Мост через вечность

–Это абсурд! Это совершенный абсурд! — ярость Марии Лоу была вполне понятна и объяснима. Любой боится неизвестного, даже вампиры не исключение. –Тем не менее, это правда, — Зенуним стояла среди членов Совета — ради такого случая собрались всем составом. Взглянуть на Зенуним было страшно: от молодой уверенной и ловкой на выводы вампирши ничего не осталось, вся её удаль и вся её сила остались где-то там, позади, у костра, забравшего посмертие Крытки Малоре. –Давайте решать вопрос, а не рассуждать о правде и неправде? — предложил князь Малзус. Среди всех собравшихся он единственный остался полностью спокойным. Во всяком случае, держал лицо куда лучше даже принца Сиире, который не удержался от восклицания. — Давайте к фактам? Первый факт — Крытка Малоре была дружна с лордом Агаресом, уважаемый Влад Цепеш сообщил нам об этом не столь давно. Цепеш, почувствовав на себе взгляды, коротко кивнул: –Да, Крытка Малоре сообщила мне о том, что иногда виделась с Агаресом, но ничего толком не могла объяснить. По её рассказу выходило, что они чуть ли не о деревенской жизни беседовали. –Благодарю, — кивнул Малзус, — и лорд Агарес пропал? Пропал… Цепеш не удержался от злого взгляда на герцога Гриморрэ — да, для Совета они оставались в прежних отношениях, но Влад не мог больше доверять ему. Он уже жалел о том, что в своё время поручил свою тайну именно Гриморрэ. Теперь выходило так, что и Гриморрэ мог быть замешан в исчезновении Романа Варгоши! –Пропал, — подтвердил принц Сиире, — полагаю, надо позволить его вампирам выбрать себе нового хозяина. Во всяком случае, пока участь лорда Агареса не будет решена. Он ещё не ответил нам за Романа Варгоши, напомню вам! –Который тоже пропал! — кивнул Малзус, — я помню, принц, и поддерживаю ваше предложение. Господа, дамы? Проголосовали единогласно: пока лорда Агареса нет, а его участь не решена окончательно, вампиры должны получить контроль в новом лице. Хотя бы временный. –Каждый из них должен быть подвергнут допросу, — хмуро промолвил маркиз Лерайе, и это вызвало вялую дискуссию. Вступаться за вампиров, тем более за чужих — себе дороже. Но как иначе? Кто-нибудь из них мог действительно что-то знать о местонахождении своего господина, мог иметь какой-то намёк, но не понять его, а Совету нужна правда, а в поиске этой самой правды методов выбирать не приходится. Словом, вялая дискуссия пришла к единогласию: каждый вампир, служивший под началом лорда Агареса, должен быть подвергнут допросу, в дальнейшем, в качестве извинения, каждый из них получит право выбрать самостоятельно себе нового господина, пока участь прежнего не будет решена. Этого было мало, но это было лучше, чем совсем ничего. Это был сдвиг. –Теперь дальше — Роман Варгоши. Где может быть Роман Варгоши? На самом деле, только один из присутствующих на этом заседании вампир знал расположение Романа Варгоши — принц Сиире. Но поскольку заподозрить его в похищении и укрывательстве такого ничтожного вампира было нельзя, то никто и не вслушивался в его вялые ответы, кроме, пожалуй, герцога Гриморрэ, который Сиире не доверял всё больше, и которому, по иронии судьбы, одному было известно расположение лорда Агареса. Что-то мог подозревать ещё и Цепеш, конечно, но он уже не верил Гриморрэ, а потому и сторонился своих подозрений, чтобы окончательно не разочароваться в своём недавнем доверии к нему. Что-то ещё мог знать маркиз Лерайе, пославший на добычу бумаг Цепеша орда Агарес, но тот точно ничего не скажет, да и заподозрить этого мрачного недружелюбного вампира?.. –Значит, пока придерживаемся той версии, что Роман Варгоши и лорд Агарес действуют как сообщники и могут знать местонахождение друг друга. Значит что? поиски надо продолжать. После спора, уже более оживлённого пришли к следующему раскладу: каждый из членов Совета выставляет по одному вампиру для поиска негодяев, все вампирские логова проверяются, Совет допрашивает всех вампиров, служивших Агаресу… –А ещё Зенуним выходит из охоты! — провозгласила Мария Лоу. Звенящая тишина наступила всего на краткий миг, пока поднималась со своего места Зенуним — она, член Совета, и её отстраняют от охоты, в которую она сама себя не так давно поставила? Но Зенуним поднялась и согласилась с Лоу: –Я столкнулась с человеком, который уничтожил вампиршу. Пусть не самую лучшую, но всё-таки вампиршу. Возможно, он знает о нас. И знает куда больше, чем мы хотели бы. В этот час я нужна своим вампирам, полагаю, как и нужны другим членам Совета выставленные ими изначально охотники. В общем-то правильно: Цепеш лично уже жалел о том, что послал Амара от себя, надо было взять кого слабее! Амар — верный слуга, самый нужный. Так что выходка Зенуним очень кстати, но Мария Лоу истолковала её по-своему и не преминула заметить: –Нам всем порою свойственно пугаться. Это нормально. Зенуним так взглянула на Лоу, что Самигин, сидевший между ними, предпочёл вжаться в стол — ему почудилось, что Зенуним сейчас нападёт. Но она не напала. Она сдержалась и предложила обсудить гибель Крытки Малоре: –Всё-таки она была одной из нас. –Туда ей и дорога! — Самигин не преминул высказаться. Теперь это было безопасно. –Я вот чего не понимаю, — Сиире не отреагировал на выпад Самигина, — как так вышла, что Крытка — слабая вампирша, но всё-таки вампирша, попалась смертным? Половины даже её силы хватило бы, чтобы вырваться из плена! Но она сгорела. Почему? Это были уже настоящие вопросы. Если исчезновение Варгоши и Агареса ещё можно было притянуть к тому, что они оба просто боялисьь расплаты за свои преступления, то гибель Крытки — это что-то неясное. Даже если опустить рассказ Зенуним о чувстве страха перед, прости тьма, смертным! –Что мы знаем про этого Томаса? — в дело вклинился герцог Гриморрэ. Он вёл себя так как всегда, словно не было между ним и Цепешем недоверия, словно и он сам по-прежнему с теплотой относился к принцу Сиире и ни в чём того не подозревал. — Есть его биография? –Только краткая, — Цепеш не хотел отвечать именно Гриморрэ, но избегание ответа, когда именно у него ответ и был, было бы ещё хуже. Это было бы впадением в детство. — Амар, прошу тебя… Цепеш сделал знак своему слуге и тот, не удивившись, ловко и тихо проскользнул вокруг всего стола, перед каждым из сидящих за ним укладывая сшитые между собой листы. Между прочим, это было инициативой самого Амара — он понимал, что его Хозяин захочет узнать о странном слуге креста больше и поспешил опередить его желание. –Это то, что известно на сегодня, — объяснил Цепеш. –Немного! — мрачно отозвалась Мария Лоу, разглядывая первую страницу. Почти все члены Совета с большим или меньшим увлечением разглядывали уже поданную копию. Только Зенуним осталась сидеть, не трогая первого листа — она была уверена, в этих листах нет ничего о причинах обуявшего её страха, а ведь она точно знала что почувствовала ужас, настоящий ужас! –Всё что имеем, — ответил Цепеш. — Итак, Томас Авила, больше известен как Томас — слуга Креста уже шестой год. Прибился к Святому Престолу и сразу же начал восхождение. Имеет сан священника, экзорциста, но специализируется на выездных, так сказать, работах. Цепеш поморщился против воли. Что-то во всём этом не вязалось, но он не мог понят что именно. –Разумеется, этот человек не женат, про его семью сказать что-либо пока нельзя. Похоже, он одинок, может быть по своей воле, а может быть, от него отреклись его родственники, кто знает? –Не вдохновляет, — признал принц Сиире. –Был священником в Вальядолиде, в Леоне и Сеговии. К слову… Цепеш прервал свой мрачный доклад и взглянул через весь стол на одного из самых редких гостей заседания — на вампира Эрнардо. Эрнардо Пульгар как раз был распорядителем перечисленных Цепешем земель, но вся проблема была в том, что он был таким же распорядителем этих земель, каким и членом Совета — то есть никаким, практически отсутствующим и не снисходящим до обязанностей. Все дела он перепоручал верным своим вампирам, а сам размышлял о природе вещей, писал стихи, говорили, что даже открыл театр в своей резиденции. –Я подниму информацию, — пообещал Эрнардо и это означало, что он непременно забудет и надо будет ещё три раза напомнить, чтобы получить хоть что-то. Вампир хороший, очень сдержанный, очень милосердный, порядочный, он чтил закон, но как руководитель, распорядитель и просто управляющий — отвратителен. –Любой руководитель, управляющий и распорядитель, это, прежде всего, тот, кто умеет быть жестоким и не боится наживать себе врагов. А я боюсь! — в хорошие минуты объяснял Эрнардо Пульгар о своём мировоззрении. Регион был спокойный, за вампирами там никто не гонялся, а Эрнардо собирал вокруг себя законопослушных, чтущих законы вампиров, поэтому проблем не возникало. До этого дня. –Благодарю вас! — Цепеш не удержался от смешка. — А что касается Томаса Авилы…ну, пожалуй, это вся его биография, которая нам пока известна. –Если это всё, — Зенуним подала голос, — то почему этого не написано на одном листе? К чему всё это? Она ткнула пальцем на сшитые листы перед собой, другие за столом тоже зашевелились. –А, это! это не совсем биография, — признал Цепеш, — но я позволил себе вложить и эти листы. –Это имена, — Сиире уже раскрыл другие листы, — что за имена? –Это список тех, кого казнил Томас Авила, — объяснил Цепеш. — Те, кого он сжёг, утопил, замуровал в стену живьём, ну, если захотите, могу рассказать подробнее. –То есть как ты, только большая часть из этого по-настоящему? — Гриморрэ не изменил себе, и, хотя Влад Цепеш был зол и недоверчив по отношению к герцогу, всё же не удержался от улыбки. На какой-то миг Владу даже захотелось, чтобы невиновность Гриморрэ была доказана, и чтобы всё стало как прежде. Чтобы вернулось доверие. –Просто садист, который кошмарит народ, — вынес вердикт Самигин. — Ну а Крытка…что ж, убил и убил. Я всё ещё не вижу проблемы. –А она есть, — не согласился князь Малзус. На этот раз он опередил Цепеша, уже открывшего рот для объяснений беспокойства. — Если честно, я вижу здесь три знакомых мне имени. Три женщины из числа практиков. Они не были ведьмами в широком смысле слова, но имели определённые способности. –Всё так, — подтвердил Цепеш, — в этом списке есть и множество других имен. Те, кто практиковал магию, те, кто гадал и у него сбывалось, пара ведьм настоящих, маги, целители, и, как мы теперь можем добавить, вампиры. Если верить спискам, то большая часть казнённых, если не полностью, то наполовину принадлежала определённым силам. Надо признать, что у Томаса Авилы есть сила чуять тех, кто стоит близко к нереальному и побеждающему людское. И вот это уже повод задуматься. –Совпадение! — уверенно возразила Мария Лоу. — Каждая баба знает какие травы запарить от желудка. Это же не делает каждую бабу ведьмой? –Может и так, — принц Сиире вступился, опережая Цепеша, — но случай с Крыткой Малоре доказывает, что смертные не всегда слабы. Этот Томас явно знает больше! –Знает и как будто чувствует, — вставила Зенуним. — Мы были скрыты от людских глаз, а он будто бы нас видел! –Может и сам он с каким-то завихрением типа силы? — предположил Самигин. — Но, в любом случае, он всего лишь смертный! Мы что, теперь ещё от смертных шорохаться будем? –Не шорохаться, а остерегаться! — поправил Лерайе, — мы не знаем его. Кем он был до вступления в слуги Престола, Цепеш? –Этого я не знаю, — признал Влад. — Мои источники не нашли ничего о его детстве и юности. Он как будто бы и не жил до вступления в сан. –Но ведь так не бывает! он где-то учился. Кто-то должен знать о нём больше. Где его родители? Кто они? — Мария Лоу прятала панику в голосе, но все уже не первый год её знали и чувствовали, что вот сейчас в Лоу рождается испуг. –Поступим проще! — Сиире призвал к миру и тишине, обрывая начавшийся шум и перебранку, — он смертный, так? если смертный прознал некоторые вампирские ловушки, это его дело, в любом случае, тайна эта далеко не уйдет. Кто всерьёз будет верить в вампиров. Верно говорю? –Что вы предлагаете, принц? — с непередаваемой иронией спросил герцог Гриморрэ и Цепеш снова улыбнулся протии воли — ему отчаянно не хватало поддержки герцога, его дружбы. –Я предлагаю назначить посла от вампиров. Того, кто встретиться с этим господинчиком и посмотрит, из чего тот скроен. Посмотрит и доложит. Чего мы будем гадать и прикидывать, если у нас кроме страха Зенуним и смутной биографии ничего нет? –Прошу вас, не упрекайте Зенуним за страх! — возмутилась Мария Лоу, но её заступничество носило унижающий, едкий характер. Зенуним не могла ей пока ответить — упрёк был справедлив. –Кто пойдёт? — спросил Сиире, — кого назначим? Молчание было едким. Идти кому-то из членов Совета? Не мелковато? Не много ли чести для какого-то слуги креста? –Я пошлю своего, — вздохнул принц Сиире, — никто не против? Нет? Пришли к единогласию. Да, так всегда проще — пусть кто-то сходит и прояснит ситуацию. А Бертран вампир немолодой, уже повидавший разных чудес, если что, он и разберётся с этим смертным. Пусть идёт Бертран! *** –Редко люди так хотят меня видеть, что приходят в ночи, — Томас приветствовал ночного гостья с холодной улыбкой. По нему, впрочем, нельзя было даже предположить, что он устал или ложился спать или вообще был поднят с постели. Его костюм был также чёрен и чист, как и утром, волосы лежали аккуратно, и не было в его лице никакой помятости, беспощадно наносимой днём. Всё, что Томас Авила сделал при появлении нового гостя, и единственное, что могло служить каким-то знаком о прерванном отдыхе — отставил в сторону кубок с вином. –Простите за беспокойство, — извинился Бертран, склоняясь перед слугой креста в почтительном поклоне, который сам принимал за крестьянское приветствие. Он одновременно оглядел и комнату, в которую его привели, и самого владельца её — ему нужно было сделать как можно больше выводов, напрямую, с глазу на глаз поговорит со странным человеком, который легко победил вампиршу. –Проходите, — предложил Томас, и даже пододвинул сам стул к Бертрану, но на этом его радушие кончилось, так как вина или даже воды Томас предлагать не стал. Бертран уселся, продолжая играть свою роль. Он был крестьянином и держал это в голове. Его привёл сюда «испуг» — тщательно продуманная история, сотворённая членами Совета. Бертран должен был рассказать о том, что в его деревне, что выше по реке, завелась колдунья, которая, возможно травит скот. Прикрытие, конечно, слабое, но оно было рассчитано на человека фанатичного и этим можно было объяснить приход Бертрана именно ночью — всё-таки в свете дня вампиры могут себя случайно выдать и Томас может оказаться внимательным. –Так что вас привело, господин?..– спросил Томас, в свою очередь оглядев простую крестьянскую одежду своего гостя. –Я Бертран, — тут лгать смысла не было. Имя еще не определяет принадлежность к вампирской сути. — Я живу в деревне, что вверх по реке. –Так, ну и? — Томас не оставил без внимания ни манеру Бертрана сесть на стул, ни скрещенные его ноги, ни руки… «Таких рук не может быть у крестьянина!» — подумалось Томасу, и он сразу всё понял. Теперь был его черёд играть. –У нас в деревне происходит что-то странное! — горячо заверил Бертран, не подозревая о том, что его уже разоблачили, в отличие от самого Бертрана, Томас справлялся со своими задачами. — Мне кажется, в моей деревне есть ведьма! –Ведьма? — переспросил Томас и холодная, ни разу не сделавшая его лицо приятнее улыбка разорвала его тонкие губы. –Ведьма! Там женщина…я видел у неё в доме травы. Она бормочет что-то. Почти всегда бормочет. И животные…у нас умерло три свиньи, а ещё… Бертран вдохновенно лгал, и Томасу пришлось призвать на помощь всю силу воли, чтобы не расхохотаться ему в лицо. Деревню вверх по реке он знал. Вампиры, пославшие Бертрана, конечно, тоже. Но они навещали её редко, а Томас был буквально накануне. Он чувствовал местную атмосферу, ничего не слышал ни о каких свиньях, о ведьмах и вообще не встречал никого, кто был бы напуган какой-либо ведьмой больше, чем приходом слуг креста. «Руки свинопаса!» — со смешком подумал Томас, ещё раз оглядев тонкие пальцы и чистые, нетронутые грязью хлева и тяжёлым трудом руки своего гостя. — «Даже обидно, хоть бы постарались немного!» Но Бертран продолжал лгать, он подбирался к нужному ему вопросу: –Ведь вы, говорят, сразу всю нечисть чуете? Что дана вам сила небесная врагов видеть… –Кто говорит? — спросил Томас и приложился к отставленному несколько минут назад вину. Церемониться смысла не было. Того, кто пришёл к нему, вино не интересовало. Как и самого Томаса когда-то, когда он предпочитал пить кровь. Кровь и только кровь. Это было давно. С тех пор утекло в Ничто много крови. –Ну…люди. Бертран потерялся от вопроса. А может сыграл растерянность? Томасу хотелось, чтобы лучше он сыграл, а то выходило слишком обидно — как же они не ценили свою же дурочку, раз не оценили настолько его силы? Ей-богу, он начинал уже думать, что даже вампирам была выгодна гибель этой блаженки! –Скажите, Бертран, а вы сами когда-нибудь были связаны с чем-то мистическим или магическим? — присутствие ночного гостя Томаса больше не забавило, у него резко испортилось настроение. –А? я? никогда! — пылко отозвался Бертран. — Я никогда не связан был ничем с тьмой! С тьмой, вот именно, с тьмой. Любой служитель креста или Святого Престола знает, что «с тьмой» — именно так, могут солгать лишь те, кто с нею связан. Человек чистый скажет «со злом» или «с дьяволом». Но во тьме нет дьявола, и слуги тьмы это явно знают, а потому и отрекаясь от неё, сами себя выдают. –Может, ты ещё и по всем канонам живешь? К обедне ходишь, жертвуешь?.. — теперь Томас откровенно издевался и Бертран что-то почувствовал. Но списал на панику и ответил с возмущением: –Конечно, а как же! хожу! И посты соблюдаю, и жену в строгости к постам держу, и детишек… так вот, говорят, что вы… –А осени себя знамением, — предложил тихо Томас и жадно впился взглядом в лицо ночного гостя, вызвав в нём усиление смущения. Одно дело слова, другое дело — ледяной, беспощадный взгляд. –З…зачем это? — ещё один признак тьмы. Что стоит выступлений простое действие, которое должно быть заученным, судя по предпоследним фразам? –А покажи как делаешь, — усмехнулся Томас. — Я делаю это вот так. Он легко осенил себя крестным знамением, при этом глаза его не только не отвели своей беспощадности от лица Бертрана, но даже не моргнули. –Да я сам люблю, в одиночестве, как приходишь один… Бертран пытался выкручиваться. Неладное ширилось в его ощущениях, он понимал, что кажется увязает, но не мог понять в чём? Перед ним был всего лишь человек, который не спал в этот поздний час и был собран, точно вовсе не нуждался в отдыхе. –Покажи! — легко, точно веса в нём не было вовсе, не было никакой тяжести в его теле, Томас поднялся со своего места. Бертран поднялся следом, понимая, что схватки ему не избежать. Вернее — не избежать ему убийства. –Это радикальный, но метод, — сказал принц Сиире, отправляя Бертрана на встречу с Томасом. — Если не будет выхода, то убей его и закроем этот вопрос, всё равно перед Святым Престолом отвечать. И это было тоже единогласно. Но они не знали, они были слишком самонадеянны, чтобы перестраховаться и всерьёз принять страх Зенуним. А он возник не просто так. он был обоснован. Но они этого не поняли, они слишком высоко залезли и отдалились от людей, и теперь Бертран, не понимая происходящего, мог видеть как полыхнули красные огоньки в глазах Томаса. Не людские огоньки, не вспышки бешенства и триумфа, присущие фанатику, а вампирские. –Вы-ы…ты…– у Бертрана пропала всякая уверенность и связанность слов, зато сработал инстинкт и он выставил перед собою щитовую вампирскую защиту. Но Томас смял её как лист бумаги, даже не посчитавшись с этой попыткой, а в следующее мгновение настиг уже и самого Бертрана. Завязалась короткая, но безобразная драка, в которой людское зрение не могло бы ничего разглядеть — только мельтешение рук и ног, да ещё клочки чего-то чёрного, тягучего — это Бертран пытался обернуться летучей мышью и поспешить с докладом в Совет, но Томас не дал ему такой возможности и подрал его в клочья. Но вскоре всё было кончено. –Элмар, подай мне коробку! — приказал Томас, поднимаясь с пола. Тело вампира Бертрана ещё дергалось у его ног, но безнадёжно распадалось, сожжённое прикосновение перстня Томаса — этот перстень он сам освящал в Священном Пламени Святого Престола, удивительно ли, что на такое оружие Бертран не рассчитывал? Тело рассыпалось, но это не устраивало Томаса. Элмар чего-то медлил и никак не шёл, смертный, что с него взять? И надо было действовать самому. И тогда Томас, призвав на помощь вампирскую силу, рванул голову от тела. Голова Бертрана распахнула глаза, глядя на своего убийцу и посмертного мучителя, но не смогла ничего сделать — мгновение и она уже отделилась от тела с уродливым хлюпающим звуком. Тело рассыпалось. Голова, оторванная от прочей плоти, уцелела. На это Томас и надеялся. Потому и торопился. –Я зде-е…о? — у Элмара пропал дар речи, когда он увидел царящий беспорядок на полу — гору праха, пыли и чего-то смрадно-серого, а ещё голову в руках того, кто безнаказанно давал Элмару издеваться и мучит людей. –Подай коробку! — велел Томас и Элмар покорился, не задавая, как и следует хорошему слуге, лишних вопросов. Томас опустил голову, всё ещё моргающую и хлопающую глазами в коробку, закрыл её крышкой и велел: –Передай в почтовую лавку. Разумеется, говорить о том, что в ней, не будет. –Куда отправить? — деловито осведомился Элмар, привыкший к разного рода поручениям. Томас кивнул, признавая правоту прислужника, и торопливо вывел на чистом листе нужные строки. Это послание не только к Владу Цепешу, не к его людям, которые знают, что служат не-человеку, но и ко всем вампирам. Томас идёт по их следу. Томас найдёт каждого. –Ловко вы! — Элмар позволил себе восхищение. — Я бы так не смог. –Тебе и не надо, — Томас взял так и недопитый пока кубок. Вино приятно горячило его нвавечно мёртвую проклятую плот. — Элмар, нельзя ли кого-нибудь прислать, чтобы убрать этот беспорядок? Элмар закивал, что, мол, можно, проблемы нет. –Отлично, — Томас отставил пустой кубок в сторону, — тогда я иду спать, а ты займись. Завтра будет тяжелый день. И он пошёл прочь, совершенно не нуждаясь во сне и отдыхе, но неизменно привязанный к этим людским привычкам.