Esthetic of ZhongWen

      Длинные темные пряди лениво развиваются по ветру, играя с ними, как с лентами. На высоте сотен ли над землей, где с маленького островка видно всю красоту горных земель, царит безмятежность. Солнечный свет лениво отражается от глади высокогорных озёр, птицы молчат, пока среди пожелтевшей травы шепчутся змеи. Это место было блаженно спокойным, но юные ветра забрели в этот высокий дом, не чувствуя преграды. Для ветра во всем Тейвате не было места, куда бы не могли пролезть его нахальные любопытные пальцы.       Моракс щурится, чувствуя, как его волосы медленно путаются, придётся долго сидеть с гребнем, вычёсывая это безобразие, но он не против. Если бы ему захотелось, он бы изгнал ветер также как изгнал бы и воду, и камень и саму жизнь из этих чудесных мест.       Ветра приносили ему письма — желтые и зеленые, написанные на огромных кленовых листьях, что росли далеко на востоке — у грозового моря; на потертых бумагах, где на обратной стороне виднелись пятна от вина или написан чек в трактире, сдобренный пряными ароматами сумерских приправ; на белоснежной бумаге, хранящей аромат тонких духов Фонтейна или на смятых обрывках чего-то, что некогда было то ли картой ли то страницей из книги, погребённой под пеплом вулкана.       Вот и сейчас, прохладный северный ветер аккуратно роняет короткую записку на низкий стол у самых колен Гео Лорда. Моракс кивает, спокойно поднимая чуть влажный от недавнего дождя лист, вчитываясь в красивый почерк Барбатоса.       Улыбка пробегает по спокойному лицу дракона. Он ждал вестей от Анемо Лорда, они слишком давно не виделись. Долгая разлука что мельничные жернова — перетирали его сердце в пыль, но все эти обязанности и работа мертвым грузом лежали на сильных плечах архонта. Однажды он найдет время отправиться в путешествие с Барбатосом, как он и обещал.       Перед глазами вновь рисуется знакомый образ — спутанные косички, сияющий взгляд и яблочная терпкость, придающая его губам незабываемый вкус и блеск. Венти как запретное знание — как истинный соблазн — только лишь протянись и вот он у тебя в руках, но стоит темным пальцам сомкнуться — и дух, чья природа неподвластна времени и пространству, игриво исчезает меж них.       Драконам нравится золото, но Мораксу нравился ветер. Поющий песни, срывающий церемониальные флаги, звонящий в колокольчики, бросающий капли дождя в лицо, яростно ломающие деревья, любовно несущий одуванчиковые семена, ветер, прекрасный и почти что недостижимый для него.       В своих чудесных снах ему снился ветер. Снилось как его поцелуи обжигают раскалённую каменную броню, пронзающую глубину небес. Снилось как ловкий хвост разрывает единую тишину небес и покой облаков, чтобы под легкий смех упасть глубже и дальше. Ему снилось как тонкие пальцы хватают его огромный массивный хвост и дергают в небесах, играя. Как он издаёт грозный рык и ныряет меж облаков, как ныряют в водные пучины рыбы.       Моракс любил эти сны. В них он был так близок к небу — далекому и бескрайнему, а вместе к Барбатосу, что, растворившись среди лучей закатного зарева, сплетал его гриву в косу.       Один из ветров ощутимо дернул волосы Моракса, старый дракон очнулся, недовольно поглядывая в сторону незримого духа. Конечно, они ожидают ответ. — Я приду, — коротко отвечает Моракс, откладывая очередную записку к сотне, если не тысячи других. Его темные пальцы подрагивают от прикосновения к бумаге, носящей следы анемо-энергии, однажды он решит и этот вопрос и мечты о танцах среди облаков перестанут быть просто мечтами.