Граница Раздела

      – С вашей стороны будет ещё кто-нибудь? – поинтересовался Морто, и Нельке отрицательно кивнул.       – Нет. Только мы вдвоём.       Интересно, стоит ли Комиссии знать, что пока только мы вдвоём об этих переговорах и знаем? Или это несущественные мелочи, и не стоит грузить ими людей?       – Хорошо. Я могу начинать?       – Я готов, – Нельке кивнул, и Морто склонил голову, закрывая глаза.       Когда он посмотрел на нас в следующее мгновение, нельзя было сказать, что в его образе что-то изменилось, но я прямо кожей чувствовал – теперь нас здесь не пятеро. Интересно, это всегда так ощущается? Все остальные – сопровождающие Морто, в данном случае, – тоже это чувствуют?       – Нельке Розкоза, – огласил Морто, расправляясь в плечах. – Вы имеете честь говорить с Комиссией.       – Очень рад, – сухо отозвался тот. – Надеюсь, этот диалог станет шагом к миру.       – Мы надеемся не меньше вашего, – хмыкнул Морто, ну или кто бы там ни говорил от его лица. – Генерал Домодо передал нам ваши слова и предложения. Мы бы хотели задать вам пару вопросов.       – Я готов, – повторил Нельке. – Спрашивайте.       Морто смотрел на него совершенно диким пытливым взглядом, и смешно, что какой бы мразью он не был, но я никогда не видел у него такого выражения лица. Что же там за Комиссия такая? Кто в ней состоит, что даже Морто Домодо вот так кривит лицо?       – Первое, – наконец заговорил он. – Как вы планируете штурмовать Купол? Без разрешения Совета попасть под него невозможно, и его захват очень затруднён. Вы бы могли разрушить его или поставить под угрозу его целостность, но нам кажется, что вы не будете этого делать. Получается, вам нечего предложить Совету, нечем их запугать, зато они легко могут оставить вас без ресурсов.       Но отрицать было нельзя – сидят там не дураки.. А, вроде, кучка врачей и ещё каких-то там учёных. Впрочем, за столько лет войны и такие люди научатся стратегии, ничего удивительного в этом нет.       – Да, вы всё правильно понимаете, – вздохнул Нельке. – Простите, но я буду с вами откровенен. Чтобы вы знали, с чем работаете и соглашаетесь. В вопросах штурма Купола мы можем рассчитывать лишь на адекватность Совета и их готовность говорить с нами. Потому что разрушать сам Купол нам нельзя. Мы должны поддерживать образ хороших революционеров.       Что в нашем положении было особенно печально. Но надо понимать, что мы делаем, и почему нам не стоит портить наш образ – разрушениями, убийствами, да чем угодно. Совет быстро использует это для нашей дискредитации. Мы и без того вступили в сговор с Комиссией, что нас не красит, и даже в глазах наших собственных солдат. А Совет, который, возможно, будет пытаться удержать власть, сможет многое придумать на основании такого союза. Поэтому поддерживать имидж было очень важно.       – Повреждения Купола Совет сможет использовать против нас. Мы не можем подрывать собственный авторитет.       Морто сидел, не выражая ни единой эмоции, и это тоже было непривычно. Как он обычно морщился, закатывал глаза, вертелся из стороны в сторону – чтобы посмотреть на своих друзей с этим взглядом "Вы это слышали?", – и ещё сотней способов выражал пренебрежение. А сейчас спокойно сидел, и даже бровью не повёл. Захотелось даже пощёлкать пальцами возле его глаз. Интересно, он моргнул бы..?       – И таким образом, – после недолгой паузы продолжил он, – никакой уверенности в том, что вы делаете, у вас нет?       Я почти что закатил глаза. Как будто она у нас может быть? Они сами не понимают, что мы делаем?       – За мной много людей, – Нельке же оставался спокоен. – Совет должен прислушаться, если не хочет потерять их всех.       – И вы уверены, что они будут говорить с вами?       – У них нет столько человеческих ресурсов, чтобы отказываться от переговоров.       – Однако вопрос вашего выживания зависит от них, – продолжал всё то же Морто. – У вас нет таких запасов еды, воды и оружия, чтобы вы могли долго держаться без поддержки Купола. Однако есть семь тысяч солдат, которых нужно кормить. Если Купол перестанет обеспечивать вас всем необходимым, сколько вы продержитесь?       – Нам хватит дойти до Купола и продержаться ещё где-то пару недель.       – Как вы планируете штурмовать Купол? – повторил Морто, более вкрадчиво. – Только надеясь на удачу?       – Подобные мероприятия всегда связаны с риском. Мне нет разницы – умирать тут, от ваших рук, или там, от рук Совета. Но там у меня больше шансов на победу, если всё же начнётся столкновение.       – Вы знаете, сколько людей есть у Совета, и потому можете утверждать?       – Да. Так же, я считаю, молодые солдаты и внутренняя охрана Купола не осмелятся поднять руку на нас. Или однозначно это вызовет смятение у толпы. А приказ стрелять по своим..       Нельке покачал головой.       – Совет побоится отдать. Ну или многие его не воспримут. Это в любом случае будет диверсия изнутри.       – Украсит ли вас приказ убивать ваших солдат? – последовал закономерный вопрос. – Как вы планируете встречать сопротивление?       – Мой приказ – подавлять агрессию, но не выше. Я уважаю любую жизнь, пока она уважает мою. Поэтому исключительно оборона.       Морто всё-таки вскинул брови. Что-то в словах Нельке серьёзно ему не понравилось? Или им.       – Сейчас ваша позиция "Смерть, а не плен". Мы думали, вы будете придерживаться её и там.       – Если бы у меня была возможность отпускать ваших солдат так, чтобы потом это не возвращалось проблемами нам же, я бы отпускал и их. Здесь и там немного разные условия.       – Хорошо, – заключил Морто. – Скажите, мы можем чем-то помочь? Поспособствовать вашему продвижению?       По озвученным вопросам можно было подумать, что Комиссия крайне не уверена в плане Нельке, а потому внезапное предложение сотрудничества смотрелось странно. С другой стороны, что они теряют? Участие их или их солдат не требуется, то есть, они не лишатся людей. Зато есть возможность сразу подружиться и наладить контакт с новым правительством – что, в случае успеха, будет весьма на руку.       – Если вы уведёте отсюда людей и позволите нам спокойно уйти, вы уже сделаете очень много.       – Это уже сделано, можете считать, – Морто устало посмотрел на него. – Мы не можем быстро свернуть все подразделения, но вы можете быть уверены – бояться вам нечего.       Нельке повёл головой. Я уже знал, что он не доверяет Комиссии, и потому планирует ещё какое-то время придержать тут пару подразделений (и нас с ним заодно – как хороших солдат). Но нужно же убедиться, что за нами не будет слежки или даже преследования? А то Морто говорил про надежду. "Не будет такого, что я поговорю с Комиссией, а вы потом нападёте на нас". Но ведь это в обе стороны может работать? Мы спокойно направимся домой, а на нас вдруг нападут со спины. Не хотелось бы такого варианта развития событий.       – Есть ли ещё что-нибудь? – но Комиссия была настроена поразительно дружелюбно. – Мы бы могли дать вам пару подразделений наших солдат?       – Точно нет, – Нельке недовольно мотнул головой. – Если с нами увидят Тёмных, это быстро используют против нас. И мы станем предателями, которые сдадут Купол Тёмным, как только выдастся возможность. Нам это ни к чему.       – Почему вы, в таком случае, отказываетесь забрать пленных?       – Позже. Пока они больше помешают, чем помогут.       Морто заинтересованно повёл головой, и тогда Нельке пояснил:       – Мне сейчас не нужна толпа забитых, голодных и больных солдат, которые вряд ли обрадуются тому, что война окончена, и их обидчикам теперь даже не отомстить. После того, как Купол будет наш, предлагаю устроить обмен. Морто уже сказал мне об условиях, которые вы можете выставить. Я согласен передать вам все ваши глаза, оружие ваших солдат и что ещё может храниться в Куполе. Я уверен, у вас есть целый список, я передам вам всё. А вы отправите нам всех пленных.       – Отлично, – хмыкнул Морто после недолгой паузы. – Мы согласны.       И что же такого под Куполом может прятать Совет, что Комиссия так рвётся это получить? Глаза Тёмных солдат, хорошо. Известная их особенность, связанная с левыми глазами, которая как бы означает: любой глаз, спрятанный в Куполе – это один солдат Тёмных, который стопроцентно не выйдет из лаборатории. Какой только в этом смысл, если Комиссия всё равно найдёт ресурсы для отлития новых? Ну, возможно, поэтому глаза и перестали собирать уже хрен пойми сколько лет назад. Но для Комиссии они своей значимости не потеряли, выходит? Раз передача глаз – это чуть ли не первый пункт договора между нами.       – И если уж говорим о мерах поддержки, – вдруг опомнился Нельке. – Вы бы могли отправить нам всё наше оружие? Если вы его не уничтожали, конечно.       – Уничтожали, – хмыкнул Морто. – Металлы нужны нам для некоторых операций, так что ваше оружие в массе своей переправлено. Но мы можем поделиться с вами нашим, если у вас есть нужда в боеприпасах и оружии.       – Конечно, есть. Но по объёмам я смогу сориентировать позже..       – Тогда хотелось бы предложить отправить за вами несколько наших подразделений. Которые по ходу проложат путь сообщений, который в дальнейшем облегчит передачу вам оружия. И, возможно, обеспечит вам отступление.       – Отступление..? – не понял Нельке.       – Вы не думали об этом? В случае неудачи, вы просто сдадитесь? А ваши люди просто должны будут умереть под стенами Купола?       – Я бы не хотел думать о неудачах.       – Что глупо, – осадил его Морто. – Вы должны рассчитывать на разные варианты развития событий, в том числе и такие. Тем более, что вы сами осознаёте риски.       – Я осознаю всё более чем прекрасно, – кажется, Нельке самую малость задели. – Но Совет не сможет проигнорировать нас. Нас слишком много.       – Розкоза, – устало позвал его Морто. – Вы не молоды, и наблюдаете за войной уже не десять, и даже не двадцать лет. Так почему вы не думаете о том, что будете делать, если у вас ничего не выйдет? Разве вы сами не хотите успокоить людей? Если ваши солдаты спросят вас: "А что будет в случае поражения?". Что вы им ответите?       Вопрос был хорошим – я даже сам удивился, как метко наш собеседник – или сколько их там, – подбирает слова. А вот Нельке, кажется, даже не задумывался об этом? Большой ему минус, вообще-то, и даже в моих глазах. Я был уверен, что он знает, что делать даже в такой ситуации.       – Мы можем предложить вам укрытие в случае поражения, – после того, как стало понятно, что ответить Нельке нечего, предложил Морто.       – Зачем вам делать это? – и нет бы просто согласиться, тот начал упираться.       – Для нас это в любом случае будет преимуществом. Семь тысяч солдат. Вы не выводите людей в пробирках и не знаете, какой это объём минеральной суспензии. И вряд ли, если мы назовём цифру, вам это что-то скажет. Но для нас это серьёзная цифра. Мы можем обеспечить вас жильём, едой и водой. Оружием. Но конечно, вам придётся присоединиться к нашей армии.       Звучало, конечно, отвратительно, особенно если представить на нашем месте рядовых наших солдат.. Но по сути, это здоровый обмен, и лучшее, на что мы можем рассчитывать. Если попасть под Купол не получится, мы останемся бродить по внешнему миру. И если с жильём вопрос ещё можно решить – свободных городов сотни, выбирай любой, обустраивай и живи, – что делать с той же едой? Мы не Тёмные, солдаты нуждаются в пропитании и воде. Жить рядом с Тёмными и получать от них всё необходимое, но взамен охранять..? А чем это отличается от той же службы Совету, если так подумать. Жизнь колоссально не изменится. Разве что мы все дружно станем предателями и изменниками..       – Это очень любезно с вашей стороны. Но я не могу сказать людям о том, что в случае чего, нас с удовольствием примет Комиссия. Мы сейчас спокойно разговариваем с вами, но для рядового солдата вы – всё ещё враги, и такое сближение с вами многие могут не оценить.       – Ваши солдаты против нашего союза? – жалобно поинтересовался Морто, и на кивок презрительно фыркнул. – Какой бред. Вы даёте им надежду на спокойное будущее, на жизнь без страха и смерти. А они смеют осуждать вас за то, что вы делаете?       – Такая она – судьба вести за собой массы, – вздохнул Нельке. – Я нахожусь в очень шатком положении. Мне нужна помощь, и спасибо вам, но я просто не могу её принять.       – Мы понимаем, – Морто покачал головой. – Вы скованы ожиданиями и подозрениями других людей. Но кроме оружия мы бы могли предложить хотя бы снабжение вас провиантом?       – Нет. Я знаю, ваша еда в целом подходит нам, но.. Думаю, люди будут не готовы питаться ей.       – И даже предпочтут ей голод?       – Я уже сказал. Для широких масс вы – всё ещё наши враги. И принимать от вас подачки, еду, – это Нельке выделил. – Делить её с вами. Я боюсь, пока для людей будет слишком.       – И воду вы тоже не возьмёте? Она, вроде бы, у всех нас одна.       – От воды бы не отказался.       – Хорошо, – Морто кивнул, и вдруг принялся подводить итоги. – Итак, к чему мы пришли. Мы прекращаем боевые действия в отношении друг друга. Ваше отступление мы уже наблюдали. Вероятно, вы хотите увидеть и наше?       – Да. Я задержусь здесь ещё ненадолго. А потому.. Не сочтите за грубость, но лучше вам уводить людей поскорее. Чтобы я был спокоен.       – Конечно, – Морто отозвался на удивление спокойно. – Мы понимаем ваше желание убедиться в нашей честности. Генерал Домодо уже передал подразделениям приказ отступать. Вы можете лично проконтролировать и убедиться в том, что подразделения сворачиваются.       – Спасибо.       – Генерал Домодо так же проследит за тем, чтобы все солдаты правильно поняли приказ о прекращении огня. Мы так же настаиваем на том, чтобы вас сопроводили до самого Купола. Хотя бы одно подразделение пойдёт параллельно вам, прокладывая путь сообщения. Это не так много, и вас будет тяжело уличить в измене. Если их вообще кто-то увидит. Но это обеспечит, как мы уже сказали, передачу ресурсов вам, и всё-таки, не хотелось бы предполагать такое, но ваше отступление в случае неудачи.       – Хорошо.       – Вы согласны? – уточнил Морто, как будто не ожидав.       – Да. Это разумное решение.       – Замечательно. Генерал Домодо будет во главе этого подразделения. Нам хотелось бы иметь возможность лично наблюдать за вашими действиями и быть в курсе всех событий немедленно.       – У меня есть с ним связь.. – попытался Нельке, но его остановили.       – Немедленно, – повторил Морто. – Так же это обеспечит лёгкую и быструю связь между нами. Комиссией и.. Вы пока ещё не брали себе новое название?       – Нет, – Нельке поморщился. – Не хочу сковывать себя лишним формализмом. Я буду новым Советом или буду никем.       – Хорошо. В таком случае, на этом можно считать переговоры оконченными? Через три дня мы предлагаем встретиться вновь. К тому моменту вы убедитесь, что мы уводим людей. И сможете завершить свои сборы, предположительно?       – Да, было бы здорово успеть.       – Со своей стороны мы спланируем план продвижения за вами. И подготовим линии снабжения.       – Спасибо, – Нельке склонил голову в знак благодарности, и то же хотел сделать и я, но вовремя вспомнил, что на меня никто и не смотрит. Я тут вообще никто, можно считать. А потому можно и не двигаться в лишний раз.

******

      – Как будто всё неплохо, м?       – Да, – тяжело вздохнул Нельке. – Так неплохо, что даже не верится.       – Но звучит так, будто они тоже заинтересованы в прекращении войны.       – В прекращении войны должны быть заинтересованы все адекватные люди, – Нельке устало посмотрел на меня. – А у них.. Они выводят солдат из растворов, Терар. Очевидно, у них не бесконечное количество ресурсов, чтобы поддерживать ту же численность армии.       – М-м.. – задумчиво протянул я. И почему только об этом переживают Тёмные, а не мы? Так уж много ресурсов им необходимо для этого? Интересно, а какой перерасчёт на.. Не знаю, еду? В общем, если смотреть на весь жизненный путь, кого вырастить тяжелее – светлого солдата или Тёмного? Не логичнее было бы Совету переживать, что они уже не могут поддерживать ту же численность армии? Или Совету настолько плевать..       – Но меня смущает, что они ни слова не сказали про Итше.       От упоминания Итше я закономерно растерялся, но всё же вскоре смог взять себя в руки.       – А должны были?       Нельке только пожал плечами.       – А Комиссия знала о том, что вы..?       – Тут надо уточнять, кто ещё об этом знал. Вряд ли бы Итше им рассказал. Но если знал Инош.. Могли ли они узнать от него?       – Да хрен их знает. Просто как бы они не использовали его побег за причину для ухудшения отношений.       – Думаешь, они настолько идиоты? – фыркнул я. – Чтобы из-за одного сбежавшего солдата отказываться от мира?       – Я убеждаю себя не надеяться на человеческую адекватность. В конце концов, ничего, кроме разочарования там нет.       – Грубо, – заметил я, но Нельке меня не слушал.       – И ни слова о разоружении.. Напомни мне поговорить об этом в следующий раз.       – Хорошо.       – А теперь идём. Завтра с утра надо будет сходить туда, к ним. Посмотреть, как идут сборы. Пойдёшь со мной.