На той стороне парты

Сентябрь в Москве ещё держал тепло, но уже ощущался дыханием осени. Листья начинали золотиться, воздух — свежел и звенел по-утреннему, а солнце пробивалось сквозь тонкую пелену облаков, бросая длинные тени на асфальт. Всё вокруг будто замерло в тонкой грани между летом и осенью. Утро не задалось с самого начала. Карина выключила четвёртый будильник, посмотрела на время — 08:34 — и вздохнула. Первый урок начинался в 8:30, но это была история, а история… ну, мягко говоря, никогда не входила в её топ-5 жизненных приоритетов. Тем более, если ты ложишься в три ночи после катки в CS2, где ты полтора часа тащишь за всю команду, даже если твой тиммейт — криворукий, слепой и токсичный. Она зевнула, потянулась и прошла босиком на кухню. Открыла холодильник, уставилась в него минуту и вытащила кефир и сырок. Питание чемпионки, чё. Фика потянулась рядом, громко зевнула и ткнулась мордой в её бедро. Фика - американский стаффордширский терьер, зверь снаружи и милый пупсик внутри, что не скажешь про кошку Карины - Спампи, совершенно обратная ситуация. — Доброе утро, зверь. Не будила меня? Спасибо, моя хорошая. Потом — душ, растягивающийся выбор между черными брюками и синими брюками, белая футболка, чёрный пиджак, прямые несобранные волосы, немного туши, любимые духи Calvin Klein One (такой. довольно мужской аромат, в нём преобладают мягкие оттенки фруктовых, цветочных и цитрусовых нот). Готово. Погуляла с Фикой. На часы — 9:02. До конца первого урока 13 минут. Можно и не спешить. Тем более, когда живешь напротив школы, да и история уже в прошлом. Как и все завоевания Наполеона. Она вышла из дома, прошла через двор, махнула соседке с девятого — и неспешно зашла в здание школы. Всё как всегда: перегар от вахтёра, крики с младшей ступени, глухой гул перемены. В лифт — и вверх. На четвертом этаже — родная толпа. Класс болтал у кабинета английского, кто-то ел шоколадки, кто-то жевал бутер, кто-то ржал в голос над мемами. Карина присоединилась, плюхнувшись на подоконник. — Здорова. Как лето, живы? — Ну такое. Дача, комары, батя, который думает, что я раб на участке, — буркнул Илья. — А у тебя как? — спросил он. Карина пожала плечами, усмехнувшись: — Сборы, игры, жара, одна травма, один флирт и ни одного сожаления. В целом — на удивление даже неплохо. — Ну ты как всегда, — хмыкнула Аня. — Слушай, ты слышала, кто у нас теперь ведёт английский? — Нет. А кто? — Жесть. Какая-то Кристина Павловна. У 11А уже полкласса в шоке. Первый урок в этом году. а уже кричит, как будто мы на плацу. Прям стерва-стервой. — Говорят, с одним мальчиком она разговаривала так, что он потом пол урока молчал, как будто язык проглотил, — вставила Катя. Карина фыркнула. — Может, мне понравится. Я люблю сильных женщин. — Ага. Пока она тебя не сожрёт живьём за "present perfect continuous". — Да ей сначала надо поймать меня. — Карина встала. — Ладно, я сейчас — к Полине, заскочу в параллельный. Не теряйте. Минут через семь она возвращалась — как раз под звонок. И на повороте в кабинет — врезалась. Прямо в женщину. Высокую. Холодную. Очень красивую. С ровной спиной, чётким взглядом и идеальным парфюмом. Бумаги в руках чуть не разлетелись, Карина перехватила одну папку на лету. — Ой, простите! — выдохнула она. — Я вас чуть не сбила. Женщина смотрела на неё молча, потом уточнила: — Куда собрались? Карина моргнула, подумав, что немного не туда зашла. — Эм… английский. 11Б. Я — Карина. Пауза. А потом — тот самый тон, ледяной и строгий, но с каким-то слишком внимательным оттенком: — Интересное начало, Карина. Надеюсь, английский у вас лучше, чем маневрирование в коридоре. Карина усмехнулась, прищурилась. — А у вас, судя по всему, реакция отличная. Успели поймать себя и мои впечатления одновременно. Кристина ничего не ответила. Только взяла папку, развернулась и первой зашла в кабинет. А Карина осталась на секунду в дверях, наблюдая за тем, как учительница ставит материалы на стол. Цербер, говорили они? Ну, возможно. Только Карина уже знала — ей захочется приручить именно эту. Карина, пройдя мимо Кристины Павловны, как ни в чём не бывало, направилась к последнему ряду. На ходу кивнула нескольким знакомым, села за парту, закинув одну ногу на другую, и откинулась на спинку стула. В классе было тихо, напряжённо — ребята будто почувствовали, что новый учитель не из простых. Кристина Павловна закрыла дверь. Шум затих моментально. Каблуки её уверенно прошли к столу, где она на секунду задержалась, проводя строгим взглядом по лицам учеников. — Ну что ж, — начала она на идеальном английском с лёгким британским акцентом. — Let’s get acquainted. [Давайте познакомимся поближе] Карина чуть дернулась. Голос показался ей до боли знакомым… Кристина открыла журнал и начала читать фамилии, не поднимая глаз: — Антонова. — Здесь. — Беляев. — Угу. — Громов. — Я. — Михайлова. — тишина, и только тогда,когда Кристина подняла глаза. Их взгляды встретились. Тот самый контакт, когда Карина почти сбила её в дверях. Лёгкое узнавание, тень усмешки. Карина, не теряясь, с притворной невинностью улыбнулась: — It’s me, miss.[Это я, мисс.] В классе кто-то хихикнул. Кристина Павловна опустила взгляд обратно в журнал и почти незаметно усмехнулась. — Очень рада, что вы всё-таки дошли до парты, не сбив никого больше, Карина. — Она вернулась на русский, но голос её оставался прохладным и строгим. Карина чуть склонила голову, подавляя ухмылку. Рядом кто-то прошептал: — Ну всё, с этой лютой мы пропали. — Давайте без комментариев, — мгновенно отреагировала Кристина, не отрывая взгляда от журнала. — Каждое слово здесь долетает до ушей. И продолжила вызывать учеников по списку, каждый раз внимательно всматриваясь в лицо, словно сканируя, делая ментальные заметки. Карина уже не слушала. Она смотрела на Кристину, на то, как та двигается, как держится, как чуть прищуривает глаза, когда слушает ответы. Она была не просто учителем. В ней чувствовалась сила, стальной стержень, опыт. И что-то ещё… что-то, что уже тянуло Карину сильнее, чем она бы хотела себе признаться. И внутри — впервые за долгое время — появилось волнение. Но не страх… а азарт. Она будет моей головной болью. Или моей слабостью, — подумала Карина. — Скорее всего — и тем, и другим. Когда список был пройден, Кристина Павловна подошла к доске. Маркер в её руке скользнул по поверхности уверенно, почти грациозно. Она написала: Kristina Volkova English Teacher | 11 "B" — Меня зовут Кристина Павловна Волкова. — Она обернулась к классу. — Для тех, кто не знает, это последний учебный год перед вашей взрослой жизнью. А ещё это последний год, когда вы сможете безнаказанно коверкать английский язык в моём присутствии. Так что... готовьтесь. Некоторые неловко засмеялись. Карина заметила, как напряжённо сидит половина класса. — Let's start easy, shall we? [Давайте начнем с простого, хорошо?] — Кристина подошла к первому ряду. — What did you do this summer? Raise your hand if you understood the question. [Чем вы занимались этим летом? Поднимите руку, если вы поняли вопрос.] Поднялись лишь семь руки. Остальные переглянулись. Кто-то шепнул: — Она что-то про лето спросила? — Прекрасно, — сказала Кристина. — семь человек из тридцати двух. Обнадёживающее начало. Она шагнула чуть ближе к середине класса: — Ok. Let’s make it even easier. What's your name? [Хорошо. Давайте сделаем это еще проще. Как тебя зовут?] — Она кивнула на парня у окна. — Артём. — In English? [По-английски?] — Эм… Артём? Кристина медленно моргнула. — Close enough. You're officially Tom now. Congratulations. [Достаточно близко. Теперь ты официально Том. Поздравляю.] Класс рассмеялся. Затем она обратилась к другому ученику: — And you? [А вы?] — Маша… — Let me guess — Mary? [Дай угадаю — Мэри?] — с лёгким сарказмом произнесла Кристина. — Very creative. [Очень креативно.] Повернулась к Карине, в конце кабинета. Её голос стал почти ленивым, но с ноткой провокации: — А вы, мисс Михайлова, наверняка скажете что-то блистательное? Или мы тоже вас переименуем? Мм… Karen, perhaps? [Может быть, Карен?] В классе прошёл смешок. Карина сложила руки на столе, будто собираясь сыграть по правилам. — Oh no, please don’t. Karen is such a... controversial name these days. [О, нет, пожалуйста, не надо. Карен - такое... противоречивое имя в наши дни.] Кристина приподняла бровь, услышав безупречный акцент. — Oh? So what name would you prefer? [Ох? Итак, какое имя вы бы предпочли?] — Let’s stick with Karina. International enough, isn’t it? [Давайте остановимся на Карине. Достаточно интернационально, не так ли?] — с игривой интонацией проговорила она. — I’ll think about it, [Я подумаю об этом] — усмехнулась Кристина, и на миг её взгляд снова пересёкся с Карининым. На этот раз — без борьбы. Почти с признанием. Затем она вновь вернулась к классу: — Ладно, друзья. С сегодняшнего дня на моих уроках мы будем говорить по-английски. Даже если вы не уверены. Даже если вы боитесь. Особенно — если боитесь. — And don’t worry, [И не волнуйтесь] — добавила она с мягкой усмешкой. — I only bite in September. Maybe. [Я клюю только в сентябре. Может быть.] Кто-то хихикнул, но Карина не смеялась. Она просто смотрела. Звонок раздался внезапно — слишком резкий после тишины и сосредоточенного дыхания, которое повисло в классе в последние минуты. — Всё, — Кристина Павловна подняла глаза от стола, где записывала что-то в журнал. — You survived your first English lesson. Barely. [Вы пережили свой первый урок английского. Едва.] Некоторые облегчённо выдохнули. Кто-то сразу задвинул стул, кто-то принялся совать учебники в рюкзак. Но никто ещё не встал — в классе витала какая-то странная дисциплина, будто невидимая нитка, натянутая между строгим взглядом Волковой и каждым учеником. Кристина повернулась к доске, записывая: Homework: Write about your summer. 15 sentences. In English. No Google Translate. [Домашнее задание: Напишите о своем лете. 15 предложений. по-английски. Не Google Переводчик.] — Домашнее задание. Да, прямо на первом уроке. И нет — не принимаю слёзные письма от родителей и фотографии раненых котят. Deadline — в пятницу. И, пожалуйста, пишите сами. Я узнаю машинный перевод за три секунды. И караю. Очень творчески. Карина чуть усмехнулась. Её рука привычно крутила ручку между пальцами, а взгляд скользил по фигуре преподавательницы у доски. Она слушала больше интонации, чем слова. Как голос Кристины мягко переходил от шутки к угрозе, как между строчек звучало: я здесь надолго. Когда звонок окончательно прогремел, ученики поднялись. Кто-то уже начал выходить, кто-то спешно подошёл за уточнениями. Карина осталась сидеть. Несколько секунд. Потом встала медленно, но неуверенно — и задержалась, под предлогом поправить что-то в рюкзаке. Кристина кивнула одному из учеников, отвечая на вопрос, и, закончив, перевела взгляд на Карину. — Вы что-то хотели, Михайлова? — её голос был спокойным, но в нём сквозило нечто внимательное. Карина слегка вскинула бровь и улыбнулась, почти дерзко: — Просто думаю… а можно я напишу эссе про лето не в 15 предложений, а в 50? А то много чего было. — Разумеется, — Кристина закрыла журнал и медленно, очень медленно защёлкнула его. — Я не ограничиваю талант. Но учтите, я читаю внимательно. И долго. — Я люблю, когда читают внимательно, — мягко, но многозначительно сказала Карина и на секунду задержала взгляд и направилась к двери. Их взгляды встретились снова, будто в коридоре, как тогда, только теперь между ними уже было гораздо больше, чем просто случайная встреча. Было напряжение. Был интерес. Была игра, которая только начиналась. Карина ушла последней. А в кабинете осталась Кристина — с журналом, легкой усмешкой и ощущением, что этот учебный год будет… совершенно не таким, как все.