В Лабиринте Разума

Я медленно пришла в себя, словно всплывая из глубины тяжёлого сна. В палате было уже светло и утренние лучи осторожно пробирались сквозь полупрозрачную тюль, рисуя на стенах дрожащие золотистые пятна. Я задержала взгляд на этих бликах, пытаясь зацепиться за что-то реальное, чтобы окончательно не утонуть в слабости и темноте. Глаза сперва не слушались, всё плыло, пока я, наконец, не сфокусировалась на силуэте рядом. Сердце болезненно сжалось, а потом забилось чаще, когда я узнала в этом силуэте Алекса. Сначала я не поверила, что это действительно он. Я смотрела на него, не решаясь сделать ни одного движения, боясь, что он исчезнет, как прежде. — Опять ты… — выдохнула я сдавленно, едва слышно, чувствуя, как голос предательски дрожит — Ты не настоящий… Пожалуйста, оставь меня в покое… Алекс смотрел на меня внимательно, а потом улыбнулся той самой улыбкой, от которой когда-то весь мир переставал существовать. — Неужели? — в его голосе прозвучала тихая, почти недоверчивая усмешка — Если я не настоящий… смогу ли я сделать вот так? Он приблизился и с каждым его вдохом воздух наполнялся тем самым знакомым, любимым ароматом его парфюма. Сердце бешено колотилось, дыхание сбилось, ладони вспотели. Я ощущала его близость каждой клеточкой тела, будто между нами больше не было расстояния. Алекс медленно наклонился, и его губы мягко, осторожно коснулись моих. Поцелуй был лёгким, почти призрачным. Но этот поцелуй был до боли настоящим, обжигающе реальным. Я затаила дыхание, боясь разрушить этот хрупкий миг, цепляясь за него всем, что у меня осталось. Он отстранился, и только тогда я осознала, что это не просто видение, не игра разума. Передо мной был настоящий Алекс. Реальный, живой, такой родной и такой невозможный. Пальцами я медленно дотронулась до губ. На них ещё горел его поцелуй. А Алекс улыбнулся и будто ещё раз доказывая, что настоящий дотронулся до моей руку. Его тёплая рука осторожно легла поверх моей ладони. Он не говорил ни слова, просто нежно смотрел мне в глаза. Его пальцы мягко провели по моим, задерживаясь на каждом, словно проверяя, что они живы, что я настоящая. Он медленно, почти невесомо, скользнул рукой по запястью, следуя линии кожи, пока не достиг шрама на предплечье. Там его прикосновение стало ещё бережнее, и он задержался чуть дольше, будто хотел забрать воспоминания о боли себе. В его взгляде промелькнула короткая и острая тень, но тут же растворилась в тёплом, заботливом свете. Во всех его движениях была невысказанная нежность, наполненная памятью и раскаянием. Почти сразу он отстранился, взгляд стал холоднее. Алекс сел, скрестив руки на груди, будто прячась за невидимой бронёй. Его спина откинулась к спинке стула, одна нога легла на другую. В этой позе сквозило сдержанное напряжение, которое он прятал за внешней невозмутимостью. Его губы сжались, в глазах мелькнула тень тревоги. — Так ты настоящий? — я едва выдавила из себя эти слова, всё ещё не веря происходящему. — Да, Кэти — произнёс он своим бархатным голосом, в котором вдруг появились нотки усталости. — И ты тут… зачем? — Тебя навестить. Вторая авария за месяц… Ты явно решила побить все рекорды опасных приключений. Я невольно вздрогнула. В его голосе было столько заботы, что хотелось поверить, будто ничего плохого и не случалось. Сердце сжалось от желания поверить в это хоть на секунду. — Зачем ты пришёл, Алекс? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал холодно, но в нём всё равно дрожали предательские нотки. Он улыбнулся шире, подался чуть ближе, и в его движениях скользнула уверенность хищника, который знает, как действует на свою жертву. — Хотел убедиться, что с тобой всё хорошо — его губы тронула лукавая усмешка — И что ты снова не забыла меня. Не хотелось бы в третий раз знакомиться с тобой. Я пыталась понять, вспомнила ли я всё, или это был просто кошмар. Я подняла руку, которую Алекс зашивал мне, и на месте раны увидела свежий шрам — тонкую, розовую полоску, чуть вздутую и шероховатую на ощупь. По краям ещё виднелись мелкие точечки. Перед глазами вновь вспыхнула та ночь. Значит, это был не сон. Я смотрела на свежий шрам на руке, ощущая, как кожа под ним ноет, и холодок медленно ползёт по спине. Где-то глубоко внутри поднималась тошнота. Меня мутило не столько от боли, сколько от осознания, что Алекс действительно был монстром, умеющим убивать, даже не запачкав рук. Я перевела взгляд на него и в груди всё сжалось от горечи. Как он может быть таким двуличным? С одной стороны — талантливый психиатр, желанный, заботливый, мужчина, который умел слушать и казался почти идеальным. А с другой — холодный, бесчувственный, лишённый эмпатии монстр… Даже сейчас, когда он сидел напротив, в его взгляде пряталась тень чего-то страшного. В груди вспыхнула злость. — А я бы очень хотела тебя забыть! — голос сорвался, и меня саму удивило, сколько боли в этих словах. Алекс тихо рассмеялся, но в этом смехе слышалась усталость. Он не отводил внимательных, изучающих, и в то же время печальных глаз. — Значит, память вернулась? — его голос был мягким, но я чувствовала в нём напряжение. Я с трудом сдержала дрожь в руках и встретила его взгляд твёрдо, почти вызывающе. — Вернулась! И теперь я помню всё, Алекс. Всё, что ты сделал — мой голос стал твёрже, в нём появилась угроза, которой раньше не было. Он вдруг широко улыбнулся. — И что теперь? — спросил он, пристально наблюдая за каждым моим движением. Я почувствовала, как внутри всё сжимается от горечи. — А что теперь? — с почти беспомощным удивлением ответила я — Мы ведь попрощались. Ты обещал исчезнуть из моей жизни… — голос дрогнул, внутри стало пусто и холодно — А потом воспользовался мной… — Я? — в голосе Алекса прозвучало искреннее удивление — Когда, Кэти? — После ресторана, Алекс — выдохнула я, и воспоминания хлынули волной… его руки, его взгляд… Он едва заметно усмехнулся, в улыбке скользнула грусть. — Тут скорее ты воспользовалась моей слабостью — голос стал тише — Я ведь предупреждал, что ты пожалеешь… — Не обманывай меня, ты не слабый. Я смотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляда. А он пожал плечами, его лицо на миг стало задумчивым. — У каждого человека есть слабости, Кэти. — И какая же слабость у тебя? — с вызовом спросила я. Но я уже знала ответ. Алекс усмехнулся, чуть приподняв уголок губ. — Не нужно выводить меня на признания, Кэти. Лучше вспомни нашу потрясающую ночь! Я смею надеяться, что она ещё повторится. Я почувствовала, как меня охватывает злость и смущение одновременно. Горячая волна стыда и боли поднималась к горлу. — Это случилось лишь потому, что я забыла, кто ты! Если бы ты рассказал мне всё сразу, я бы никогда не допустила этого! — я говорила почти шёпотом, но в каждом слове звучала твёрдость. — Да ну? — он ухмыльнулся — А в моём офисе, после случившегося в подвале, почему-то допустила – в его взгляде заиграли искорки воспоминаний – И не просто допустила, я взяла на себя ведущую роль! Я зажмурилась, вспоминая ту ночь, и стиснула зубы от злости на правду. — Ты… ты невыносим! — сорвалось у меня с губ. Стало стыдно. О чем я только думала тогда? Алекс рассмеялся вновь, но в голосе звучала искренняя нежность. — А ты была потрясающей, Кэти – хрипло и мягко сказал он – Я не врал тебе тогда и не вру сейчас. Ты сводишь меня с ума… Я покачала головой. — Нет, Алекс… я тут ни при чём. Ты и до встречи со мной был без ума. Алекс рассмеялся. Громко, беззаботно, почти мальчишески. В этот момент дверь палаты тихо приоткрылась, впуская тонкую полоску холодного коридорного света, и я вздрогнула, будто возвращаясь с края пропасти обратно в реальность. Вошёл Люк. Его походка была уверенной, но в глазах читалась усталость ночных дежурств. Он улыбнулся, его взгляд был по-прежнему тёплым и заботливым. — Мисс Хилл, с вами всё в порядке? — спросил он, остановившись у изножья кровати. Я встретилась с ним взглядом. — Да, доктор Уайт, всё хорошо — я попыталась улыбнуться. В палате на миг повисла напряжённая тишина. Люк мягко кивнул, его взгляд скользнул в сторону Алекса, и на лице врача промелькнула тень удивления, а затем — едва заметная неприязнь. Его улыбка тут же померкла, уголки губ сжались. — Хорошо. Я зайду позже, если что — зовите — сдержанно произнёс он и, задержавшись на Алексe холодным взглядом, быстро вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Я проводила его взглядом, ощущая, как в воздухе сгущается напряжение. Возвращаясь мыслями к Алексу, заметила на его лице странную чуть насмешливую улыбку. Он смотрел на меня с лукавым выражением, будто только что увидел нечто очень забавное. — Милый юноша — протянул Алекс, с лёгкой насмешкой растягивая слова. Я прищурилась и чуть склонила голову, не в силах сдержать улыбку. Этот его тон, эта игра, ревность были такими искренними. — Ты что, ревнуешь? — спросила я невинно, но в голосе прозвучала явная дразнящая нотка. Алекс засмеялся мягко, чуть хрипло. — Тебя? — он сделал вид, что задумался, прищурился, а потом, не отводя взгляда, добавил с игривой уверенностью — Всегда! В этот момент между повисла сладкая напряжённость. Я вдруг почувствовала, как щеки заливает лёгкий румянец, а сердце начинает биться ещё чаще.