Gremlin

Сделав осторожный глоток терпкого напитка, слишком горячего, чтобы выпить его быстро, желая сразу взбодриться, Чэвон подставила лицо тёплым и ласкавшим кожу солнечным лучам, проникавшим через тонкие занавески. Кофе, приготовленное Дэвис, превратило обычное утро в одно из самых приятных, подобных тем, когда девушка просыпалась в объятиях Криса. Если бы знала, что для полного счастья не хватало лишь Бана и непревзойдённых талантов подруги, то давно бы переехала к мужчине, а девушке бы платила за помощь на кухне. Сегодня Пак словно оказалась в своей мечте, уместив оба обстоятельства в один день. Аромат, доносившийся от чашки, что та держала в руках, приятно щекотал нос, а воспоминания совместной ночи в тёплых мужских объятиях мёдом растекались по сердцу. — Пожалуйста-пожалуйста, — взмолилась Блэр, нервно прикусив губу в ожидании ответа. — Я буду тебе по гроб жизни благодарна. Когда смотрела такими глазами, Чэвон готова подарить ей весь мир, лишь бы показать, что подруга достойна его всего и ещё больше. О простой поездке даже без ночёвки той приходилось кого-то упрашивать, потому что других вариантов нет, если пара хотела провести время без детских глаз. Она могла понять и пойти навстречу, чтобы порадовать Дэвис хотя бы подобной мелочью, которая ей ничего не стоила, но многое значила для другой. — Ты правда думала, что я могу тебе отказать? — поразилась Пак, усмехнувшись. — Я ещё по телефону сказала, что никаких проблем. Развлекайтесь спокойно, а Ноа будет под присмотром лучшей няни на свете, — не без гордости произнесла Чэвон. Малышка на самом деле обожала проводить с ней время, считая её очень классной, как сама говорила. Девушка бы соврала, если бы сказала, что это не льстило. О своих детях Пак не думала, хотя прежде по меркам их с Минхо отношений и внезапно замаячившей на горизонте перспективы брака, похожие мысли могли бы посетить. Из-за требовательности и снисходительного обращения отца, всё ещё видевшего в ней незрелую девчонку, странно думать о собственной семье. Финансово и территориально давно сепарировалась от родителей, но морально отгородить себя от навязанной ими парадигмы оставалось непосильной задачей, с которой девушка до сих пор пыталась справиться. Если Чэвон вдруг отдавалась фантазиям о несбыточном или слишком далёком будущем, то представляла, что у неё будет такая дочь, как Ноа. Что девочка пережила ещё до рождения, заставляло волосы на затылке шевелиться, а внутренние органы сжиматься — такого никому не пожелаешь. Ребёнок не виноват в том, кем оказались его родители, а этому повезло больше других, потому у неё оказалась Блэр, ставшая ей настоящей матерью. — Спасибо, дорогая. Большое спасибо, что согласилась, — Дэвис коснулась женского предплечья, стараясь уместить в жест всю благодарность, что испытывала. — Я тебе полностью доверяю, можешь даже побаловать её сладостями. Пусть не грустит без меня. — Да мы оторвёмся, как в последний раз, — хохотнула Пак, накрыв своей ладонью чужую, и сжала ту, принимая признательность, что выражала девушка. — Не сомневаюсь, — улыбнулась она, вздохнув с облегчением, что их планы с Чанбином не нарушились. Предвкушение от совместного времяпровождения с парнем захлестнуло с новой силой, когда никаких тревог и сомнений поблизости не осталось. О расставании с Ли они говорили много раз задолго до того, как оно в самом деле произошло. Не поделиться этим с Блэр казалось невозможным, но их стремительно развивающиеся отношения с Чаном девушка оставляла при себе. Боялась говорить раньше времени о том, в чём не уверена. Последние сомнения мужчина из неё изгнал незаметно и целиком, оставив лишь трепет от каждой встречи. — Мы с Крисом встречаемся, — упомянула Пак, прибавив изумления подруге, словно между тем обронила фразу, хотя внутри всё подпрыгнуло, стоило произнести вслух. — Я не удивлена, Чэвон, — хмыкнула Дэвис, поджав губы. — Надеюсь, он окажется лучше Минхо, — добавила честно и с серьёзностью в голосе. — Он уже намного лучше. Просто поверь, — девушка почти смутилась, что ей несвойственно. Когда речь заходила о Чане, всё подряд выбивалось из привычной картины мира. Порой та думала, что всё слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Они всё-таки друзья — одного поля ягодки, — неопределённо произнесла Блэр, задумавшись. — И тогда после концерта… Его образ жизни не самый лучший, — осторожно подбирала слова и поджала губы. — Я переживаю за тебя. Ты только вышла из сомнительных отношений, ещё одни такие же или хуже тебе не нужны. — Я понимаю, о чём ты. Тоже думала об этом. Просто впервые позволила себе чувствовать, а не искать смысл, это же нормально? — Как знать, — пожала плечами подруга, покачав головой. — Слушай своё сердце, — искренне добавила она и улыбнулась. В чужой квартире Чэвон чувствовала себя больше дома, чем в их жилье с Минхо, хотя без любимых кошек никакое место не казалось привычным. Берри радовала, но по Суни, Дуни и Дори Пак часто скучала. Они с Хо не разъехались и откладывали решение с питомцами на потом, хотя девушка понимала, что честнее оставить их с мужчиной, который нашёл каждую, принеся к ним. Пусть и привязалась в итоге не меньше, чем он. Крис: «Занята? У меня освободилось время после обеда». Давно Пак не улыбалась от одного только сообщения, что заставляли всё трепетать внутри, хотя бабочек в животе она со школы не чувствовала. Считай, уже не верила в них. Ли каждую старательно убил, может быть, без умысла, но действенно и безвозвратно. Думала так, пока в жизни не появился Бан, перевернув привычные устои с ног на голову.

Чэвон: «Работаю няней. Хочешь помочь?».

Крис: «Ты мне заплатишь?».

Чэвон: «Когда ты успел так обеднеть?».

Хохотнув позабавившей её переписке, девушка набрала подругу, чтобы уточнить, не против ли та, если он составит им компанию. Блэр не отказалась, увлечённая своим мужчиной, только попросила никого не шкодничать, особенно саму подругу. Как пообещал, Чан приехал через несколько часов, закончив дела в студии. Спросив, что любила девочка, с которой ему предстояло провести целый день, купил той в подарок печенье, о котором рассказала Пак. Не сомневалась, вспомнив, как ночью малышка изловчилась до того, что даже залезла на шкаф и украла лакомство, пока мама не спала. — Смотри, что принёс, — Крис присел, чтобы быть с Ноа на одном уровне. — Будешь? Поборола бы стеснение или нет, если бы не соблазнительное угощение, от которого не смогла отказаться, непонятно. Однако, завидев знакомую упаковку, Ноа наверняка подумала, что малознакомый дядя мог стать хорошим другом, только бы продолжал задабривать таким методом. — Спасибо, — буркнула она, сразу открыв пачку, будто боялась, что та окажется пустой или там совсем не то, что ожидалось. Надежды оправдались, осчастливив всех присутствующих. Чэвон радовалась, что они нашли общий язык, пока Блэр отсутствовала. Крис вздохнул спокойно, осознав, что капризов не будет, а Ноа осталась довольна решением Дэвис оставить её в необычной компании. — Я до последнего думала, что ты шутишь, — призналась девушка, приобняв мужчину в ответ, когда тот притянул к себе за талию, уткнувшись носом в волосы, пахнущие персиковым шампунем. — Что приеду? — удивился он, ещё больше вдыхая аромат, от которого внутри расползалось тепло. От Чэвон тянуло уютом, и Чан нашёл в этом утешение, когда заметил, что Пак отражала его боль, чем помогала с ней справиться. Кивнув, привлекла Бана в короткий поцелуй, который он не дал оборвать, перехватив инициативу, как и саму девушку, сжав в объятиях. Проник в рот языком, сорвав приглушённый стон, который та выдохнула ему в губы. Чан слишком быстро забыл, что были не одни. Она же старалась держать в голове этот факт и нехотя отстранилась. — Пойдём гулять? — спросила Чэвон у Ноа, выглянув за спину мужчине, где стояла девочка. Девочка закивала, резво кинувшись в спальню за вещами, которые хотела взять с собой. Пак вернула внимание Чану, стоящему перед ней. Женские щёки покрыл румянец — редкий гость на её лице. — Не делай так больше при Ноа, — сощурилась девушка, состроив грозный вид, только пальцев не помахала перед ним для пущей убедительности — еле сдержалась. — Боишься не удержать себя в руках? — лукаво произнёс Крис, наклонившись, чтобы оставить влажный след на шее. Заставил сдаться перед вопросом, даже не начиная попытки спорить. В этом Бан мастер — уже успела заметить. — А ты себя удержишь? — хмыкнула Чэвон, проведя ладонями по торсу вниз, норовя переступить давно стёртые между ними границы. — Если ты продолжишь в том же духе, то нет, — он опустил взгляд вниз, посмотрев, как девушка едва коснулась его штанов и убрала руки, спрятав их за спину. — А придётся, — ей удалось одновременно уместить на лице напускную невинность вместе с плясавшими во взгляде бесами, желавшими наплевать на всё. Она уже сделала это, когда решила подпустить мужчину слишком близко к себе, впустить в свой мир, куда не давала входа даже Минхо за многие годы, наоборот, закрывшись от того. В парке возле дома, куда решили выбраться, народ сновал из одного угла в другой, норовя выискать свободное местечко. Чэвон помнила, где подруга нашла козырный оазис посреди высоток и бесконечного камня мостовой. Под кроной раскидистого дерева она постелила плед и поставила корзину с закусками и детскими игрушками. Солнце пробивалось через ветви, усыпанные позеленевшей листвой и распускавшимися почками, добавляя к развлечениям Ноа солнечных зайчиков. Погода не подвела, и день медленно клонился к концу, подарив жителям города последнее тепло перед наступлением ночи. Мыльные пузыри уносились к небу, заставляя малышку завороженно наблюдать за ними и выпускать новые в надежде, что они пролетят дальше, прежде чем лопнут. Куклы валялись на траве, где она их оставила, потеряв интерес, когда увидела, что припасла для неё Чэвон. Долго уговаривать взрослых младшей Дэвис не пришлось, и Крис с Пак по очереди тоже стали надувать их, предаваясь забаве вместе с ней. На детской площадке Ноа быстро заняла качели, на которые каждый раз запрыгивала с большим удовольствием. Чан раскачивал её, вызывая неподдельный восторг девочки и умилительную улыбку на лице Чэвон. Ноа не удержалась, поправляя одной рукой косичку, и соскочила с перекладины, на которой сидела. Всё произошло так быстро, что никто не успел среагировать. Опомнились, когда девочка захныкала, схватившись за разбитую коленку. Хотя бы не нос — лицо не пострадало, но это всё равно мало успокаивало. Девушка отвечала за дочку Блэр и сейчас сама не доглядела, что та теперь рыдала, сидя на асфальте. Быстро подняв, Пак усадила её на скамейку и осмотрела полученную травму. Она не так серьёзна, но стоило поскорее вернуться в квартиру и обработать ссадину перекисью, чтобы не занести инфекцию. Сердце сжималось от вида расстроенной малышки, мучавшейся от боли в ноге. Мужчина присел возле неё, усадив к себе на колени, и стал осторожно поглаживать по спине, пытаясь успокоить, но всё равно не получалось. Дэвис пуще прежнего разошлась в рыданиях, захотев к маме, которой не будет поблизости до самого утра, пока та не проснётся. — Тише, малышка, не плачь, всё будет хорошо, — тихо запел Чан, прижав к себе плачущую девчушку. — Сожми губки, маленькая леди, я же тебе говорил, папочка здесь, чтобы обнимать тебя всю ночь. Его голос убаюкивал и успокаивал не только Ноа, Чэвон не могла не поддаться очарованию Криса. Готова слушать его часами напролёт, если бы он только позволил, ей бы не надоело. — Я знаю, мамы нет здесь сейчас, и мы не знаем почему. Мы боимся того, что чувствуем внутри. Это может показаться немного безумным, малышка, но я обещаю, с мамой всё будет в порядке. Широко распахнув глаза, блестевшие от недавних слёз, девочка посмотрела на него, пока Бан продолжал раскачивать её в своих руках. Излучал спокойствие и уверенность на уровне, недоступном глазу, зато ощущаемому кожей и сердцем. — Если ты попросишь, папа купит тебе пересмешника. Я подарю тебе весь мир. Я куплю тебе кольцо с бриллиантом, я спою для тебя. Я сделаю всё для тебя, чтобы увидеть твою улыбку. Если бы Чэвон увидела Чана лишь сейчас, никогда прежде не зная того, точно бы влюбилась. Хватило бы одной песни, одного его голоса и ласкового взгляда, которым тот усмирил беспокойство в душе. Любое волнение перед ним отступало и испарялось, оставляя после себя лишь умиротворение. Крис не оставил ни единого не влюбиться в него. — Если пересмешник не поет, и кольцо не сияет, я сломаю этой птичке шею. Я вернусь к ювелиру, который продал его тебе, и заставлю его съесть каждый карат, не связывайся с папой. Песня в самом деле успокоила Ноа, чего не ожидала Пак, хотя не очароваться Баном, когда тот пел, сложно. Можно сказать, что невозможно. Девушка поняла, что теперь не способна на это, если бы даже захотела. Она и не хотела, желая наслаждаться мужчиной и его музыкой как можно дольше. — Чанни, это немного… неуместно? — прошептала Чэвон, наклонившись к его уху, и погладила мужскую шею, улыбнувшись краешком губ. Бегло скользнула пальцами в волосы Криса, не удержавшись, и посмотрела на короткие кудри, что тот сегодня не тронул укладкой. Ей нравилась небрежность, которую позволял себе мужчина. Одевался расслабленно и не заморачивался с тем, чтобы выглядеть с иголочки. При этом всегда именно так и выглядел, потому что мешок картошки на нём смотрелся бы лучше некуда. Мужчина не любил вьющиеся волосы и постоянно выпрямлял их, говорил, что ему удобнее, когда они не лезут в глаза. Любой причёской Бана Пак наслаждалась, каждый раз всё больше убеждаясь, что он походил на арт-объект в галерее искусств, до которого прежде было совсем не дотянуться, а теперь она нагло украла его. — Тебе не понравилось? — хмыкнул Крис, обернувшись к девушке. Чэвон не могла ума приложить, как он вздумал спросить такое. Девушка заслушалась и потеряла связь с реальностью, утонув в его прекрасном тембре, ласкавшем слух и сердце. — Понравилось, — выдохнула Пак, прикусив губу. — Когда ты пел, у меня мурашки по коже побежали. — Я хочу, чтобы ты был моим папой, — прервала их девочка, утерев рукой слёзы и крепко обняв мужчину, уткнулась носом в его футболку. Чан по-доброму рассмеялся, отчего на его лице появились ямочки, а у глаз собрались едва заметные морщинки. Чэвон даже показалось, что у них с Ноа одинаковые глаза. Картина перед ней перевернула, перемешала и расставила не по своим местам внутренние органы. Только Пак понравилась неожиданная перестановка, и она приняла ту без сомнений, полностью отдавшись новому ощущению тепла, захлестнувшему её с головой. Не знала, была ли у Бана младшая сестра, но с детьми тот ладил отменно. Раньше казалось, что она сама неплохо с ними справлялась, но перед мужчиной её мнимые таланты рассыпались, оказавшись недостаточно хорошими. Чэвон не нашла соединившую их с Ноа ниточку столь быстро, что помогало бы контактировать легче. Во второй день знакомства мужчина заслужил её полное доверие и вызвал неподдельный восторг. Почему-то девушка подумала, что даже Чанбину не удалось добиться подобного и повторить успех Чана. Вернувшись в квартиру, она бережно и тщательно обработала рану тем, что нашла в аптечке в ванной. Малышка держалась стойко, не желая показывать слабость перед мужчиной, молниеносно ставшим примером для подражания. Возможно, Пак придумала себе лишнего, и дело лишь в том, что ребенок, росший без отца, легко находил авторитет в любом человеке, чтобы обрести в ком-то опору. Пока они сидели за столом во время ужина, Ноа активно начала предлагать Крису посмотреть семейный альбом. Чэвон видела его вдоль и поперёк, потому что маленькая хвастунья любила делиться с мамиными знакомыми своими снимками. Никто никогда не отказывался, как и Бан, который сразу поддержал затею Ноа. — Выпрями спину, — нахмурившись, требовательно попросила Пак, когда девочка сгорбилась, сидя на стуле. Слова вылетели изо рта непроизвольно, быстрее, чем она смогла их остановить. Подумала, что слышала не себя, а отца, говорившего её устами. Девочка живо выполнила просьбу, уже привыкшая к наставлениям Блэр по поводу осанки. Лишь виновато поджала губы и склонила голову. — Не слушай её, ты и так красотка, — вмешался Чан, и Пак подумала, что он стал бы отличным папой, совсем не таким, какой был у неё. — Это на мой прошлый день рождения, — Ноа ткнула в снимок — там она сидела перед тортом, задувая свечи. Чэвон помнила тот день, потому что была приглашена на праздник. С тех пор в её жизни многое переменилось, и эти изменения нравились девушке так же сильно, как и новые чувства, во власть которых она целиком и полностью отдавалась рядом с Крисом. За свежими фотографиями последовал старенький и уже потрёпанный альбом, с трудом найденный в закромах большого шкафа, где девочка сама не знала всех запечатлённых на кадрах людей. Она искала Блэр и показывала, если узнавала бабушку в молодости. Случайно Крис зацепился за общий план, где мелькнуло до боли знакомое лицо, заставившее землю уйти из-под ног. Прежде чем вопрос сорвался с языка против его воли, мужчина глянул на пятилетнюю девочку, с которой сегодня провёл весь день, и чью мать вроде бы знал. Вспомнил кулон, который сразу заметил, уверенный, что не ошибся, но быстро переубедивший себя в этом. Засомневался в памяти, чтобы не бояться неожиданно обнаруженной связи, всплывшей теперь и рушившей всё на своём пути. — А кто это? — он не узнал собственный голос, прозвучавший отдельно от него и далеко от места, где сам находился. Будто из-под толщи воды, едва расслышал себя, полностью сражённый неумолимо подступавшим ужасным осознанием. Разом на него нахлынула неуправляемая стихия, уже оставившая в прошлом уродливые шрамы, которые до сих пор зудели время от времени, не давая ни о чём забыть. — Это, — протянула задумчиво Ноа, силясь угадать девушку, внимательно смотревшую на неё с пожелтевшей фотоплёнки. — Это сестра Блэр, — ответила Чэвон, удивившись напряжённому выражению лица Чана. Поспешно Бан поднялся из-за стола, найдя помещение чересчур душным и давящим на него, словно стены стали ближе, рискуя сдавить под жестким натиском. — Я покурю, — бросил напоследок, поспешно выйдя на балкон под озадаченные взоры. Долго наедине с чествующими победу демонами пробыть не удалось. Пак тут же выскочила за ним, попросив девочку их немного подождать. Предупредила, что курить плохо, раз мужчину оговорки не волновали. Подозревала, если не больше его самого, то точно не меньше, и вынести испытание тревогой, трёхкратно усилившейся, не могла. — Что случилось? — обеспокоено произнесла девушка, стараясь загнать возникшие страхи поглубже, чтобы не надумывать ничего лишнего. Из последних сил она оставляла место для здравого смысла, усмиряя разыгравшееся воображение. Только боялась, что это не воображение, а интуиция. — Забей, — отмахнулся мужчина и с одолевшей его нервозностью достал из кармана пачку сигарет, чиркнув зажигалкой, чтобы подпалить одну из них. — Ты знаком с Джойс? — прямо спросила Чэвон, холодея от понимания, что уже знала ответ. Видела в реакции Чана: в том, как его палец отрешённо мазнул по лицу на той на фотографии, как картинки прошлого захлестнули его, заставив вслух поинтересоваться, кем она являлась для семьи. — Что ты о ней знаешь? — насупился Крис и повернул к Пак голову, когда та подошла к перилам, не оборачиваясь к виду на город, — смотрела напрямик в глаза. — Скажу, если расскажешь, что вас связывает, — не отступала Чэвон, ощутив, как хрупкий мир, безнадёжно построенный на руинах их с Минхо отношений и завязанный на одном единственном человеке перед ней, медленно рушился из-за него же. Не кошка пробежала между ними, но нечто, тяготившее мужчину долгие годы. То, что он прятал глубоко внутри, лишь однажды решившись засунуть ещё дальше, чтобы попробовать обрести счастье, — ровно до этого момента. Прошлое настигло бесповоротно, словно насмехалось над жалкой и ущербной попыткой освободиться. Кричало, что тому не случиться, как бы Бан ни изворачивался, ни пытался искать обходные пути. — Мы встречались, — затянувшись, напряжённо вымолвил Чан, выпустив дым изо рта, заставляя его повиснуть в воздухе, словно в напоминание, что между ними извечно оставалась пропасть из его демонов и событий, которые так и не сумел отпустить, сколько бы лет ни прошло. Пусть сигаретный дым скоро рассеется, Крис знал, что будет терзать лёгкие снова и снова, впредь оставляя мерзкую пелену, в его сравнении мешавшую быть рядом и ближе — всегда на несколько шагов в отдалении друг от друга. — А потом она села в тюрьму? — с издёвкой, взявшейся не к месту, а вопреки, хмыкнула девушка, желая надеть на себя броню всезнания. Она вспомнила, почему выбирала оставаться закрытой и сдержанной. Поняла, почему говорили, что от эмоций нет прока — те мешали, делая человека слабым. Единственное оружием — безразличие, только оно медленно губило и заставляло гнить изнутри. Однако больнее чувствовать. Больнее, когда оставляют у разбитого корыта, как и предвещал отец. Почти так же сильно, как не хотела терять Чана, наблюдая, как тот резко закрылся, а подозрения обрастали уверенностью в них, не хотела признавать, что папа оказался прав. — Откуда ты знаешь? — заметно растерялся мужчина, пристально взглянув на Чэвон. — Не говори, что ты и есть отец, — Пак сама достала Chapman из кармана и торопливо закурила, пытаясь справиться с развернувшейся внутри пропастью. Голос приобрёл холодные оттенки, и девушка почувствовала, как, стоя на прежнем месте, внутри сама отошла назад, освободив себе пространство, чтобы удержаться на плаву. — Ноа же дочь Блэр? — он не знал, чего пытался добиться вопросом — в смятении мгновенно подозревал не самый приятный ответ. Ему бы просто узнать правду, не терзаясь пустыми переживаниями, больно кольнувшими от женской реплики. Тысяча мыслей и исходов тотчас пронеслись в голове — кувалдой били по вискам. — Ты бы хотел так думать? — поморщившись, будто съела нечто кислое, произнесла девушка. — Стой, — резко оборвал её Бан, желваки заходили на лице от напряжения. — Джойс не была беременна, — уверен, хотел быть уверенным в своих словах, но ироничная и ядовитая улыбка Чэвон кричала об обратном. — Была, — коротко заключила она, тяжело вздохнув. Смех вырвался непроизвольно, надсадный и горький. Мужчина помотал головой, будто вправду мог стряхнуть с себя информацию, которая разрушила то немногое, оставшееся от него самого и его жизни. Если бывшая девушка носила под сердцем ребёнка незадолго до ареста, то срок был небольшой, раз Чан тогда не заметил. Почему не сделала аборт? Да о чём та вообще могла думать, когда каждый божий день — сплошной и нескончаемый трип? Рождение живого и здорового человека, как судил сейчас, и так казалось не самым вероятным вариантом развития событий. С каким отчаянием Крис убегал от себя, от воспоминаний о потерянной любви, разбившей его и сравнявшей с бесчувственным асфальтом, с тем же понял, что не сдвинулся с прежней точки ни на шаг. Оказался дальше и глубже во мраке, которого перестал страшиться, привык, как к постоянному спутнику. Не знал только, что опуститься можно ещё ниже, разбить кости в щепки, словно их старательно измельчили. Не нашёл в себе сил попрощаться с девочкой, возможно, являвшейся его дочерью. Просто прошёл мимо, смотря прямо перед собой, но не видя уже совсем ничего. Та в растерянности подскочила со стула, когда мужчина молча прошёл к выходу, ничего не сказав. С балкона Чэвон не вышла, чтобы проводить его, тот и не обмолвился, что решил уйти. Не сдвинулась с места, желая сначала докурить тлевшую меж пальцев сигарету. Понимала без слов. Понимала, что не сможет остановить, как бы ни хотела сделать это. Однако страх потерять, остаться в недосказанности и в одиночестве пересилил, вынудив откинуть окурок и, пока не хлопнула входная дверь, догнать Чана. — Ты просто уйдёшь? — спросила, почти бегом последовав за ним на лестничную площадку. Собиралась с силами, чтобы выдержать отстранённость во взгляде и расстояние, неумолимо образовавшееся между ними и причинявшее нестерпимую боль. — Мне надо, — он остановился, не оглядываясь, пытался подобрать подходящие слова, которые совсем не приходили на ум, — надо подумать. Я не понимаю, Чэвон. — Ты не знал? — Пак подалась вперёд в попытке остановить, заставить его стоять на месте или хотя бы повернуться лицом, не давая утонуть в безразличии, что он несправедливо обрушил на неё. — Конечно, нет. Я даже не знаю, мой ли это ребёнок, — мужчина устало потёр глаза, обречённо сжав кулаки. — Оставь меня, пожалуйста. Зря мы вообще начали играть в отношения, — Крис скользнул глазами на тонкие пальцы, оказавшиеся на его запястье, и стряхнул те с раздражением и неведомой ему самому яростью. — Играть? — едва сдерживая невольно подступившие к глазам слёзы, она судорожно произнесла в неверии. В царстве его души, чёрном и пропитанном безнадёгой, девушка стала проблеском незнакомого тому месту солнца. Лучи обжигали из-за контраста, возникавшего между светом и тьмой, в которой скрывались его демоны. Однако освещали и грели, радуя непривычным явлением. Самолично Чан задул свечу, являвшую для него Чэвон. Впустил в свой мир и своими же руками обрубал сейчас всякую связь и нить, связывавшую их. Желал запереться наедине с дьяволом, ставшим его страхами и виной, пожиравшими изнутри.