Граница Раздела

      – Простите, – испуганно пробормотал я, но Итше продолжал задыхаться, держась за грудь. И я сам понимал, что мы столкнулись довольно сильно, ещё и оба грудью – то есть, нас обоих не слабо приложило прямо в солнечное сплетение. Но я просто лишился зрения на секунду, и всё. Итше же очевидно задело сильнее. Но он же не умрёт..?       – Извините.. – продолжал бормотать я, не зная, что ещё могу сделать. Стоит отнести его в больницу, может..? О, но в Библиотеке же повсюду есть аптечки. Там есть холодные компрессы или что-то подобное..?       – О, – наконец издал хоть какой-то звук Итше. Взгляд у него немногим прояснился, но он всё ещё не дышал. Ну или делал это так тихо и медленно, что было даже незаметно.       – Я не специально..       – Всё в порядке, – пропыхтел Итше. – Но пожалуйста, не надо бегать в Библиотеке. Кто-нибудь другой такого столкновения может не пережить..       – Простите, – повторил я. – Я.. Я могу позвать врача?       – Не надо.       Отвернувшись, Итше попытался глубоко вдохнуть, но по ощущениям так и не смог вдохнуть полной грудью. По крайней мере, я так же трясся во время вдоха именно в такие моменты: когда в лёгких ещё есть место, ты это чувствуешь, но по каким-то причинам не можешь вдохнуть ещё больше. Хотя и хочется..       После ещё пары глубоких вдохов и выдохов Итше наконец развернулся ко мне.       – Всё нормально? – спросил я. – Точно.. Ничего не надо?       – Нет. Только не пытаться убивать гражданских, когда приходите в Библиотеку.       – Солдаты за другим сюда не ходят, – попытался отшутиться я. И шутка сама по себе была тупой, а каменное, ни на миллиметр не дрогнувшее лицо Итше окончательно меня добило. Лучше мне молчать.. А Итше лучше забыть про только что произошедшее. Иначе как ему в глаза вообще смотреть после такого..       – Простите. Вы не против? – после такого, я считал, лучше спросить разрешения. – Если я побуду тут.       Итше пару секунд рассматривал меня, и с его стеклянным неподвижным взглядом это выглядело уже даже жутко. Интересно, есть хоть одно объяснение, почему он выглядит так? Это же ненормально.       – Я не имею права препятствовать нахождению здесь посетителей, исключая случаи, положенные уставом.       Я напрягся, готовясь к тому, что Итше начнёт перечислять эти случаи. Но он не настолько ненавидел этот мир.       – Поэтому конечно.       И он уже было направился куда-то в сторону, как вдруг резко затормозил и обернулся ко мне.       – Вы помните о правилах обращения с бумажными книгами?       – Да, – соврал я. Хотелось успокоить его, сказать, что я вообще не планировал взаимодействовать с книгами. Но это бы смотрелось странно. А зачем я пришёл тогда? Мне мало было того раза, хочу показаться ещё более странным? О, но тогда придётся брать что-то и читать.. Что может быть хуже..       – Хорошо. Можете садиться куда угодно.       В зале было несколько столов, но "обжит" был только один – тот, за которым работал Итше. Впрочем, меня не обманули, когда сказали, что кроме него здесь никто не работает. За эти пару дней я навёл справки – спасибо новым знакомствам, – и выяснил, что этот этаж использовался не только для хранилища бумажных копий книг – как артефактов древности, – но ещё и для поиска новых. Когда снаружи привозили новые книги – а их находили регулярно, – они в первую очередь попадали сюда. Итше отвечал за их приём, осмотр и оценку – годятся эти книги для массового выпуска под Куполом, или нет. Его невосприимчивость к радиации позволяла ему начинать работу чуть ли не в первый день с завоза, не тратя время на обработку книг, а способность быстро работать с информацией – тратить на это в разы меньше времени, чем кто-либо другой. Вот так вот. Такой он необычный, этот Итше Ренске.       – А вы.. – направляясь за ним, забормотал я. – Нормально себя чувствуете? Пару дней назад здесь был хороший такой фон. Вы не облучились?       – Я невосприимчив к радиации, – отозвался Итше, раскидывая книги по шкафам. – Так же было замечено, что находясь рядом со мной, люди получают меньшую дозу радиации, чем иные, при прочих равных.       Я вскинул брови. А, то есть, я могу не бояться за своё нахождение тут тем более? Я и так не переживал, а тут ещё оказывается, что здесь есть этакий магнит для лучей. Охренеть. Как это работает?       – Так же последние два дня здесь проводили все необходимые обработки. А потому вы можете не переживать за своё состояние. Сейчас здесь не опасно.       Я и так не переживал. Во-первых, да, нас бы сюда не пустили, было бы тут опасно. Во-вторых, обработки полагалось проводить по закону, так что я бы сильно удивился, если бы оказалось, что их не проводили. Ну и в-третьих, я был в себе уверен. Немного радиации мне не навредит. Если уж какой-то там гражданский выносит по восемь зиверт.. Ещё и не просто разово облучиться, а целый день сидеть тут с таким фоном. Простите меня, уж я-то выжить обязан. Ладно, очевидно, Итше в этом вопросе отличался от солдат. Но обычно всё преподносилось так, что мы лучше гражданских во всём. Физические показатели, способности, здоровье. В этих вопросах нельзя уступать какому-то там гражданскому. Звучит грубо, конечно, но это воспитание. От него так просто не избавишься.       – Да я и не волновался, – хмыкнул я. – Я за вас переживаю.       – Не переживайте, – отмахнулся Итше. – Со мной всё будет в порядке.       Я продолжал ходить за ним и следить, что он делает, держась на некотором расстоянии. Не хотелось влезать в его личное пространство, и так можно было наблюдать за ним со стороны. Он сегодня был без верхнего халата, так что был ещё более худым и красивым. Хотелось налюбоваться вдоволь. Честно говоря, я вообще неприятно удивился, когда увидел его таким. Форма гражданских и раньше вызывала у меня вопросы, а теперь, когда я увидел, что они прячут под этими своими халатами, так тем более захотелось отменить эту дрянь нахрен. Кому это вообще в голову пришло?       – А у вас какое-то дело? – проходя мимо меня, спросил Итше. – Или вы хотите что-то почитать?       – Нет, – сейчас я уже решил не скрываться. – А что, тут можно читать?       Я правда не знал – почему-то мне казалось, что эти книги сродни музейным экспонатам, и прикасаться к ним нельзя. Но да, даже сегодня намекалось, что я могу почитать здесь. Можно было догадаться.       – Конечно, – но Итше даже не посмотрел на меня, как на дурачка. – Разумеется, соблюдая меры предосторожности. Но этот зал является и читальным. За исключением тех дней, когда происходит завоз книг снаружи и обработки..       – Да, довольно логично, – пробормотал я. – Но.. А что тут есть такого? Кто-то вообще приходит сюда читать? – задумался я. – На нижних этажах нет чего-то из того, что здесь есть?       – Нет, все книги, что есть здесь, перенесены на электронные носители.       – И.. – хмурясь, протянул я. – Зачем тогда?       – Некоторым нравится читать именно бумажные книги. Хотя посетители бывают здесь очень редко.       Ещё бы. Тут, мне кажется, даже банальная человеческая лень будет играть роль. Кому захочется идти до лифта, потом ещё ехать до двадцать третьего этажа, здесь проходить через охрану и эти двери, и только чтобы страничками пошуршать? Когда можно на первом этаже получить всё нужное. Ну бред же.       – Так, блять.. – не сдержался я. – И нечего тут делать. Пусть внизу читают.       – Я с вами полностью согласен, – Итше кивнул. – Но один вопрос – что здесь делаете вы?       – А я и не читать пришёл, – повторил я. – А понадоедать вам.       Итше оглянулся на меня, но всё такой же безэмоциональный и спокойный, и мне становилось всё интереснее и интереснее – могу ли я сказать что-то такое, или сделать, чтобы он хоть что-то выразил. Почему он такой спокойный? Дело даже не в желании подоставать его. Мне просто хотелось растормошить его, как-то.. Разбудить, если хотите. Он же не мёртвый, в конце концов, не контуженный. Почему он такой?       – Простите, – серьёзно извинился я. – Могу взять книгу ради приличия.       – Возьмите, – Итше кивнул. – А то вдруг сюда кто-то придёт. Вы и себе лучше сделаете, если вас увидят за чтением, и..       – Вам? – предложил я.       – Н-нет? – с сомнением протянул Итше. – Мне-то что. Это исключительно ваша проблема, если вас увидят бездельничающим, ещё и рядом с гражданским.       – Чт.. – я почти что оскорбился.       – Вы же не любите общаться с нами, – Итше оглянулся на меня. – Вам не будет стыдно? Что подумают ваши друзья, когда узнают, чем вы занимаетесь?       – "Он ходит читать в Библиотеку", – прошептал я, издеваясь.       – "Берёт бумажные книги", – поддержал меня Итше, и я даже хихикнул. Ну вот, вот.. Уже лучше?       – Да. "А самое страшное – он говорил с гражданским. Плюйте в него, ребят". Так вы это видите?       – Приблизительно.       – У меня нет друзей, – успокоил его я. – Ну, одна подруга. Но ей плевать.       Меса больше не говорила ничего подозрительного и странно на меня не смотрела. Хотя и прошло всего два дня.. Ну, я предпочитал надеяться, что она решила проигнорировать те мои слова и странное поведение, а то и изначально особо им значения не придала. Терар просто немного помешался. Ёбнулся. Пару дней ему дать – и всё пройдёт. Вот ход её мыслей. Но вообще, я и раньше замечал – люди сильно переоценивают заинтересованность посторонних в себе. Порой даже "друзьям" не то чтобы есть дело до тебя и что у тебя там в жизни творится. И пока ты прямо не скажешь, прямо не попросишь помощи, никто и не заметит, что что-то не так. Так что я был уверен, что и Меса ни о чём не догадается. Ну а даже если и да, ей ли не похер? Её это вообще никак не касается. Ну и всё.       Вдруг осознав, что это тревога на пустом месте, я мысленно дал себе по лицу. Мне пока и скрывать-то нечего? Чё я тут развел? А ну хватит.       – Ваше дело, – Итше пожал плечами. – Я пытался вас предупредить.       – А сколько вам лет? – поинтересовался я. Это была совсем не попытка отвлечь его от этой херни. Я правда хотел узнать, и так же предложить нам уже перейти на ты. А то такой тон разговора меня уже утомлял. Мы же сверстники, разве нет? Почему он выкает со мной.       – Тридцать один, – даже не задумываясь, ответил Итше, и я замер.       – Вы шутите?       Итше тоже замер, так и оставшись с книгой в вытянутой руке. Так я его озадачил, конечно. Но вообще, конечно, я понимал. Нет задания тяжелее, чем вспомнить, сколько тебе лет.       – Нет, – но думал он недолго. – Мне тридцать один год.       – Вы.. – я нервно посмеялся. – Почти в два раза старше меня.       – Здорово, – отозвался Итше и снова отправился бродить между шкафов.       – Мне шестнадцать, – так же преследуя его, вздохнул я. – А вы такой..       – Старый?       – У нас пятнадцать лет разница, – ужаснулся я.       – Это имеет какое-то значение?       – Ну, не то чтобы. Просто неожиданно, – нашёл нормальное оправдание себе я. – Вы так молодо выглядите.       На это Итше не ответил, так что я решил вернуться к тому, ради чего вообще начинал.       – Вообще, я хотел предложить обращаться на "ты". Но теперь оказалось, что вы сильно старше..       – Я не против, – Итше кивнул, и я даже порадовался про себя. Этого я и ждал.       – Спасибо, – на радостях я опять выдал какую-то херню. – А..        Итше направился в мою сторону – чтобы выбраться из пространства между шкафов, но я всё равно немного растерялся. Слишком близко. Нельзя смущать людей.       – А разве халат не является частью формы? Ты можешь вот так его снять и оставить где-то?       – В целях обеспечения общественной безопасности и упрощения процесса идентификации личности..       Когда стало понятно, что мне опять читают лекцию, я жалобно вскинул брови. Итше я слушал – безусловно, – но так же я заметил кое-что. Он говорил так, будто тупо зачитывает что-то откуда-то – я хорошо узнавал это, как студент. Но откуда бы Итше что-то читать? Не исключено, что он помнит, но я сомневался, что возможно так чётко помнить всю эту дичь. Может, Итше потому и такой грустный? Что все эти знания его угнетают? И правда же повеситься можно. Нам тоже полагалось знать законы, порядки, уставы, порой даже чёткие формулировки. И как же это утомляло, кто бы только знал.       – .. гражданам запрещено находиться в общественных местах без опознавательных знаков. Идентификационная карта должна быть закреплена на видном месте одежды, ленты, обозначающие принадлежность к социальной группе или профессиональному сообществу, должны быть расположены на плечах.       "В случае отсутствия идентификационной карты", да-да.. Это даже я помню.       К счастью, дальше Итше продолжил уже от себя, а не от официальных документов:       – Верхний халат не является опознавательным знаком, поэтому может быть снят. Карту стоило бы повесить на рубашку, – Итше задумчиво осмотрелся. – Да, стоит сделать это. Вдруг кто-то придёт.       Тут же он направился к своему рабочему месту – где и была брошена его форма. Мда уж..       – Ты.. – направляясь за ним, осторожно начал я. – Всегда так много и трудно говоришь?       – Прости, мне просто нравится процесс. Люблю говорить. Это моя..       Вдруг раздался звук открывания двери, и Итше пришлось замолчать. Очень жаль. Похоже, он хотел что-то рассказать, и как будто даже от себя. Ну, надо будет не забыть и вернуться к этой теме позже.       Схватив халат, Итше быстро скрылся между шкафов. Настолько ответственно он подходит к правилам? Вот уж сейчас его поймают на рабочем месте без опознавательных знаков, и вызовут охрану. Как там, "В случае отсутствия идентификационной карты гражданину может быть ограничен доступ в общественные места до устранения нарушения". Интересно, как будут устанавливать личность, если человек остался без карты? Меса бы рассказала – она сдавала экзамен на внутреннего охранника, она знает о проведении всех этих процедур. Кого, куда, до какого времени.. И что ей не понравилось, интересно? Я бы с удовольствием остался в Куполе. Вот только меня никто не спрашивал. Ей дали выбор – как довольно слабенькой, – но она предпочла доказать всем, что достойна выхода наружу. Я в какой-то мере уважал её за это, но как будто это была полная херня. Могла же жить спокойно, нет, надо на фронт. Ну, теперь оставалось лишь надеяться, что нас определят в одно подразделение, и мы так и останемся вместе.       Когда в помещение вошли Икран Орто и Омен Секури, я в полном ужасе уставился на них. Сперва я даже не поверил собственным глазам: где такое видано, чтобы два лица из высшего ряда Совета ходили вдвоём. Ещё и, ну.. Можно считать, такие разные по роду деятельности? А что они вдвоём забыли тут, я даже спрашивать не хотел.       – Терар Верье? – Икран удивился не меньше меня. – Что вы тут делаете?       Я посмотрел на книгу у себя в руках. Я схватил первое попавшееся под руку, а потому оставалось надеяться, что это что-то нормальное. А то я сейчас озвучу название, а там что-то такое. А я попался с этим в руках Икрану Орто и Омену Секури на глаза. Позорище.       – "История выживания", – не без облегчения прочитал я. – Захотелось, эм. Почитать.       Икран очевидно мне не поверил – судя по жалобно вскинутым бровям. Омена же было проще обмануть. Ну или ему было простое человеческое "похер".       – Тяга к знаниям, – с сомнением протянул Икран. – Это хорошо.       – Да.. – протянул я. – Ха..       – О, – вдруг опомнился Икран. – Вас надо представить, наверное?       – Кому? – не понял я, но вдруг заметил, куда смотрит Икран, и обернулся. Итше вернулся, уже при полном параде – в халате, со всеми знаками. Ну красавец? Но жаль, не было возможности в полной мере полюбоваться им.       – Добрый день, – поприветствовал Старейшин он. – Икран Орто, Омен Секури.       – Добрый день, Итше, – отозвался Икран, и я сразу заметил, как вежливо он разговаривает. Нежно, если хотите. Хотя Икран ко многим относился довольно мило. В Совете он занимал место, ответственное за жизнь людей под Куполом. И хотя считалось, что он отвечает только за гражданских, он заботился и о солдатах. Мы ведь тоже считались гражданами? Многим просто была невдомёк разница между гражданином и гражданским.. Но о чём я. Икран был приятным и милым человеком, но почему-то я всё равно не ожидал, что он и с гражданскими так возится. Хотя это было довольно логично..? Как будто бы они первые его дети. Потом уже мы. Хотя, конечно, это бессмысленно.       – Итше, – снова позвал его Икран.       – Да зачем.. – пробормотал я, но вдруг вмешался Омен.       – Как зачем? – Омен хлопнул меня по плечу, подтаскивая меня ближе к себе. – Твоё имя должно быть известно каждому.       Я выдохнул, весь содрогаясь. О, нет.       – Терар Верье.. – продолжил Икран, дав нам немного времени, но Омен снова вмешался.       – Что за тон? – хохотнул он. – Такого человека надо представлять со всем почтением и восторгом. Терар Верье, – аж прикрикнул он, и я вздрогнул. У Омена была дурная привычка периодически повышать громкость голоса, и даже мы, солдаты, вздрагивали во время его речей. Итше, к слову, никак на скачки громкости не реагировал. Может, он уже привык? Хотя сложно представить, по каким причинам он мог это сделать. Не общается же он с Оменом чаще, чем мы? Скорее, он настолько подавлен, что внешний мир должен очень постараться, чтобы вызвать у него хоть какую-то реакцию.       – Идеальный солдат. Лучший из лучших. Генетики совершили настоящий подвиг, когда вывели его.       – Замечательно, – отозвался Итше, и от него прямо сквозило безразличием. Омен, правда, не обиделся и никак не отреагировал на такое. Хотя впору было бы возмутиться. Он так переживал, что моё имя должны знать все. Не возмутит ли его такая реакция на меня? Не нужно ещё больше неловкости, пожалуйста.       – А этот молодой человек? – когда Омен заинтересовался Итше, мне стало ещё хуже. Как же это неловко.. А всего этого бы не было, если бы я не пришёл сюда..       – Итше Ренске, – Итше представился сам. – Мы с вами уже виделись. Я сотрудник департамента по делам граждан, расследующий самоубийства. Вы несколько раз давали мне показания насчёт солдат.       – А, – затянул Омен. – А я всё думаю. Знакомое лицо.       – Так же Итше сотрудник департамента по цензуре, – продолжил Икран. – Решает судьбу книг. Будут ли они выпущены или уничтожены.       После этих слов Омен осмотрелся, как будто вдруг что-то заподозрив.       – Это вы – тот самый загадочный гражданский, который выносит облучение..?       – Да.       – Как вы его поймали? – Омен сощурился, глядя на Икрана. – Был случай, когда вы подвергли гражданских облучению?       – Снаружи привезли книги, – буднично отозвался Икран. – Тогда с ними работала группа сотрудников, и у всех начались начальные признаки лучевой болезни. Ничего серьёзного, никто тогда не пострадал. Но Итше чувствовал себя совершенно прекрасно, а сотрудники, сидевшие рядом с ним во время работы, пострадали меньше, чем остальные. Врачи им заинтересовались и.. Решили поэкспериментировать.       Я возмущённо засопел. "Поэкспериментировать"? С облучением? Они совсем с ума сошли? Я понимаю, что мы для Совета в массе своей – расходный ресурс, и дорожить нами никто не собирается. Но целенаправленно облучать человека?       Оглядев Итше, я вспомнил вздохи Врида и Литена. "Какие у него волосы, брат"? Но Итше и правда выглядел отлично. Его волосы, как будто даже необычно густые и хорошие, отличная кожа, умеренная упитанность. На истории радиологии нам как-то показывали архивные снимки, и я особенно хорошо запомнил одного человека, который получил единоразовое облучение в семнадцать зиверт – почти в два раза больше и без того смертельной дозы. На кровати там был просто мясной фарш, каким-то шутником сложенный в форме человека. Это выглядело просто ужасно. И да, Итше облучали меньшей дозой, но всё ещё смертельной. Повторю свой вопрос – как это возможно? Это же радиация. Почему она не действует на него так, как должна?       – .. Итше спокойно выносит облучение величиной восемь зиверт, – донеслись до меня слова Икрана, и я посмотрел на руки Итше. Просто захотелось провести тест на твёрдость ткани. Попытаться вжать его кожу и последить, подастся она или нет. Если нет, – и Итше в этом отношении как каменная статуя, – стоит серьёзно подозревать его иную природу. Он Тёмный. Но если да, и он "мягкий", обычный человек.. Это уже за гранью фантастики.       – Больше брать мы уже не рискнули.       Опомнившись, я в ужасе уставился на Итше. "Больше не рискнули"? А чё? Продолжили бы. Может, до той же цифры – семнадцати, – дошли бы? Уроды, блять..       – Это было добровольно? – Омен, тоже не оценивший таких подробностей, оглянулся на Итше, и одновременно с Икраном они ответили: "Конечно" и "Какого вы о нас мнения?". Забавно, забавно..       – За людей, которые облучают других смертельной дозой облучения? – фыркнул Омен. – Совсем с ума сошли?       Икран тяжело вздохнул. Очевидно, он хотел что-то сказать, но или не хотел распинаться перед нами – дурачками, – или ещё почему-то. Я хотел верить, что ему самому стыдно за тот случай. Хотя как будто он виноват.. Но я заметил, все проблемы с фракциями всегда сваливали на Икрана и Омена. Один конкретный солдат где-то оплошал? Омен, ваш промах. Гражданские где-то что-то сделали? Икран, м-м. Не ожидали.       Но вообще, очень интересный вопрос. Кто забирал Итше? Кто допустил вообще подобное? Разрешил? Так, очевидно, он со всей группой попал к медикам, и те уже обратили внимание на разницу в тяжести заболевания. Их это, понятное дело, заинтересовало, но и что? Дальше они просто спокойно отправили человека на опыты? Ужас какой-то. Такое разве вообще разрешено? И как я теперь должен ходить к врачам? Так же обнаружат что-то и отправят куда-нибудь. Выбирайся потом оттуда, как хочешь.       Что ж, зато появилась ещё одна тема для разговора. Можно спросить у Итше, как проводился эксперимент и как он себя чувствовал. Были ли признаки лучевой болезни? Легко ли купировались? Хотя, зная Итше, он, скорее, зачитает мне какой-нибудь нормативный акт – я уверен, он существует, – о проведении подобных процедур..       – И как вы себя чувствуете после таких экспериментов? – Омен снова обернулся к Итше.       – Нормально? – тот пожал плечами. – Я никак не пострадал.       – После облучения в восемь зиверт? – возмущённо прикрикнул Омен, и Итше кивнул. – Да вас можно наружу отправлять после такого.       Снаружи всё ещё оставались следы радиации от Взрывов, но сейчас показатель уже немного спал и держался где-то около пяти. Раньше это считалось опасной дозой, но и мы тут не просто так сидели всё это время? И совсем как и Тёмные – тоже немного привыкли к таким вот изменениям внешней среды. Или больше роли играли радиопротекторы, которыми солдат снаружи пичкали ежечасно.. Было сложно сказать, но однозначно это считалось ещё благоприятными условиями. Хотя бы теперь снаружи можно было жить. Ну, с позволения так говорить о нахождении на фронтах.       – Если бы я был там полезен, – пробормотал Итше.       – Хотя очевидно, вы отчасти солдат, – продолжал размышлять Омен. – Понятно, почему у вас более крепкое здоровье.       – Да. Так, зачем вы пришли? – Итше уже знакомо сложил руки на животе в вежливом жесте, оглядываясь на Икрана.       – Я – забрать списки. Омен просто увязался за мной, – Икран оглянулся на Омена, и тот склонил голову.       – Можно сказать, я оглядываю посты своих ребят.       – О, это хорошее дело, – Итше заметно возбудился.       – Вас не устраивает работа на этом посту? – сразу заинтересовался и Омен, и я с сомнением посмотрел на него. Что, и он будет с вниманием и пониманием относиться к Итше? Как бы, никто не отменял человеческое отношение, бесспорно. Но я не ожидал такого отношения и от Омена.       – Нет, здесь всегда хорошие мальчики. И девочки, – тут же добавил Итше. – Хорошо знают должностные инструкции. Но когда я работаю не у себя, то почти никогда не обходится без проблем.       – Понятно, – хмыкнул Омен. – Разберёмся.       – Могу назвать имена, если хотите. И даже дни, когда были зафиксированы дисциплинарные нарушения.       Омен нахмурился, и Икран снова вмешался с пояснениями:       – У Итше феноменальная память. Он помнит всё, что когда-либо видел и слышал.       Я уже знал про это, но всё равно ещё раз удивился. И вот не тяжело ли ему? Помнить столько всего. Ну и понятно теперь, да, почему Итше постоянно говорит уставами и законами. Он все их помнит, и правда. И как у него до сих пор голова не взорвалась..       – Ничего себе, – восхищённо протянул Омен. – Сколько у вас способностей.       – Устойчивость к радиации – скорее, физическая особенность. А способность у меня одна – распоряжаться своей памятью.       – И тем не менее. Это же единственный случай? – Омен оглянулся на Икрана, и тот кивнул.       – Откуда вы только такой взялись?       Итше загадочно повёл головой, и Икран, похоже, уже просто не выдержав, кашлянул. Итше быстро всё понял и так же быстро они вдвоём ушли куда-то вглубь зала. Списки какие-то придумали.. Что это значит, интересно?       Осознав, что мне тревожно оставлять Итше с кем-то наедине, – и даже с Икраном, – я огорчённо выдохнул. Всё. Всё окончательно потеряно.       – Готовишься к экзаменам? – решил подоставать и меня Омен.       – А, да.. Сомневаюсь, что узнаю что-то новое, – я ещё раз посмотрел на книгу у себя в руках. – Но так, полистать можно.       Я не врал и не зазнавался. Все эти вещи мы проходили в школе, а что не проходили – то можно было вывести чисто логически из имеющихся данных. Не знаю, но я как будто был по своей природе создан для жизни снаружи, войны и всего этого. У меня был нативный интерес к этим темам, лёгкая их усвояемость, как будто талант ко всему, что связано с выживанием и ведением боя.. Поэтому готовиться к экзаменам – до которых ещё и больше года, – я считал позором. Но если надо порадовать Омена, то почему бы и нет.

******

      – Но с тобой.. – мне всё ещё было неловко обращаться к нему на ты, но я старался. – Не делали ничего жуткого там?       Итше отрицательно покачал головой.       – Нет. Меня просто облучили одноразовой дозой, посадили в изолятор и следили, что будет дальше.       – Вам не было страшно?       – Нет? Вы, видимо, решили, что меня за короткий период постоянно облучали постоянно нарастающими дозами, но нет. Это делалось постепенно и с большими интервалами.       – О, ну хоть так, – выдохнул я. – А то я подумал.. Хотя это было бы глупо. Если бы вас поймали на устойчивости к радиации, и сразу облучили восемь зиверт.       – Нет. Сперва они дали три, потом я полгода отдыхал. Потом было четыре, снова перерыв. И так до восьми. Я бы согласился на большее, – Итше посмотрел на меня. – Но они уже не захотели продолжать. Сказали, это слишком.       – О, так это они всё остановили?       – А ты думал?       – Я подумал, что врачи мрази. Издевались над тобой.       – Нет, – Итше аж нахмурился, возмущённый. – Медики очень мило вели себя со мной тогда. Заботились обо мне.       – Здорово, – хмыкнул я, совсем не впечатлённый. – А больше не было желания сделать с собой что-нибудь такое?       – Нет. А что?       – Просто спрашиваю. Интересно, как вообще.. Что должно быть в голове, чтобы согласиться на эксперименты над собой.       Меня самого в детстве исследовали вдоль и поперёк из-за того, о чём не так давно упоминал Омен. Вероятность появления людей вроде меня – два процента, и конечно, всем было очень интересно, а что я, а какой я.. С тех пор, надо полагать, я и ловлю панические атаки при виде тонометров и прочих медицинских приборов для измерения чего бы то ни было? И добровольно загнать себя в нечто подобное – как будто надо быть ебанутым. С другой стороны, это только моя особенность восприятия вещей. Другие люди не должны так же реагировать на те же события.       Итше только повёл головой и снова уткнулся в свои книжки. Я предлагал помочь ему, но он отказался. Больше делать мне тут было нечего, поэтому я усиленно пытался найти хоть что-то интересное. Вот, расспросил Итше про эксперименты над ним.. Оставались ещё какие-нибудь темы?       Посмотрев немного за тем, как Итше работает, я всё же не выдержал:       – У тебя.. Такой взгляд. Странный. Извини.       Мне было немного неловко отвлекать его от работы, но Итше отвлекался как будто бы желанно. Как будто не так уж он и возражал, что тут с ним сидит какой-то малолетний полоумок и постоянно вбрасывает какие-то непонятные вопросы. Я очень на это надеялся, вернее, – что он не против разговоров со мной.       – Да нет, всё хорошо. Это из-за.. Я называю это автоматическим режимом. Позволяет эффективно работать и не уставать морально, потому что никаких сторонних процессов не задействовано.       – А? – не понял я. Что ещё за автоматический режим? Я же шутил, когда думал про опросник с заданными репликами, эй..       – Из-за особенностей работы моего мозга.. Моей способности, – дополнительно пояснил он, – мне легко жить по инструкциям. Говорить шаблонными фразами, задавать одни и те же вопросы, говорить одно и то же.       Что ж, это многое объясняло. Видимо, инструкциями в его случае являются все эти акты, законы и прочее? Зачем отвечать на вопрос от себя, когда можно зачитать какой-то нормативный акт, да? Если ты идеально их помнишь, это займёт меньше усилий, чем придумывать там что-то своё, формулировать. Я слышал, человеческий мозг – тот ещё лентяй, и будет экономить энергию на всём, чём только можно. Вот, видимо, и оно.       – Активное участие сознания для этого не требуется. Поэтому, можно считать, я его отключаю. Мне приходится много работать, а если мои мысли будут занимать ещё какие-то проблемы, я не умру, конечно. Но буду страдать от мигреней чаще. По крайней мере, когда-то переход на такой режим работы помог мне избавиться от тревожности, бессонницы и стресса.       Я повёл головой. Ничего себе.       – Ты же говорил, что твоя способность – это контроль памяти? Это, как бы.. Её часть?       А то память и способность ставить своему сознанию определённые границы – это как будто не близкие и даже никак не связанные процессы? Впрочем, кто бы знал, как эта голова устроена. Наверное, можно полагать, что раз все эти процессы – и связанные с памятью, и восприятием информации, и формированием реакции на какие-то раздражители, – проходят в одном месте.. Чего бы им и не оказаться взаимосвязанными друг с другом? Или почему бы Итше не уметь контролировать не только свою память, но и ещё что-то? Вообще-то, мне и описывали Итше как человека, который более быстро работает с информацией, что тоже как бы не сильно пересекается с "феноменальной памятью".       – Память, восприятие информации, концентрация.. Все эти процессы осуществляются в одном органе. Нейроны или зоны мозга могут быть расположены рядом, а потому..       Итше устало посмотрел на меня. В целом, он говорил то, о чём думал и я, так что я понимал его более чем отлично. В том числе и его нежелание говорить о таких сложных вещах. Мы не врачи, не физиологи. Может, Итше и помнит что-то из школьного курса анатомии человека, – благодаря его прекрасной памяти, – но я.. А потому утверждать ничего нельзя, как и придумать что-то реальное. Можно просто принять наши версии и успокоиться..       – Может, помнишь, – Итше всё продолжал, – запахи хорошо запоминаются и пробуждают воспоминания потому что отделы мозга, отвечающие за восприятие обонятельной информации, сильнее связаны с отделами, связанными с памятью, чем отделы от других анализаторов.       Я вскинул брови. Да..? Сколько нового мы сегодня узнали, вау.       – Возможно, и у меня это работает по подобному механизму? – Итше пожал плечами. – Ну, меня никогда не исследовали. Этот аспект моей жизни, – исправился он. – Поэтому ничего утверждать нельзя. Я могу опираться только на своё восприятие и как бы.. Нативное чутьё.       – У тебя оно есть? – удивился я.       Способности у людей встречались часто, и самые разные – от телекинеза и чтения мыслей, до сверхсилы и стойкости. И часто встречалось такое, что у людей чуть ли не с детства, – как только появлялось достаточно самосознания, – присутствовало некое чутьё своей способности. Как она работает, где локализуется – если речь о солдатах и наших так называемых запускающих движениях. Итше вот тоже чувствует что-то. Довольно интересно? У меня вот не было способности, которая локализовалась бы где-то у меня в теле. Мои способности все были магическими – на то я и солдат. Локализоваться нечему и негде. А как это ощущается у других людей?       – Да. Я знаю, что моя способность тесно связана с глазами. Оно логично, в какой-то мере. Девяносто процентов поступающей в мозг информации мы воспринимаем через глаза. По крайней мере, мне кажется, что это логично.       Итше как будто застеснялся и опустил лицо, прячась так, и я решил вернуться к прошлой теме.       – А.. А вот этот автоматический режим. Ты можешь его отключить?       Он поморгал, и я бы подумал, что это и есть переключение, но по итогу в его взгляде ничего не изменилось – а я считал, именно это будет показателем. Раз его способность связана с глазами.. Интересно, чувствует ли Итше движения этого непонятного кольца в своей радужке?       – Зачем? – в конце концов уточнил Итше.       – Просто.. – я занервничал. – Хотелось бы поговорить с тобой, а не с.. Это ведь около-вегетативное состояние?       – Я бы назвал это вегетативным состоянием ума. Оно выполняет простые функции по инструкциям, которые я оставил. Но называть это вегетативным состоянием довольно грубо. Ладно, подожди.       Я прямо видел, как смыкается кольцо в его радужке. Надо сказать, зрелище было довольно непривычное. Так я и раньше замечал, что у него в глазах постоянно что-то двигается. Сейчас, пока мы сидели за одним столом напротив друг друга, получилось особенно хорошо рассмотреть – там было кольцо, которое то сходилось к зрачку, то уходило к внешнему краю радужки, то пульсировало где-то посередине, – но никогда не стояло на месте. Надо полагать, это как-то отражает мыслительные процессы? Или что-то вроде того. Раз уж говорим про связи между органами, зонами мозга и всем этим делом..       Опомнившись, Итше уставился на меня.       – Слушаю.       И хотя нельзя было сказать, что изменения были колоссальными, какие-то всё же произошли. Лицо Итше стало более мягким и естественным, что ли? Он и прежде ходил довольно расслабленным, но всё равно чувствовалось, что он был как будто застывшим. Ну и взгляд, да. Теперь что мимика, что взгляд, – больше не казались мёртвыми. Приятно смотреть.       – О. И правда видно, что ты здесь.       – Да? – Итше удивлённо вскинул брови, и я содрогнулся, улыбаясь.       – Тебе никто не говорил?       – Думаю, ни у кого не было возможности. Я не то чтобы часто с кем-то общался.       И коллег у него нет, можно считать, раз он сидит тут целыми днями один. Интересно, ему не одиноко? Не хочется быть поближе к людям?       – Так, у тебя были вопросы? – поинтересовался Итше, заинтересованно воспряв. Я же только разочаровался.       – Я думал, в этом режиме ты не будешь разговаривать, как опросник?       – Буду, – отшутился Итше. – На самом деле, на моё поведение это сильно не влияет. Лишь на концентрацию внимания и способность думать фоном о чём-то, кроме работы. Вот, что такое автоматический режим.       – Как сложно, – вздохнул я. – Хотя даже у обычных людей голова по-разному работает. Что говорить о тебе с твоей памятью.       – Я могу попытаться объяснить. Когда ты чем-то занимаешься, особенно если оно тебе не нравится, очень хочется отвлечься на что-то.       Я удивлённо вскинул брови. Как человек с СДВГ, я понятия не имел, что значит "не нравится" и "хочется отвлечься". Что значит вообще "хочется"? Ладно, я отлично понимал, что у других людей не так. Собственно, почему я и понимаю, что у всех голова работает по-разному. Была возможность убедиться.       – Мысли всё время уходят не туда.       Мысли и не приходили? Какие-то люди что, просто хотят что-то сделать, идут и делают? Ого. Не знал, что так можно.       – Включение автоматического режима позволяет концентрироваться на одном деле. Ставить себе чёткие ограничения, чтобы думать только о конкретной задаче.       – У меня синдром дефицита внимания, – решил поделиться своим случаем я. – Но, скажем так, я дисциплинированный человек. Могу заставить себя сделать что-то, но это всегда пытка ебаная. Было бы здорово уметь ставить себе границы и спокойно работать.       – Есть иные методы контроля поведения при СДВГ.. – попытался Итше, и я усмехнулся.       – У меня в комнате уже места нет от тетрадей и всех этих бумажек со списками, трекерами..       И когда я говорю, что нет места, я буквально это имею в виду. Когда я заставлю себя убраться? Не спрашивайте.       – Это не помогает.       Итше поморгал, и я уже ждал, что мне сейчас зачитают очередную лекцию, как организовать себя и свой досуг, чтобы моё расстройство мешало мне не так сильно, как может. Но или у него не было информации об этом, или он решил не позориться, и не учить меня. Меня, блять, человека, который всю жизнь с этим живёт. Но почему-то все вокруг упорно считали себя умнее, и что могут что-то мне советовать. Это уже серьёзно бесило, и было просто отлично, что хотя бы Итше решил не позориться. Не хотелось с ним ругаться.

******

      – Ты не против, если я приду завтра?       – Нет, – Итше пожал плечами. – Я не могу препятствовать нахождению здесь людей, исключая случаи..       Я выдохнул, поражённо улыбаясь. Да что же это такое..