Мост через вечность

Маркиз Лерайе сам не помнил точно сколько ему лет. В конце концов, для каждого вампира наступает момент, когда возраст становится неважной составляющей существа. Собственно и маркизом он не был. Вся его жизнь, именно смертная жизнь, шла из ошибки. Один князь, чьего имени маркиз Лерайе никогда не узнал, возвращаясь домой из кровавого похода, встретил в местном трактире девку… Всё. И никакого титула. И жизнь будущего вампира должна была пройти в нищете и в тоске, в безысходных попытках выбиться из бедности, да вот только не получилось у него так прожить. Проскитавшись всю юность, будущий маркиз Лерайе нанялся на корабль — на родине его ничего не держало, но и что делать в будущем он тоже не представлял. Но будущее казалось ему непременно счастливым, и он верил: за нищету его юных лет жизнь ему воздаст. Воздала. На одном южном острове, пока была недолгая стоянка корабля для пополнения припасов, будущий вампир отошёл от своих обязанностей, последовал сам не зная почему за женщиной. Что в ней было? что в ней было такого, что его привлекло? Она была вампиром. И она искала себе последователей. У неё было право на жертву и на ученика. Будущий маркиз Лерайе вытянул счастливый билет — он понравился вампирше, и та его не убила, а лишь сделала подобным себе. А дальше — годы восхождения, практика, смена имени, и попытка постичь смысл бытия. Он взял себе новое имя. Помня о своей нищете, ныне богатый, скучающий, он взял себе титул маркиза, нарёк себя так, как придумал и этим жил. Но не знал почему. Почему он живёт? Чего хочет достичь? Пресытившись богатством, Лерайе понял, что нищета плоти может быть им и побеждена, но вот нищета желаний осталась с ним. Он не знал чего хотеть, и если людей в таком случае спасает недолговечность, то вампиру хоть беги. Лерайе и побежал. Он побежал через свет и тень, через границы, через страны, города…он менял облики, менял профессии и навыки. Он представал то целителем, то алхимиком, то поэтом, то строителем, то интриганом. И нигде не находил счастья. Лерайе схоронил трёх жён, семерых детей, девятерых внуков и шесть правнуков прежде, чем понял, что никого ближе вампирского сообщества ему уже не будет. Ни один смертный не мог вызвать в нём ни одного отклика более, ибо Лерайе поклялся сам перед собой, что никогда не попадётся больше на удочку привязки к смертному. Лерайе успокоился однажды, остановился и принялся жить как добродетельный вампир. Он основал небольшой городок, и даже «умер» для своих местных жителей и представал теперь перед народом уже в других лицах. А на площади городка стоял памятник его величию… Знали бы эти добрые католики кому поставили они памятник! Решив с материальным, Лерайе стал затворником. Он долго изучал свои возможности и делился ими с Высшим Советом. За это, собственно, и был принят. Именно Лерайе открыл, что вампиры не могут переносить на дух ничего крепче вина (и рекомендовал потреблять вампирам вино разведенное водой), именно он вычислил, как долго восстанавливается кожа после солнечного света и какую плотную ткань нужно носит, чтобы это скрыть, как ускорить регенерацию костей и ткани, и как её замедлить. И всё это на себе. Безо всякой пощады, безо всякой оглядки на последствия. Но больше всего Лерайе занимала проблема вампирского голода. Он пытался постичь природу этого голода, и понят как над этой природой подняться. –В сущности, — рассуждал Лерайе, расхаживая в своём одиноком, закрытом для смертных доме, — что такое голод? Это потребность в еде. Еда восстанавливает силы. Но вампиры не могут есть пищу. Она ими не усваивается и желудок, вернее то, что называется у вампиров желудком, выталкивает всё назад. Правильно, в общем-то. Ведь все процессы у вампиров замедляются. Переваривание же занимает очень много внутренних ресурсов и длится долго. Значит — нужен аналог жизни. Жидкая жизнь. Энергия, которая легко усвоится организмом. Пища, которую примет желудок и то, что стало новой плотью. Лерайе считал, что кровь пришла из животного мира. Это был простой вариант с точки зрения природы. Он наблюдал за летучими мышами и насекомыми и пришёл к решению, что вампиризм каким-то образом проявил себя много раньше в дикой природе, чем в природе людской. Значит, он был создан и загадан богом. Организм людской же, встретившись с новой реальностью, обратился к древности. И преобразовал для себя кровь как единственный доступный и быстрый источник энергии. Откровенно говоря, Лерайе не хватало данных. В идеале — нужны были опыты не только над собой, но и вскрытия вампирских тел. Но Высший Совет не одобрил, он долго дискутировал, ещё дольше нёс одно письмо из одного вампирского надела в другой и Лерайе махнул рукой — всё ясно! В конце концов, Лерайе решил, что хотя бы на себе опробовать свои достижения он имеет право. Да, конечно, к тому времени у Лерайе были уже его собственные прислужники-вампиры, которые нарекали его Хозяином и выполняли его приказы. Но Лерайе не позволил себе экспериментировать на них. хотя соблазн такой и был. Но он начал с себя, как истинный безумец. Целых три месяца он не пил и глотка крови. Ни людской, ни животной, зато усиленно пытался принимать отвары из трав и пюре из овощей и фруктов. В конце концов, сделал даже мясное пюре — бесполезно, противный желудок всё время выворачивало. Желудок отвык от еды. Он помнил лишь кровь. Измученный Лерайе под испуганными возгласами своих прислужников восстанавливался долгих две недели. Но не угомонился. Он пробовал теперь новую диету: молоко, смешанное с солью и ореховыми маслами. Жидкость, которая по его подсчётам давала энергию. Желудок жгло. Маркиза тошнило, но хотя бы не так часто. Снова недолгое восстановление и снова эксперимент: гранатовый сок, плюс перемолотые в пюре яблоки, плюс зелень (также перемолотая), плюс сливовый сок, отвар калины и миндальное масло. –Вы бы прекращали, друг мой! — Мария Лоу не разделяла экспериментаторского духа маркиза Лерайе. — Вы же худо выглядите! –Я должен знать! — огрызнулся исхудавший, побледнелый и пожухлый маркиз Лерайе. Он и в самом деле понимал, как глупы эти его попытки заменить кровь чем-нибудь иным. Но почему-то не мог отойти от дела. А дело становилось всё хуже. В ногах и руках не было силы. Маркиз Лерайе не мог трансформироваться в летучую мышь, ослаб и не восставал из гроба. Слуги плакали, молили принять кровь, да хоть бы животную, но Лерайе с упорством фанатика противился: он верил, что победа близка. Неизвестно чем кончилось бы дело, но герцог Гриморрэ — ещё один вампир Высшего Совета появился без приглашения в доме уходящего в небытие Лерайе. Да и не один! А со смертным! –Этот человек знает такое, что тебе и не снилось, — ответствовал он. У маркиза Лерайе не было сил пошевелиться и воспротивиться наглости Гриморрэ, посмевшему осквернить его дом присутствием смертного. Он просто лежал с закрытыми глазами и готовился ко мраку. Но мрак не наступил. Странный смертный долго над чем-то колдовал, а потом подал вампиру Лерайе дымящееся питье. Вместе с Гриморрэ он даже влил это питьё в уста ослабевшего маркиза Лерайе. И…полегчало. –Здесь желтки куриного яйца, миндальное масло, выварка спаржи, яблочный сок, завар клюквы и бузины, гранатовый плод и ягоды калины. Всё вместе образовывало вязкую, тягучую тёмную дымящуюся жидкость. Но чудо — полегчало! –Это не заменит вам кровь, но может быть заменит частоту её необходимости, — объяснил смертный. — Надо пить в горячем виде. И в день по литру. Маркиз Лерайе был скептиком. Чем мог его, знавшего века вампира, научить смертный? Но научил. Лерайе покорился предписанному и вскоре восстал из гроба. Он повелел готовить для себя этот напиток и снизил потребность в людской крови в несколько раз. Голод отступил от него. Да, желудок был недоволен, да, в глазах проблескивало мутью, но это был выход. –Кто этот человек? — спросил Лерайе у герцога Гриморрэ. В этот раз маркиз был бодр и весел. А ещё задумчив. Он очень хотел наградить своего спасителя. –Он? Парацельс. Сам себя так назвал. Он знает о нас, но это его не пугает. Он считает, что мы — это часть науки, которая на сегодняшний день от недостатка знания зовётся «мистикой» и «нечистью». Великий смертный, между прочим. Умный человек. Реформатор! –В самом деле, — согласился маркиз Лерайе, — я разгадал причину, по которой у меня не получалось составить свою замену крови. Но он разгадал её раньше, чем я. И я хотел бы наградить его… –Друг мой, — вздохнул Гриморрэ, хотя Лерайе поклясться был готов, что друзьями они не стали, — многие хотели бы наградить Парацельса. Да только он не ото всех берёт. И не всё. Он презирает награды. Он за результат. –Честный человек! — восхитился Лерайе и принялся совершенствовать питьё, рецепт которого дал ему странный смертный. За этим делом он так увлёкся, что даже пропустил, что жизнь человека коротка, спохватился поздно и узнал: Парацельса убили. Он был ещё не стар даже по меркам смертных, и он, служивший и вампирам, и знати, и простому люду, и самой медицине, не был в итоге никем защищён. Лерайе выругался. От души выругался. Попенял на себя — за чёрствость, недогадку, неумение предвидеть это. да толку? Парацельс был мёртв, а ведь был такой полезный смертный! Но напиток Лерайе изменился всерьёз. Лерайе добавил туда толику чеснока и ещё кое-каких специй. И, хотя чеснок в больших дозах для вампира губителен, в малой Лерайе заставил себя его терпеть, рассудив, что это как малая доза яда: к ней можно привыкнуть. А потом был великий доклад Лерайе перед Высшим Советом. В нём он изложил своё достижение — напиток, снижающий потребность в человеческой крови. И, хотя доклад был блестящим, открывающим новые возможности вампирского сообщества, популярности он не получил. Как и питьё Лерайе. –Надо менять свои потребности, — вздохнула Мария Лоу, — это трудно. Сообщество не пойдёт на это. –Вы уверены, что то, что сработало с вами, сработает с другими? — Зенуним тоже не поддержала тогда Лерайе. –Мне нужна подопытная группа! — соглашался маркиз Лерайе, — возможно, мы сможем усовершенствовать нашу породу, нашу… –Это пустое. Никто не согласится. Всё это пустые бредни. Зачем страдать, выворачивать свой желудок, перестраивать организм, если можно просто убить человека? — князь Малзус даже не пытался скрывать своего раздражения. — Или не убивать, а подкормиться. Это всё лучше, чем давить сок из ягодок и веточек! Это кровь! Это традиция. Это века! Даже тысячелетия! Это в природе, а то, что предложил маркиз Лерайе — противоестественно. –Мы пока не можем продвигать этой идеи, поскольку у нас мало данных. –Вы можете продолжать свои изучения. Но не рассчитывайте на большой успех. Возможно позже? Они все признавали что достижение было замечательным и все тут же возражали против всякой попытки массового исследования. Конечно, пить кровь проще, чем толочь травы и заваривать листья. Но ведь это был прорыв! Это было открытие. –И этого мы не отрицаем. Но толку с открытия? Лерайе оставался один. Он пробовал теперь на своих слугах питьё, и те крепли, и понемногу отказывались от частого потребления крови, но сколько было слуг? И приняли бы они волю Лерайе, если бы он не был их хозяином? Осмыслив это, Лерайе от них отстал, и его прислужники вернулись на круги им уже знакомые. Никто, ни один вампир не пожелал расстаться с кровавой пищей в угоду пищи заменяющей. И это говорило о многом. Это означало, что именно охота на людей и животных нравится вампирам. Что так поднимается их энергия, их души радуются этой охоте, возможности вонзить в тела клыки, и пить, пить жизнь… –Это не только голод, не только поиск насыщения, но и поиск удовольствия. Если бы кувшины с этим питьём имели бы ноги, они бы охотились за ними с неменьшим удовольствием! — досадовал маркиз Лерайе в мирке своего одиночества. Досадовал и пил положенные полтора литра. В последнее время маркиз Лерайе экспериментировал с дозами. Он пробовал увеличить питьё и последить за своим самочувствием. С тех по прошло много времени. Лерайе, сделавший выводы в те далёкие века, ныне слыл вампиром, едва ли не победившим голод, но не находил последователей. И сам он отдалялся от Совета, в свои дела их не посвящал, но принимал участие в заседаниях, и держался с некоторой холодностью. Друзей же среди Совета не завел. Разве что Гриморрэ, но тот был умён и понимал — злоупотреблять общением с маркизом не стоит. Так что было с чего удивиться маркизу Лерайе, когда лорд Агарес попросил принят его у себя. Лорд Агарес, за падение которого с последующим судилищем выступал маркиз Лерайе, разумеется, не должен был знать о том, что против него затеяно дело. Но с чего тогда ему просить о встрече? Впрочем, гадать маркиз Лерайе не любил. Он любил откровенность. Потому и разрешил встречу. Агарес появился один. Бледный, нервный. Явно плохо спал и ел — под глазами залегли знакомые маркизу Лерайе тени посмертия. Они всегда проступают, когда душевное и физическое состояние носителя страдает. –Маркиз, — лорд Агарес склонил голову в приветственном поклоне, — спасибо, что приняли меня. –У меня мало времени, — на церемонии маркиз Лерайе не растрачивался. — Крови предложить не могу, у меня её и нет почти. А моего питья вы явно не будете пить? Лорд Агарес нервничал, но предложение маркиза Лерайе его привело всё-таки в ужас. Он замотал головой, не заботясь о том, что его волосы явно не сохранят привычной уложенности от такой резкости в движении. –Нет-нет, благодарю вас! Не стоит. «Можно подумать, я тебе всерьёз предложил бы!» — с тоскою подумал маркиз Лерайе, но вслух спросил другое, более занимавшее его, чем эгоизм вампирского сообщества: –Что вас ко мне привело? –Маркиз Лерайе, я прошу вас стать моим заступником! — лорд Агарес не готовился к встрече. Явно был слишком разбит и изумлён. –За что такая вера? — не без иронии спросил Лерайе. Он видал в гробу такую лишнюю ответственность. Да и к тому же, Агарес сам загордился, сам и виноват в том, что его… –Похоже, меня хотят унизить, свалить, уничтожить! — лорд Агарес протянул какой-то листок своему единственному шансу. Лерайе, не скрывая брезгливости, взял его, развернул, прочёл: «Дорогой мой друг и господин Агарес! За беспокойство Ваше прошу меня извинить. Я хочу лишь спросить, может чем могу служить Вам? Господин Цепеш вызвал меня к себе из самого моего дома…» Лерайе прочёл письмо на три раза прежде, чем самообладание вернулось к нему полностью. Он вернул листок: –Признаюсь, я не знал, что вы так дружны с блаженкой Крыткой Малоре. Если это так, то, пожалуй, вам следует взять за неё ответственность, ибо наших сил нет. –Отве…нет, господин Лерайе, я не об этом пришёл говорить! — Агарес не утерпел, заметался. Всё-таки, он был ещё молод. Да и родился, даже человеком, в отвратительно мирное время. Не изведал ни ужаса, ни горечи, ни голода. Вот с непривычки и не справлялся! –Тогда в чём дело? — лениво спросил маркиз Лерайе, хотя, конечно, всё уже понял. –Влад Цепеш затеял против меня игру! Я пока не могу постичь причины, по которой он пошёл против меня. Но очевидно — он пытался узнать у Крытки Малоре обо мне… и я… –Идиот, — подсказал маркиз Лерайе. Такт ему внезапно отказал. Агарес в изумлении обернулся на древнего вампира. Тот явно досадовал, и досадовал он на Агареса! –Прошу прощения? — лорд Агарес в иное время бы оскорбился, но сейчас он был слишком напуган и не понимал происходящего. –Ты идиот, лорд Агарес, — повторил маркиз Лерайе, — если ты полагал, что твоё заступничество за мерзавца Романа Варгоши пройдёт незамеченным. Вот тут у лорда Агареса впервые появилось понимание. Он смутно начал сопоставлять факты, смутно догадываться. Но разум всё ещё отказывался принять это и он возмутился: –Это же пустяк! Я взял Романа Варгоши на поруки. Разве я этого не мог сделать? –Роман Варгоши мерзавец. Он идёт от гнилого рода, и вам, лорд Агарес, должно было быт предельно ясно, что Совет…– маркиз Лерайе наслаждался, глядя в лицо загордившегося и забывшегося вампирёныша. Эх, а Цепеш его ещё в Совет предлагал включить! Хорошо что не успели. Цепеш бы сейчас был бы в ярости. –Я просто защитил его! — попытка была жалкая, но лорд Агарес и в самом деле был очень молод по сравнению с маркизом Лерайе, и от того терялся. –Вы нарушили закон, наш закон! — мстительно сообщил Лерайе. — Ты, Агарес… Он никак не мог определиться для себя, как обращаться к Агаресу на «ты» как к младшему и ничтожному, или на «вы» как к пока ещё чуть-чуть достойному внимания? от того и чередовал. –Я не…– начал Агарес, но ослаб. Он не думал, что всё сойдётся в такую простую данность, что все его гениальные замыслы по становлению на высшее и значимое место, по спасению души Варгоши, по достижению и демонстрации добродетели падут, станут ничем. И приведут к тому, что про лорда Агареса скажут так: «он нарушил закон». –Да! Да! — усмехнулся маркиз Лерайе. Пока лорд Агарес осознавал своё бессилие, пока Крытка Малоре переживала за своего внезапного друга, пока Цепеш ждал новостей от Святого Престола и двора короля Стефана, а Роман Варгоши томился в плену Цепеша, маркиз Лерайе играл в свою игру. Он хотел немного изменить Совет, вернее — некоторое его отношение. И Цепеш был ему не нужен уже давно. Уже давно у маркиза Лерайе были с ним свои счёты, ещё со времён блестящего доклада о возможностях уменьшить потребность в крови с помощью отваров. Тогда Цепеш не просто как и все не принял его идеи, он, как немногие, посмел сказать, что маркиз Лерайе, похоже, мнит себя богом, раз пожелал переделать вампирскую природу. Это было сказано не от зла. Но маркиз Лерайе это запомнил. А дальше накрутились новые счёты, были слова и действия, были столкновения, и вежливые холодные договорённости. Однажды это должно было привести к чему-нибудь, после чего останется только один: или Цепеш, или Лерайе. Да и Лерайе полагал, что Цепешу — жестокому мерзавцу нет места в Совете. Что он сделал? Посадил на кол чёрт знает сколько людей? А в посмертии стал мудр? Сердечен? Милосерден? Маркиз не верил. У него не было откровенной нужды уничтожать Цепеша, в мире, пуст и худом, они могли работать, но личная неприязнь, личное недоверие и презрение, и память мешали ему. И тут подвернулся, как назло, такой прекрасный шанс. И как было им не воспользоваться? –Почему же меня не осудят? — тихо спросил Агарес. Весь запал его гордыни исчез мгновенно. Уверенность тоже растаяла. Это уже устраивало Лерайе. Маркиз Лерайе мог сказать причину. Мог объяснить, что перед судом готовится падением Агареса, что именно по этой причине Цепеш, видимо, вышел на Крытку. Вот только не предупредил и не запугал дурру, та и растрепала. Маркиз Лерайе мог объяснить тактику, признанную Советом на последнем заседании на его счёт, но не стал. Вместо этого он солгал: –Может быть, ищут заодно и другие дела. –И что же…– Агарес растерялся ещё больше. Он стал мальчишкой и смотрел именно так, как смотрел бы нашкодивший мальчишка. Это был не вампир. Не гордец, посмевший подумать о себе что-то такое, что позволило ему самому принять решение по поводу Варгоши. –Думай! — предложил Лерайе, ожидая неизбежного. Что мог придумать Агарес? Он уже придумал недавно, теперь осталось отбиться от этой придумки. –Я пойду к Цепешу? — спросил лорд Агарес. Маркиз Лерайе чуть не застонал от досады: какая дрянь! Ну что за глупые, смертные идеи? –Зачем? — вежливо поинтересовался маркиз. –Я всё ему объясню. Агарес почувствовал усмешку в словах Лерайе и понял, что его решение не самое изящное и правильное. Оставалось только признать это: –Маркиз Лерайе, что мне делать? Как мне поступить? вы же знаете, что я не от зла, не от незнания закона, а просто… Просто захотел побыть богом. Просто захотел показать, что можно спасти душу, которую нельзя спасти? Просто захотел утереть нос Совету? Просто не подумал о последствиях. Как же всё просто! Просто сделано! –Ты как смертный! — припечатал маркиз Лерайе, — но ты вампир и ты должен думать на несколько шагов дальше. Тебе дан путь. Долгий путь. И дан закон. А ты ему не следуешь! Агарес закрыл лицо руками. Стыд, проклятый стыд, посланный смертному, настигал и тех, кто обрёл посмертие. –Спрашивается, — продолжал Лерайе, — где есть гарантия того, что если…кто-нибудь, ну мало ли? Захочет вдруг за тебя заступиться… Это было надеждой. Агарес ожил, отнял руки от лица и внимательно посмотрел на маркиза Лерайе, который вроде бы как ничего и не сказал, но вместе с тем сказал куда больше, чем Агарес заслуживал. –Что я могу сделать для вас? — спросил лорд Агарес. –Для меня? — удивился Лерайе, — друг мой, для меня ничего не нужно делать. Вы, лорд, не понимаете, как обстоят дела или пытаетесь меня подкупить? Агарес не отводил взгляда от лица древнего вампира. Ему чудилась тень спасения. –Ну что ж с вами делать?! — возмутился, но возмутился, конечно, притворно, Лерайе, — ох! Ну что вы могли бы мне предложить? Земли, титулы меня не интересуют. –Что хотите! — совсем недавно и Роман был просителем у Агареса, а теперь просил Агарес. Великая шутка существования — ирония! Бессердечная! –В самом деле, если только попросить вас об обмене? — вслух рассуждал Лерайе, уже твёрдо зная, что рыбка с крючка не сорвётся. Слишком лорд Агарес любил свой уютный мирок. Слишком был себялюбив. –Обмен? — не понял Агарес, но было видно — согласен. На всё согласен. –Я выступлю вашим защитником, — мрачно объяснил маркиз Лерайе, — а вы достанете мне бумаги на Влада Цепеша. –Бумаги? — Агарес поперхнулся. Он ожидал чего-то другого. А тут — бумаги? На Цепеша? –Да, бумаги на Влада Цепеша. Мне рассказывали, что они хранятся у герцога Гриморрэ, — маркиз Лерайе ослепительно улыбнулся. Тысяча и один вопрос! почему на Цепеша? Почему у Гриморрэ? Зачем Лерайе эти бумаги? Что в них написано? Тысяча и один вопрос, но один шанс на ответ. –Я согласен, — промолвил лорд Агарес и склонил голову, — только… как мне их достать? –Меня устроят и копии! — успокоил маркиз, — а вот как достать… друг мой, это уже глубоко не моя проблема! Куда было деваться Агаресу? Что ему делать со своей бедой? Он загордился, он потерял контроль, забыл про бдительность, про Тёмный Закон и теперь справедливо должен был быт сражён. Лерайе провожал его безо всякого почтения, насмешливо. Он не сомневался, что в любом случае останется в выигрыше. В случае победы Агареса — завладеет бумагами на Цепеша, которые, как говорят, действительно хранил Гриморрэ чуть ли не по собственной просьбе Цепеша. В тайне ото всех. Если Агарес проиграет — что ж, это ничего, бывает. одним гордецом станет меньше. Но хорошее настроение у маркиза Лерайе продержалось недолго. Только проводил он поверженного Агареса прочь, только вошёл в свою залу и потребовал себе ещё своего питья, и только кивком головы приветствовал своего слугу — Мелона, как ему подали письмо. Письма Лерайе получал нечасто. Только по делам Совета, в основном он переложил переписку на своих слуг и жил затворником. Впрочем, иногда он, преодолев ещё много столетий назад свою брезгливость, общался со смертными учёными мужами, но даже в таких случаях писем было мало. Ему почему-то очень сложно было их писать. Мысли не клеились, он предпочёл бы, чтобы его кривые строки были более изящными, более ясными, но получалось то, что получалось. Всякое хорошее настроение, даже тень его, покинула Лерайе, когда он прочёл письмо, оказавшееся письмом от Влада Цепеша. –Лёгок на помине! — прошипел маркиз, но вгляделся в текст. Судя по официальному тону и по тому, что в письме не значилось имени, Цепеш просто сделал несколько копий с одного письма, не потрудившись назвать адресата. Но чёрт с ним, с уважением! Новости были дурными. Оказалось, Роман Варгоши пошёл, как выражался Цепеш «в разнос», и убил дочь короля Стефана. Более того — Варгоши пропал! Это меняло ход всего дела. Теперь лорд Агарес был тем, кто нарушил клятву. Клятву, данную смертному. Он обещал, что Варгоши будет тих, а тот убил. Убил дочь того, кому Агарес клялся! –Мерзавец ты, Цепеш! — промолвил Лерайе. Теперь и ему Агарес был не нужен, древний вампир слегка опоздал. Он не рассчитывал, что падение Агареса будет таким быстрым. Одного лишь Лерайе не мог сообразить: куда делся тогда Варгоши?..