Дым и дождь.

Мирон. После тренировки я вообще не думал, что увижу его ещё раз сегодня. Сижу на лавке, пью воду, Артём что-то мелет рядом — про какие-то соревнования, хочет пойти в другой спорт и т.д. Слушаю его в пол-уха — в голове всё ещё гул после пробежек, и в мыслях вертятся моменты с Данилом. В какой-то момент взгляд цепляется — он, Данил, идёт мимо, руки в карманах, взгляд будто скользит по мне, почти встречаемся глазами. Сердце вздрагивает — не знаю, нахуй оно так, но я отвожу взгляд. Не хочу, чтобы он думал, что я что-то жду от него или что смотрю на него. Артём что-то спрашивает, я киваю — даже не понял, о чём речь. Потом мы с ним выходим вместе — мимо зала, мимо этого Данила. Чувствую на себе его взгляд — липкий какой-то, тяжёлый. Артём несёт какую-то пургу — зовёт меня гулять после тренировки. Я сразу обрываю: — Не сегодня. Дела есть. У меня дел никаких нет, но идти куда-то с ним желания ноль. Артём разочарованно выдыхает, машет рукой, уходит. Я всё ещё чувствую, что этот чёртов Данил где-то там — как сталкер. Дома стою под душем. Тёплая вода течёт по затылку, но голова всё равно забита этим — как он приезжал к моему дому, зачем? Зачем так смотреть, как будто я ему что-то должен? Что он от меня хочет? Он ещё и мой адрес помнит — бесит. Знал, что не надо было давать. Выхожу из душа, волосы мокрые, ложусь на кровать. В глазах всё плывёт — думаю о том, как он сказал «Пошли, я отвезу» тогда, как сидели в кафе. Или как «давай отвезу на тренировку» — странно всё это. Лучше держаться от него подальше. Проваливаюсь в сон. Утро. Просыпаюсь, иду в универ. Вижу Витька у входа — кивает мне: — Ну ты как там? — спрашивает он. Я пожимаю плечами: — Да нормально. Есть пацан, который ходит со мной на одни тренировки и мы с ним в одном унике учимся. Замолкаю — про Данила не говорю, нахуй надо. — О, круто, — Витька кивает. — Ну хоть не один, а то без меня ты бы совсем одичал. Оказывается — нет. На паре сидим рядом. Он что-то черкает в тетрадке, я туплю в окно. После пары идём вместе на следующую — в коридоре вижу Данила. Он тоже меня замечает, но я прохожу мимо. Не хочу с ним здороваться — бесит он меня просто своим видом. Заходим в аудиторию, Витька сразу усаживается сбоку. Я ставлю сумку на стул. Данил заходит чуть позже — будто специально, он вечно почти опаздывает. Двигается ко мне, но по взгляду видит, что занято — всё равно подходит: — Это вообще-то моё место, — говорит грубо. Я даже не смотрю: — Занято, не видишь? С другом я. Садись впереди — там место есть. Он вроде хочет что-то сказать, но я не даю шанса — утыкаюсь в конспект. Слышу, как стул отодвигается — садится передо мной. Витька шепчет: — Ты его знаешь? — Да, знаю, — бурчу. Минут через двадцать он оборачивается — суёт мне бумажку. На ней коряво написано: «В следующий раз с тобой сяду». Я закатываю глаза, швыряю бумажку обратно ему на парту: — Отъебись, Данил. Витька чуть не выроняет ручку — смотрит на меня, будто я псих. Хотел что-то спросить, но молчит. После пар решаем с Витьком поесть — деньги пришли за тот проект. Возле универа навстречу Соня. Сразу цепляется: — Слышь, Мирон, ты чего на тачке Данила забыл? Я выдыхаю, даже не хочу в это вникать: — Кофе попить ездил с ним. А что? Тебя-то какая разница? — Ты нормально разговаривай! Видишь, тебе потом хуже будет! — Старая хуйня. Не напугать этим уже. — Махаю рукой и прохожу мимо. Витька только глаза вытаращил: — С ними не шутят, ты знаешь? — Да пошли они, — фыркаю. Кафе рядом. Заказываем покушать, сидим — Витька ещё что-то бубнит. Я утыкаюсь в телефон. Спокойно хоть чуть. Но тут дверь открывается — и кто заходит? Данил, естественно. Рядом с ним его пацаны — шумные, жрут глазами всё кафе. Я выпрямляюсь: какого хуя ты тут делаешь? Витька что-то спрашивает, но я уже не слышу. Данил сразу взглядом цепляется за меня — я отвожу глаза. Не хочу встречаться с ним взглядом. Мы быстро доедаем, расплачиваемся и выходим первыми. На улице ветер, но легче дышать — без него, без его духов и шумных пацанов. Данил. В универе просидел пары, но мысли всё о Мироне. Интересно, что он делает, как сидит там — как всегда с недовольным лицом. Рядом с каким-то пацаном — одного с ним роста, но Мирон увереннее выглядит на его фоне. Захожу в аудиторию — вижу его с этим Витьком. Поздоровался с кентом, спросил, кто это — «обычный ботан», отвечает. Видно по кенту — презирает он таких. Хотя я сам знаю, что Мирон тот ещё заучка, но не показывает. Хотел сесть с Мироном — не пустил. Внутри аж перекрутило: с этим сидит, значит. Ладно, виду не подам. Решил как в школе — написал бумажку «В следующий раз сяду». Думал, хернёй страдаю, но бесить Мирона — это прикольно. Услышал его «Отъебись» — улыбка сама пришла. Нравится его злить. После пар кенты уговорили зайти в забегаловку — «дёшево и сытно» по их мнению. Зачем переплачивать? Я их не вожу в своё кафе — знаю, борзеть начнут. Захожу — и сразу взгляд цепляется за него. Он сидит с этим Витьком. Сразу внутри хуёво: почему, блядь, я его вижу везде? Почему он с этим сидит спокойно, а со мной — будто на иголках. Стараюсь отвлечься — друзья ржут, шумят, а я через плечо всё смотрю, как он выходит. Даже не глянул на меня — я уже привык к его необщительности. Неприятно, конечно, но я понимаю — Мирон не из тех, кто будет стелиться. Человек, который сам кого угодно сможет на колени поставить. Но явно не меня. Сижу, верчу стакан. Один из кентов предлагает: — Пошли на тусу. Как раз по традиции — мы со вторым курсом, а четвёртый с перваком. Не знаю, откуда это пошло, но каждый год одно и то же — «адаптируем» перваков. Хуйня, но пойду. Вдруг Мирон будет — может, поговорим. Хотя верится с трудом: он не из тусовщиков, но шанс есть. Говорю всем — без машины буду. Пусть думают, что пить собрался. На деле просто никого не хочу сажать к себе. Даже Антоху редко пускаю — всегда проще такси. После посиделки еду домой — душ, переодеться, пару строк в проект. Отправляю часть на согласование команде. Время ближе к девяти — выезжаю на такси на эту вечеринку. Дом съёмный, битком народу. Девчонки сидят на коленях, Кирилл уже чью-то шею обсасывает. Я стою, сканирую толпу, попиваю сок, который разлили организаторы. Вижу Артёма — и Мирона рядом. Сердце сразу колотит. Чёрная футболка, джинсы — выглядит как вырезанный из картинки. Подхожу. Здороваюсь с Артёмом — тот лыбится, кивает. Протягиваю руку Мирону — он смотрит, как на говно, но руку жмёт. Ладонь горячая. Артём что-то орёт — и сливается. Мы остаёмся вдвоём. Смотрю на него — опять недовольный. Но когда он стоял с Артёмом — тоже был не рад. Сейчас особенно. Включается «I Wanna Be Yours» — моя любимая песня. Я фанат Arctic Monkeys. Люди шевелятся под музыку, кто-то типа танцует. Смотрю на него — он ниже меня заметно. Стакан с соком в руке. Я поднимаю свой — чокаюсь. Он моргает, взгляд мягче на секунду. Отпивает. Дышу глубже — лучше с ним, чем с этой шумной толпой. Подходит Тима — орёт в ухо: мол, пойдём отойдём, поговорим. Смотрю на Мирона — кивает. Я ухожу. Тима что-то несёт — про девок, про то, что я стою возле этого «первокурсника». Я через плечо смотрю — Мирона нет. Замечаю Артёма, который тащит его куда-то. Напрягаюсь. Слышал про него — может издеваться над первыми курсами. Его чуть не закрыли, но вроде как отец его прикрыл. Думал — перестанет. Но походу нет. Девка клеится ко мне, лезет языком. Алкоголь и духи — блевотный микс. Отталкиваю. Вижу — Артём в туалет уводит Мирона, за ними двое. Клокочет злость.я иду за ним.  Пробиваюсь через толпу. Тима что-то орёт — идёт за мной, когда подошли к двери тима понял без вопросов то если я делаю, значит что то не просто так. Бью по двери — заперто. Тима бьёт ногой — ручка трещит. Выбиваем. Дверь распахивается — Мирон у стены, нос в крови, кулаки красные. Артём валяется. Двое держат его. Сердце стучит, гул в ушах. Бросаюсь — луплю одного, Тима второго. Кенты подключаются — вытаскиваем этих уродов. Артёма поднимаю — бью по щеке. Смотрит мутно. Плевать. Поднимаю Мирона — плечи дрожат. Держу за рукав — знаю, если за руку возьму, отдёрнется. Выходим на улицу — воздух холодный. Смотрю на его руки — синяки, кровь. Футболка тоже в пятнах. Даю ему свою кофту — берёт молча, даже лица не корчит. Просто одевает. — Домой надо, — шепчет. — Щас такси закажу. Вместе поедем. Он ничего не говорит — просто смотрит в одну точку. Садимся вместе. Таксист косится — плевать. Внутри всё горит — хочу убить этих ублюдков. Смотрю на его разбитый нос, кровь на руках. Стиснул зубы — завтра поговорим. Сегодня пусть просто доедет и очухается. Мы едем в тишине — город гудит за стеклом, но мне всё равно. Я должен узнать, зачем они так сделали — и закопать их.