Там, где тебя не должно быть

Ашфорт - маленький город, в котором время не спешит. Здесь туман не прячет дома, а нежно обнимает, словно защищая от бедствий. Люди в Ашфорте редко говорят о чем-то напрямую - за них говорят их взгляды. К примеру, Мисс Эвелин из местной библиотеки может протянуть тебе книгу, при этом сказав «держи её на прикроватной тумбочке, ты сама поймешь». И кто знает, что имела в виду Мисс Эвелин. Или бариста Джаспер Холт, рисующий волны на твоем кофе. Не стоит чесать голову и додумывать, их послание придет - рано или поздно. У Ашфорта есть странная черта - здесь слишком много совпадений. Кто-то случайно знает твое имя, хотя вы не знакомились. Кто-то расскажет историю, которая повторяет твои собственные.  Иногда, в этом городе, кажется, что время замерло: чай в чашке перестает остывать, стихает гулкий ветер и к тебе возвращается чувство, что за тобой наблюдают. Это не страшно. Просто факт. Известен Ашворт своим колледжом-пансионом, куда отправляют «богатеньких» и ненужных детей их такие же «богатенькие» и ненужные предки. Колледж-пансион Святого Харпера возвышается над городом, а ровно в десять вечера ворота пансиона наглухо закрываются. Коридоры здесь длинные, а библиотеки - старинные. Говорили, что пансион влюбляется в своих учеников настолько, что может сделать все, чтобы они остались здесь навсегда.  Сегодня луна сверкала ярче, чем обычно и коридоры казались еще тише. В нашем колледже после десяти вечера всегда стояла мертвая тишина - иголка упадет на пол и тихий стук услышат все.  Я шла в комнату после дежурства в библиотеке, и все время казалось, что кто-то идёт позади. Знакомое чувство. Но я не оборачивалась.  - Ты опять за мной? - спросила, не останавливаясь.  Ответ прозвучал почти у уха:  - Просто хочу убедиться, что ты дошла.  Элли.  Чёртова Элли Сандервуд. Её шаги были мягкими, как у кошки, но присутствие чувствовалось - я не знала, хочу ли я сбежать или остаться.  - Я не маленькая, чтобы меня провожали. - иду дальше, чувствуя взгляд на затылке.  - Может быть. - не улыбалась, просто смотрела. - Но мне нравится.  Я открыла дверь своей комнаты и при лунном свете Элли выглядела сказочно-пугающе. Я боялась смотреть ей в глаза, боялась того, чего прочитаю в них. А смотреть в них хотелось очень сильно, её голубые глаза били в меня словно током.  - Спать иди. - пробормотала я и закрыла дверь, но еще минуту стояла, прислонившись лбом к двери.  Утром пансион жил своей жизнью: смех студентов, угрюмые лица профессоров, бесконечные лекции и семинары. Больше всего в пансионе мне нравилось зеленое поле перед фасадом, которое студенты превратили в свою вторую аудиторию. Кто-то раскидывал учебники прямо на траве и делал пометки, лежа на животе. Несколько групп сидели полукругом, и как вы знаете, обсуждали все, кроме заданий. Чуть дальше, на деревянных столах, студенты раскидывали ноутбуки, периодически откусывая яблоки или тянувшись к термосам с кофе. В воздухе пахло свежескошенной травой и сладким - кто-то только что открыл пачку жевательных мармеладок.  На самом деле, я не люблю шум. В моих наушниках играла песня “Feel” Робби Уильямса - бывшего участника группы Take That. Я всегда была замкнута в музыке и в собственном ритме. И кстати, наушники, по правде, не мои. Я нашла их в библиотеке, на верхней полке, где обычно собраны книги Эдгара Аллана По. В пансионе была только я и пару студентов, не сумевшие уехать домой на рождественские праздники. С тех пор, наушники стали неотъемлимой частью моих здешних дней.  Я шла, смотря себе под ноги, но мир все равно находил способ пробираться внутрь. Она была одной из причин. У деревянного стола сидела Элли. Рядом с ней - Марк Цай. Родом из Китая, профессиональный шахматист. Он говорил что-то оживленное, его рука лежала у нее на плече, слишком близко, слишком естественно, словно это была рука, выросшая там изначально. Элли улыбалась, глаза сверкали под палящим солнцем. Иногда кивала, чтобы показать, что слушает. На короткий миг её взгляд скользнул по полю. Задержался на мне - на ней никаких эмоций, никаких улыбок,  никакой грусти. Просто взгляд. Чистый, даже сказать, стеклянный. Но она тут же вернулась к разговорам с Марком, к его словам, к его смеху.  Я часто списывала ее взгляды на случайность. Но внутри меня всегда оставалось ощущение, что будто Элли только что осторожно коснулась моего плеча.  Мы никогда с ней не разговаривали. Я имею в виду, реальный разговор. Ни о том, когда у нас день рождения; ни о том, что гложет нас перед сном; ни об утках. Совсем ничего. Я не знаю о ней абсолютно ничего.  По утрам пансион Святого Харпера напоминал машину, которая включается по расписанию. В шесть утра шлепали первые дежурные - мыли полы, сдирали паутины на стенах, поливали цветы на подоконниках, и в этот момент здание пахло так, будто само дышало хлоркой. Запах впитывался в волосы, в одежду, в книги. Ты идешь в столовую и понимаешь - вот оно, стерильное утро Святого Харпера. Столовая - это отдельный театр. Чайники, стоящие на длинных столах, с облупившимися ручками и узким носиком, который всегда подтекает. Чай там никогда не был горячим - чуть теплым. Хлеб крошился, оставляя крошки на столах. А масло либо было слишком твердым, либо превращалось в лужицу, в зависимости от того, где ты сидел. Все знали: первые ряды у окна получали больше солнца, но зимой - больше холодных сквозняков. Зато в дальних рядах всегда пахло чем-то пряным - видимо, там ставили банки с маринованными овощами для профессоров.  Коридоры после завтрака жили своей жизнью, особенно большие настенные часы на бежевых стенах между кабинетами «Г21» и «Г23». Они всегда упорно спешили на десять минут, и никто не пытался их исправить. Наоборот, это стало здешней традицией: если профессора говорили «лекция в девять», все знали - можно приходить к без десяти. Самое странное, что эта спешка часов создавала ощущение, будто ты постоянно отстаёшь от чего-то невидимого. Как будто пансион жил на своих временных рельсах, а мы только пытались подстроиться. А вечером снова возвращался запах хлорки. Словно пансион дышал утром и вечером одинаково - между ними всё остальное казалось иллюзией. Время близилось к шести. Закончились дополнительные уроки. В тот же миг я побежала на третий этаж пансиона - в библиотеку. Мне не терпелось дочитать Ирвина Шоу «Люси Краун», и тем более, меня ждали выходные дни. В библиотеке было человек пятнадцать, однако никто никому не мешал. Библиотека была поистине огромна. Перед тем, как засесть перед книгой, я перекинулась парой слов с миссис Андерс. Пожилой женщиной библиотекаршей. Узнала, о том, что ее лабрадор сбежал, но вернулся через три дня. О том, что она нашла книгу рецептов своей покойной дочери. О том, что ее подводят колени. И о том, что я, оказывается, неплохо выгляжу в зеленом.  Цитирую: «Зеленый тебе к лицу, подходят к твоим глазах. Люблю мох.»  Я тоже люблю семейство моховидных. Неплохие растения.  Нашла себе уголок чтивы полгода назад. Обычно в этой части библиотеки не бывает студентов, этим оно мне и нравится, поэтому эгоистично присвоила себе. Я устроилась на деревянном стуле, погрузилась в книгу, чувствуя, как шепот страниц смешивается с тишиной вокруг. И вдруг показалось, что воздух рядом чуть похолодел. Я подняла глаза - заметила ее. Элли стояла, оперевшись на книжную полку, почти не шевелясь. Я моргнула, убедившись, что вижу правильно.  - Ты…Откуда ты здесь?  Элли шагнула вперед, тихо, будто боялась нарушить тишину.  - Я просто проходила. И увидела, что ты здесь.  Я хотела сказать что-то в ответ, но слова застряли в горле. А она…Она присела на соседний стул так естественно, будто это место всегда было ее, хотя я была уверена - это место никто не занимал кроме меня.  Элли перевела взгляд на книгу в моих руках, но не стала трогать - просто наблюдала. Это было странно. Такое тихое, почти незаметное присутствие.  - Тебе не холодно? - снова Элли. Её голос был тихим и мягким, и от этого казался почти личной тайной, которую не каждый мог услышать.  - Нет. А тебе?  - Мне привычно.  - Ты часто так смотришь на людей?  - Только когда интересно.  - И ты…просто так решаешь появляться рядом?  - Не просто рядом. Я смотрю. Слежу. - Элли слегка наклонила голову, наблюдая за движением моей руки, перелистывающей страницу.  - Слежу?  - Да. Чтобы убедиться, что ты здесь.  - Зачем тебе это, Элли?  Элли на секунду замерла. Затем тихо сказала:  - Чтобы видеть то, что другие боятся заметить.  Я чувствовала легкую тревогу от ее слов, но одновременно - тепло, которое цепляло, даже если смысл оставался неясным.  - Я тебя не понимаю.  - Я знаю.