Граница Раздела

      тихий голос.                              рано или поздно             .. а я уже тебе рассказал.. разрешение их конфликта отношение..             Тяжёлом состоянии..             Единица      беру роль наблюдателя            Его привезли. я убью его       Нет. ..      Новое место.                  

Ути⠀из⠀р⠀⠀⠀ть

.. я вернусь. доступ к вам.. приступ .. Это вы.. .. царапины.. В Библиотеке.. перед смертью.. Вам известно.. ..Всё хорошо       Книги.. Это вы. .. что помните..            часы и карта.. Никакой ценности.. Не слушаю. Самое защищённое место. по одному на руку..       Глубокие.. ..хочет забрать.. .. предательстве. хотела от тебя.. Кто.. .. левый глаз.. ничего не теряете.. какие плюсы..       э̕то͜вы             Эт⠀⠀⠀в⠀ы                   э̕то͜выэ̕то͜выэ̕то͜вы

******

      Я проснулся от странных звуков. Кто-то ходил по комнате, топая и шумя, но тихо: как будто переставляя что-то или.. Делая что-то такое? Было тяжело разобраться, поэтому я чуть приоткрыл глаза. Не хотелось показывать, что я не сплю, да.       Конечно, это был Инош: гневно вышагивал по комнате, что-то разыскивая. Но я правда никогда не видел, чтобы он так резко двигался. И чем он занимается?       Вдруг усевшись на корточки, он осмотрел пространство под кроватью напротив моей, прошёлся рукой по полу и так же по дну кровати. Потом обернулся и проделал то же с моей кроватью. Идиот, блять.       Проверив рукой, на месте ли лист бумаги и карандаш, – и убедившись, что никуда они не делись, – я всё-таки решил подать признаки пробуждения.       – Что-то потерял?       Инош аж вздрогнул, и так как наши лица были примерно на одном уровне, я мог отлично уловить, как изменилось выражение его лица. Ну, притворимся, что спросонья я ничего не понимаю.       – О, доброе утро, – своим милым голоском заговорил он. – Ничего. Просто. Осматриваюсь.       И часто ты так осматриваешься, хотел узнать я. Но не решился.       Усевшись в кровати, я принялся потягиваться. Хотя нельзя было говорить, что у меня наросло много мышц, но как будто именно это и произошло. По крайней мере, я так объяснял потребность тела в напряжении. Мышцы требуют работы, и побольше. Бедолаги. Мне тут даже ходить негде, только круги по комнате наворачивать.       – Ты уже так легко двигаешься, – отметил Инош, тоже поднимаясь.       – Как будто ты не рад, – хмыкнул я. Мы ведь уже говорили об этом, разве нет..?       – Нет, конечно. Кто больше всего ждал – так это я.       – Ага, – протянул я. Не то чтобы я ему не верил, но что-то мне подсказывало, что ждёт Инош не моего выздоровления, а чего-то ещё. Чего-то большего, возможно.. Но, как мы уже говорили, я не совсем понимал его. А потому пока оставалось только догадываться и делать себе пометки.       – Ты сейчас пойдёшь? – не без надежды спросил я – Ну, к Комиссии.       – Да, – Инош кивнул. – Они уже должны работать как раз..       Я посмотрел на окно. Мы оба легли спать уже ранним утром, а потому оба хорошо так проспали. И хотя никому никуда не надо было (ну, по крайней мере, не к определённому времени), всё равно хотелось поторопить Иноша. Ну и в его отсутствие кое-что проверить.       Когда он ушёл, я какое-то время прислушивался к звукам за дверью. Не хотелось схватиться за колбу, а потом быть пойманным с поличным. Поэтому сперва стоило убедиться, что он ушёл, и только потом..       В колбе не было ни одной бумажки – ни наверху, ни внизу. То есть, всё и правда тщательно проверяется. Интересно, способен ли Терар залезть мне под повязку? Пошариться по карманам, пока я сплю? А залезть в рот..? Ох, блять. Если бы только моя память работала, как надо. Не было бы потребности во всех этих тайниках, размышлениях, куда и что спрятать, чтобы никто не нашёл. Всё бы надёжно хранилось в моей голове, и всё было бы хорошо. Но нет же? И как только подобное могло случиться? Если это был я, как мы и подозреваем, что заставило меня сделать это? Есть ли в мире хоть один человек, который объяснит мне, что мной двигало в тот момент? Была ли такая угроза, что я решился на это?

******

      – Что-то не так?       – Да нет.       – Ты как будто что-то проверяешь, – я старался говорить как можно мягче, чтобы не вызвать подозрений. – Я узнаю это поведение. Мои способности тоже позволяли мне быстро оценивать малейшие изменения в окружающей среде и внешнем виде людей. Ну, раньше.       И я точно так же, зайдя в помещение, первым делом осматривался. Что сдвинулось, куда? Порой по таким движениям можно было определить, кто работал на месте до меня, или был тут, пока меня не было. Потом меня перевели на мой собственный этаж, и люди меня больше никак не беспокоили.. Но способность замечать малейшие изменения в окружающей среде никуда не делась. Хорошо же было раньше..       – А сейчас..? – протянул Инош.       – Сейчас нет, – я покачал головой. – Всё же сломалось.       – Не грусти, – Инош улыбнулся, делая шаг в мою сторону. – Всё обязательно наладится. И начнём с.       Он вскинул руку с пакетом.       – Формы. Специально для тебя. И вот, ты просил.. Я всё помню.       Немного порывшись, он достал из пакета ленту. Отлично. Как приятно, когда о тебе что-то помнят.       – Переоденешься прямо сейчас? – Инош, по ощущениям, мог прыгать от радости. – Я хочу на тебя посмотреть.       Меня смущала его увлечённость, но в какой-то мере я разделял те слова Иноша: "Ты выглядишь очень грустно в этой одежде". Хотелось уже привести себя в порядочный вид. И хотя солдатская форма к этому не относилась, всё лучше, чем больничные тряпки? Так же я откуда-то знал, что солдатская форма предполагает большое количество карманов, креплений и прочего подобного. И хотя это было глупо, но мне хотелось иметь какое-то личное пространство. Куда можно будет прятать вещи (ебучие ручки, блять), бумажки и всё прочее. Уж по моим карманам Терар шариться не будет? Надо будет плотнее заворачиваться в одеяло по ночам. Чтобы меня при всём желании нельзя было распутать и облапать.       – Мне отвернуться? – только я взялся за рубашку, спросил Инош.       – Что ты там не видел? – я спокойно продолжил раздеваться. Стесняться, на мой взгляд, мне было нечего. Раз уж Инош играется в партнёров, с чего ради ему стесняться меня, а мне – его? Да и это нормальное поведение, даже если мы друг другу никто. Если мы оба солдаты, наверняка мы не раз видели других без одежды? Так к чему всё это?       Форма включала в себя футболку, штаны и сапоги, и так же пару мелких деталей – помимо ленты на глаз, ещё ремень и что-то, что я не смог определить. Но явно это был элемент одежды, просто из какой-то другой ткани. Потом разберёмся..       Было заметно сразу, а когда я полностью натянул на себя одежду, стало тем более понятно – форма у меня другая, не та, что была на Иноше. При том, что я видел его в мундире и без, это вызывало вопросы.       – Моя форма отличается от твоей? – и я решил их не откладывать.       – Технически, ты идёшь на войну не как солдат, а.. В рамках особого случая. Как участник отряда специального реагирования.       Я устало поморщился. Хотя подобные речевые конструкции как будто были мне знакомы, ничего, кроме усталости и нежелания слушать про это они у меня не вызывали.       – Поэтому твоя форма отличается и от моей, и от формы рядового солдата.       – То есть, я – низшая каста?       – Не сказал бы, – задумчиво протянул Инош. – Скорее, вне системы. А даже если бы ты ходил да хоть в форме ваших солдат. Просто держись рядом, – он слабо расставил руки, как будто для объятий. – И никто не посмеет тебя тронуть.       Ага, скажи это какому-нибудь снаряду или пуле. Впрочем, как будто форма от них спасёт. И там уже не важно, кто ты – рядовой солдат или не-. В званиях я всё-таки не разбирался от слова совсем..       – А с этим что делать? – когда очередь подошла к тому таинственному объекту, всё же спросил я. Разобраться самостоятельно так и не получилось, хотя я смог догадаться, что это должно надеваться на какую-то конечность. В конце концов, предмет был трубкообразным и с двумя характерным прорезями. Как на рукавах, например..?       – Иди сюда, – сам приближаясь, отметил Инош. – Это надо вот так.       Забрав у меня вещь, он быстро расправил её и подставил мне.       – Руку.       Мне быстро стало неловко, но пришлось продеть её, как говорили. Расположив плечевую часть, Инош быстро поправил всё и застегнул ремни на шее и подмышкой. Я даже расстроился. Всё было так просто? Ну, откуда мне было знать, что делать. Всё, теперь буду.       – Вы.. – я подвигал рукой, так пытаясь смириться с посторонним объектом подмышкой. – Все так ходите?       Инош встал с левой стороны, когда предлагал мне помочь, соответственно, и рукав он надел мне на левую руку. Почему мне сразу не выдали одежду, скрывающую обе руки? Надо полагать, они хотели, чтобы я скрыл только левую? Потому что это протез? Но разве для них это что-то постыдное, что нужно прятать? Но почему?       – М. Такие протезы принято прятать.       – А то, что запястье видно? – я поднял руку, проверяя, как пропадает цвет "кожи" внутри рукава. Конечно, свет не проходит через кристалл, и он как бы темнеет. Но просто я всё ещё не до конца смирился с новой физикой своего тела.       – Не нужна никакая перчатка?       – Нет, так можно. Главное, что не вся рука.       – У вас это.. Что-то постыдное?       Просто было странно. Рога они не прячут, а протезы должны скрывать, хотя по сути, это одно и то же. Где логика? С другой стороны, рога – это естественные кристаллы, а такие вот органы – это буквально протез. Неестественно. Значит, постыдно. Но всё равно довольно глупо..?       – А если я буду ходить с этой рукой открытой, а этой – закрытой?       Мне казалось, стоит рассмотреть такой вариант. Снаружи прохладно, а у меня целая рука будет полностью на воздухе. Не логично ли будет скрыть её, а ту руку, что не чувствует ничего и вряд ли может отдавать тепло, оставлять открытой..? Но мы ещё проверим, конечно.       – Ничего страшного. Ну кто-то будет странно коситься. Но тебя же это не смутит?       Была это моя паранойя, или что, но мне показалось, что Инош хочет, чтобы на меня косились. Чтобы я вызывал странные взгляды и странное отношение. Но меня же это не смутит? Я достаточно умён и независим, чтобы не впадать в истерику от пары косых взглядов?       – Ну красавец, – чуть отойдя, Инош довольно оглядел меня. – Ленту завяжешь сам?       – Да, – оглянувшись на зеркало, отозвался я. Наконец-то можно снять этот тупой пластырь..       Пока я разбирался с лентой, больше непроизвольно я так же следил за передвижениями Иноша. Как он возвращается к моей кровати, берёт с тумбы футляр и направляется ко мне. Это сперва не вызвало у меня никаких эмоций, но когда Инош подошёл чуть ли не вплотную, я испуганно выдохнул.       К счастью, Инош не обратил внимания, и просто принялся пристёгивать колбу куда-то мне на ремень сзади.       – Это.. – поняв, что он делает, начал я. – Там и должно быть?       – Как вариант. Ещё ты можешь носить колбу без футляра. Ну, чтобы видеть то, что у тебя за спиной. Но обычно зеркальщики и так справляются. В процессе учишься улавливать движения материи, – на мой недоумённый взгляд пояснил Инош. – И не так обязательно видеть, что происходит у тебя за спиной, чтобы знать.       – М, – протянул я. Очень здорово, конечно. Но предпочту, чтобы мой глаз был скрыт от чужих глаз. А? О как могу? Простите..       Закончив, Инош снова отошёл от меня и оглядел.       – Наверное, это лучший момент в моей жизни.       Что же у него за жизнь такая, что подобное – лучший момент в ней?       Отвернувшись к зеркалу, я тоже оглядел себя, ещё раз, уже с полным снаряжением. И хотя я сам насмехался над Иношем, когда он сказал, что чёрный цвет стройнит, и я буду выглядеть выше и лучше, – сейчас я отметил то же. Я так визуально вытянулся и похудел. Замечательно. Но чёрный мне, конечно, не идёт. Белый как будто сидел лучше.       Не успел я вдоволь обдумать это, как дверь в палату открылась.       – О.. – заметив преображения в моём внешнем виде, Марбас скривил губы в отвращении. – Вам выдали форму. Вам идёт.       – Спасибо, – пробормотал я.       – Что это такое? – Инош тем временем заметил в руках Марбаса характерную плёнку для снимков – результаты МРТ. На которое я ходил буквально только что, но результаты которого уже готовы? Ничего себе. Это всегда делалось так быстро?       И можно было ожидать, что Марбас выгонит Иноша – как обычно его шпыняли. Но нет – сегодня Марбас был благосклонен к нему, и начал говорить при нём:       – Всё хорошо, Ренске. Изменений костной ткани нет, как и в мозге..       – Тебе делали МРТ? – Инош оглянулся на меня. – Когда?       – Буквально только что, – ответил я, уже готовясь к очередной порции нытья. А почему мне не сказал? А почему не попросил меня поговорить с Марбасом? А почему не попросил меня проводить тебя? Но Инош отнёсся адекватно.       – Так быстро сделали? – он оглянулся на Марбаса. – Я думал, это долгий процесс?       – Мягкие ткани сканировать проще и быстрее. Сам удивился, как быстро всё прояснилось.       Инош покачал головой и вдруг вздрогнул.       – А можно посмотреть?       – Что вы хотите там увидеть? – сразу напрягся Марбас.       – Его глаза, – весело заявил тот. – Нервы, в частности.       Я жалобно вскинул брови. Что, блять..? Зачем ему мои глаза и нервы? И можно не вести себя так, будто меня тут нет или я ничего не понимаю?       Марбас покосился на меня жалобно и с непониманием. Мне оставалось лишь пожать плечами – я понятия не имел, что этот идиот хочет. Но ладно, наверное? Пусть смотрит. Что такого, в конце концов. Всего-то мой мозг, мои глаза и нервы.       – Вот, – в конце концов Марбас подал снимки. – Не знаю, что вы хотите понять..       Инош схватил снимки и жадно впился в них взглядом.       – Когда налюбуетесь, – не без иронии протянул Марбас, – отнесёте их на стойку регистрации?       – Всё я должен выполнять вашу работу? – спросил Инош, уже направляясь на выход, и Марбас, глядя на меня, закатил глаза. Да, Инош, похоже, и правда не понял, что его так пытаются выгнать отсюда? А ведь, вроде, не тупой.       – Не хотел говорить об этом при нём, – только дверь в палату закрылась, заговорил Марбас. – Но я принёс вам книги.       Надо сказать, снимки сыграли свою роль отлично – отвлекли что Иноша, что меня на себя, и так хорошо, что я не заметил целый пакет в руке Марбаса.       – Не только учебник по биологии, – Марбас положил пакет на край кровати, – но ещё кое-что о нас. Подумал, вам может быть интересно.       – Спасибо.. – попытался я, но меня не слушали.       – Ещё я поговорил с Сада. Это врач, который будет лечить вашу амнезию, – видимо, Марбас решил, что я забыл. – Он пока считает, что ему рано приходить к вам. Но посоветовал дать вам..       Марбас стянул со своего планшета маленький блокнот. Чуть больше ладони, но тем и удобный? Как раз для какого-нибудь моего кармашка, просто идеально.       – Я рассказал ему про вашу память и о чём мы говорили. Он предложил, что одного листа бумаги вам будет мало. А вот возможность вести записи скажется благоприятно.       – О.. – я сложил руки на груди, не зная куда деваться от радости и неловкости. – Замечательно. Не знаю уже, как вас благодарить.       Марбас махнул рукой, морщась.       – Это наша работа.       – Ну, всё же немного не ваша.. Специальность?       – Я могу принести пациенту, который не может покидать палату, пару книг. А Сада должен помочь вам восстановить свою память. Вы уже записывали что-то? – вдруг заинтересовался Марбас. – Можно увидеть? Или вы считаете это слишком личным?       – Да нет, почему.. – без задней мысли я потянулся к матрасу, под которым был временно спрятан мой заветный листочек.       И только когда лицо Марбаса вытянулось в ужасе, я вспомнил про "Он хочет меня убить". Вот же блять.       – Что это такое? – коротко глянув на меня, спросил Марбас. – Это про Терара?       – А, – запаниковал я. – Возможно, он просто пошутил, а я воспринял серьёзно? Не думаю, что стоит так на это реагировать.       Марбас ничего не сказал, но уставился на меня возмущённо.       – Я сообщу об этом Комиссии, – заявил он, тряся листком бумаги. – Простите, но я считаю, это важно.       – Эм, – мне было жутко неловко, но что я мог сделать. – Спасибо. Простите, что заставил волноваться..       – Ничего, – выдохнул Марбас, понемногу успокаиваясь. – Просто.. Просто уже..        Так и не найдясь со словами, он решил сменить тему:       – Мне сказали, вы вчера вышли из палаты.       Выглядело нелепо, но я считал, что глупо акцентировать внимание на его волнении. Это оно же?       – Да. Было нельзя? Простите, – тут же извинился я. – Сам не знаю, зачем сделал это. Стало скучно..?       – Да ничего, – Марбас усмехнулся. – Просто мне так смешно рассказывали про это. Всех ещё так пугают эти.. Раны вы это называете?       Я догадался, о чём речь, только потому, что Марбас смотрел на моё лицо. У меня там всё ещё оставались синяки и кровоподтёки, но совсем небольшие. И выглядел я уже не так плохо, как в первые дни после пробуждения.       – Да. Расцарапал себя, – прикоснувшись к одной из ран, я вдруг задумался. – Хотя.. Эм. Зачем меня развязывали, если я был без сознания? Терар говорил, – на недоумённый взгляд Марбаса пояснил я. – Что когда я приходил в себя, мне отвязывали руки. И я начинал царапать себе лицо..       Недоумение на лице Марбаса вдруг сменилось возмущением.       – Так это эта дрянь.. Простите, – тут же осёкся он. – Моё допущение, не надо было подпускать его к вам.       Я думал, что это странно – что со мной оставляют солдата, и что солдату позволяли следить за мной. Но, наверное, я для себя решил, что он проинструктирован? Знает, что делать, возможно, проходил какие-то курсы первой помощи, которые дают ему необходимые знания для ухода за человеком вроде меня. Но, конечно, это всё равно было странно. И над своими царапинами я тоже задумывался. Зачем мне развязывали руки, если я был без сознания. Инош говорил, что руки привязывают как раз затем, чтобы по пробуждению человек не навредил себе. И кому тогда пришло в голову развязывать меня..? Опять же, если сознания как такового у меня не было. Не было ли..?       – Нахер он развязывал вас, – возмутился Марбас. – Чтобы посмотреть, как вы бьётесь в припадках?       Я пожал плечами. Откуда мне знать? Я этого вообще не помнил.       – Больной урод, блять, – рыкнул Марбас. – Стоило прогнать его отсюда ещё с того момента, как я поймал его на попытках резонировать с вами..       – А? – заинтересовался я.       – Он так пытался вас разбудить. Резонировал с вами и пытался воздействовать на мозг. Как-то я застал его за этим. Ну, ваша энцефалограмма выводилась в мой кабинет. Я смотрю: вы начинаете сходить с ума. Прибегаю сюда, а тут эта мразь стоит над вами. И спрашивает меня с самым наивным взглядом: "А куда мне надавить, чтобы он быстрее проснулся?".       Часть меня, наверное, та самая, которая до сих пор так и не отделила одного Терара от другого, тут же бросилась в его защиту. Он пытался разбудить меня, это же хорошо? Может, я и проснулся только благодаря ему? А так кто знает, сколько бы ещё я пролежал. Но надо понимать, и держать в голове, что Инош, более вероятно, преследовал другие цели. И не надо его защищать, оправдывать, и что угодно ещё.       – А вы не знаете.. Он мог как-то повлиять на мои воспоминания?       Марбас только развёл руками.       – Эффект резонанса – одно из самых загадочных явлений. Вы сами увидите, – Марбас моргнул, загадочный и таинственный. – Но я не помню, чтобы оно касалось воспоминаний.       – Значит, я сам, – вздохнул я.       – Что?       – Спрятал всё. Я полностью распоряжаюсь своей памятью. Распоряжался, – исправился я. – Я мог забыть что-то, отправить на длительное хранение, запомнить навсегда. И, похоже, я запрятал все свои воспоминания.       Только зачем и в какой момент? Может, я чего-то испугался? Это ведь как нажать на кнопку вызова охраны. Исключительно в экстренных ситуациях. Что-то случилось, и я так перестраховался. И вот попробуй пойми теперь – переборщил я с мерой предохранения или нет..       – И так запрятали, что теперь не можете ничего найти? – Марбас криво усмехнулся. – Понимаю. Простите.       – Да ничего. Они же всё равно где-то там? Когда-нибудь я до них доберусь.       – Надеюсь, – в этот раз без какой-либо иронии протянул Марбас. – Может, Сада сможет вам хоть чем-то помочь.       – Разве он не занимается этим? Почему "хоть чем-то"?       – Ваша память работает не так, как у обычных людей. И вы только что озвучили сами, что сами же всё и запрятали. Смогут ли вам помочь методы, применяемые обычно? Не говоря уже о том, что и от них не всегда есть толк, – Марбас загадочно отвёл взгляд. – Сада вообще не должен лечить вас. Его основная цель – оценить вашу готовность выйти наружу и присягнуть.       Я покачал головой. Да уж, вот ведь дилемма. И надо же было додуматься спрятать все свои воспоминания, да? Какой я идиот..       Думая, я отвернулся к окну, и внезапно мысли у меня в голове начали складываться в невесть что. Вот мой выход из палаты и реакция людей на меня. Вот моя попытка посмотреть на мир снаружи, и та "встреча" с людьми на спортивной площадке. Вот Терар, яростно желающий моего выздоровления и отправки на фронт вместе со мной..       И Комиссия, которая будет выносить разрешение на это. Когда-нибудь мне придётся предстать перед ними, верно?       – Комиссия и правда находится в этом же здании? – спросил я, оглядываясь на Марбаса.       – Да. Здесь и Комиссия со всеми её подразделениями, и Центральная Исследовательская Лаборатория.. Ну и больница. Тоже все её подразделения. В какой-то мере логично: мы всегда зависели, и зависим сейчас, от Лаборатории..       – Я просто думал, – я пожал плечами. – Ну, мы просто в каком-то здании. Ничего необычного? А тут заседает ваше правительство.       Вероятно, виной тому то, что я толком не покидал палату. Как можно понимать размеры здания, его "важность", когда сидишь взаперти? Ну, просто раз мы прямо под местным правительством, и здесь должна быть видна некая статусность? Я полагаю..       – Вы и представить себе не можете размеры этого здания, – с усмешкой протянул Марбас. – Один его первый этаж, основание, по площади может сравниться с городом. Ну, с одним из тех, что были раньше.       – И какой оно площади? – аккуратно поинтересовался я.       – Двести квадратных километров. Вы не выходите из своей палаты, вам, вероятно, даже представить себе такое сложно. Но..       – Кто и как его строил? – задумался я. – Я.. Помню, что оно было построено уже после Взрывов?       Бедные люди, которым не повезло остаться снаружи. Мало того, что нужно было бороться с новыми условиями окружающей среды, разрушениями, смертями и лучевой болезнью.. Хотя Башню, скорее, строили уже потом, когда всё более-менее успокоилось, и появилась возможность заниматься поиском ресурсов для строительства, и, собственно, строить что-то. Но в любом случае это тяжело, так? И какая разница, какие у вас текущие условия.       – Да. Строительство Башни ознаменовало собой, во-первых, формирование нового правительства. Если вы помните, здесь, снаружи, люди были брошены умирать, и никакой власти у них не было. А во-вторых.. Как бы сказать, – Марбас задумчиво склонил голову. – Становление нашей новой природы и победу над ней. Медицинский центр, где людям помогали первое время, и научный институт, где изучали влияние радиации и что теперь начали представлять из себя люди. Всё это соединилось здесь. Так же стоит отметить, что некоторая часть Башни находится на высоте, где жизнь невозможна. Вы же в курсе? Тропосфера, стратосфера, мезосфера..?       – Ну да, – я почти оскорбился. – Мы хорошо изучаем внешний мир.       – Ну, возможно, вы тогда помните, что жизнь возможна только на нижних двадцати километрах.       Я удивлённо вскинул брови. Я об этом даже не думал..? Мне казалось, раз Башню построили такой высоты, значит, у этого есть некий смысл? А какой тогда, если.. Получается, значительная часть здания непригодна для жизни?       – Зато эту площадь удобно использовать под ядерные реакторы.       – Башня ещё и источник энергии, – озарённо протянул я, и Марбас кивнул.       – С какой стороны ни посмотри, здесь источник нашей жизни. А строили его зеркальщики.       Я помнил свой вопрос, но уже не надеялся получить на него ответ. Да и тем более такой. Зеркальщики? Люди, вроде меня?       – Понятное дело, не только своими силами. Сюда свозили всё, что осталось от других городов, и многие ресурсы для Башни были получены так. Но зеркальщики сыграли большую роль в её возведении.       – Ого. Они и такое могли.       Возможно, следовало полагать, что раз они могут создавать объекты, они могут участвовать и в строительстве зданий. Но как будто это уже слишком? Да и я судил по себе: я мог создавать только небольшие объекты, и я бы не назвал их такими уж прочными, чтобы меня можно было подпускать к строительству зданий. Впрочем, как я смею ставить себя в один ряд с Тёмными зеркальщиками. Не удивлюсь, если у меня и одной десятой от их силы нет.       – Да, – протянул Марбас, кажется, расстроенный. – Представляете себе, когда-то человеческие ресурсы использовались не только для войн.       Тут же он попытался отвлечься:       – Я принёс вам и учебник по истории, – Марбас кивком головы указал на стопку книг. – Это тоже школьный курс, рассчитанный на детей. Не должно быть сложно. И так же исследования про некоторые наши особенности. Последние исследования о резонансе..       – О, – обрадовался я. – Вы исследуете и такое? А я думал.. Терар рассказывал мне. Что я могу резонировать со своим глазом. И я всё думал, что это и как возможно.       – Ну вот. Там описаны все примеры взаимодействий, рассмотрено влияние самовнушения на эффект резонанса.. Даже мне было интересно, а я живу в этом. Думаю, вам тоже понравится.       – Спасибо вам, – повторил я. – Я.. Простите. Не могу ничем вас отблагодарить.       – Я ваш врач, – так же повторил Марбас. – Мне не нужна благодарность за мою работу.

******

      – Рад? Скоро предстанешь перед Комиссией.       Я не знал, как на это реагировать, и интересовался одним: связано ли желание встретиться со мной как можно быстрее с тем, что Марбас виделся с ними. В конце концов, со мной ещё ни разу не говорил этот загадочный Сет Сада. А именно он должен писать второе заключение о моей пригодности. Без него же никак нельзя? Впрочем, это всё равно будет не завтра и не сегодня. И, наверное, Сету скажут провести со мной хотя бы пару бесед, чтобы как можно скорее составить заключение. Что, я не знаю, как это работает, что ли. Я тоже должностное лицо, к вашему сведению. Надо провести несколько встреч? О, одной-две будет вполне достаточно. Не будем тратить бесценное время.       – Не знаю.       Инош зачем-то решил прояснить:       – Они будут думать, разрешить тебе выйти наружу или нет.       – А если окажется, что нельзя? – задумался я. – Что тогда?       – Я буду говорить с ними и просить за тебя, – Инош даже не задумывался.       – Ты так хочешь поскорее вернуться.       Просто хотелось обратить на это внимание. Так Иношу тут не нравится? А я вот помнил.. Ладно-ладно, я помнил другого человека. Но Терару нравилось быть в Капсуле. Нравилась спокойная жизнь, нравилось просто быть со мной. И он никогда не рвался обратно на фронт. Мне казалось, это нормальное поведение для любого солдата..? Что Иношу там надо?       – Ну да, – невозмутимо отозвался он. – Конечно. Там же мой дом. И твой.       Мой дом, безусловно, снаружи и там. Но дальше фронта, дальше за Границей Раздела. И как бы мне туда попасть.. Может, там мне смогут помочь? Провести операцию, вставить глаз обратно..       – А, – вдруг вскрикнул Инош, и я аж вздрогнул. – Забыл предупредить.       Звучало плохо, так что я сосредоточился. Что там? Что-то важное, как будто.       – Тебе дадут пробное задание. И на основе ещё него будут принимать решение, готов ты к выходу или нет.       Ну, это довольно разумно. Глупо отправлять человека на фронт только потому, что врач заявил, что его физическое состояние удовлетворительное. Можешь ходить? Отлично, годен, отправляешься прямо завтра. Это же издевательство какое-то? Солдат с детства готовят к тому, чтобы оказаться снаружи и оказаться в центре сражения. Меня не могут просто бросить туда.       – И что это будет за задание? – спросил я. – Или это секрет?       – Скорее, нас отправят на полигон, – Инош задумчиво нахмурился. – И на меня будут натравливать всякую дрянь. А ты будешь меня защищать. Это же будет твоей функцией?       Что ж, хотя бы меня будут проверять исключительно на мою работу, не добавляя мне ненужных оценочных критериев. С другой стороны, мне в любом случае придётся, как бы, развивать и физическую устойчивость, и моральную.. Ну да ладно. Посмотрим.       – Как думаешь, ты справишься? – оглядывая меня, спросил Инош.       Я только пожал плечами.       – Не знаю. Я.. Немного понимаю свои способности, – я поднял руки, так показывая их Иношу. – Но.. Как их использовать для защиты, и что делать? Как будто это сложно.       – Насколько я слышал, у тебя должно быть естественное желание защищать. Себя, окружающих.. Можем потренироваться с тобой, – предложил Инош, ненормально возбудившись. – Я могу тебя ударить.       Он даже замахнулся, но меня это никак не задело и не напугало. Я даже не моргнул, и Иноша это возмутило.       – Почему ты не реагируешь? – аж нахмурившись, спросил он.       – Как я должен реагировать?       – Отшатнуться. Испуганно зажмуриться.       – Ты бы не ударил меня, – недоумённо фыркнул я, и Инош уставился на меня с возмущением.       – Что..? – аж осевшим голосом спросил он. – Да как ты смеешь.       И только я подумал, что стоит быть осторожнее, Инош так мне врезал, что я аж не устоял на ногах. Кажется, я вмиг сошёл с ума – перед глазами потемнело, я на время потерял вообще все ощущения, не только зрительные, остался только гул в ушах и боль, как будто расползшаяся по всему телу. Странные у меня представления о сумасшествии, наверное.. Ну, повезло, что рядом ничего не было, и я не приложился об кровать или тумбу.. А то мне хватило сполна и так.       – И чего ты расселся? – донёсся до меня голос Иноша.       – Больно, вообще-то, – фыркнул я, цепляясь за кровать неподалёку. Хотелось хоть как-то ощутить реальный мир..       – Не выдумывай. Мы не чувствуем боль.       Я болезненно поморщился, всё не в силах вернуть себе зрение. Кто – мы, блять? Больной урод..       – Вставай, – подходя ближе, приказал Инош. – Будем тренироваться дальше.       Мне потребовалось ещё какое-то время, чтобы прийти в себя. Голова всё клонилась куда-то вбок, хотя телом я ощущал, что всё хорошо, и шею я держу ровно. Что эта блядь со мной сделала? Разве такое может быть от простого удара? Возможно, он повлиял ещё магией..       – Буду тебя бить, пока ты не научишься, – Инош хихикнул, уже снова занося руку для удара. – Согласен?       Да если эта сука ещё хоть раз ко мне прикоснётся..       Вообще, как я успел заметить, мои способности были завязаны на жестах – абсолютно всегда их активация вызывалась при движении рук. Пару раз это случалось даже непроизвольно: я просто ходил по комнате, что-то делал, поднимал руку, и воздух начинал искриться. Сейчас такого уже не было – мне казалось, это потому, что я начал лучше себя контролировать, – но факт был очевиден, на мой взгляд. Активация способностей происходила при определённых жестах, хотя и провоцировалась всё равно из головы. Беда заключалась в том, что махать руками мне было очень неловко, и я не хотел этого делать, чтобы не выглядеть глупо. Такие уж у меня комплексы, простите. Ну, сейчас и посмотрим, что победит – стеснение или желание защитить себя.       Я следил за Иношем так внимательно, как только мог. И я злился. Позволял себе это делать в полной мере, потому что мне казалось, эмоции так же могут подкреплять мои способности. Инош ведь говорил что-то про естественное желание защищать? Мда уж. Если мне придётся защищать его, у меня явно будут проблемы с этим.       Инош тоже выжидал. Видимо, бить меня, когда я готов и жду, было не так весело? Или он хотел добиться эффекта неожиданности. Усмирить мою бдительность, чтобы потом резко ударить..       Но это в любом случае ему не помогло. Его рука не преодолела даже половины расстояния, как передо мной возникла ширма. Я же говорил, что могу выстраивать из этой материи любые формы? Ну и как-то так я понимал свои возможности защищать. Возможно, они на самом деле заключались в другом, но пока я видел единственный вариант – это формировать такие вот защитные сооружения. Щиты, ширмы..       От прикосновения Иноша она покрылась лёгкой трещиной, но тут же восстановилась – не без моего "приказа". Но я прямо ощутил, как материя рушится. Могу ли я делать её прочнее изначально, а не просто постоянно поддерживать целостность..?       Инош, пронаблюдав процесс регенерации, возмущённо засопел.       – Что..?       И уже через секунду от ширмы не осталось ничего. Хотя раньше мои творения рассыпались на осколки, сейчас не осталось и пылинки. И можно было подумать, что ширма сама по себе была неустойчивой – но я ясно чувствовал. Её разрушило что-то.             Он ведь ид⠀⠀льный. Причём эту его идеальность ⠀⠀⠀⠀вы⠀⠀⠀⠀⠀⠀крутили⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀К нему даже приблизиться невозможно.                               Все последние гро⠀⠀⠀е случаи            .. Это всё стоило ему б⠀⠀⠀ально..       Ох..       – Вы, зеркальщики, никогда не были достаточно сильными, – хмыкнул Инош, разминая пальцы. – Ещё и без модификаторов. Неудивительно, что ты ничего не можешь. Но этот вопрос решит Комиссия, можешь не переживать. Они сделают из тебя хорошего солдата.       – Ага.       Хотелось съязвить, что, ой, кто-то обиделся, что не смог разрушить ширму сразу? Но, наверное, не стоило недооценивать Иноша. Он растерялся, не ожидал или что-то вроде того, и только поэтому у меня получилось обойти его. И то чуть-чуть. Потому что фактически, он же быстро её сломал? Просто сначала опешил от неожиданности. Интересно, а могу ли я с кем-то проконсультироваться насчёт своих способностей? Или я должен сам изучать этот вопрос? Возможно, разбираться сам, делая всё по нативному чутью? Но это звучит как будто глупо. Может, есть какие-то учебные пособия? Ну или нормальные учителя. С Иношем, очевидно, консультироваться не стоит.