Восемь шагов до края пропасти

      В последнее время во всём мире, что ни день, то всё новые и новые случаи, когда богатые люди в силу своего преклонного возраста или же просто опасений за собственную жизнь, составляют завещания. Как правило, это происходит, когда у них есть возможность передать что-либо в достаточной мере значительное своим наследникам, начиная от недвижимости и автомобилей, заканчивая банковскими счетами и бизнесом. Мать Джессики Робертс не стала исключением. Личный юрист их семьи вызвал девушку и её отца на встречу, где должен был озвучить завещание. На самом деле Джессику это завещание не волновало от слова совсем. Могли ли помочь деньги и имущество справиться с потерей родного человека? Определённо, нет.       В ночь перед встречей девушке не спалось. Причиной бессонницы послужила невозможность избавиться от мыслей о маме и двоюродном брате. Их образы вновь и вновь проскальзывали в голове, заставляя Джессику опять и опять воспроизводить в памяти моменты, проведенные вместе с ними. Моменты, которые теперь она уже никогда не сможет пережить. Девушка винила в их смерти в том числе и саму себя. Если бы она тогда взяла чёртову трубку на настойчивые звонки Алекса, отец бы, возможно, не обанкротился, и всё могло бы сложиться совершенно иначе. Однако… Чем теперь можно было помочь ситуации? Пожалуй, уже ничем. Прощание с матерью и Ноа перед их отлётом в Милан теперь навсегда осталось последним прощанием.       Всю ночь Джессика проворочалась в постели, одновременно поражаясь и завидуя спокойному сну своего парня. Гейб спал практически как убитый, что, конечно, было хорошо для него, но всё же сильно удивляло саму Робертс. Её голову забили тысячи мыслей, которые, на самом-то деле, было бы неплохо обсудить с кем-нибудь, но будить Джонсона ради этого девушке не хотелось.       Около семи утра Джесс окончательно осознала, что не сможет заснуть, и смирилась с этим. Она тихо поднялась с кровати и прошла в ванную комнату. Отражение, которое Робертс увидела в зеркале совсем не обрадовало её. То, во что она смогла превратиться за последние несколько дней, можно было описать только одним словом: «ужас». Под глазами красовались огромные синяки, которые по цвету практически сливались с длинной ярко-фиолетовой футболкой, надетой на голое тело. Волосы, выбившиеся из небрежной двухдневной косы, были сильно спутаны. Оглядев плачевную картину, Джессика пришла к выводу, что в таком виде однозначно не стоит показываться ни отцу, ни семейному юристу. В конце концов, сдаваться и ложиться умирать вслед за матерью и Ноа она пока не собиралась.       Сжав в кулак все оставшиеся силы, Робертс стянула с себя единственный элемент одежды и зашла в душевую кабинку. Она уже не помнила, когда в последний раз принимала душ. Включив тёплую воду, Джессика обняла себя руками за плечи и, закрыв глаза, прислонилась к стене. Ей вновь захотелось заплакать. В этот момент девушка уже не думала о том, как выглядит, и о том, что ей предстоит сегодня. Робертс не думала ни о чём, кроме того, что она осталась совсем одна в этом огромном мире. Она не хотела умирать, но знала, что не может продолжать жить так же, как жила раньше. Конечно, рядом с ней был Гейб, но Джессике всё ещё было непросто окончательно ему довериться после всего, что было между ними в прошлых отношениях. Хоть сейчас всё и казалось практически идеальным. С другой стороны, Гейб был единственным человеком, который уже однажды помог ей пережить очень сложный жизненный период. А теперь он снова оказался её единственным шансом на возвращение к нормальной жизни уже во второй раз.       Закончить водные процедуры в раздумьях о никчёмности собственной жизни, девушке удалось с трудом. Закутавшись в белое махровое полотенце, Джессика покинула ванную комнату и отправилась готовить завтрак. В конце концов, сильно увлёкшись процессом, она не заметила пробуждения Джонсона, который очень внезапно возник на кухне немного позднее. — Доброе утро, — произнёс парень, остановившись в дверном проёме. — Я должен буду сегодня съездить к своему отцу по кое-каким делам. Совсем забыл предупредить тебя вчера, как-то вылетело из головы. — К которому часу ты туда поедешь? — сначала вздрогнув от неожиданности, Робертс повернула голову на голос Гейба. — К десяти. Так что тебе придётся поехать на такси. Я оплачу. — Без проблем, — равнодушно отозвалась девушка, тут же возвращаясь к своему занятию.       Их диалоги с Джонсоном в последние несколько дней практически сошли на нет, и холодное перекидывание парой фраз за весь день стало обыденностью. На самом деле Джессике не особо-то и хотелось разговаривать обо всякой ерунде, делая вид, что всё в порядке. Гейб, возможно, понимал её, а возможно, просто побаивался. Впрочем, Робертс на него за это не злилась, а была только благодарна.       Потоптавшись в дверях ещё несколько секунд, парень всё же направился в ванную, в то время как сама Джессика уже заканчивала с приготовлением омлета.       Этот завтрак прошёл в такой же тишине, как и все их последние совместные завтраки. Однако никакого напряжения в этом обоюдном молчании совсем не чувствовалось. Всё происходящее ощущалось так, словно они были пожилой семейной парой, которая уже вдоволь наговорилась друг с другом за долгую совместную жизнь.       Закончив принимать пищу, Гейб подошёл к окну и остановился подле него, наблюдая за тем, как снаружи куда-то спешили люди. Казалось, парня что-то тревожило, но Робертс решила не задавать ему лишних вопросов, придя в своей голове к выводу, что Гейб попросту недолюбливает своего отца и именно поэтому слегка расстроен перед встречей с ним. Джессика осторожно встала из-за стола и подошла к Джонсону сзади, обнимая его за плечи. Парень медленно повернулся к девушке и положил руки на её талию. Какое-то время они просто стояли неподвижно, прижавшись друг к другу, и молчали. — Я пойду собираться, — наконец, произнесла девушка, оторвавшись от Гейба. — Иди, — коротко ответил он. — До вечера.       Чмокнув Джонсона в щеку и едва заметно улыбнувшись, Джесс кивнула ему и вышла из кухни. Она тут же направилась в спальню и начала приводить себя в порядок, уделяя особое внимание макияжу, дабы отец сегодня не увидел её подавленного состояния и не огорчился ещё сильнее. Вскоре девушка услышала, как хлопнула входная дверь. Гейб покинул квартиру. Впрочем, и сама Робертс надолго там не задержалась. Примерно получасом позднее она вызвала такси и поехала по адресу, который достаточно хорошо знала.       Когда Джессика была маленькой, родители иногда брали её по своим делам и в те времена частенько заезжали вместе с ней к семейному юристу. Тогда он был ещё довольно молод, а сейчас уже превратился в мужчину преклонного возраста с седыми волосами и слегка одутловатым лицом. Девушка помнила, что он всегда ходил в толстом пальто и чёрном костюме. В те дни, когда Робертс приезжала в его контору вместе с родителями, мужчина обычно сидел в своём кабинете и громко говорил с кем-то по телефону, а они с мамой и отцом стояли в коридоре, дожидаясь, пока он закончит беседу.       Ничего не изменилось и по сей день. Добравшись до назначенного места, Джессика несколько минут простояла в ожидании в полном одиночестве, от нечего делать периодически вслушиваясь в телефонный разговор юриста. Вскоре в контору прибыл отец, и, обменявшись короткими приветствиями, они, наконец, вместе прошли в кабинет. — Ох, добрый день. Сильно прошу прощения за ожидание. Думаю, нам стоит сразу перейти к делу, — затараторил мужчина, увидев вошедших в кабинет Джессику и её отца. — Присаживайтесь, пожалуйста. Может быть, чай, кофе? — Нет, благодарю вас, — вежливо отказалась Джессика.       А вот мистер Робертс, напротив, согласился с любезным предложением юриста. Мужчина махнул рукой в сторону двух кресел, стоявших прямо перед его столом, а сам связался с секретаршей по селектору, попросив её сделать кофе для своего клиента, после чего продолжил: — Начнём с хороших новостей. Всё имущество, которое имелось у миссис Робертс, она завещала своей дочери, то есть вам, мисс Робертс, — юрист окинул взглядом Джессику. — В том числе, загородный участок и автомобиль. Но есть и не очень хорошие новости, — на этот раз глаза мужчины смотрели уже на её отца. — Буквально вчера обнаружилась документация, подтверждающая переход всех магазинов вашей жены, мистер Робертс, в собственность совершенно чужому человеку. На днях здесь появилась невысокая темноволосая женщина, которая представилась некой Джиневрой Ларсен, и передала мне эти бумаги. Собственно говоря, можете сами с ними ознакомиться, — юрист протянул мистеру Робертсу увесистую папку бумаг как раз в момент, когда в кабинете появилась молоденькая секретарша с чашкой кофе в руках.       Сделав небольшой глоток напитка и не обратив никакого внимания на девушку, отец Джессики принялся с интересом разглядывать документы. Сама же Джесс смотрела на них через плечо мужчины, находя в содержимом папки что-то смутно знакомое. Наконец, через несколько мгновений Джессику осенило: — Бог ты мой, это ведь я подписывала эти документы! — О чём ты говоришь? — не понял сначала мистер Робертс. — Когда мне было тринадцать или четырнадцать, мама попросила меня помочь ей в одном из магазинов… Папа, ты ведь помнишь сестёр Ларсен? В тот день они как-то слишком внезапно объявились и до самого вечера помогали мне разобраться с документацией. Как оказалось, делали вид, что помогали… — Можешь не продолжать, Джессика, — отец выставил перед собой ладонь в останавливающем жесте. — Мистер Николс, подписи в этих бумагах заверены нотариально? — Разумеется, мистер Робертс, — ответил юрист. — Если бы они не были заверены, документы не имели бы своей силы, и я, вероятно, даже не стал бы тогда обсуждать их с вами. — Но… Как это возможно, если подпись даже не принадлежала моей жене? — Понимаете ли, мистер Робертс, эта Джиневра, как я понял из нашего с ней недавнего разговора, тоже не пальцем деланная…       Примерно с этого момента Джессика перестала слушать разговор отца с мистером Николсом. В голове девушки сложился очередной пазл, и получившаяся картинка совсем не казалась ей жизнерадостной. Всё это время их дружба с Софи была ненастоящей. Единственный человек, помимо погибшего брата, которому она доверяла сильнее, чем всем остальным в своём окружении, предал её ещё до того, как они успели стать друзьями. Их отношения построились на корыстном умысле семьи Ларсен. А могли ли они подстроить крушение самолёта? Это уже казалось чем-то за гранью фантастики, но ведь и все последние месяцы жизни Джессики уже давно походили на фильм какого-то сумасшедшего режиссёра… Робертс не хотелось верить в то, что её самая близкая подруга оказалась предательницей. Она отчаянно хотела думать, что это была Кристина, а не Софи. Её предательство было бы пережить гораздо проще. Однако в магазин они тогда пришли вдвоём, и теперь уже стало очевидно, что с вполне конкретной целью. А значит, они обе однозначно были в курсе планов друг друга, и Софи за столько лет ни разу не рассказала об этом Джессике…       После ещё нескольких уточняющих вопросов мистера Робертса относительно сложившейся ситуации и довольно неутешительных ответов на них мистера Николса, Джесс с отцом покинули кабинет юриста. — Пап… Я не хотела, чтобы всё так получилось, — тихо проговорила девушка. — Я не виню тебя, дочь, — так же негромко ответил мистер Робертс. — Мы должны судиться. И с Беннетами, и с Ларсенами, — уже более уверенным тоном сказала Джессика. — Я теперь вряд ли найду денег на хорошего юриста, дорогая. — Мы можем продать мамину машину и загородный дом. — Ты уверена? Теперь это единственное имущество, которое полноправно принадлежит тебе, Джессика. Ты так спонтанно хочешь его лишиться? Может быть, подумаешь? — Я уверена, папа. Мы должны вернуть твой бизнес и показать Ларсенам, чего мы стоим.       Отец в ответ лишь обречённо вздохнул, опуская взгляд на носки своих ботинков. Девушка осторожно положила руку ему на плечо и ободряющее произнесла: — Всё будет хорошо, папа. Мы с тобой вместе со всем справимся.       Мистер Робертс вымученно улыбнулся Джессике, а та в ответ коротко обняла его, после чего вышла из конторы юриста и вызвала такси обратно до квартиры Гейба. Уже сидя в автомобиле, девушка набрала номер Софи. Та, впрочем, кажется, не боялась предстоящего разговора и ответила на звонок практически сразу: — Да? — Ты ничего не хочешь мне рассказать, Софи? — тут же перешла к делу Робертс, но тон её при этом был довольно спокоен.       На другом конце образовалась непродолжительная пауза. Наконец, подобрав нужные слова в своей голове, Ларсен ответила: — Прости, Джессика. — Ты знала… Это ведь ты подсунула мне под нос эти документы? Ты, а не Кристина? — Я не собираюсь оправдываться, это действительно была я. Но Джесс… Нам с сестрой тогда было по тринадцать лет. Родители просто использовали нас так, как им было необходимо. Я не понимала, что делаю, и не знала, что ты потом станешь настолько близким для меня человеком. — Ты всё знала и молчала об этом грёбаных шесть лет! — Робертс перестала себя сдерживать и слегка повысила голос. — Я просто надеялась, что с твоей мамой всё будет в порядке, и ты ещё долго не узнаешь об этом, поэтому и молчала. Я не думала, что… — Софи запнулась и тяжело вздохнула. — Единственным условием вступления договора в силу была смерть миссис Робертс. — Да о чём ты вообще думала? Даже не смей рассказывать мне теперь сказки о том, как ты не знала, что делаешь, при том, что ты мечтала стать юристом всю свою чёртову жизнь. — Джессика, я… — Я не хочу больше знать тебя, Софи. И передай своей матери, что это не сойдёт ей с рук просто так, мы обязательно встретимся в суде, — после этих слов Джессика отключилась.       Сердце девушки болело. Она почувствовала тяжесть на душе, которая теперь наверняка не даст ей покоя ни днем, ни ночью. Размышляя о своей судьбе и о том, что ей предстояло делать дальше, Робертс ощущала глубокую безысходность.       Девушка понимала, что её жизнь уже никогда не станет такой же, как раньше. В один момент судьба решила сыграть с ней злую шутку и сразу забрать у неё двух самых важных для неё людей. Потеря мамы и Ноа стала для Джессики тяжелейшим ударом, пережить который было крайне сложно. Девушка погружалась в свои мысли, ощущая, как безутешность и горечь проникают в её нутро. Никогда раньше она даже не представляла себе, что сможет столкнуться с подобным.       Мама была для Джессики незаменимым человеком. Когда Робертс была ещё совсем маленькой, они проводили вместе множество незабываемых вечеров: вместе играли, смотрели фильмы, гуляли по магазинам. Улыбка и мудрые советы этой женщины всегда придавали девушке силы и веры в себя. Со временем Джессика стала взрослее, и они перестали проводить столько времени вместе. Робертс часто не хватало постоянно занятой мамы, но она знала, что всё равно всегда может к ней обратиться. А теперь она осталась совсем одна. В мире, где, кажется, больше нет причин для радости.       Ноа тоже очень часто оказывался единственным, кто понимал Джессику и всегда был с ней рядом. То, что Робертс не могла рассказать матери, она всегда рассказывала брату. Во времена, когда всё распадалось на части и казалось безнадёжным, он всегда протягивал ей руку. Он был тем, кому она доверяла, с кем могла обсуждать все свои мысли и чувства. Вместе они планировали свои мечты, строили планы на будущее. Джессика никогда не сомневалась в их с Ноа родственной любви, она казалась вечной. И теперь, когда его нет рядом, она чувствовала, что потеряла часть себя.       Прикрыв глаза, девушка попыталась успокоиться и собраться с мыслями. На удивление, она больше не чувствовала ни особой злости, ни печали. Эмоции, кажется, попросту закончились после всего, что произошло с ней за последние несколько месяцев. Робертс понимала, что, вероятно, должна была испытывать какое-то отвращение к Софи или же хотя бы негодование по поводу ситуации в целом. Но сейчас она не ощущала ничего. Возможно, для такого уровня стрессоустойчивости действительно нужно было пережить потерю самых близких людей. Джессика даже больше не испытывала боли. Вернее сказать, боль была, но не такая, как раньше. Она совсем не была похожа на ту, которую Робертс испытала в момент, когда узнала о смерти мамы и брата. Эта боль была совсем другой. Она была такой же сильной, но в то же время более поверхностной.       Добравшись до дома Гейба, Джессика поднялась в квартиру и, даже толком не переодевшись, обессилено плюхнулась на кровать в спальне, попутно протягивая руку к ноутбуку, лежавшему на прикроватной тумбочке. Девушка ничего не чувствовала. Сил на это у неё не осталось. А потому ей хотелось просто отвлечься от собственных проблем, навалившихся на неё как снежный ком, и Джесс приняла решение провести весь оставшийся день за просмотром сериалов.       Мгновением позже зазвонил телефон. Робертс, не глядя, потянулась к своему карману, чтобы взять трубку, но остановилась, вспомнив, что оставила мобильник в прихожей. Джессике пришлось снова подниматься с кровати и идти в коридор на его поиски среди прочей мелочи, лежавшей на стеллаже у входа в квартиру. — Да, Гейб? — произнесла девушка, увидев на дисплее номер своего парня.       Однако за ответом Робертс последовала какая-то странная напряжённая пауза. Гейб молчал, видимо, не решаясь что-то сказать ей. — Алло-о? — вновь подала голос Джессика.       И только тогда парень, наконец, ответил: — Джесс, послушай, мне придётся задержаться у отца как минимум до завтра. Поэтому не жди меня сегодня, хорошо? — Ну… Ладно, — тут же отозвалась Робертс, сочтя поведение возлюбленного немного странным. — Ты даже представить себе не можешь, что я сегодня узнала на встрече с юристом. Оказывается, Софи… — Давай потом поговорим, ладно? Мне сейчас некогда, — Джонсон оборвал девушку на полуслове, не давая ей закончить свой рассказ, после чего почти моментально повесил трубку.