Бакудеку ангел хранител

Зал логова поглотила густая тишина. Лишь цепи звенели, когда новые пленники, ещё недавно гордые и надменные злодеи, повисли на светящихся оковах, созданных гневом Бакуго. Деку, еле держа глаза открытыми, чувствовал, как его тело окутывает знакомое сияние. Он лежал на руках ангела, и впервые за долгие месяцы ощущал тепло. — Ты в порядке? — тихо спросил Бакуго, и голос его дрогнул. Для всех остальных он был хищником и карающей бурей, но для Деку оставался тем самым близким… даже нежным. — Я… выдержал… — прошептал Мидория, с трудом улыбаясь. — Потому что знал: ты придёшь. Эти слова ударили по сердцу Бакуго сильнее любого оружия. Он склонил голову ближе, чувствуя, как в груди клокочет боль и нежность одновременно. — Прости меня… — прошептал он. — Я должен был найти тебя намного раньше. Но злость требовала выхода. Он поднял голову, и его глаза засияли неоном ярости. — Два месяца… — прорычал он, — ДВА ЧЕРТОВЫХ МЕСЯЦА вы пытались сломать его! Цепи на руках пленников со скрежетом затянулись, и комната разнеслась эхом их криков. — Вы думали, что можете играть с ним, как с игрушкой? — шагал ангел по залу, и каждый его шаг отдавался гулким эхом. — Тогда теперь вы — мои игрушки. В глазах бандитов впервые появилось настоящее осознание ужаса. Перед ними больше не был человек. Это было нечто большее: кара, на которую сам мир выдал им приговор. Старший из злодеев попытался возразить: — Мы… нам приказали… Это не мы! Но Бакуго только рассмеялся. Смех этот был пустым и страшным. — Вам приказали? Отлично. Тогда наказание для вас будет не меньше, чем для тех, кто приказал. Вы сделали выбор. Огненные цепи засверкали ещё ярче. Деку, едва держащийся в сознании, слабо дотронулся до руки Бакуго. — Не… убивай… — прошептал он, — Не хочу, чтобы ты стал… как они. Его голос был слабым, но в нём было что‑то такое, что пробило даже стену ярости. Бакуго остановился посреди зала. Его дыхание было тяжёлым, глаза горели. Он посмотрел на Мидорию, и ярость в нём дрогнула. — Чёрт тебе подери… ты всегда умеешь усмирить меня, — хрипло выдохнул он. На мгновение эмоции схлынули, но он всё равно не собирался отпускать свою месть. — Не убивать? Хорошо, — сказал он холодным тоном. — Я не убью. Но жизнь их теперь — сплошной кошмар. Он хлопнул ладонью о воздух — и стены логова взорвались светом. По углам загорелись символы, пульсирующие энергией. — Вы хотите знать, что значит страдать? — его голос звучал, как приговор. — Вы узнаете. Я заставлю вас слушать ваши собственные крики, видеть свои страхи каждую минуту. Два месяца вы морили его — два месяца будете молить о пощаде, а я буду лишь смотреть. Крики злодеев усилились, но цепи не позволяли им даже упасть на колени. Деку закрыл глаза, не имея сил наблюдать. Но он знал: он попросил Бакуго сдержаться — и тот сдержался. Пусть его метод был жесток, это было лучше, чем смерть. Когда пространство вокруг стихло, Бакуго повернулся к Деку. — Теперь всё кончено, — сказал он мягче, подходя ближе. — Я заберу тебя подальше от этой тьмы. Он обнял его, словно боялся вновь потерять. — Никогда больше, слышишь? Никогда больше я не позволю им прикоснуться к тебе. Я буду зажигать всё вокруг, но не дам им и секунды наслаждаться твоей болью. Деку слабо прижал руку к его груди. — Я всегда верил… — прошептал он. — И всегда буду. Бакуго склонил голову, их лбы соприкоснулись. — Отдохни сейчас. Остальное я сделаю сам. Через несколько дней, уже в Академии, Мидория начал приходить в себя. Его тело всё ещё было истощено, но рядом был Бакуго. Он не отходил ни на шаг. На крыше, где раньше были только звёзды и их разговоры, теперь царила новая тишина. Деку сидел, укрытый пледом, а рядом стоял Бакуго, всё тот же сияющий, но с мрачным оттенком в глазах. — Ты злишься, — заметил Деку. — Я не злюсь. Я киплю, — отрезал Бакуго. — Я не успокоюсь, пока каждое дерьмо, что пыталось дотронуться до тебя, не поймёт, каково это. — Но ты не убил их, — напомнил Мидория. Бакуго посмотрел на него и усмехнулся. — Только ради тебя. Эти слова прозвучали тяжелее всего. И когда они остались вдвоём, в ночной тишине, Бакуго наклонился, коснулся его губ и сказал: — Теперь ты точно никогда не будешь один. Запомни это. Деку закрыл глаза и ответил на поцелуй, впервые за долгое время чувствуя, что кошмар позади. Но где‑то в тени оставалась мысль: их ждут новые испытания, и впереди будет ещё больше боли и любви. Только теперь они были вместе.