На той стороне парты

Карина только вернулась домой. Обувь летит под скамейку, куртка — на спинку кресла. Она молча идёт на кухню, открывает холодильник, берёт бутылку холодной воды и отпивает, глядя в окно. Тихий вибросигнал. Телефон на столешнице. Телеграмм. Кристина Павловна: Спасибо за спасение. Ты… поразила меня. Карина, не сдерживая ухмылку, тут же отвечает: Карина: Я просто не могла проехать мимо. Уж слишком важный человек нуждался в защите. Если бы с вами что-то случилось — уроки английского были бы не такими интересными. Пауза. Кристина читает. И быстро печатает в ответ: Кристина Павловна: Карина… Я понимаю, что между нами за пределами класса всё… иначе. Но в школе ты должна обращаться ко мне на «Вы». Не забывай, кто я. Карина прикусывает губу. Эта «напоминалка» звучит строго. Но дальше приходит ещё одно сообщение — с задержкой, будто Кристина взвешивала слова: Кристина Павловна: Но всё равно. Мне… приятно, как ты заботишься. Карина чувствует, как по спине пробегает горячая волна. Она садится на край дивана и долго думает, что ответить. Потом печатает: Карина: В школе — буду на «Вы», обещаю. Но в жизни… всё немного сложнее, не так ли? 😉 Ответ не приходит сразу. Несколько минут — тишина. Потом: Кристина Павловна: Ты чертовски умная. И чертовски опасная. Карина смеётся тихо, почти беззвучно. Набирает: Карина: Я всего лишь ученица. Просто… наблюдательная. И снова пауза. Но на этот раз Кристина пишет быстро и, кажется, слишком честно: Кристина Павловна: Ты не просто ученица. Иногда мне кажется, что ты читаешь меня лучше, чем я себя. Карина (после долгой паузы): Может, на тебя просто давно никто не смотрел по-настоящему. Точка. Отправлено. Ответа больше нет. Но Карина улыбается. Она чувствует — что бы между ними ни было, сейчас Кристина сделала шаг навстречу. Небольшой. Но очень важный. И границы, хоть и очерчены словами… становятся всё прозрачнее. Вдруг — вибрация. Кристина Павловна: Я не сплю. И думаю. Карина приподнимается на локтях, сердце стучит. Она не пишет сразу — ждёт. Через секунду — ещё одно сообщение: Кристина Павловна: Ты сегодня… была очень смелой. И немного пугающей. Это не должно мне нравиться. Карина, хищно усмехаясь, отвечает: Карина: А кому нравятся покорные? Вы же не такая. Троеточие. Кристина печатает. Пропадает. Снова появляется. Кристина Павловна: Ты играешь. Играешь тонко, но играешь. Карина: А вы? Мне кажется, вы тоже. Молчит. Долго. Потом: Кристина Павловна: Иногда я забываю, сколько тебе лет. Это пугает. И… манит. Карина замирает. Смотрит в экран. Потом пишет: Карина: Вам правда кажется, что дело в возрасте? Иногда мы рождаемся взрослыми. Иногда — просто чувствуем раньше других. Карина (следом): Вы знаете, я сегодня сто раз прокручивала в голове, как бы всё повернулось, если бы я тогда проехала мимо. И каждый раз заканчивала мысль одним словом: «Нет». Ответ приходит неожиданно быстро: Кристина Павловна: А я — сто раз думала, что ты сядешь рядом у дома и скажешь: «Зови, если что». И я бы, наверное, сказала: «Зову». Карина глубоко вдыхает. В груди — щемяще, горячо. Она пишет: Карина: А можно я скажу что-то глупое? Только не отвечайте серьёзно. Кристина Павловна: Глупое — моё любимое. Карина: Я сегодня смотрела на вас, когда вы вышли из машины… и подумала, что всё, чёрт возьми, красиво. Ваш силуэт. Ваш голос в темноте. Даже как вы надулись от моей наглости — тоже красиво. Ответа нет. Карина отправляет последнее: Карина: Вы можете сейчас молчать, это нормально. Но мне нужно было сказать. Потому что такие чувства нельзя носить под кожей вечно. …Молчание. Мгновения. Кристина Павловна (через несколько минут): Я не могу обещать ничего. Кроме того, что ты уже запала мне в сердце. Карина прикрывает глаза. На щеках лёгкий румянец, но и облегчение. Внутри — свет. Тихий, но живой. Их игра продолжается. Но теперь — это уже не просто флирт. Это притяжение, которое перестало быть подспудным. Это ночь, в которую началось что-то настоящее.

***

Карина проснулась раньше будильника. В комнате было прохладно, и её рука потянулась к телефону на тумбочке. Никаких новых сообщений. Последнее — от Кристины, ночью, те самые слова: «Ты уже запала мне в сердце.» Карина улыбнулась. Впервые за долгое время — не самоуверенно, не хищно, а по-настоящему тепло. Без масок. Она встала, включила музыку — что-то лёгкое, ненавязчивое, — и открыла шкаф. Сегодня не хотелось провокаций. Сегодня она просто хотела быть красивой. Выбор пал на белую рубашку — слегка оверсайз, с закатанными рукавами — и чёрные широкие брюки с высокой талией. Волосы — распущенные, аккуратно уложенные. Улыбка — почти незаметная, как будто оставленная для кого-то одного. Школа. Утро. Коридор. Карина вошла в здание уверенной походкой. Всё выглядело так же, как всегда — те же лица, те же разговоры, те же взгляды, украдкой следящие за ней. Но для неё всё изменилось. Сегодня она ждала только одного взгляда. И она его поймала. На лестничной площадке, возле учительской. Кристина шла, как всегда, в тёмном приталенном жакете и юбке чуть ниже колена. Волосы собраны в идеальный пучок. Строгая, собранная. Но глаза… Когда их взгляды пересеклись, в этих глазах на долю секунды мелькнуло то самое — тёплое, скрытое, почти интимное. Кристина не улыбнулась. Но и не отвела взгляда. — Доброе утро, — сказала Карина, проходя мимо. Кристина чуть замедлилась, обернулась. — Доброе, — тихо ответила она, уже почти шёпотом. — Карина. Имя прозвучало по-особенному. Как признание. Как ласка. Аудитория. Последний урок — английский. Класс наполняется шумом. Карина садится ближе к центру, не как обычно — не ближе к стене, не с краю. В её осанке — спокойствие. Она ждёт. Когда входит Кристина, всё снова замирает. Она не смотрит сразу на Карину. Ведёт урок, как обычно — уверенно, строго, сосредоточенно. Разбирают эссе, обсуждают фразы с двойным значением, говорят про подтекст в текстах. — …и иногда, — говорит Кристина, проводя пальцами по доске, — писатель пишет одно, но хочет, чтобы вы прочитали совсем другое. Это как… невидимое письмо между строк. Слова, за которыми прячется настоящее. И в этот момент она всё-таки смотрит на Карину. Долгий взгляд. Глубокий. Необъяснимый для всех остальных. Карина чуть улыбается. — Miss Vol… Кристина Павловна, — она спохватывается, играет. — А если читатель видит это между строк… он имеет право читать дальше? Класс смеётся, не совсем понимая суть вопроса. Думают, она просто шутит. А Кристина отвечает: — Только если он умеет читать осторожно. Чтобы не повредить самое хрупкое. В этот момент между ними было что-то, что невозможно потрогать, но невозможно не почувствовать. Что-то, что не нуждалось в прикосновении, потому что слова стали слишком близкими.