Граница Раздела

      Сидеть возле окна мне понравилось. Комната Итше выходила окнами на внутрь Капсулы, а не стены Купола, как могло бы быть, так что отсюда был хороший вид. Библиотека, зал Заседаний, площадь перед общежитием (красивую, у нас в районах такого почему-то не было), столовую.. Красиво. Приятно. У себя в районе я такого видеть нигде не мог, а тут красота..       Здесь же, на подоконнике, лежала подушечка для кошек, так что часто мы ошивались – и любовались внешним миром, – втроём. Креветка – более осторожная кошка, – перестала бояться меня уже на второй мой визит, так что с тех самых пор мы сидели тут все втроём. Я, Креветка и Печенька. Я всё хотел узнать, чем руководствовался Итше, когда выбирал своим животным имена, но пока не выдавалось возможности. Да и не то чтобы меня правда это беспокоило. Это, я считал, лучше, чем имена реальных личностей, которых ты, вроде бы, уважаешь, а вроде бы, и даёшь имя этого человека своей кошке..? Мне казалось, это взаимоисключающие вещи, но многие, как я понял, так не считали.       Когда Итше вернулся из душа, я быстро подскочил с места, хотя смысла в этом не было. Идти мне было некуда, приближаться к Итше.. Наверное, я хотел, но вовремя понял, что это будет странно? Ну, хоть вовремя остановился.       – Терар, – вдруг позвал меня Итше, попутно раскладывая вещи по комнате. – А ты разве не учишься?       – Учусь, – я не стал врать, хотя выглядело всё так, будто меня сейчас прогонят отсюда нахер. Как это смею я, будучи студентом, где-то гулять в учебное время? Ну, Итше выглядел, как довольно серьёзный человек. Способный на выговор за прогулы учёбы. И я, конечно, нашёл, у кого проёбываться в учебное время..       – И почему ты не в училище? – продолжал нагнетать Итше. – Ты так часто здесь бываешь теперь. Это не мешает твоей учёбе?       Я поджал губы. Ну вот, Итше заметил, что я начал охреневать. В Библиотеке его преследую, в общежитии от него не отстаю.. Но мне казалось, он не против? Мы довольно приятно проводили время. Я хотел так думать, по крайней мере.       – Потому что.. – затянул я.       Там херня какая-то? Не хочу тратить на это время, тем более, когда у меня есть иные отличные варианты.       – Не хочу там сидеть. Там скучно и.. Мне не нравится.       Итше вздохнул и в конце концов растерянно осмотрелся. Я счёл это за разочарование, а потому расстроился. Я не хотел, чтобы и Итше загонял меня обратно на учёбу. Вот какое ему вообще дело? Для него это так важно?       – Я сейчас пойду за едой, – обозначил он, и я осторожно глянул на него. Это всё, что он скажет?       – Взять тебе что-нибудь?       Я неловко потёр руки. Итше предлагает мне пообедать с ним? И никакого выговора не будет? О.. В последнее время я стал чаще бывать тут, в комнате Итше, но мы ещё ни разу не ели вместе. Ну, стоило ожидать, что сегодня я попаду на подобное. Если не на обед, то на ужин точно.. Как неловко.       – А чем кормят гражданских? – задумался я. Столовые у нас были разные, и мне стало интересно – отличается ли наша еда от той, что дают гражданским? О, подними мы эту тему у нас, в наших компаниях, кто-нибудь бы непременно пошутил, что гражданских кормят бумагой. Разве им нужно много калорий? Но мне кажется, это бред. Скорее, у них вся та же еда, просто уменьшен размер порций. Во-первых, у них меньше физических нагрузок, – у сотрудников Библиотеки однозначно. Во-вторых, с их телосложением, на поддержание организма нужно куда меньше сил, чем нам. Так что всё логично, и нет тут никакого угнетения.       – Не могу сравнивать, – Итше пожал плечами. – Но ты сможешь?       – Хорошо, – согласился я. – Хочешь, схожу с тобой?       Итше вежливо улыбнулся, но буквально на секунду.       – Нет. Прости, я не хочу, чтобы меня видели рядом с солдатом. Это.. Нарушит общественный покой.       – А, – выдохнул я, опешив. – Ладно. Хорошо.       Мне было совсем не обидно. Ладно, конечно, злости или такой уж обиды я не чувствовал, но просто не понимал, почему Итше не хочет гулять со мной. Что такого? Общественный покой какой-то придумал.       – Подожду тут. Ты не против? – на всякий случай уточнил я. – Я могу выйти?       – Нет-нет, – остановил меня Итше. – Оставайся. Скоро буду.       Итше ушёл, а я вернулся к окну, к своим новым подружкам. Кошки лежали в своей лежаночке, рядом друг с другом, и я, недолго думая, принялся наглаживать их. Печенька муркнула от прикосновений, и тут же начала перекладываться, подставляя под прикосновения живот. Креветка реагировала более спокойно – никак. Ну, она в целом была необщительной. Печенька вот обожала людей – постоянно тёрлась рядом, сидела с нами за столом, залезала на ноги, давала себя гладить. Креветка же предпочитала оставаться в стороне. Забираться повыше, наблюдать оттуда за всем, но никогда не участвовать. Мне всё было интересно – не ревнует ли она, не переживает из-за того, что её любят меньше, чем Печеньку. Должен ли я сейчас, например, гладить её наравне с Печенькой? Или я должен считать, что раз она менее общительная, то и внимание ей не нужно? И будет лучше, если я вообще не буду её трогать? Ох, как сложно..       Итше вернулся совсем скоро. Ещё одно преимущество гражданских районов – всё близко. У нас пока ты обойдёшь жилой район, пока вернёшься из столовой – полчаса может пройти. А здесь всё рядом, под боком и, считай, сразу у всех гражданских. И почему нас не расселили в таком же общежитии? Хотя бы из соображений экономии места.       – Они тут так забавно лежали, – я оглянулся на кошек, которые уже успели перелечь. – Жаль, ты не успел посмотреть..       – Я уже много раз видел их в забавных позах, – беззаботно отозвался Итше. – Так что можешь любоваться ими без меня.       – О, – осознал я. – Ты же.. Можешь запоминать все такие случаи? В смысле, прямо запечатлять в памяти?       Что-то вроде фотографии, но не физической, а как бы..? Ну, кстати, интересный вопрос. Как работает эта часть способности Итше? Он может вызвать у себя перед глазами чёткую картинку-воспоминание? Наверное, это забавно. И очень удобно, когда сидишь на экзамене, например, и можешь просто вспомнить всё, что тебе нужно. И при этом ты ничего не зубрил, а оно просто есть у тебя в памяти?       – Да. Я и запоминаю. Не удаляю потом.       Пройдя сюда, Итше аккуратно погладил Печеньку. Креветку он вниманием обделил, так что я решил узнать:       – А тебе не кажется, что Креветка обижается на тебя из-за того, что ей достаётся меньше внимания, чем Печеньке?       Как их хозяин, он должен знать их привычки и характер? Хотя как можно знать характер животного. Это же животное. Можно ли вообще говорить о характере животных..       – Она бы получала его, если хотела, я думаю? – Итше пожал плечами и решил поделиться историей. – Как-то Печенька плохо себя вела, и я показательно игнорировал её целый день. Не трогал её, отгонял от себя. И на следующее утро Креветка пришла ко мне в кровать и легла вот тут, – Итше положил руку себе на плечо. – Она никогда так не делала ни до, ни после этого. Издевалась ли она тогда над Печенькой?       – Думаешь, кошки так умеют? – нахмурился я. – А чё они, если такие умные, на работу вместо нас не ходят до сих пор?       Итше, удивлённо посмотрев на меня, рассмеялся, и я сжался в плечах, смущённый. Я смешно пошутил? О..       – Было бы здорово, – вздохнул Итше, поглаживая Креветку. – Хотя что бы я тогда делал?       Отдыхал бы со мной..? Ох, ладно. Чего это я. Да и мне, по сути, тоже нельзя сильно расслабляться. Если уже Итше напрягся, тяжело представить, каково всем нашим преподавателям. Надо будет пару раз всё же появиться на занятиях..       – Ну вот, теперь мыть руки, – отходя, вздохнул Итше. Тут же он направился в ванную, а я посмотрел на Печеньку, которая продолжала нежиться. Кажется, то, что её прекратили гладить, ничуть её не смутило? Ну тогда и я пойду. Тоже неплохо бы умыться перед едой.       Ванная у Итше была маленькой, так что я ждал его в коридоре. Заодно всё думал – всё-таки, такое маленькое количество свободного места, это хорошо или плохо? Хотя вот уж где-где, а в ванной его точно много не надо. А мне, наверное, просто непривычно. Я привык к большим площадям, которые ещё и можно бесконечно захламлять. У Итше было мало что места, что хлама, и потому мне было так некомфортно тут. Наверное..       – Зачем тут три стула? – когда мы вернулись за стол, спросил я.       Итше – не в автоматическом режиме, к слову, – уставился на меня с напускным удивлением. Забавно, что без этого своего режима Итше был обычным человеком. И несмотря на свой возраст и род деятельности, он так же мог поязвить, пошутить, вот так поиграть эмоциями. Возможно, это и было нормально, но мне казалось, человек вроде него должен быть серьёзным суровым мужчиной. А это так. Обычный парнишка, который научился вести себя серьёзно, когда надо, но так..       В общем, можно сказать, сбылась моя мечта – чтобы Итше ожил, и начал вести себя, как нормальный человек. И даже почти без моего вмешательства обошлось?       – Я, – Итше указал на себя. – Две кошки. Нужно три места.       Я покачал головой, кривя губы.       – Точно. Как я не догадался. Надеюсь, кошки не обидятся, что я занял чей-то стул.       – Это же наоборот забавно, – Итше расставлял контейнера по столу. – Когда кошки приходят к тебе посидеть. Впрочем, Печенька приходит к тебе посидеть всегда.       Я оглянулся на кошку, которая продолжала нежиться в лежаночке. Никакого интереса даже к еде у неё не было, но это только пока, наверное? Дайте ей учуять что-то съестное, и она окажется тут. Я слышал о поведении кошек от других людей. Я знаю.

******

      – О, – заметив что-то в стороне, Меса заинтересованно вытянулась. – Там этот твой.       Знакомая белая форма сразу вызывала у меня всплеск эмоций. Лица я ещё не видел, но я уже узнавал его спину. Такой я молодец, конечно.       Обернувшись, Итше уставился на меня. Похоже, он уже заметил меня раньше? И почему не подошёл? Может, застеснялся.. Но я не планировал отпускать его, не поздоровавшись. А потому сейчас направился к нему.       – Здравствуйте.       Замахивался рукой я больше по привычке, совершенно забыв, что у гражданских совсем другой этикет. К великому счастью, Итше смог сориентироваться и подставить руку для рукопожатия. Иначе я бы умер от неловкости. Ещё ведь и на глазах других людей..       – Тебе не стыдно приближаться ко мне на глазах у друзей? – поинтересовался Итше, и я удивлённо уставился на него.       – А? А что такого?       Мне вот наоборот хотелось, чтобы все видели, каких людей я знаю и с кем здороваюсь за руку. Ему нет?       – Насколько я знаю, солдаты предвзято относятся к гражданским. У тебя не будет проблем из-за того, что ты общаешься со мной?       – Да пусть только попробуют, – я нервно усмехнулся. – Ещё, блять, я буду ограничивать себя в общении с людьми из-за кого-то там.       Выдохнув, я сказал себе успокоиться. Ладно, всё хорошо. Не надо так волноваться из-за всякой ерунды. Но просто это мой личный замык. Никто не смеет во мне сомневаться. Подозревать меня в чём-то не том. Не знаю, что со мной не так..       – А ты? – решил отвлечься я. – Что делаешь? Опять кто-то умер?       – Нет. Передаю документы вашим ведомствам.       – Поэтому без конвоя, да?       – Вообще-то, если гражданские оказываются в ваших районах, их обязаны сопровождать. Но сегодня от меня отмахнулись и сказали, что я могу пойти один.       – Мрази, – я покачал головой, и Итше прикрыл глаза, не то устало, не то понимающе. – Лишь бы от работы отлынуть.       – М.       – А можно сегодня прийти? – сразу решил поинтересоваться я.       – Если тебе больше нечем заняться, то конечно, – Итше снова кивнул. – Я не против.       – Спасибо, – я почти хлопнул в ладоши, но всё же смог сдержаться. – До встречи тогда?       – До свидания, – Итше кивнул, и направился в сторону здания управления.       Я же, довольный, вернулся обратно, к толпе и Месе в частности.       – Я надеюсь, тебе стыдно, – поприветствовали меня. Голос Месы прямо сквозил дружелюбием, но я знал – на самом деле, ей плевать. По большему счёту, да.       – За что?       – Ты выглядишь неприлично довольным. Что вообще случилось? Меня уже заебали вопросами, почему ты такой счастливый в последнее время.       – Серьёзно? – нахмурился я. Меса только кивнула.       – Что происходит? Вы общаетесь с тем человеком? – Меса кивком головы указала в сторону. И я уже ждал наводящего вопроса "Это из-за него?", но его не прозвучало. Оставалось надеяться, что или Меса и не догадалась, или не настолько мнительная.       – Ну да.       Вообще-то, мне хотелось говорить об этом всем и постоянно, но я помнил реакцию Месы, и потому всегда тормозил себя. Будет лучше сильно не раскрываться. Но Итше был таким милым и приятным.. Он был таким вежливым со мной, – хотя я из-за волнения часто говорил, как полоумный, и вбрасывал всякую херню, – относился ко мне с терпением. И самое главное – умилялся моей тупости. Если я чего-то не знал, мне просто спокойно объясняли это. А когда я как-то раз извинился за свою тупость, он сказал, что его это даже умиляет. Я в тот момент чуть не сдох нахер.       И в общем, я подумывал признаться ему в любви. Подряд эти мысли звучали особенно смешно, и я отвернулся, чтобы Меса не видела мою тупую рожу. Нет, ну началось же это давно? Я влюбился не потому, что кто-то находит мою тупость умилительной. Просто так вот совпало..       Я помнил из курса сексуального просвещения, что люди предпочитают сближаться с людьми своего пола. Поэтому шансы, я считал, у меня есть. Мне казалось, и Итше не просто так со мной возится? Я ему тоже нравлюсь? И смешно, если он просто старается быть вежливым, или решил, что наконец завёл друга.. Но я и тренировал речь, опираясь на это. "Если ты ничего ко мне не чувствуешь, ничего страшного, можешь прямо так и сказать". Я не собирался давить на него или к чему то принуждать. А потому очень надеялся, что это взаимно.       Но пока я, конечно, ещё сомневался. Мне не хотелось жертвовать нашим общением и создавать неловкость, которая может всё убить. Хотелось как-то убедиться, что это точно будет не зря. Вот только как? Попробовать, не знаю.. Как-то проверить? Но как? Всё, что приходило мне в голову, это либо спросить прямо в лоб – как нам предлагали на уроках, чтобы избежать неловкости и недоразумений, либо что-то, отдающее уже незаконным. Попытаться взять силой, и посмотреть на реакцию, либо.. Алкоголь, наш лучший друг. Но что первое, что второе я находил слишком отвратительным, чтобы действительно прибегать к этому. Потому оставалось только ждать? И надеяться, что как-нибудь что-нибудь само прояснится. А там станет ясно. Могу я на что-то рассчитывать, или лучше даже не заговаривать об этом.

******

      – Может, сегодня я схожу за едой? – вдруг осенило меня. – А то постоянно ты ходишь. Страдаешь.       Мне казалось, в характере Итше будет хотя бы немного поотнекиваться ради приличия, но он согласился на удивление быстро.       – Было бы здорово, наверное? – но так, ненавязчиво.       – Хочешь что-то конкретное?       – Острое, – он не задумывался и сейчас. – У вас же есть острые блюда?       – Наверное? – я пожал плечами. Я уже успел выяснить, что Итше любит острое, – чтобы вот прям охуеть можно было, как остро, – но я такой едой не интересовался, а потому никогда даже не спрашивал. Но, наверное, что-то должно быть? Острая еда, я слышал, повышает выработку серотонина – гормона счастья. Почему бы не кормить такой едой всех желающих её поглощать. Заодно и работа для гастроэнтерологов появится..       – Должны быть. Нас же кормят одинаково. Ну, по большему счёту.       – Всё-таки да? – Итше глянул на меня. – А то многие думают, что у солдат всё лучшее. И еда, и медицина, например.       – Ну, – мне было тяжело разговаривать с ним на умные темы, но я считал, что надо начинать это делать. – Та медицина, которая экстренная и для солдат, которые в тяжелейшем состоянии приезжают сюда с поля боя? Та – да. А обычная.. Вряд ли какая-то другая? И с едой то же самое.       – Я тоже считаю, что Совету нет смысла держать нас в таких уж разных условиях. В конце концов, поддерживать благополучие людей проще, чем постоянно выращивать новых.       Я согласно покачал головой. И откуда, интересно, ползёт это мнение, что у солдат всё другое и самое лучшее? Из-за того, что мы живём в частных домах? О, ну да. Нам потому столько места и выделяют, что предполагается, что этот дом быстро уйдёт другому – после нашей скорой смерти. Некоторые солдаты вообще отказываются от имущества – и во время увольнительных живут в общих резиденциях. А то и вообще никогда не приезжают сюда. И вот только поэтому на нас тратят столько ресурсов. Я бы так размышлял, по крайней мере.       – Ладно, – пробормотал я, неловко топчась на месте. – Пойду схожу.. Я быстро.

******

      – Это креветки с рисом? – Итше как будто никогда не видел ничего подобного, хотя буквально вчера он ел, можно считать, всё то же самое. Просто немного в другом виде.       – Новое блюдо. Ну, по крайней мере, когда я был в столовой в последний раз, его не было.       Итше дёрнул головой как будто резко заинтересовавшись тем, что я говорю.       – Ты мало ешь?       Я даже усмехнулся. Он звучал совсем как врач или сотрудник столовой. Только ты сказал что-то не то, всё. Тебя поймали за руку, поймали, обнаружили. А ну бегом на биоимпедансометрию, чмошник.       – Нормально. Просто у нас сейчас нет физических дисциплин. Мне много еды не нужно.       – Что значит "не нужно", – возмущённо начал Итше. – Какое у тебя соотношение жировой ткани и мышечной? Ты в курсе, сколько калорий тебе нужно на поддержание такого тела?       Шуточно я в панике схватился за голову. Вообще, мне жутко не нравилось, когда меня начинали поучать этой ерундой. Какие-то люди на полном серьёзе верят во все эти калории и что это работает? Я вас умоляю. Я и когда на семьсот калорий в день жил месяцами, не терял в весе ни грамма. Так что херня эта ваша нутрициология. Я за индивидуальность каждого организма и особый подход к каждому. И отвечая на вопрос Итше – да. Я, наверное, один из немногих людей, кого исследовали настолько тщательно, что я отлично знаю, сколько калорий моё тело потратит на одно только поддержание себя. Свой личный индивидуальный параметр. Целый день в блядской камере просидел тогда, куда тут двадцать минут полежать с диодами на конечностях.       – Я считаю, что нужно прислушиваться к внутренним потребностям организма, – решил поделиться размышлениями я. – Хочешь есть – ешь. Не хочешь – не ешь. Твоё тело само тебе скажет, что ему нужно.       – Интересно, – впечатлённо протянул Итше. – И ты.. В такой форме?       – Я в отличной форме, – не без гордости произнёс я. – Прекрасной.       Хотелось вскинуть руки и показать свои мышцы, но в рубашке это не имело бы должного эффекта. Может, как-нибудь в другой раз.. А то Итше так робко на меня глянул. Как будто ему было интересно, но стыдно. Но если ему хочется, я могу и раздеться? Ладно, нет. Даже не думаем об этом.       – Хорошо, – протянул Итше, кажется, растерявшись.       Решив, что он переживает из-за того, что еда остынет, я сам указал на стол, предлагая садиться. Поговорить и за едой можно, в конце концов.       – А ты, – решил узнать и я. – Просто ростом с солдата? Или как это назвать..       – Бракованная особь, – он кивнул, и я возмущённо на него посмотрел. Как он может так о себе говорить?       – Просто странно, нет? Что у тебя только рост солдата, но не телосложение. Хотя даже хорошо. Ты такой.. Элегантный из-за этого.       Итше вскинул брови, уставившись перед собой большими глазами. Ну, я отлично понимал, как тупо и странно это прозвучит. Но в какой-то мере это было сказано специально. Посмотреть, как он отреагирует, будет ли видно явное отвращение или смятение..       – Спасибо, наверное.       Но ничего из этого не было.       – Прости. Над тобой никогда не издевались?       – Нет.       – И не.. Не знаю, не обращали больше внимания из-за твоей внешности?       Мне казалось, человек вроде Итше должен быть популярен у других? Насколько я успел заметить, гражданские были не такими уж и "амёбами", какими мы привыкли их считать, и вполне активно взаимодействовали друг с другом. И почему бы кому-нибудь не заинтересоваться им? Не попытаться так же.. Что я делаю? Как это называется? Понадоедать? Возможно, у Итше вообще есть постоянный партнёр. Хотя стал бы он тратить время на меня, будь у него иные варианты, как ещё провести время. Но вот просто неужели за эти тридцать лет ни разу не нашлось того или той, кто бы влюбился в него? Он такой высокий, красивый и умный..       – Во мне всех скорее смущает поведение, – предположил Итше. – Я не самый приятный в общении человек.       – Но это же из-за автоматического режима, разве нет?       – Нет. Меня ненавидели и раньше, до того, как я открыл его для себя. Голос не такой, манера речи не такая. Попытки общаться не такие. Ну, я и сам теперь понимаю, что надо было по-другому..       Подумав немного, Итше мотнул головой.       – Но уже как бы и поздно. Но не то чтобы я и нуждаюсь в компании? Поэтому со времён учёбы не пытался ни с кем активно взаимодействовать.       Ага..       – А я.. Ну. Ничего страшного?       – Нет. Всё хорошо.       – Ладно. Но скажи, если что. Я спокойно отнесусь.       – Всё хорошо, – повторил Итше. – Хотя я не до конца понимаю, зачем тебе это надо.       Меня передёрнуло, и я напрягся телом, чтобы это не заметили. И как будто сейчас был хороший момент, чтобы признаться, но.. Нет. В другой раз.       – Но так я не возражаю.       Что очень хорошо..

******

      – Но ты же не будешь прыгать туда-сюда, – попытался я. – Давай я хотя бы подавать буду?       Итше очевидно было неловко, но отказываться от помощи он не стал. Забравшись на стул, он взял у меня уже протянутые ему книги и принялся составлять их на полку наверху.       Коробок было две, и в конце концов переставив все книги, Итше слез со стула и принялся разминать спину. Выглядело смешно, но я всё равно испытал некоторое чувство стыда. Вот пришёл бы я раньше – смог бы помочь ему побольше. Он бы так не нагрузился, так бы не устал. Но нет, как назло, именно сегодня я решил не пропускать занятия. Вот так всегда. Болтался тут неделями без дела, один раз решил не прийти – и смог бы пригодиться.       – Блять, – прорычал Итше, кажется, действительно страдая.       – Так устаю во время завоза, – пожаловался он, продолжая выгибаться. – Всё потом болит. Ноги от сидения на корточках, спина от таскания тяжестей, от прыжков потеешь, как..       – Тренировка зато, – так и не дождавшись сравнения, попытался поддержать его я. Да, отличная поддержка, но что ещё тут можно сказать.       – Что? – не понял Итше.       – Тренировка для тела.       – А. Спорт и я – антонимы.       – А? – теперь была моя очередь.       – Противоположные позиции.       – А. Ну, ты неплохо выглядишь.       – С нашим рационом и вниманием от врачей сложно выглядеть плохо.       – А ты видел фотографии старых людей? Где они вот такие.       Я расставил руки, пытаясь показать так называемое "ожирение". Нам показывали снимки на уроках истории, странное было зрелище. Сейчас таких людей не найти. Ну или я просто на них не натыкался? Может, они где-то в Куполе, не в Капсуле.. Но как будто это что-то из разряда уже исчезнувшего.       – Это пережиток прошлого, – подтвердил мои догадки Итше. – Сейчас существование подобного невозможно по ряду причин.       – Каких? – не мог не поинтересоваться я.       – Ну во-первых, – снова начал зачитывать Итше. – Раньше люди в массе своей имели неограниченный доступ к еде, при этом, как правило, потребляя сильно больше, чем необходимо. Иные условия жизни вроде постоянного стресса, плохой экологии, вечной нагруженности часто приводили к так называемым болезням обмена веществ. Во-вторых, имела место и генетическая предрасположенность к набору массы. Для ухода под Купол был собран гигантский генофонд, куда старались не допускать какие-либо отклонения..       – Так это правда? – не сдержался я. – Что мы все – потомки избранных?       После уроков истории, где нам рассказывали про создание Купола и уход людей под него, у многих начиналась звёздная болезнь. Что мы здесь не просто так, если не нас, – то наших предков выбрали, чтобы они продолжали человеческий род.. А после них пришли мы, с тем же разрешением и правом на жизнь от прежних людей. Я никогда не понимал этого бреда, и, возможно, поэтому он очень меня злил? Но вот даже если мы и есть некие "сверхлюди", то что с того, если мы всё равно вынуждены сидеть здесь взаперти? Расселиться снаружи – вернуть человечеству когда-то принадлежащие нам территории, – нам упорно мешают условия среды и выжившие снаружи Тёмные. Так в чём смысл нашей исключительности? Того, что мы все – тщательно отобранные половые клетки? О, исчезли многие заболевания, что заразные, что незаразные. Ну и?       – Да. Прежние люди понимали, к чему идёт обстановка в мире, а потому подготовились. Отстроили Купол и.. – он замялся. – Сделали так, чтобы жизнь тут сохранялась долгие годы.       – Но предотвратить Взрывы никто не догадался, да? – фыркнул я.       – Сейчас узнать не предоставляется возможным, – характерно для автоматического режима отозвался Итше. – Но говоря о болезнях обмена веществ. Сейчас, когда генетически предрасположенные к ним люди отсеяны, а за остальными ведётся тщательный надзор. Когда еда перестала быть развлечением и утешением, а стала исключительно способом поддерживать своё тело. Конечно, ни о каком ожирении речи быть не может.       Я покачал головой, обозначая, что слушаю. Итше так много знает. Вот правда, как у него голова не лопается от всего этого? Но зато с ним интересно говорить. И всегда можно задать какой-нибудь тупой вопрос, хе-хе. Забавно (не очень), но школа прошла для меня как в тумане. Я не помнил многого, что многие, наверное, отнесли бы к элементарным знаниям. Но если это подкинет мне пару новых тем для разговора с Итше, то и пусть.

******

      – Тебе плохо?       – Да, что-то.. – Итше держался за грудь. – Не то.       Я взволнованно оглядел его. Смущало меня именно то, что боль у него была в груди. После сегодняшнего я бы понял, если бы он надорвал спину, или повредил какой-нибудь сустав, но проблема заключалась именно в лёгких. Это как будто серьёзно?       – Может, сходить за врачом?       – Не думаю, не стоит. Мне нужно просто отдохнуть.       – Уверен? – я всё ещё сомневался. – Может, мне сходить за чем-нибудь?       Или кем.. Врачами, или кто должен заниматься подобным? Хотя насколько я знал, Итше давно не работал ни с чем загрязнённым. То есть, это вряд ли лучевая болезнь в каком-либо её проявлении. Но как будто это было единственным, что могло случиться с Итше, а потому я очень переживал, разумеется.       Итше с тяжёлым вздохом посмотрел на кровать, и снова развернулся ко мне.       – Не стоит. Ты пойдёшь? Мне.. Я думаю, тебе лучше уйти.       – Я могу остаться, – не то спросил, не то сказал я. – Вдруг тебе понадобится помощь?       Я не хотел уходить, не убедившись, что с ним всё хорошо. Вдруг ему станет хуже, и тогда точно придётся звать врачей? Хотя он легко может сделать это через часы.. Но всё равно. Мне кажется, будет лучше, если рядом с ним будет живой человек. Просто на всякий случай.       – Думаю, мне полегчает, когда я посплю, – Итше устало поморщился, но дальше настаивать не стал. – Но если ты так хочешь.. Там есть чай, и должна была остаться какая-то еда. Можешь брать.       – Да-да, – отмахнулся я. – А можно.. Прилечь с тобой? Я, – тут же попытался оправдаться я. – Я просто побуду рядом. Ничего такого..       Но Итше даже бровью не повёл, хотя такое предложение должно было смутить его? Ну как минимум. Возможно, ему было настолько плохо, что он не мог даже реагировать?       – Делай, что хочешь, – бросил он, прежде чем обессилено завалиться на кровать. И что только произошло? Это вирус? Но Итше так быстро скосило. Ещё утром всё было хорошо. И я замечал, конечно, что в течение дня Итше постепенно стихал. Но не думал, что будет так плохо. Может, всё-таки сходить за врачами..? Если это заразно, мне тем более не стоит здесь находиться.       Но ладно. Не умру же я?

******

      Когда я проснулся, свет снаружи ещё не погасили – то есть, было ещё не так уж и поздно. Правда, никуда идти не собирался. Тут было так хорошо..       Так хорошо, что я сперва даже не понял, что каким-то образом переместился от края кровати и сейчас лежу у Итше на груди. А я честно ложился как можно дальше, чтобы исключить подобные моменты. Какой стыд..       Осознав, что сверх той херни я ещё и обслюнявил ему рубашку, я чуть не умер со стыда. Позорище, блять, просто какого хрена..       И конечно же, как назло, не успел я придумать, как это можно скрыть и что сделать, Итше проснулся сам. С каждой секундой всё лучше и лучше.       Но, кажется, он ничего не понял. По крайней мере, взгляд у него был размытый. И вот хороший вопрос, а распространяется ли его идеальная память на такие моменты? Ну, часто же бывает, что люди спросонья тупят, не замечают что-то, а потом и вовсе забывают напрочь? Итше запомнит это? А можно нет, пожалуйста?       Вдруг взяв край одеяла, он протёр мне подборок.       – Спи.       И отключился.       Всё это произошло за пару секунд, и когда Итше притих, я засомневался – а было ли вообще что-то? Может, мне показалось или вроде того.. Может, я сам ещё сплю, или весь этот бред мне просто мерещится..       Немного успокоившись, я тоже протёр рубашку Итше одеялом и вернулся обратно на то же положение – пристроившись головой на груди Итше. Когда ещё я смогу так поспать? А ему, если что, скажу, что это всё случайность. Во сне же себя никто не контролирует? Пожалуйста, не доносите на меня за непристойное поведение и приставание..

******

      Когда я проснулся в следующий раз, Итше уже не спал, но продолжал лежать тут. На его груди взамен меня пристроилась Печенька, Итше лениво чесал её, но ей хватало и этого – довольно щурясь, она наминала его лапами и даже тихо мурчала. Красота.       – Как самочувствие? – спросил я, немного придя в себя.       – Нормально. Хотя подумываю взять на завтра отгул.       – Вы так можете? – удивился я.       – Да. По состоянию здоровья можно брать день-два дополнительных выходных.       С кряхтением Итше принялся садиться. Печеньку он прижал к себе, не давая ей упасть, но кошка даже от таких движений не шелохнулась. Поразительное спокойствие. Хотя я бы тоже максимально не двигался, если бы лежал у Итше на груди. Но, кажется, мне потому и пришлось уйти: что что-то шерстяное настойчиво тыкалось мне в нос. Точно, вспомнил.       – Что же такое, – пропыхтел он. – И правда переработал?       Я уже хотел было – совсем как люди, которых я так ненавижу, – зачитать ему лекцию. Насчёт той его фразы, что спорт и он – это антонимы, что, похоже, он вообще не занимается собой.. И к чему это приводит в итоге. Я тоже могу быть умным? Я тоже что-то знаю. Но решил даже не начинать. Вот уж ему хочется выслушивать про пользу физических нагрузок, особенно после того, до чего они его довели?       Так же у меня были другие вопросы.       – Я.. – пришлось тоже сесть, чтобы было удобнее думать. – Сильно обнаглею, если попрошу остаться на ночь?       Было уже поздно, и не то чтобы я боялся бродить по Капсуле ночью, или что у меня могут возникнуть проблемы на КПП. Но я просто хотел остаться. Возможно, было плохой идеей надоедать человеку, которому плохо. Но я могу быть и полезным? А если Итше что-то понадобится? Или случится что-то страшное? Допустим, он упадёт и не сможет встать? Кто-то должен быть рядом.       – Я не думаю, что т.. – попытался он, но я не хотел сдаваться.       – Пожалуйста. Уже поздно, тем более..       – У тебя же есть оружие, – отметил Итше, глядя на меня с каким-то сочувствием. – Или чего ты боишься?       – Ничего, – пробормотал я. – Я просто хочу остаться.       Когда Итше встал с кровати, я обратил внимание на то, как он стоит – поджимая и сводя колени. Это не выглядело, как серьёзное увечье – стоял Итше спокойно и двигаться мог, – но я всё равно заволновался. Вот зачем он встал? Сказал бы мне, я бы принёс, если ему что-то надо. Могу его отнести даже? Не думаю, что он такой уж тяжёлый.       – Терар, – вдруг обратился ко мне он. – Скажи, пожалуйста, что у тебя случилось.       – Ничего? – пробормотал я, немало напрягшись. Хотя было вопросом времени, когда Итше не выдержит и заговорит об этом. И не как в первые пару раз – когда он аккуратно интересовался, не случилось ли у меня чего, – а вот так. Устало и раздражённо, что ли?       – Ты стал пропускать занятия, – теперь была очередь Итше наседать. – Постоянно ходишь за мной. Я не против, но если у тебя что-то произошло, и тебе надо помочь. Мы не сможем, если ты не расскажешь..       – У меня ничего не случилось. Я же говорил. Просто..       Итше так и стоял надо мной, и мне большого стоило посмотреть ему в глаза. Снизу вверх смотреть на него было довольно странно, надо сказать..       – Просто ты мне нравишься, и.. Вот.       Вдруг снаружи прогремел выстрел. Я испуганно оглянулся на окно – как будто это могло помочь разобраться с тем, что происходит, – а когда повернулся обратно, то увидел, что Итше так и смотрит на меня стеклянным взглядом. Быстро стало неловко. Вот он сейчас решит, что я шучу. А как докажешь, что я не идиот, с такими вещами шутить? Но мне казалось, что лучше сейчас, когда и тема располагает, и обстановка более-менее подходит. Потом выкраивать момент, искать другой случай? Сколько ещё придётся откладывать.       Когда в дверь постучали, я отнёсся к этому спокойнее, хотя звук был громче и как будто агрессивнее. И кому что понадобилось так поздно..?       – Это, скорее, по работе, – отметил Итше. – Останешься? Или всё-таки пойдёшь?       – Подожду, – быстро ответил я, и Итше кивнул. Кажется, он ничуть не расстроился? Ну или не разозлился. Хотя бы это.       – Хорошо. Я скоро вернусь, мы договорим.       Хорошо, что он сказал это. А то я бы расслабился, решив, что раз нас так вовремя отвлекли, к нашему разговору мы уже не вернёмся. Хотя вряд ли кто-то смог просто забыть о таком, мне кажется? Разве что попытаться отсрочить его из-за неловкости, но нам обоим это нужно. Особенно мне, и особенно сейчас, когда моё присутствие начало раздражать. Надо всё-таки прояснить, что я тут забыл и почему вообще это всё происходит.       Итше направился на выход, а я, не зная, куда деваться, прошёл за ним ближе к проходу – чтобы можно было видеть, что творится в прихожей. Судя по движениям – резкому рывку, – Итше собирался уйти, но люди подошли вплотную, не давая ему это сделать, и он остался внутри. Кажется, никуда звать его не собирались?       Мне не хотелось, чтобы меня увидели, а потому я вернулся к кровати и, постояв немного, завалился обратно. Печенька так и продолжала валяться тут, так что я присоединился к ней. Хотя вскоре я пожалел, что не остался и не подслушал, о чём говорят с Итше. Отсюда нельзя было ничего расслышать, а снова вставать и идти куда-то было уже неловко. Да и не лишать же кошку внимания. Раз пришёл, надо гладить.       Вернувшись, Итше встал над нами, внимательно разглядывая.       – Что хотели? – спросил я. – Разве выстрел был.. Не убийством?       – Это промышленный звук, – Итше недоумённо оглядел меня. – Не выстрел.       – А, да? А чего они тогда пришли? Так поздно ещё.       – Ну да, странно, – Итше оглянулся на дверь, но в конце концов решил не продолжать. Вместо этого, так же завалившись на кровать, но с другой стороны от кошки, он сперва просто смотрел за тем, как я глажу её, а потом присоединился ко мне. И хотя ничего такого в этом не было, я всё равно немного опешил. Наши руки лежат на одной кошке. Более того, на одном животике одной кошки..       – Так, – наконец начал Итше. – Ты сказал, я тебе нравлюсь. Это правда?       – Я бы не стал так шутить, – сказал я, всё ещё избегая зрительного контакта. – Но всё в порядке, если что. Я спокойно отнесусь, если ты скажешь, что. Тебе это нахер не надо.       Всё-таки осмелившись, я поднял взгляд, и как раз поймал Итше на том, что он смотрит на меня, растерянно и грустно. Правда, только наши взгляды встретились, Итше тут же нашёл что-то очень интересное в Печеньке. Ну, я прекрасно его понимал. Интересно, сколько у неё шерстинок? Жарко ей, наверное, с таким пухом..       – Забавно, – с тяжёлым вздохом начал Итше, – нам никогда не говорили, какие слова можно использовать для выражения взаимности. А придумать что-то своё так сложно, оказывается.       Я нервно глянул на него. Взаимности? Что, правда? Я предполагал, конечно. Не просто же так он меня терпит, и только сегодня решил выпроводить меня отсюда. Но как будто это было странно. Как будто я опять зажрался, обнаглел и разбаловался от отношения ко мне. Меня всю жизнь носят на руках, и как мог какой-то там гражданский не влюбиться в меня после того, как я целый один раз поговорил с ним? Он должен был. Но я не такой наглый, чтобы ожидать подобного. Да и по факту, Итше ли не плевать? Меня носят на руках солдаты, те, кто понимают, что я из себя представляю. Для Итше я надоедливый ребёнок, который что-то там ходит, вечно спрашивает какую-то херню.. Когда и почему я успел ему понравиться?       – Вы врёте мне, да? – решил прямо спросить я. – Боитесь обидеть?       – Почему я должен бояться тебя обидеть? – всё ещё какой-то напуганный, спросил Итше.       – Не знаю. А почему я вам нравлюсь?       – А почему я – тебе? – парировал Итше. – И почему опять на "вы"?       – Я нервничаю, – пробормотал я. – Я же ничего не сделал. Как вы смогли..       Тут же я прервался. Показалось слишком наглым использовать фразу "влюбиться в меня". Итше не может любить меня. Так, испытывать некоторую симпатию. И жалость ещё, наверное. Потому и терпит, и сейчас врёт мне, чтобы не обидеть.       – Но вы.. Ты, – исправился я. – Эм. Согласился бы? На отношения со мной.       В школе нам рассказывали про такой вид взаимодействия между людьми, но у нас – солдат, – были распространены отношения для секса. Когда вы просто встречаетесь ради удовлетворения друг друга, потом расходитесь, и всё. Гражданские, как нам тогда же рассказывали, предпочитали ничем себя не сковывать, хотя им позволяли даже запрашивать совместное жильё по факту отношений. Если пара хотела жить вместе, они могли написать прошение, и их переселяли в одно помещение. Меня в своё время это жутко возмутило. А почему у нас такого нет? Но потом оказалось, что солдаты могут потребовать определение в одно подразделение, если их связывает что-то выше дружбы. Своя специфика, проще говоря.       Но что я хотел сказать. В обществе к "отношениям" относились так себе, они были не распространены, а если и встречались, то тот вариант, который отношениями лично я бы не назвал. Так, притирки. Должен ли я прояснить сейчас, чего именно хочу от нас двоих? А то вдруг у Итше какие-то свои взгляды на это. Нам всем говорят, что люди от природы асексуальны, и отношения – по сути, тот же пережиток прошлого, что и ожирение. Встречаются редко и особо никому не нужны. Мда уж, как почувствовать себя больным за пять секунд, подробное руководство.       – Я не совсем понимаю, что это должно изменить, – Итше пожал плечами. – Но так, думаю, я не возражаю.       Я поморгал, всё ещё слабо веря в происходящее. Может, я сплю? Это бред какой-то.       – Но могу я узнать? – начал Итше. – Что ты понимаешь под отношениями?       И хотя я хотел обсудить то же, сейчас я к этому разговору готов не был. Что я понимаю под отношениями?       – Ну.. Два человека близко общаются? Ближе, чем с прочими. Жить вместе мы не сможем, как представители разных фракций.       И мне скоро уезжать.. Но пока умолчим про это. Итше и сам понимает, наверное? Ладно, я просто не хотел напоминать ему, что уже через пару лет мне придётся уехать, и мы будем видеться – если мы продолжим общение, конечно, – раз в полгода. Итше не будет возражать? Мне казалось, это может быть серьёзной проблемой. Смысл вступать в отношения с человеком, который полжизни проведёт хер знает где? Возможно, ещё и умрёт через пару лет. А тебе страдать.       – Но.. Я могу приходить? – я посмотрел на него. – Если вы не против. И не так часто, чтобы не надоедать так сильно..       – Всё хорошо, – остановил меня Итше. – Если ты хочешь, можешь приходить в любое время.       – Но ты если что говори, – всё равно предупредил я. – Если я тебя достану и ты захочешь побыть один.. Никаких проблем. Я всё понимаю.       Итше лишь кивнул и принялся вставать.       – Ты сильно хочешь спать? – он оглянулся на меня уже у дверей в прихожую. – Может, чаю?       Я слабо посмеялся – просто с неловкости ситуации, – сползая с кровати вслед за Итше.       – Поспал днём, называется, – уже на кухне начал ворчать Итше. – Теперь весь режим дня собьётся.       – Скоро выходные, – хмыкнул я, просто чтобы поддержать диалог. – Восстановишь.

******

      – Гражданским выдают алкоголь?       Я правда был удивлён. Мы про алкоголь пока только слышали и мечтали – его выдавали снаружи, на фронтах и то только по квотам. В Куполе солдатам его достать было негде – только если какой-нибудь старший товарищ не привезёт с собой на увольнительную. А гражданским выдают так?       – Немного, – буднично отозвался Итше. – По квотам, но.. Я обычно не беру, или отдаю кому-нибудь. Не люблю пить.       – Почему? – нахмурился я. – Это же приятно?       – Возможно, со мной что-то не так, но ещё ни разу приятные эмоции не перекрывали неприятные последствия.       Я хотел поделиться предположениями, что, возможно, стоит меньше пить? Не на пустой желудок, и ещё там пара тонкостей.. Но наверняка Итше и сам знал, что и как надо делать. А мои едкие комментарии никто не просил.       – Хочешь забрать? – предложил Итше, и я аж вздрогнул.       – А тебе не нужен? Но было бы здорово..       – Забирай, – Итше тут же достал из шкафа ещё пару бутылок. – Мне это не нужно.       – Спасибо, – пробормотал я, очень смущённый таким подношением. – Я.. Я могу что-нибудь предложить взамен?       Итше выпучил глаза, будто я сказал что-то жуткое, и растерянно уставился перед собой.       – Нет, ничего не надо. Я всё равно отдаю ненужное.       – А.. – вдруг у меня появилась другая идея. – Может, мы выпьем вдвоём?       Тут же мне стало стыдно. Итше же не подумает, что я хочу споить его и сделать что-то страшное? Всё-таки, не только солдаты относятся к гражданским предвзято, но и гражданские – к нам. Итше вполне может решить, что я из тех, кто способен на такое.       – Хотя бы немного, – попытался чуть сбавить ситуацию я. – Хотя если тебе не нравится..       – Я могу просто посидеть с тобой, – предложил Итше. – Прости, но я не хочу потом идти на капельницы, а потом ещё просить отгул. Недавно был один. Нельзя часто их брать.       – Настолько всё плохо? – поразился я. – Но ладно. Тогда с меня еда, наверное? Тебе всё то же?       Итше очень понравилась пара наших блюд, которые гражданским почему-то не готовили. Составляющие и ингредиенты были те же, но именно в такой комбинации их не собирали, и Итше их мог приносить только я. Такой я полезный, конечно, но мне просто хотелось давать ему хоть что-то приятное. Кто виноват, что мне больше нечего предложить? Но я готов стараться. Итше не пожалеет, что согласился на отношения со мной.       – Можно будет остаться потом? – уже у дверей спросил я.       – Конечно.       Наверное, я уже мог не спрашивать, и приходить сюда, как к себе домой, но мне всё ещё было неловко перед Итше. Не достал ли я его? Не привык ли он к одиночеству за те годы спокойной жизни и не страдает ли теперь от моего постоянного присутствия? Но я сказал ему сразу, и потом ещё напоминал пару раз: если что, он всегда может сказать? Чтобы сильно не изводить его, я стал чаще появляться в Училище – чтобы хотя бы днём он отдыхал от меня. Оставалось надеяться, это правда поможет мне надоесть ему не так быстро.. Потому что лично я страдал от такого расположения дел, и моя бы воля – я бы от Итше вообще не отходил. Но ему очевидно нужно было больше личного пространства и времени наедине с собой, а потому приходилось ужиматься.       Но я правда боялся его утомить. Такое странное чувство, конечно. Когда хочешь отношений с человеком, и вот он соглашается. И казалось бы, радуйся и наслаждайся жизнью? А ты впадаешь в какую-то истерию. А как с ним обращаться? А как ему не надоедать? А могу ли я это? А могу ли то? Ладно, я знал, что надо разговаривать – нас учили вести разные виды отношений с людьми. Но и постоянными глупыми вопросами надоедать не хотелось бы?       Выдохнув, я сказал себе успокоиться. Это просто первые трудности. Немного времени мне на свыкнуться.. Понять, что Итше тоже меня любит, да же..? Не просто же так он на это согласился. .. И всё будет хорошо.

******

      – Это в разы лучше, чем тот, который выдают нам, – впечатлённо проговорил я. – Более мягкий, что ли?       Мне как-то "посчастливилось" попробовать солдатский алкоголь, когда один мой старший друг привёз бутылку с фронта. Честно говоря, просто так пить это было просто невозможно – приходилось мешать с так называемой вытяжкой. Гражданским почему-то выдавали более мягкое. Интересно, почему. Потому что они слабенькие и немощные, и более тяжёлое просто не вынесут? Но что это за оскорбление солдат?       – Я даже после этого должен немедленно идти на капельницы, иначе умру.       – О, – ужаснулся я. – Настолько плохо?       Начнём с того, что я вообще не знал, что при алкогольном отравлении можно идти на капельницы. А мне бы в своё время эта информация очень пригодилась.. Но как я умирал тем утром – ужас, блять. Что ж, зато с тех пор я знаю, сколько и как пить нельзя. Никогда больше не буду так делать, и даже новая информация – о том, что я могу обратиться к врачам, – не заставит меня выпить даже половину от того, что я выпил тогда. "Выжрал" даже, наверное. Потому что люди столько не пьют, а вот звери ебучие вполне себе выжирают.       Интересно, а у гражданских есть подобного рода встречи..?       – Ноги просто отказывают, – Итше продолжал о своём. – Как-то я решил выпить после работы, так, для расслабления. Алкоголь же расслабляет, – Итше посмотрел на меня, раздражённо прикрывая глаза. – Ну вот. Просыпаюсь утром, даже встать не могу, потому что мало того, что плохо, ещё и тело не слушается. Пришлось вызывать врачей сюда..       Я болезненно посмеялся. Как же неловко..       – Они, наверное, подумали, что ты алкоголик какой.       – Они спросили, сколько я выпил, что произошло. Очень удивились. Наверное, очередная моя особенность? Непереносимость алкоголя даже в малых дозах?       – В насколько малых? – аккуратно поинтересовался я. – Может, хоть чуть-чуть?       – Что за желание меня споить? – спросил Итше, но всё же взял бутылку в руки.       – Ты же немного будешь пить. Или тебя даже после такого..?       Итше отпил буквально пару граммов, после чего отставил бутылку. Вот это самоконтроль..       – Да. Опасно.       – Очень странно, – выдохнул я, правда впечатлённый.       Алкоголь уже вдарил, но как будто в тело, а не в голову. По крайней мере, я хорошо ощущал слабость и приятную ломоту в мышцах, но при этом происходящее осознавал предельно ясно. Правда, я всё равно хотел использовать это для оправдания своего поведения. Можно же немного обнаглеть? Я совсем чуть-чуть. И не собираюсь делать ничего страшного. Только поцеловать его. После острого у Итше так горели губы, что блять. Ничего больше ни слышать, ни видеть не надо, но можно просто поцеловать его разок?       – А.. – но пока кидаться на него мне было стыдно. – А у гражданских вообще есть какие-то.. Встречи, или как это можно назвать?       – Кружки, – подсказал мне Итше.       – Тупое слово, – вздохнул я. – Стараюсь избегать его. Но вообще, я имел в виду другое. Какие-нибудь мероприятия, встречи, я не знаю. Где вы общаетесь, выпиваете..?       Итше смотрел на меня вроде бы как обычно, но я всё равно уловил пренебрежение и отвращение. Ну да, для них это, наверное, наши солдатские глупости?       – Нет, про такое я не слышал. Насколько я помню, по опросам люди предпочитают не тратить время на социальные взаимодействия вне рабочего времени. То есть, поговорить на работе, дважды в неделю сходить на кружок – да. В лишний раз выходить из комнаты – нет.       Я усмехнулся. И правда забавно? Но интересно, как так получилось, что мы – солдаты, – вроде те же люди, что и гражданские. Почему мы такие разные? Хотя, скорее, тут сыграла роль генетика. Социальный диморфизм же как-то появился? Наверняка на каком-то этапе в геноме гражданских начал встречаться и потом закрепляться ген.. Ну или их совокупность, но я уверен, что-то такое и произошло. В общем, что-то, что обуславливало усидчивость, отстранённость, и в целом такой вот темперамент. Спокойный, меланхоличный.. И вот, теперь гражданские, если и рычали от злости, то только когда какая-то мразь посмела с ними заговорить. Недавно наблюдал такую картину в Библиотеке. Итше работал не на своём этаже, и там было много других людей. И какую-то девушку сперва довели предложениями принести воды или что-то вкусное, а потом попросили что-то сделать.. И она аж зарычала в отчаянии. И это из-за пары вопросов? Вау. Даже я испугался.       – А что вы делаете на этих своих кружках? – спросил я.       – Смотря на каком основании они собираются, – Итше опять подрубил свой справочный режим – тот, в котором он бездумно начинал грузить сухими терминами и всем таким.       – Не уверен, что можно так называть те собрания.. Но я знаю, многие люди вместе ходят помогать в переработке пластика и бумаги.       – Гражданские так развлекаются..? – аккуратно уточнил я. Ничего такого, и я ни в коем случае не хотел сказать, что это херня какая-то.. Но просто? Я-то спрашивал про какие-то их весёлые пьянки-гулянки, и про что мне говорит Итше: гражданские любят ходить помогать общественно важными делами. Что это за ерунда?       – Это успокаивает, – заверил меня Итше. – Мелкая моторика благоприятно сказывается на психике, равно как и занятие общественно полезным делом. А разрушение – то есть, разрыв бумаги, или пропускание через шредер пластика, – помогает успокоиться.       А я бы задумался, не стоит ли таких вот любителей рвать бумаги и пропускать что-то через шредер, отправить к психиатру.. Но, наверное, на производствах следят за такими вот "приходящими помощниками", а значит, ни себе, ни окружающим, они не навредят. Будем надеяться.       – Что говорить о кружках в их прямом понимании, – опомнился Итше. – Я знаю, что в Библиотеке дважды в неделю собираются литературные кружки. Так называемые.       – Так называемые? – уточнил я. Просто сквозило каким-то.. Недовольством?       – Люди просто читают книжки, нет?       – Ну да. Но это обычно выливается в попытки создавать нечто своё. И я не имею ничего против. Позывы к творчеству должны поощряться. Мне так же нравится, что на эти встречи приглашают людей снизу. Это здорово. Но просто..       Итше так и не нашёлся со словами, так что я решил закончить эту тему.       – Ладно. Там происходит что-то странное.       – Я просто не понимаю.. – попытался Итше.       – А вы же должны утверждать такое, да? – вдруг догадался я. – Ну, в смысле, разрешать такие собрания.       – Учитывая, что мы и есть департамент по делам граждан и культуры, – Итше покачал головой. – Что захотим, то утвердим.       – Удобно, – признал я.       Вспомнив, что я хотел поцеловать Итше, я поражённо усмехнулся. С другой стороны, надо полагать, что торопиться нам некуда? И нет ничего страшного в том, что мы немного отвлеклись. Зато поговорили.

******

      – Ты так неудобно лёг, – Итше оглянулся на меня. – Прости.       Когда он подхватил меня под ногу, я чуть не умер. Мне в целом было странно, что Итше меня трогает, ещё и за такие места? Не то чтобы место под коленом было каким-то интимным, но просто это было неожиданно.       Потом стало ещё хуже. Итше поднял мою ногу выше, так придвигая меня ближе к себе и буквально сталкивая нас телами. И вообще-то, я уже вышел из того возраста, когда от любого прикосновения может встать. Но сейчас я как будто помолодел лет на десять. Позорище..       Не то чтобы это было прям всё, конец, "Простите, можно выйти". Но однозначно неприятно. И очень неловко.       Выждав немного, я всё же попытался немного отодвинуться, чтобы не прижиматься к Итше слишком уж вплотную, но всё же лежать по-прежнему удобно для него. Что бы это ни значило.. Потому что я лично не понимал, что ему не понравилось. Вроде, всё было хорошо? Может, он просто издевается надо мной?       Вскинув голову, я попытался всмотреться в темноту. В целом, я хорошо видел, что происходит, но ракурс не позволял..       – Простите, – переползая чуть выше, пробормотал я. – Можно вас поцеловать?       Сейчас я был достаточно пьяным и расслабленным, чтобы вот так в лоб спросить даже такое. Будем надеяться, завтра утром я про это не вспомню.       – Почему опять на "вы"? – устало спросил Итше. – Можно, конечно.       Он сам как будто был напуган, но я списал это на волнение. Я же не делаю ничего страшного?       – Только я не умею, наверное, – только я приблизился, решил предупредить меня Итше. И можно было счесть это за попытку отдалить поцелуй, но больше Итше не отстранялся. Хотя, возможно, ему было просто некуда? Ну, я старался об этом не думать.       – Да кто умеет. Всё хорошо.       Это был такой, лёгкий поцелуй в качестве пробы. Я боялся целоваться нормально, хотя очень хотелось, конечно. Но ещё больше – увидеть реакцию на себя.       Отпрянув, я вгляделся в лицо Итше. Отвращения не было. Это хорошо, наверное? Но и никакого интереса я не видел. Это плохо?       – Можно?       Итше пожал плечами, всё такой же незаинтересованный. И я как бы понимал, что не могу ничего от него требовать, но просто было обидно. Я вот по ощущениям мог умереть уже просто от прикосновения к его лицу. И это даже не столько обидно, сколько страшно. Человека рядом с тобой вообще ничего не держит. Пару дней ещё потерпит и попросит прекратить. Надо постараться, что-то сделать, наверное? Но про такое нам не рассказывали..       – Ты можешь сказать прямо, если тебе противно.       – Нет, всё хорошо, – быстро отозвался Итше. – Просто это очень странно, и я не могу поверить. Обычно меня не сказать, что ненавидели, но относились так себе. А тут. Я кому-то понравился? Больше похоже на шутку.       – Я бы не стал шутить с таким.       – Я верю тебе, но не верю в происходящее.       – Я могу как-то это исправить?       – Я скоро смирюсь сам. Прости.       – Просто не хотелось бы, чтобы меня терпели через силу.. – попытался объяснить я. Итше, кажется, смутился. Я не хотел напрягать его.       – Я.. Не знаю, как могу показать, что не против твоего присутствия здесь.       Мда уж, как смешно. Вот, вроде, сколько уроков было на эти темы, а всё равно никто ничего не знает. Сплошные вопросы.