Граница Раздела

      Утром, после некоторого сна, я некоторое время потратил на то, чтобы понять, что да – всё это реально. Я не сбредил, не спал, и в данный момент на самом деле нахожусь там, где я есть.       И меня и правда передали кучке дезертиров, или кто они там, на сохранение.       Блять.       Терар будет извиняться передо мной всю нашу последующую жизнь за то, что бросил меня вот так. А я буду всю жизнь себя ненавидеть за то, что пошёл у него на поводу и позволил так с собой поступить.       – О, – заметил моё пробуждение парень с целым каскадом рогов на голове. – Доброе утро.       – Здравствуйте, – отозвался я, не хотя поднимаясь. Проснулись уже все, но никакой подозрительной активности не было. Арктика и этот Многорогий сидели, маленький ребёнок валялся рядом с нами, двое стояли на посту – я узнавал вот это стояние с важным видом в стороне и с оружием наготове, и, получается, ещё двоих не было. Надо полагать, ушли на разведку?       – Как спалось? – с непринуждённым видом поинтересовался Арктика, но ответа дожидаться не стал. – Титан и Кагот ушли на разведку. Осматривают впереди лежащий путь. Как только они вернутся, мы отправимся в путь.       – Понял, – хмыкнул я, осматривая его. Вчера мы встретились уже в тёмное время суток, а потому нормально оглядеть его, да и всех остальных, я смог только сейчас.       Арктика был молодым парнем, но по его изрядно стёртым рогам можно было понять, что лет ему достаточно. Даже очень достаточно: я никогда не видел таких стёртых и пострадавших рогов. Можно было даже сравнить Арктику с остальными ребятами: их рога были чистыми, ровными, как будто только отполированными. Про Многорогого парня, рога которого были словно стекло, такими чистыми и прозрачными, даже говорить не хотелось.       – Нужно сориентировать по маршруту? – поинтересовался Арктика.       – Я бы хотел знать, куда мы направляемся и зачем, но не думаю, что пойму. Я гражданский, – решил сообщить им я. – Об открытом мире знаю совсем ничего, так что в целом, можете не утруждать себя. Если будет нужно, разберусь по ходу дела.       – Хорошо, – Арктика кивнул. – Предлагаю тогда пока представиться? Чтобы мы все имели понятие, с кем имеем дело.       Я не возражал против такого, но не знал, как начать, да и не думал, что я должен это делать. И уж не знаю, почему никто другой не начинал, но в любом случае некоторое время мы провели, переглядываясь.       – Капитан Арктика, – но наконец, Арктика заговорил. – Организатор и глава Тёмного отряда. Можно сказать, его защитник и святой покровитель.       – Очень приятно, – я кивнул в знак почтения. О Тёмном отряде я знал не так много, но однозначно слышал, что это группа "преступников", которых Комиссия очень хотела вернуть себе. Раз так, защитник этого самого Тёмного отряда должен быть действительно могущественным и сильным человеком? Ну, раз они умудряются столько лет скрываться от Комиссии. Это заслуживает уважения.       – Тридцать Три, – следом за ним представился тот Многорогий, и я оглядел его. Первой моей мыслью была глупость вроде "А совмещается ли как-то количество его рогов с его именем?", но я быстро откинул это. Рогов у него было одиннадцать, тем более, и все они, опять же, были расположены в один ряд. Это был первый раз, когда я видел такое количество рогов и такое их расположение, и такой цвет? А потому было вдвойне интересно, что такого случилось с Тридцать Три, что он такой необычный? Какая-то особая форма, выведенная Комиссией?       – Мне нечего про себя рассказать, – подумав немного, он неловко улыбнулся. – Обычный неудачник, который попал в немилость Комиссии и теперь прячется, бегая по всему миру.       Самокритично..       – Он скромничает, – прошептал Арктика.       – У нас всех ещё будет время узнать друг о друге побольше? – я пожал плечами. – Пока же мы так? Немного рассказать о себе, чтобы знать, кто здесь собрался.       – Ну да, – хмыкнул Арктика. – Картамо?       Ребёнок как будто только и ждал, когда очередь подойдёт к нему.       – Я Картамо, – и как только я обернулся к нему, представился он. – Один из первых экспериментов Комиссии по созданию детей. Они хотели дать людям возможность заводить потомство между собой. И между прочим, я – сын самих Ферсма и Фосилии.       Звучало так, будто Картамо гордится этим, но.. По переглядываниям и усмешкам других парней, я понял, что, в общем-то, это ничего не значит. Ну, как и у нас. Будь ты хоть потомком самого Ордо Солара, никакого значения это не имеет, если только ты сам ничего не добьёшься.       – Но я не обладал способностью к росту. Собственно..       Он грустно развёл руками, так указывая на своё тело. Бедное дитя.       – Да ладно тебе, – посмеиваясь, протянул Арктика.       – Да, – поддержал его другой парень, пока ещё мне не знакомый. – У тебя есть преимущества.       – Но то, что я смог сбежать из Лаборатории, много обо мне говорит, я считаю, – закончив убиваться, Картамо внимательно посмотрел на меня. – Поэтому шутки про мой рост не принимаются.       – Комплексы, – шепнул мне всё тот же парень.       – Справедливости ради, – мягко вмешался Тридцать Три, – Картамо – не только эксперимент по попытке воспроизведения потомства, но и первые попытки создать оружие. Прототип идеальных солдат. И пусть он далёк от них, он достаточно силён.       Картамо деловито подпёр бока руками, и я оглядел его, неловко поджимая губы. Хотя теперь, когда мы немного узнали о нём, следовало полагать, что это обычный человек – ничем не хуже меня или кого угодно другого здесь, – но просто запертый в теле ребёнка.. Выглядело это до жути странно.       – Я – Адеит, – после небольшой паузы представился парень, который в последнее время часто вмешивался. – Тоже ничего интересного из себя не представляю. В своё время устал от войны и не придумал ничего лучше, как сбежать с фронта. Мне повезло найти коммуну, где я жил целых десять лет. Но в конце концов за нами пришли, и.. Кто сдался, кто выбрал умереть, кто.. Сидит теперь тут.       Он улыбался, но в этом не было ни гордости, ни какой-либо радости. Наталкивало на мысли, что, возможно, ему не так уж и весело вспоминать те события? И такие слова, и улыбка, – пусть и безрадостная, – попытка справиться с воспоминаниями. Ну, может, когда-нибудь узнаем побольше и об этом человеке. Пока можно придумать, что он сбежал, бросив людей, которые его приютили. Позор, но и не мне его осуждать. Я ничего и не знаю, тем более.       Последний оставшийся человек сперва оглядел всех остальных, как бы спрашивая – "Можно мне?".       – Мизен, – в конце концов назвался он. – Похожая история, только я бежал с фронта и сразу наткнулся на Отряд. Не надо было смотреть, как умирают мои товарищи.       Тут же он неловко похихикал.       – Ну, почти..       – Кагот и Титан тоже бывшие солдаты, – сообщил мне Тридцать Три.       – Так что можешь не волноваться, – за него договорил Картамо. – Мы надёжно защищены.       – Я и не думал. Я и сам могу себя защитить. Наверное, – тут же задумался я. Не хотелось утверждать, не будучи уверенным.. Себя, если подумать, я ещё толком не защищал, и откуда мне знать, верно? Но думалось мне..       – Ну, в любом случае, – отмахнулся я. – Меня зовут Итше Ренске. Я.. Обычный гражданский.       Арктика громко хохотнул, а Картамо и Адеит возмущённо на меня уставились.       – Ты? Гражданский?       – Рассказывай всё, – бросил Картамо с неким предупреждением в голосе. Как будто если я что-то утаю, мне будет плохо.       – Терар рассказывал нам о тебе, – всё так же аккуратно вмешался Тридцать Три. – И мы помним, что ты – тот человек из-под Купола. Но сейчас это звучит как не совсем правда.       – Да, – поддержал его Арктика. – А потому.. Кагот и Титан уже идут сюда. Мы можем выдвигаться тоже. И когда мы встретимся, расскажешь, что с тобой случилось.       Кажется, их серьёзно заботило то, чтобы мою историю слышали все участники группы? Ну, можно было понять. Мне тоже не то чтобы хотелось повторять всё по десять раз для каждого по отдельности – а я был уверен, что моя история интересует каждого здесь. Поэтому да, логичнее дождаться всех, и только после этого начинать свой увлекательный рассказ.       Собирать вещи или что бы то ни было никому не нужно было – все перемещались максимально налегке, а потому требовалось только подняться с земли, и лично мне – немного размяться. Я уже привык спать, где ни попадя, но это не значит, что моё тело спокойно воспринимало ночи на голой земле или каком-нибудь ужасном подобии кровати. С этой точки зрения, конечно, обзавидуешься Тёмным, которые во-первых – вообще не нуждались во сне, а во-вторых – могли спать хоть стоя, и ни с какими болями в теле или суставах никогда не сталкивались. Поистине, высшая форма жизни.       Завидев нас ещё издалека, Кагот и Титан замерли и дождались нас на своём месте.       – Привет, – только мы приблизились, поздоровался со мной тот, что был с чёрными рогами. Кажется, вчера, когда мы с Отрядом только встретились, ко мне подходил именно он? Я не успел спросить его имя, но, вроде, слышал, как к нему обращались "Титан". Значит, второй, тот, что выше и в целом крупнее, – Кагот.. Ну, вот и познакомились. Отлично.       – Привет, – отозвался я, немного смутившись. Вчера он был довольно вежливым, а мне было неловко встречать такое отношение, и никак не отвечать. Но что я могу ему предложить? Особенно теперь, когда у меня даже нет еды, которой я бы мог поделиться. На фронте это было языком любви и уважения, а здесь мне что делать?       – Ну вот, Ренске, – вдруг меня отвлёк голос Арктики. – Теперь можете рассказывать.       – Да, – активно отозвался Титан, снова пристроившийся рядом со мной. – Что ты такое? Как вообще так получилось, что существует помесь?       Было немного неловко видеть такую заинтересованность в себе, хотя казалось бы – я должен был уже привыкнуть? Но, в общем-то, в последнее время на меня уже не обращали столько внимания. А теперь мы снова вернулись к этому. Но что поделать. Вероятно, мне стоит привыкать. В конце концов, где меня теперь не будут встречать так?       – Я многого не помню, поэтому мой рассказ может показаться странным. Заранее прошу меня простить. Терар, наверное, рассказывал, что я жил под Куполом с ним?       – М, – отозвался Титан.       – Я гражданский, – повторил я, и решил устроить небольшой экскурс в нашу биологию. Вряд ли Терар пояснял им за такие тонкости. А мне будет полезно поговорить.       – Наша сторона поделена на две социальные группы, которые отличаются друг от друга в том числе и биологически. Не знаю, видно по мне, или нет, что я отличаюсь от солдат.       – Да, – кивнул Адеит. – Дохловатый какой-то. Обычно вы покрупнее.       – Да. На самом деле, я должен быть ещё и ниже ростом. И это, в частности, главное отличие гражданских от солдат. Мы меньше и слабее физически. А так же не имеем никаких способностей, которые можно было бы использовать в бою. Вы не совсем об этом спрашивали..       – Да ничего, говори, – отмахнулся Титан.       – Да, – поддержал его Картамо, – не стесняйся. Мы ценим новые истории.       – А вы.. Ну да, – вдруг осёкся я. – Наверное, давно путешествуете? И строго вместе?       Надо полагать, за столько времени в компании друг друга они уже не сказать, что наскучили друг другу, но однозначно успели рассказали каждый всё, что только мог. Я в данном случае – новая кровь. Целый кладезь новых историй и информации.       – Нет, иногда к нам присоединяются случайные спутники. Вот как Верье, например? – Арктика оглянулся на меня. – И было много других людей.       – И где они все сейчас?       Не буду врать, но я напрягся. Мне всё-таки обещали безопасность здесь. Но если у них было много других спутников, и все они пропали..?       – Мы можем рассказать историю каждого. Но потом. У нас впереди много времени для разговоров, – как бы успокоил меня Арктика, усмехаясь. – А пока говорите вы. Итак, вы были гражданским?       – Да, – пришлось сдаться. Для себя я просто решил, что, вероятно, те спутники присоединялись к ним на какой-то срок, а потом возвращались к себе или оставались где-то в мире. В этих загадочных коммунах, и так далее.. Почему нет? Терар же был таким.       – Моя работа заключалась в осмотре книг, которые находят снаружи. Я выносил постановления о том, можно ли допускать их к массовому выпуску.       – Ого, – с искренним удивлением протянул Тридцать Три. – Это здорово.       – Да, – протянул я. – И так же я составлял отчёты о случаях самоубийств.       Арктика и Тридцать Три оглянулись на меня. Забавно, что отреагировали только они – когда все остальные и бровью не повели. Что, только эти двое знают, что такое "самоубийство"?       – Само-что? – наконец озвучил Титан.       – Попытка уничтожить себя, – подсказал им Тридцать Три. – Мы сейчас на такое не способны..       – Нет, технически-то можно, – задумчиво протянул Арктика. – Но кому это нужно?       – А у вас это распространено? – Тридцать Три обернулся ко мне, излишне взволнованный. Так уж его беспокоили самоубийства среди гражданских воинственной ему стороны? Простите, просто смешно. Он и выглядел дружелюбным человеком, и сострадающим, и не то чтобы я был о Тёмных настолько плохого мнения, чтобы не допускать мысли о том, что среди них есть добрые люди.. Но просто было неожиданно.       – Вроде, было да? – я пожал плечами. – Я плохо помню эту часть своей жизни. В любом случае, в этом заключалась моя работа. Пока в один момент не оказалось, что я.. Полутёмный?       Я поднял свою руку, как бы доказывая это. Хотя её видели уже все, но как же не указать на это ещё раз. И посмотреть самому. Хотя прошло уже много времени, я всё ещё порой смотрел на себя и удивлялся. Как я оказался там, где нахожусь сейчас? Сколько времени прошло, а до сих пор страшно.       – Что больше походило на злую шутку. Мне уже за тридцать, и всё это время я совершенно спокойно существовал. Ничего во мне не говорило о Тёмной природе. Я болел, я мог резаться и повреждаться. Но в один день, стоило мне вскинуть руки..       Я повторил тот жест, но сейчас уже осознанно вызывая поток материи между ладонями.       – И конечно же, меня в этот момент увидела одна солдатка. Как могло быть иначе.       – О-о, – Арктика болезненно поморщился. – Понимаю. Я тоже попался, только на глазах всей Комиссии. Прекраснее ситуации не придумаешь.       – Вы поэтому.. – уже было начал я, но тут осёкся. – Ладно, вопросы к вам потом.       Сейчас была моя очередь говорить о себе. Но пусть не думают, что я забуду.       – Правильно, – усмехнулся Арктика. – Продолжайте свою историю.       – Дальше уже нет ничего интересного, – хмыкнул я. – Меня быстро осудили и отправили на утилизацию.       – Что за..? – Титан нервно усмехнулся. – Это так всегда происходит?       Я только пожал плечами.       – Если бы я знал, что бывает обычно. Это первый такой случай, если не ошибаюсь.       – Но это лучше, чем.. – Тридцать Три задумчиво повёл головой. – Как бы сделали у нас. Отправили на исследования, и там бы замучили всеми возможными способами.       О, ну вообще-то..?       – Но то наука? – попытался поспорить Адеит. – Это же такой случай. Человек, совмещающий в себе и мягких людей, и нас. Ты вообще слышал о таком хоть раз?       – Нет. Но исключительность случая не значит, что его нужно извести и запытать?       – Но нужно же понять, что это такое? И откуда это взялось..       Титан посмотрел на меня, и вскоре я догадался, что это как бы вопрос мне.       – Без понятия, – тут же отозвался я. – И вряд ли кто-то сможет объяснить. Хотя..       Так уж "никто"? Или до него просто тяжело добраться?       – Кое-кто всё же сможет. Возможно. Дельто Ларис. Вы знаете его?       – Даже лично, – похвастался Картамо.       – Наслышаны, – за ним отозвался Тридцать Три. – Но лично мы знаем одного его товарища. Ты слышал о десяти первых идеальных солдатах?       – Да, – я кивнул, – мне рассказывали.       – Мы знаем Нивила Меральда. Можно даже сказать, мы его друзья?       – Он жив? – опешил я. – В смысле, это же он заточил себя..?       – Да-да. И мы даже пойдём мимо него. Может, в этот раз он выйдет с нами поговорить?       Я помнил слова Сета о том, что Нивил сформировал вокруг себя гигантское тело, в котором не просто запер себя, но и заключил целую битву. Но я не думал, как это сказалось на самом Нивиле. Он жив вообще..? Ну, раз у него есть живые друзья. Когда-то же они успели познакомиться..       – Настолько вы близки? – не без удивления отметил я.       – Да. Ему там скучно, бедняге, – Адеит грустно покачал головой. – Представляешь, сидеть две тысячи лет в кристалле?       – Я однажды просидел три дня в одиночной камере, – вспомнил Мизен. – Уже чуть с ума не сошёл.       – Ну, обычно он беседует с нами при помощи резонанса, – хмыкнул Титан. – Поговорить напрямую выходит редко. Но, может, сейчас ты заинтересуешь его, и он всё-таки появится лично?       – Было бы здорово, – пробормотал Картамо. – Мы так давно его не видели..       Я хотел многое узнать. Как возможно создание настолько гигантского энергетического тела вокруг себя, и такое долгое его поддержание. Что с солдатами, которых Нивил заточил внутри? Все они живы? Все они вернутся к жизни, как только он распустит свою оболочку? И как ощущается разговор с тобой через эффект резонанса..       – Он ждёт.. Когда война окончится?       Когда об этом говорил Сет, это звучало как красивая легенда. Благородный воин, героически остановил сражение, не дав солдатам погибнуть, и теперь все они в немом ожидании, когда же смогут быть свободны не только от своего плена, но и войны.. А теперь оказывается, что всё это правда? И Нивил действительно ждёт, до сих пор? Позвольте спросить, в каком году он заточил себя?       – Да. Мы приносим ему новости. Неутешительные, несложно догадаться, – Арктика неловко глянул на меня. – Но он полон решимости продолжать ждать.       – Впечатляет, – я покачал головой. Столько лет придерживаться своей позиции при условии, что шансы на успех буквально равны нулю? А мне говорили, первые идеальные солдаты были податливыми и нежными слабаками. Ну, именно в плане личностных качеств. Физически они были восхитительными солдатами, на тот момент, по крайней мере, но вот характером.. Комиссия была недовольна. Почему, собственно, все они и были "списаны".       – О, как непривычно говорить с новыми людьми, – вздохнул Мизен. – Столько всего надо всем рассказать, спросить..       – Но мы помним структуру разговора, – как бы пригрозил мне Арктика. – Итак, Дельто Ларис? Откуда он вообще взялся под Куполом?       Меня немногим смущала эта манера Арктики возвращаться назад в разговоре. И само по себе это было хорошо, что мы всегда возвращались к теме, от которой отлучились по ходу беседы. Но эти его вопросы.. Смотрелись странновато.       – Этого я не знаю, – но в конце концов я просто продолжил. – Но он был тюремным врачом. После суда меня привели к нему, он должен был забрать у меня генетический материал, чтобы Совет смог выяснить, как выявлять других таких особей, если они есть под Куполом ещё. Так что можно сказать, меня всё-таки пытали.       – О, боже, – вздохнул Тридцать Три, болезненно хватаясь за грудь, и я посмотрел на него. Что он сейчас сказал?       – Руки меня лишили они, – но я решил не заморачиваться. – А вот глаз мне удалил Дельто. Я тогда не понимал, что происходит, и что он делает. Но, похоже, он уже тогда планировал мой побег?       – Ах, он помог вам сбежать? – Тридцать Три посмотрел на меня, вдруг приободрившись.       – Да. Очень необычно, правда. Он связался с Иношем Тераром..       Вокруг начали раздаваться вздохи и недоумённое кряхтение. Арктика обернулся ко мне, встревоженно оглядывая, Картамо содрогнулся в отвращении, все бывшие солдаты недовольно кто зашипел, кто застонал..       В общем, я немного выждал, давая всем время выразить эмоции.       – .. и попросил его прийти за мной.       – И что, он просто пришёл? – Титан недоверчиво посмотрел на меня.       – Ну, у него были свои мотивы.       Я не хотел об этом говорить, но по четырём парам хищных глаз вокруг понял, что в покое меня не оставят, а потому..       – Ох.. Он немного свихнулся на теме их личной вражды с Тераром. И во время какого-то резонанса с ним увидел меня и наши отношения. И решил, что если Терара поддерживает наличие у него такого человека, то нужно лишить его этой поддержки? И тогда у него получится разобраться и с самим Тераром.       Ненадолго воцарилась тишина, и я как будто кожей ощутил смятение и неловкость всех вокруг. Интересно, это тоже был эффект резонанса? Мы зарезонировали в нашем удивлении от тупости Иноша?       – Ну, – наконец, вздохнул Мизен. – Он всегда был хорош на придумывание.. Такой вот ерунды всякой.       – Ты знаком с ним? – заметил я.       – Мы одно время служили вместе.       – Отрицательно гениальный, – хмыкнул Картамо. – Мама всегда говорила, что Терар – их главная ошибка.       – Но и его вывели лишь в ответ на действия светлых, – заметил Адеит. – Когда появился Верье, им нужно было оружие против него. Тогда и появился Терар.       Я же снова обернулся к Мизену.       – Ты недавно тут? Ну, раз ты успел послужить с Иношем, которого вывели не так давно?       Я знал, что Инош был выведен в ответ на выведение Терара, – что озвучили только что, – то есть, ему от силы лет двадцать, это самый максимум. Но мне почему-то казалось, что Тёмный отряд – более старое объединение. С другой стороны, почему они не могут принимать к себе людей по ходу дела? Необязательно же им быть в своём неком первоначальном составе, верно? И да, один человек вполне мог присоединиться к ним в течение последних двадцати лет. Почему нет. Это тоже приличный срок, в общем-то.       – Да, – кивнул Мизен. – Я самый молодой член Отряда.       – Но о Тераре мы наслышаны все, – как бы успокоил меня Арктика. – Честно, я бы хотел с ним встретиться. И даже помериться силами. Но, боюсь, меня увидит какой-нибудь генерал, там дойдёт до Комиссии, и вот, уже будет приказ не схватить меня, а убить.       – А ты.. – мне было самую малость неловко спрашивать такое, но хотелось обратить внимание. – Думаешь, что ты сильнее его?       Арктика не выглядел как кто-то опасный. Хотя эталон опасности у меня был такой себе – Инош Терар собственной персоной. Все, кто не он, автоматически попадали в список безопасных личностей. И Арктика – потёртый паренёк, занимающийся тем, что с компанией друзей бродит по миру, – считает, что может вступить в схватку с Иношем? Нет, может, он и может. Все мы можем. Но это то самое самоубийство, нет?       – На самом деле, – загадочно протянул Арктика. – Не такой уж он и сильный.       – Арктике поставили класс опасности ещё выше, чем Терару, – шепнул мне Картамо. – Он очень этим гордится.       – Просто насколько я слышал, – заговорил Арктика, – он слишком уверен в себе. А как пели великие.       Сделав небольшую паузу, он пропел – теперь я знал, как это называется:       – "Их вера в себя – это слабость, Хоть кажется силой подчас".       Я переглянулся с Титаном и Картамо, и по неловким улыбкам понял, что не стоит остро на это реагировать. Ладно, хорошо. Поверим на слово. Не будем ничего ставить под сомнение, да.. Да и Терар говорил, что доверяет Арктике и верит в его силы. Надо полагать, это было небезосновательно?       – Но разве.. – но всё же хотелось уточнить. – У Иноша не самый высокий класс опасности?       – Да, – легко признал Арктика. – Но ещё наше отличие в том, что его контролирует Комиссия, а меня нет. Мне дозволено больше хотя бы поэтому.       – Ладно, – протянул я. Хотя я ничего особо не понимал.. Но допустим, опять же, Терар не стал бы говорить об этом человеке конкретным образом, не будь он уверен. И что Арктика не стал бы хвалиться, не будь у него достаточно фактических сил и способностей.       – Итак, – вдруг аж воскликнул он. – Инош Терар пришёл за вами под Купол?       – Да. Хотя мне просто повезло, что моё заключение совпало с решением Комиссии испытать создание разлома. И так Инош смог забрать меня. Но цель у него была не помочь мне, не выполнить просьбу Дельто, а разбить Терара.       – Вот же, да? – Адеит громко усмехнулся. – Пока мы тут гуляем, что в мире происходит?       – Такое в твоих комиксах хотя бы раз было? – Картамо посмотрел на Арктику, и тот удивлённо посмотрел на него.       – Может, и было, – пробормотал он, смущённый. – Я помню, что ли? Когда я в последний раз их читал, ты думаешь?       – Две тысячи сто сорок семь лет назад как минимум, – хмыкнул Картамо. – Логично.       – Да.. – грустно протянул Арктика.       Меня же от их разговора отвлёк Титан:       – А как ты оказался на фронте? Как тебя выпустили туда вообще?       – Инош настоял. По его задумке он должен был показать меня Терару, чтобы он, сперва решив, что я мёртв, увидел меня в новом цвете, и впал в отчаяние. Поэтому он уговорил Комиссию сделать меня его телохранителем, чтобы, ну. Я его сопровождал.       – Слышали? – усмехнулся Титан. – У нас здесь телохранитель Иноша Терара.       – Охренеть, – хмыкнул Мизен. – Светлый солдат у нас уже был. Полу-светлый-полу-тёмный – вот, пришёл. Но как будто "телохранитель Иноша" круче всего этого?       – Да, на самом деле.. – пробормотал я. – Какой из меня телохранитель. Я и попал на этот пост только потому, что он сказал. Так бы меня, наверное, отправили в какую-нибудь резервацию, и..? Не знаю, сгноили бы там.       – Вашим солдатам у нас не весело, – Адеит грустно покачал головой. – Я как-то три года сидел в нашей тюрьме. А мы там содержимся все вместе. Вы, мы..       – О.. – я самую малость опешил. Правда, я сам затруднялся сказать, что именно меня заинтересовало. За что Комиссия отправляет собственных солдат в тюрьму? Почему они содержатся там вместе с нашими солдатами? Что вообще наши солдаты делают в их тюрьмах? Не легче было бы убивать их, или, я не знаю.. Почему мне кажется, что у Комиссии должен быть способ как бы.. Переплавки? Мягких людей в твёрдых? Плоть можно растворить, из этого раствора получить соли, или что там.. И уже из этого отлить что-нибудь своё. Интересно, может ли кто-то из здесь присутствующих рассказать мне про это..?       Мой взгляд невольно сместился на Картамо. Ребёнок Ферсма и Фосилии, похоже, живший в Лаборатории очень долго.. Он знает, как Фосилия называла Иноша. Можно полагать, что у него есть информация и о других вещах, что происходят в Комиссии или Лаборатории?       – Комиссия с ними не церемонится. Впрочем, нас-то там не жалуют. Было бы обидно, если бы с вами обращались лучше.       – Зачем вы вообще их содержите? – всё-таки уточнил я. – Не проще ли убивать их?       – Зачем убивать здоровых работоспособных людей? – Титан с усмешкой посмотрел на меня. – Можно же выжать из них максимум пользы. А уже потом..       – Что вы с ними делаете? – спросил я. Раз уж зашла речь про "потом"..       – Без понятия, – Титан пожал плечами. – Их просто куда-то уводили и всё.       – Ты тоже был в тюрьме?       – Почти все мы там были, – он устало поморщился. – За дезертирство, за подрывную деятельность.. Каждый отличился когда-то.       – Когда устал убивать, – вдруг раздался незнакомый голос, и я обернулся. Это был Кагот, и я только сейчас понял, что до этого он ни разу ничего не сказал.       – Или уже в третий раз отправляться на фронт.       – Кагот – идеальный солдат, – заботливо пояснили мне. – Комиссия очень ценила его, а потому, когда его разрушали или ломали, обратно склеивала, и отправляла обратно.       – После третьего раза я уже не вернулся, – пробасил он, и я со вздохом отвернулся. Весело тут у них, конечно..       Подумав немного, я попытался осторожно обернуться и осмотреть тело Кагота. Как может выглядеть человек после трёх разрушений или поломок? У него есть замещённые части тела? Как у меня рука, или у Ие – части туловища?       Но под одеждой – максимально закрытой, к слову, – было невозможно что-либо увидеть, а потому я просто отвернулся обратно к себе. Итак, идеальный солдат.. Тварь вроде Иноша, да? Как минимум, одна. Действительно, это должно успокаивать и обнадёживать. Если Инош и придёт за мной, не я, так кто-нибудь другой сможет ему противостоять.       – А.. Кто тебя ломал?       – Это было давно, – Кагот вскинул голову, будто я трудом вспоминая. – Я уже очень старый. Не такой старый, как эти двое.       Кивком головы он указал на Арктику и Тридцать Три.       – Но.. Наверное, можно считать, я промежуточный этап между первой десяткой идеальных солдат, и теми солдатами, что есть сейчас.       – Именно так, – с важным видом вмешался Картамо. – Поколение идеальных солдат, к которым относился Кагот, было седьмым после выведения первой десятки. Которая была выведена в две тысячи девяносто первом году, и приурочена к нападению на нас светлых..       Я заинтересованно повёл головой. То есть, всё-таки, так? Это мы напали на них? Ну, раз они выводили оружие, чтобы защищаться. И точно как Инош – оружие, созданное против Терара, так и изначально их идеальные солдаты создавались только чтобы обороняться?       – Первые идеальные солдаты имели серьёзный порок – излишнюю эмоциональность. Пары лет на фронте хватило каждому из них, чтобы осознать – это не то, ради чего они хотят жить. А где это видано, чтобы твоё оружие однажды решило: "Я больше не буду стрелять"? "Я не хочу убивать людей", сказала твоя винтовка, и больше никогда не стреляла.       – Ужасно, когда так размышляют о живых людях.. – вздохнул Тридцать Три. – Они не должны были получать к себе такое отношение..       – Поэтому уже через семь лет все семь солдат были списаны. Ещё двое пропали без вести, а схватить Нивила Меральда не предоставилось возможным. Работа над созданием улучшенных солдат началась ещё раньше, а потому новые партии не заставили себя долго ждать. Работу над характером и покорностью провели сразу же, и далее работы были, скорее, эстетическими, в попытке сделать внешний вид идеальных солдат максимально приближенным к внешности обычного человека.       Я, заметив, что аж перестал дышать от восторга, быстро втянул воздух. Не хватало ещё задохнуться или даже просто словить головокружение, и только потому, что какой-то мальчик впечатлил меня своими познаниями..       – Ты знаешь обо всём, что происходит в Лаборатории? – спросил я, справившись с удивлением.       – Я провёл там двести тридцать семь лет, – Картамо гордо подпёр бока руками. – А мои родители – прямые руководители всеми процессами, что там творятся. Конечно, я в курсе всего, что там происходит.       – Впечатляет, – проговорил я, искренне восхищаясь.       И, похоже, прельстившись, Картамо решил добавить ещё подробностей.       – Так как для отливки идеального солдата необходимо большее количество ресурсов, ранее их форма выглядела как гигантское человекоподобное существо, слепленное из разных кусков кристаллов.       – Да.. – протянул я. – Кажется, я видел.       – В две тысячи девяносто шестом году уже вовсю шла работа над последующими поколениями, и вот, наконец, в девяносто девятом на свет появились..       – Мы, – голос Кагота снова прозвучал как будто слишком громко и неуместно.       – И вам уже, выходит.. Две тысячи лет?       – Чуть больше, – хмыкнул Кагот. – Но да. Я очень старый. И существую с тех самых пор.       – С ума сойти, – вздохнул я. – Но.. Разве Комиссия не отслеживает вас?       – Отслеживает. И управляет. Технология инкрустации ещё старее, чем я, – Кагот грустно посмотрел на меня. – Но Арктика. Умеет заглушать их.       – Да, – бодро отозвался тот. – Поэтому держитесь поближе ко мне, и будете в безопасности. Комиссия не дотянется до вас, сколько бы камней они в вас не инкрустировали.       Я не знал, что сказать, а потому восхитился его способностями молча. Хотя, очевидно, каждый здесь был уникален и в своей мере потрясающ. И в таком случае я даже готов признать: да, хорошо, что у нас впереди ещё много-много времени. Можно будет узнать всё и обо всех.

******

      – Ну что, добро пожаловать, Итше Ренске? Внешний мир, – объявил Арктика. – В своей естественной красоте.       Я, хотя и уже видел всё, что вокруг меня, ещё раз оглядел пустошь - никак по-другому я это назвать не мог.       Здесь не было ничего. Совершенно. Лишь выжженная земля, усыпанная не то пылью, не то пеплом.. Серая, невзрачная пустыня под таким же серым низким небом. Абсолютно ужасно. Я даже начинал понимать, почему нам, гражданским, даже не показывали, как сейчас выглядит мир снаружи. Не к чему такое знать, да и мы ничего не теряли. Стены Купола, такие белые и чистые, ещё и под светом ламп, были в разы красивее и приятнее глазу, чем это.       – Мда уж..       – Не впечатляет? – Арктика с усмешкой осмотрел меня. – Меня раньше трогало до слёз. Сейчас чуть получше, конечно. Но как только подумаю, что раньше всё здесь выглядело в корне по-другому. Были другие цвета, совсем иная заполненность. И снова хочется плакать и волосы на себе рвать.       – Ну, здесь хотя бы у природы был шанс немного восстановиться? – предположил я. – Правильно я понимаю, война не касается этих мест?       Всё же, это отличалось и от того, что я видел раньше? Но в массе своей именно этим – здесь не шли боевые действия. Не было постоянной пыли в воздухе, вытоптанной земли, ещё и перерытой вдоль и поперёк ходами сообщения.. Так что это ещё не так плохо. Это природа ещё сумела немного восстановиться.       – По большему счёту да. Скоро мы уйдём ещё дальше. Там лучше, но.. Всё равно не то, что было раньше.       Кажется, его серьёзно задевал именно этот момент – "не то, что раньше". Ну, что ожидать от людей, которые, похоже, застали прежний мир..?       – Вы – один из тех людей, что застали первый мир? – всё же решил уточнить я.       – Да. Оттого ещё больнее видеть это всё. Когда знаешь, что бы могло быть здесь. А в итоге перед глазами это.       И мне, конечно, очень хотелось поддержать его в его страданиях..       – А вы? – я оглянулся на остальных. – Тоже..?       Хотя некоторые уже говорили о том, что были выведены, но ведь многие никак не указывали на своё происхождение? Это я и хотел узнать. А что с остальными? Кто-то ещё застал прежний мир? Может, так же был выведен вскоре после его исчезновения?       – Нет, – за всех ответил Титан. – Мы все отлиты уже после. Ну, кроме ещё Тридцать Три.       Стоило догадаться.. Хотя я сам затруднялся сказать, что именно в нём наталкивало на мысли о том, что он "старый". Но как будто можно было заподозрить..       – А раньше люди так называли себя? – задумался я. – По номерам?       С другой стороны, "Капитан Арктика"? Не очень-то похоже на номер..       – Нет, – мягко посмеялся Тридцать Три. – Я взял это имя уже потом. Ровно как и Семь. Вы видели её?       – А, да, – вспомнил я. – Ну и стоило догадаться. Члены Комиссии тоже называют себя.. Ну, нормально.       – Это не имеет ничего общего с прежними именами, – вздохнул Арктика. – Совершенно.       – А как звали вас? – спросил я.       И хотя мне казалось, что Арктика с почтением относится ко всему прошлому, а потому должен с гордостью поделиться своим прежним именем, он почему-то замялся.       – М-м.. Не важно, я думаю?       Тридцать Три, на которого он оглянулся, пожал плечами.       – Я уже и не помню.       – А почему Тридцать Три? – тогда спросил я. Хотя бы это он помнит?       – Это был мой номер в списке лагеря выживших. Когда бомбы только-только были сброшены на города, все больницы и станции метро превратились в пункты приёма выживших. Я был тридцать третьим в том лагере, куда пришёл.       Я очень хотел узнать, что такое станция метро, но решил, что не так уж это и интересно. Вероятно, что-то из прошлого мира? В наше время такого уже нет, а потому без разницы.

******

      В конце концов, устав просто валяться, я всё-таки уселся и осмотрелся. Вдалеке от нас – достаточно, чтобы свет от этой странной лампы, которую Кагот носил на себе, не доходил досюда, – расположились Арктика и Картамо. Сегодня был их черёд дежурить ночью, да.. Ну и было очень хорошо, что они не спят. Мне будет, с кем поговорить, и как скрасить ночь.       Аккуратно поднявшись, я направился к ним.       – О, Ренске, – Арктика быстро заметил меня, но заговорил только когда я подошёл. – Не спится?       – Толком не устал за день.       – Кха! – возмущённо вздохнул Арктика. – Ничего себе, не устали? Целый день в дороге. Для гражданского?       – У меня было время привыкнуть к нагрузке. Да и.. Инош как-то говорил, радиация питает вас? Мне кажется, я напитался здесь.       – Вполне возможно, – кивнул Картамо. – Если ты каким-то образом совмещаешь в себе признаки светлого и тёмного.. Можно?       Он протянул мне руку, и я, уже зная, что от меня требуется, просто подал ему ладонь.       Пока он наминал мою руку, я обратил внимание, что Арктика пьёт что-то из небольшого стакана. Это быстро заметил и сам Арктика, и быстро спросил:       – Хотите?       – Что это такое?       – Чай, – не без гордости ответил он. – Успел взять из дома, когда на города только сбросили бомбы. Нужно было забирать самое ценное.. Я схватил термос с чаем. И ни разу не пожалел.       – Оу..       Он говорил об этом довольно весело, но мне показалось, что он так пытается бодриться. Кажется, темы, связанные с прошлым миром, были очень болезненными для него? Всё ещё. А ведь, на минутку, две тысячи сто сорок семь лет прошло. Спасибо, Картамо, который сегодня для нас уже посчитал все даты.       – Вам не жалко? – когда мне протянули стакан, спросил я, и Арктика, сперва удивлённо вытянувшийся, посмеялся.       – Арктика умеет преумножать вещество, – любезно пояснил Картамо. – Если у него есть некое вещество, он может увеличить объём этого.       – Поэтому, – Арктика подмигнул, – если у тебя есть пакет с фронтовым жидким питанием, рекомендую всегда оставлять там хотя бы по чуть-чуть.       – О. Это отличные новости..       – Да, – протянул Картамо. – Мы все притащили кто откуда по какой-нибудь такой штуке. А Арктика нас кормит.       – Удобно, – признал я. – А вы можете использовать эти способности, скажем.. Ну, вас же отличают из растворов? Почему бы не сделать раствор, а потом преумножить его?       Про преумножение еды я знал: на фронте некоторые солдаты баловались таким. И уже тогда мне казалось странным: почему такие способности не начнут активно использовать? Для воспроизведения тех же пайков, да.. Но ведь можно и повыше взять? Те же растворы, которые они берут для отлива других людей, нет..?       – Это.. – Картамо моё предложение здорово смутило, а потому стало понятно уже сейчас, что что-то с ним не так. – Считается за живую ткань. А преумножение живой ткани есть мерзость и строго запрещено.       Хм.. Является ли это у них неким аналогом нашего опухолевого роста..?       – Но, – вмешался Арктика, – люди с такими способностями трудятся в пищевой промышленности и медицине. Конечно, Комиссия нашла применение всем видам способностей, что у нас есть.       О, всё-таки, они используют это в пищевой промышленности. Ну, стоило догадаться? Не один же я в этом мире такой умный.       – А что ещё ты можешь? – спросил я.       – Ну.. – Арктика откинулся телом назад, закрывая один глаз. – Я невероятно силён. В своё время я считался самым сильным человеком, ну и.. Не хотелось бы хвастать, но я думаю, этот титул у меня и сейчас никто бы не отнял. Даже прославленный Инош Терар. Так же я обладаю способностью глушения инкрустированных камней. В некотором радиусе от меня они просто не работают, что и позволяет нам скрываться от Комиссии. Когда люди рядом со мной, их невозможно отследить и на них невозможно повлиять. Ещё я могу и сам производить камни. Они немного отличаются от тех, что создаёт Семь.. Но это не то чтобы важно. Ну и из менее полезного, вот, могу приумножать вещество. Классическое "я внезапно стал имбой", в общем..       Арктика устало отпил, и я, выждав немного, поинтересовался:       – Что это значит..?       – От "имбаланс", нарушенный баланс. Я слишком хорош, – Арктика посмотрел на меня, всё ещё грустный по каким-то причинам. – В моё время это был популярный троп в различных произведениях. Где некто, как правило, полный неудачник и никчёмныш, после некоторых событий получает разом всё. Способности, возможности..       – Ого. Звучит интересно.       У них сохранились эти произведения? Не то чтобы у меня была возможность добраться до них, но теперь появилось острое желание ознакомиться. Я ни на что подобное никогда не наталкивался по каким-то причинам. И хотя Арктика отзывался об этом снисходительно, я всё равно испытывал некое разочарование.       – Кто бы только писал о том, как это всё на самом деле разворачивается в итоге..       – Кто же знал, – попытался поддержать его Картамо. – Разве прежние люди могли хотя бы предположить, во что превратится их вид через какие-то пятьдесят, сто лет?       – Вспоминая наше время, – Арктика нервно усмехнулся, – прежние люди ничего не могли предположить. И были просто полными идиотами. Простите за грубость, конечно.       Я заинтересованно повёл головой. Если так подумать, Арктика – безумно ценный человек для всех, кто интересуется историей. Это же даже представить невозможно. Человеку две тысячи лет. Он застал прежний мир, он жил там, он был прежним человеком. Застал катастрофу, мутировал в Тёмного. Видел, как этот процесс охватывает всё их общество. Как люди приспосабливаются к новой природе, к новым условиям жизни. Чёрт возьми, если он напишет мемуары, это будет просто восхитительно.. И название у него уже вон есть. "Я внезапно стал имбой". Странно звучит, конечно.. Но многие книги странно называются, и ничего. Главное – содержание.