями груди Брагина, разглаживая невидимые складки на его футболке. — Сначала я ждала, когда ты разведешься с Михалевой. Потом ждала, что вы расстанетесь с Нарочинской, но вы поженились. Ждала, когда ты уйдешь из скорой помощи. Из центра «Спас». Из своей дурацкой поликлиники. Боже, откуда я только тебя не ждала. Ждала, когда Спиранская исчезнет из твоей жизни. А между всем этим ждала, что Алеников оставит меня в покое, а ты обратишь на меня внимание. Я ждала, что вы разведетесь с Мариной Владимировной, а потом, наконец, что ты предпримешь что-то. Но ты молчал. Не давал мне никакого шанса. А теперь эта Эмма и твои Эмираты! Олег, я просто больше не могу. — Ира… — Нет, — она прижала пальцы к его губам, — пожалуйста, дай мне договорить. Я понимаю, что ты ничего этого не просил, что тебе все это и не нужно было. Но это было смыслом моей жизни долгие годы. И теперь, когда я понимаю что столько лет ушло, я думаю о том, что, видимо, идея об Израиле не такая уж бредовая. И что нужно жить, неважно с любимым человеком или нет, просто жить, а не находиться ежедневно в режиме ожидания. Я не смогу еще полтора года ходить по коридорам Склифа в одиночестве и вычеркивать дни в календаре до твоего возвращения. Я просто сойду с ума, думая о том, что когда ты вернешься, то возможно вернешься не ко мне. И Гена… Он теперь мой муж. Да, неидеальный. И я знаю все его недостатки. Помню, что он бросал меня и не раз. На работе у него не горит все в руках, как у тебя. Он даже с должностью главврача не справился — Зименскую прислали исправлять положение дел. Но он какой-то свой. И он в свою очередь знает все обо мне и принимает меня такой, какая я есть. — Ты все, что мне нужно, слышишь? — проговорил хирург, но почему-то почувствовал, что Павлова ни на секунду в это не поверила. — Почему, Олег? Почему тебе всегда всего мало? — женщина вздохнула с безразличием смотря в пустоту. — Мало Склифа, мало Нарочинской, мало детей, мало дружбы со мной. Почему ты пытаешься прогнуть под себя абсолютно всех и каждого? Даже Эмму вовлек во все это. — Да ну? А ты не думала, что это все ничего для меня не значит? Ни Склиф, ни Эмма, ни кто там еще! Все тобой перечисленное, в том числе и наша дружба, были лишь средствами, чтобы быть ближе к тебе. Павлова почти истерически рассмеялась. Как мог он так легко играть ее чувствами? Ведь он же знал. Он все, черт возьми, знал. — Какая же я дура, что пошла сегодня с тобой. На что я надеялась? Ира прошла к дивану и забрала с него свое красное платье и стоящие рядом туфли. — Ты куда? — в голосе врача прозвучало непонимание. — Ухожу. Ни к чему нам было разговаривать. Может, и к лучшему было, что Лена стерла все мои сообщения. — Так, все, — Брагин настиг заведующую и рывком выхватил у нее платье, чем привел ее в чувства. — Никуда я тебя не отпущу! Ни из этой квартиры, ни из своей жизни, ни тем более в Израиль! С чего ты вообще решила, что я собираюсь тебя оставлять? Я уехал в эту чертову пустыню, чтобы постараться тебя забыть! Ну это так, для справки! Да, я часто поступал неправильно. Но извини, конечно, мне тоже сложно было что-то сделать, когда в твоей квартире одновременно жили два мужика. — Олег! — Павлова тоже повысила голос, ошарашенная всем сказанным. Ее лицо горело от слез, смятения и теперь злости. Брагин положил обратно алое платье и медленно приблизился к заведующей. Он осторожно притянул ее к себе за талию, ощущая некое сопротивление. Ее близость была сродни возвращению души в тело. Олег убрал ее отросшие пряди от лица и отметил, что сейчас она была так похожа на ту себя, которая сидела в кабинете в ночи после очередного рукоприкладства Аленикова и перед операцией Брагина. — Боже мой, как же я люблю твои глаза, — искренне произнес мужчина, после наклонившись к губам Иры. Она замерла в ожидании, стараясь сохранить этот миг в своей памяти. Мягкие поцелуи смешивались с глубокими и страстными. Следы губ прожигали то ее губы, то щеки, то плавно спускались на скулы и шею. Олег подхватил Иру, отрывая от земли так, что теперь ей приходилось тянуться к нему вниз за поцелуем. Он мягко развернулся и отнес заведующую в спальню — единственную комнату в его небольшой квартирке. Оказавшись в белоснежных простынях, Ира вдохнула запахи свежести, чистоты и лосьона после бритья. По сравнению с затхлой хрущевкой Кривицкого здесь был настоящий рай. Павлова помогла Олегу стянуть майку и штаны, стесняясь своей наготы и несовершенства, которые открылись его взору. Но он будто ничего не замечал, повторяя, что любит ее, и ни на секунду не отрываясь от ее тела. Он отбросил всю одежду на пол и под глубокий вздох Иры слился с ней воедино, скрещивая их пальцы рук. Брагин делал все медленно и не расторопно, наслаждаясь каждым откликом любимой женщины. Свернувшись калачиком рядом с хирургом, Павлова вычерчивала круги на его обнаженной груди. Его пальцы перебирали ее волосы и нежно гладили по голове, даря долгожданное успокоение. Они долго лежали в тишине, как будто все уже было очевидным и дальше ждала только она — любовь. Ира приподнялась на локте и осмотрелась в темноте, нарушаемой пробивавшимися в большое окно бликами ночных фонарей. Бежевые стены теплого оттенка, пол из массива дуба, белая мебель в скандинавском стиле. За дверью — маленькая синяя кухня с островком, как было в ее квартире, мягкий ярко-желтый диван и выход на просторный балкон, пока пустующий. — Мне у тебя очень нравится, — тихо проговорила заведующая. — Странно. Ведь я была здесь до этого, но почему-то только сейчас увидела, как тут хорошо. — Я очень рад, что тебе здесь хорошо. Если тебе что-то не нравится, можешь сделать так, как захочешь. — И даже кричащие красные стены? — с иронией спросила Ира, экспрессивно обводя рукой стену. — И даже красные стены. Что угодно, только останься здесь навсегда. — Олег, — выдохнула Павлова, но не посмела опять заговорить обо всем том, что ждало их за пределами этой квартиры, и вместо этого коротко кивнула. Сознание возвращалось постепенно, вытаскивая зав отделения из сладкой неги. Ощутив сзади тепло чужого тела, она подумала, что сейчас откроет глаза в спальне Гены и опять ее спина заноет от боли из-за старого просевшего матраса, а по комнате разлетится храп. Но боли не было, как и усталости, а в воздухе висела тишина. Тяжелая мужская рука переместилась под одеялом с талии на обнаженную грудь, потом на живот, а к шее припали горячие губы, шепча в изгиб что-то нечленораздельное. Окончательно пробудившись, Ира открыла глаза и потянулась что-то мурча, но этот звук тут же перерос в страстный стон, когда пальцы Олега уже не гладили ее тело, а безудержно возбуждали. Ей теперь было все равно на свое стеснение и установленные кем-то рамки нравственности, она полностью отдалась этому мужчине в мечтах о том, чтобы так начинался каждый новый день. Резкий звонок телефона ошарашил обоих врачей, они сами не заметили, как опять задремали после утреннего занятия любовью. Ира села на кровати в поисках своего мобильного, но звонил брошенный рядом на тумбе телефон Олега. — Ого, Зименская, — Брагин вздернул брови и нажал на прием вызова, включив громкую связь. — Да, Вера Георгиевна. — Доброе утро, Олег Михалыч, — тон главврача был напряженным и торопливым. — Простите, что беспокою Вас. Вы случайно не знаете, где я могу найти Ирину Алексеевну? Мне показалось, что вы вчера в одно время ушли. Павлова встрепенулась рядом с Олегом и замотала головой, моля врача о том, чтобы он не выдавал ее. — Нет, Вера Георгиевна. Понятия не имею, где она. А что случилось? — Брагин провел подушечкой пальца по полуоткрытым губам начальницы, и та улыбнулась мысли об их сговоре. Прическа «после секса» в виде вьющихся, слегка растрепанных локонов безумно шла блондинке. — Геннадий Ильич всю ночь не мог дозвониться до нее, даже приезжал на работу. Под утро ему стало плохо с сердцем, его везут сейчас к нам. Павлова переменилась в лице и вмиг побледнела. Она сорвалась с кровати и выбежала из спальни. — Я понял, — ответил врач. — Постараюсь дозвониться до Ирины Алексеевны. — И еще кое-что, Олег Михалыч. Если Вас не затруднит, не могли бы Вы тоже приехать? После вчерашнего торжества остались самые стойкие. Но боюсь, один Куликов не справится. — Да, конечно. Буду. Олег сбросил звонок и принялся собираться. В дверях показалась Ира уже в своем вечернем платье и туфлях. — Подожди, — окликнул он ее, — я с тобой. Зименская просила приехать. Павлова порылась в сумочке и вытащила мобильный. 28 пропущенных вызовов и три сообщения. Все от Гены. И все без ответа. Толком ничего не осознавая, Ира действовала, как на автопилоте, а все вокруг мелькало в круговороте событий. Вот они с Олегом вышли из квартиры, оставляя позади все самое лучшее, что было с ними. Вот они уже едут в такси, и Брагин с кем-то говорит о предстоящей операции и уточняет, кто из кардиологов свободен. В ушах — только шум и отзвуки бешено стучащего пульса. — Никому не говори о нас, — находясь в прострации попросила Павлова. — Не волнуйся об этом, — Олег кивнул и уставился в окно. За считанные минуты машина подъехала к НИИ Склифосовского, и Павлова, почти бегом обгоняя врача, кинулась в больницу. — Ирина Алексеевна, — на пороге ее перехватила Нина, — Геннадий Ильич здесь. Его увезли на эхокардиографию. — Что с ним? — Брагин поравнялся с начальницей и испугался ее бешеных, мечущихся из стороны в сторону глаз. — Сам позвонил в скорую, жаловался на жгучую боль в груди. На скорой долго ехали, потеряли время. — Дайте халат, я пойду к нему, — скомандовала Ира. — Ирина Алексеевна, Вы же знаете, что родственникам нельзя предпринимать никаких действий. — Господи, я же не собираюсь его оперировать! — рявкнула она, яростно смотря на медсестру. — Нина! Где кардиологи, мать их?! — из-за угла появился встревоженный Куликов и тут же увидел всех троих у стойки регистрации, — Аня не справляется! — Олег, иди ты! Прошу тебя! — Ира подтолкнула его в сторону Сережи, — Олег, умоляю! Сделай что-нибудь! Иди же! Иди! За считанные секунды хирурги скрылись из поля зрения. Павлову трясло от ужаса, а мерзкие мысли лезли в голову. «Это произошло неслучайно». «Это произошло именно этой ночью». «Это точно было предупреждением свыше». — Ира! Она обернулась на окликавшую ее Зименскую. — Вера, — заведующая медленно покачала головой. — Пойдем в мой кабинет, — главврач кивнула в сторону лифта, — поговорить надо. — Не сейчас. Я должна быть здесь, — вторая указала на коридор, уходящий к операционным. — Иди сюда, — Вера дотронулась до локтя подруги и села рядом с ней в зале ожидания так, чтобы сразу можно было заметить приближающихся врачей. — Не паникуй. Еще ничего неизвестно. — Неизвестно… — в пустоту повторила Ира и замерла, — ну почему я не слышала телефон? Почему? — она уставилась на Зименскую, будто та знала все. — Не вини себя, — шатенка погладила Павлову по плечу, — он тоже не прав, что дал волю эмоциям. Знал же сам, что у него слабое сердце. Надо было подождать до утра. А утром связаться с нами. Вчера все поздно разошлись. Но вы с Олег Михалычем и вовсе не расходились, я так посмотрю, — Вера кивнула на платье подруги. — Это так очевидно? — еще больший страх пронизал сердце заведующей. — Нет, успокойся. Если бы Брагин пришел во вчерашнем костюме и с твоей губной помадой на лице, тогда было бы очевидно. А это пустяки. Наконец и Павлова обратила внимание на уставшей вид начальницы. Темные круги залегли под ее глазами, но выглядела она более, чем счастливой, хоть и старалась в данной ситуации сохранять хладнокровие и трезвый ум. Ира хотела было разрядить обстановку, отшутившись про внешний вид Веры, и спросить про первую брачную ночь новоиспеченных Пастуховых, но остановила себя, боясь тех же вопросов в свой адрес. Нет, этим Павлова не готова была делиться ни с одной живой душой. Да и у обеих были темы под негласным запретом. Теперь Брагин будет главным секретом, самой большой тайной, которую Ира не выдаст ни за что на свете. Яркие воспоминания о его руках, улыбке, поцелуях и признаниях в любви прервал его же образ вдалеке. Олег остановился дальше, чем нужно, и проследил за тем, как Ира медленно поднялась со стула. Даже на таком расстоянии он видел не угасающую надежду в темно-зеленых встревоженных глазах. Но он покачал головой, тем самым руша все ее надежды, и едва подоспел к ней, падающей на пол без сознания. *** Часы не центральном табло показывали ровно семь утра. Осеннее небо было затянуто дымкой, а по просторам стелился легкий туман. Брагин сверился с номерами выхода на посадку и поудобнее закинул на плечо свой рюкзак. — Привет! — Эмма обогнула его со спины и искренне улыбнулась. — Привет. Ты еще не зарегистрировалась? — он указал на чемодан Луспарян. — Еще вчера. Возьму багаж в ручную кладь. — Ясно, — Олег кивнул и пытался подобрать нужные слова, но все никак не складывалось. — Я хотел тебе так много сказать… — Ой, Брагин, — шатенка усмехнулась, — чего я от тебя не слышала? — Ну признаний в любви точно не слышала, — врач состроил гримасу. — Мне это не нужно, — без обиняков ответила женщина, — меня вполне устраивают наши отношения. Я благодарна тебе за то, что у нас растет замечательная дочь. Мне нравится, что мы с тобой спустя столько лет смогли чудесно провести время вдвоем. Это было настоящим приключением! И я так рада была повидаться с нашими и… — Эмма многозначительно посмотрела на друга, — познакомиться с той, кто давным-давно завладел твоим сердцем. Сердцем Олега Брагина. — Думаешь, у нас с Павловой еще есть шанс? — в вопросе прозвучало опасение. — Конечно! Только не испорть все, как всегда, окей? И не смей ее обижать! Иначе я лично приеду и разберусь с тобой. — Договорились, — Брагин ухмыльнулся. — Ну что, пойдем? — он указал направо и вверх по эскалатору. — Нет, тебе лучше подождать здесь, пока я уйду. — Почему? — он нахмурился, не улавливая логики в сказанном. — Ненавижу до последнего прощаться с дорогими мне людьми, — Эмма проглотила ком в горле, — будь осторожен. Постарайся ни во что не ввязываться. И прилетай к нам в любое время. Мы будем рады! — Ладно, — Олег приобнял шатенку, задержав на миг в своих объятиях, — позвони, как будешь дома. Хочу с Томкой хоть по видеосвязи увидеться. — Обязательно. Ну все, пока! — Пока, — Брагин проследил за тем, как Эмма развернулась, дошла до эскалатора и помахала ему напоследок. Отчего-то он почувствовал себя покинутым. Прошло так мало времени, но он успел привыкнуть к присутствию Эммы и знал, что ему временами будет ее не хватать. Тем более в Дубае, где все было чужим, и где только она скрашивала его дни и вечера. А, может, это все обстановка аэропорта так действовала на людей? Здесь все прощались на неделю, месяц, год. Кто-то плакал, не стыдясь слез, а кто-то проглатывал горьким комом это странное ощущение временной разлуки и улыбался, стараясь не расстраивать тех, кто его провожал, будь то родители, дети, друзья или возлюбленные. И неважно, улетаешь ты в отпуск, командировку или на ПМЖ, когда прощаешься, чувство одно — светлой печали, ведь когда ты вернешься, ничего уже не будет прежним, как и ты сам. Олег отвел взгляд от эскалатора и обернулся, чувствуя, что за его спиной кто-то стоит и он, вероятно, мешает смотреть прибывшим на табло. — Ира? — Брагин не поверил своим глазам, рассматривая блондинку. — Хотел уехать, как в первый раз, не простившись? — она грустно улыбнулась. — Но откуда ты… — Эмма очень ценный источник информации. Да и в целом замечательный человек. — А еще, судя по всему, первоклассная сваха, — мужчина закатил глаза. — Ты торопишься? Может, выпьем кофе? — Ира устремила взгляд на кофейню в углу регистрационного зала, где расположились пассажиры и их провожающие. Брагин бросил взгляд на часы, убедившись, что у него есть лишних полчаса в запасе, и пара прошла к свободному столику. Официант оперативно принес им черный кофе, принял оплату, после чего ретировался, не мешая их разговору. — Как ты? — Олег первым прервал молчание, наблюдая за тем, как Павлова снимает с шеи изумрудный платок, который безумно подходил ее глазам и серебристому плащу. — Пока не поняла, — призналась она, смотря красными от слез глазами на мужчину. — Совсем забыла сказать тебе спасибо. Спасибо, что пришел вчера. Несмотря ни на что, Гена уважал тебя за твой профессионализм. И ты остаешься неотъемлемой частью всего нашего коллектива. — Не за что меня благодарить. Я не мог оставить тебя в такой день, — Брагин протянул руку и сжал ладонь Иры. — Олег, я… — Павлова спрятала глаза, чувствуя нервную дрожь, — я не имею права осквернять память мужа. Но если я не скажу этого сейчас, то не скажу уже, наверное, никогда. Когда ты вернешься, я хочу, чтобы ты вернулся ко мне. Я буду тебя ждать столько, сколько потребуется. И не меняй ради меня свои планы. Мне тоже нужно время, чтобы… свыкнуться со всем. Между ними повисло молчание, и Ира снова подняла глаза. Взгляд Олега горел любовью и нежностью. — Вот, — Брагин залез в наружный карман рюкзака и выудил связку ключей, — теперь это и твоя квартира. — Это значит то, что я думаю? — женщина бережно сжала ключи. — Ты предлагаешь мне жить вместе? — Ну с учетом того, что я временно буду посреди пустыни, я бы так не сказал, — улыбка тронула только одну часть лица хирурга. — Только умоляю, не крась стены в красный. Давай это потом обсудим. — Хорошо, — лицо Иры озарила вымученная улыбка, но в тот же момент слеза скатилась по ее щеке. — Ну что ты, милая, — он стер слезу легким прикосновением, — никогда не переставай для меня светить, как бы тяжело ни было. Все наладится, я тебе обещаю. Ты мне веришь? — Да, — выдохнула та и дотронулась до щеки Олега, оставляя на нем свой отпечаток. — Я пойду. И тебе пора, а то опоздаешь еще. — Пойдем. Я тебя провожу до выхода. — Это необязательно. — Ага, как же. От тебя всего можно ожидать. Возьмешь и улетишь на другой конец света. Где я тебя потом искать буду? — Ну я думаю, любящее сердце найдет свое вне зависимости от расстояния и времени. Каждый шаг пары отсчитывал секунды до их расставания, и вот крутящиеся двери оказались совсем рядом. — Если будет тяжело, грустно, одиноко, сразу звони мне. В крайнем случае я возьму тебе билет, чтобы ты прилетела. Или я сорвусь. Ну или… — Олег, — Ира его спокойно перебила, обнимая, — я справлюсь. Но я в любом случае буду звонить. Он крепче прижал к себе заведующую, целуя в макушку и в последний раз наслаждаясь запахом ее шампуня и духов. — До свидания, моя дорогая и любимая начальница, — он нехотя отпустил ее. — Пока… Павлова тяжело вздохнула и попятилась к двери, неловко подняв руку в прощальном жесте, и со следующим оборотом дверей покинула здание аэропорта. Осенний воздух отрезвлял голову и мысли. Все еще сжимая в руке ключи, Ира сделала несколько шагов к стоянке такси, но внезапно остановилась, прислушиваясь к разговору двух проходящих мимо девушек. Та, что повыше, плакала, а ее красивые рыжие локоны развевались на ветру и липли к мокрым щекам. — Что если я больше никогда его не увижу? — обратилась она к подруге, хватая ртом воздух. — Или со мной что-то случится? Или с ним? А, может, он вообще решит там жениться на другой! Ира не помнила саму себя, когда развернулась и вбежала обратно в крутящиеся двери. Олега уже не было на месте их расставания. Павлова осмотрелась вокруг, но врача и след простыл. Изучив табло вылета и указатели под потолком, она побежала к эскалатору и поднялась в зону паспортного контроля. Несколько очередей выстроились в линии, загораживая друг друга, и люди продолжали пребывать. «Любящее сердце найдет», — пронеслись ее же слова в голове. Протискиваясь сквозь толпу, Ира пробралась в конец зала и увидела знакомую фигуру. Брагин был следующим в очереди и уже готовился пройти на контроль. — Олег! — как можно громче крикнула заведующая, и тот сразу обернулся и направился к ней, обходя ожидающих зевак. Брагин ускорял шаг, в то время как Ира почти что летела в его объятия, и со следующим ударом своего сердца оказалась поднятой над землей сильными руками. Она склонила голову, и их губы нашли друг друга, обдав обоих пламенем утрат, горечи, но сверх всего — любви.