Система обманщица для пушечного мяса / Cannon Fodder Cheat System

Путь бессмертного 10 Поскольку Лань Даонянь и его спутники были вызваны обратно, когда уже готовились к отъезду, все, кто собирался уехать вместе с ними, также вернулись. Лань Маньцин привела их в павильон Чжитин*. Она попросила Лань Даоняня войти вместе с ней, чтобы встретиться с Бай Гуаном, а остальным велела ждать снаружи. *芷汀阁zhǐ tīng gé – растение + берег водоёма + павильон Лань Маньцзы, наблюдая, как их фигуры исчезают вдали, нервно сжала руки. Хотя она не знала, зачем Бай Гуан вызвал её отца, плохое предчувствие в её сердце становилось всё сильнее. Вскоре после того, как Лань Даонянь и Лань Маньцин вошли, появился Цзин Ян. Увидев его, Лань Маньцзы мгновенно потеряла самообладание и хотела броситься к нему. Сяо Лянци быстро остановил её и тихо напомнил: — Не забывай, где мы находимся. К тому же, божественный Бай Гуан внутри. Лань Маньцзы словно окатили холодной водой. Хотя это не погасило её гнев, она всё же успокоилась. Однако её взгляд по-прежнему был полон ненависти к Цзин Яну, словно она хотела разорвать его на части. Цзин Ян бросил взгляд на Лань Маньцзы. Хотя его лицо оставалось бесстрастным, в глазах явно читались презрение и насмешка. Он намеренно показывал это Лань Маньцзы, и его радовало, что она злилась ещё больше, но ничего не могла с этим поделать. Сяо Лянци, наблюдая, как Цзин Ян входит в павильон Чжитин, испытывал смешанные чувства. Он искренне радовался и гордился тем, что Цзин Ян стал старшим учеником Бай Гуана. Для их семьи Сяо это было величайшей честью. Однако он также понимал, что из-за Лань Маньцзы и семьи Лань Цзин Ян ненавидел и семью Сяо, и его как отца. Поэтому он не мог позволить, чтобы его собственный успех стал честью для семьи Сяо. Лань Маньцзы, не имея возможности навредить Цзин Яну, выместила свой гнев на Сяо Лянци. Она резко оттолкнула его руку и злобно посмотрела на него. Когда Цзин Ян вошёл внутрь, он увидел Лань Даоняня, который стоял на коленях и почтительно слушал Бай Гуана. Он взял поднос у ученика позади себя, подошёл к низкому столу перед Бай Гуаном, опустился на колени и начал спокойно заваривать чай. Бай Гуан расслабленно сидел в кресле, опираясь головой на руку. Он наблюдал за тем, как Цзин Ян заваривает чай, и говорил Лань Даоняню: — За эти годы ваш город Хэмин занял высокое положение в мире бессмертных. Теперь пришло время взять на себя ответственность за этот мир. — Божественный владыка прав. Если есть что-то, что наш город Хэмин может сделать для мира бессмертных, мы приложим все усилия, — Лань Даонянь, будучи старым лисом, понимал, что раз Бай Гуан вызвал его и сказал это, значит, ему поручат какое-то задание. У него не было права отказаться, поэтому лучше сразу согласиться. — Недавно я посетил гору Усмирения демонов и обнаружил, что очищающая сила Чистого пруда ослабла, так как много лет Чистый пруд очищал Демоническую жемчужину. Я помню, что в вашем городе Хэмин есть Зал очищения душ, который также способен очищать демоническую энергию. Чтобы уменьшить нагрузку на Чистый пруд и дать ему время восполнить энергию, задача по очищению Демонической жемчужины будет возложена на ваш город Хэмин. Услышав слова Бай Гуана, Лань Даонянь внутренне содрогнулся и опустил голову, чтобы скрыть своё смятение. Зал очищения душ в их городе Хэмин действительно обладал способностью очищать демоническую энергию, но энергия, оставшаяся на Демонической жемчужине, была оставлена самим Королём Демонов. После того как Бай Гуан убил Короля Демонов, он поместил Демоническую жемчужину в Чистый пруд для очищения, что привело к упадку демонического пути. Однако Зал очищения душ был основой их города Хэмин и семьи Лань. Если его использовать для очищения Демонической жемчужины, это неизбежно загрязнит Зал, что приведёт к уменьшению бессмертной энергии во всём городе и нанесёт ущерб основе семьи Лань. Цзин Ян поставил заваренный чай перед Бай Гуаном. Бай Гуан поднёс чашку к носу, вдохнул аромат, а затем медленно выпил её. Однако он не услышал ответа от Лань Даоняня. Поставив чашку, он с явным недовольством спросил: — Что? Ты не согласен? Лань Даонянь понимал, что если Бай Гуан выдвинул это требование, то, скорее всего, он хотел дать Цзин Яну возможность отомстить. Если он откажется, Бай Гуан найдёт другой способ помочь Цзин Яну, и это обойдётся их семье Лань гораздо дороже, чем очищение Демонической жемчужины. — Город Хэмин готов внести свой вклад в мир бессмертных. Даже если для этого придётся истощить всю энергию Зала очищения душ, наша семья Лань не остановится, — Лань Даонянь понимал, что избежать этого невозможно. Он считал, что если потеря части энергии Зала поможет Цзин Яну успокоиться и забыть прошлое, то ему придётся с этим смириться. — Я уже забрал Демоническую жемчужину. Завтра мой старший ученик сопроводит её в ваш город Хэмин, — Бай Гуан повернулся и позвал: — Маньцин. — Ученик здесь, — Лань Маньцин, стоявшая рядом, повернулась и опустилась на колени, почтительно ответив. — Завтра ты отправишься вместе со своим старшим собратом в город Хэмин. По пути позаботься о нём. Если кто-то посмеет обидеть его из-за его молодости, я спрошу с тебя, — сказал Бай Гуан. — Город Хэмин можно считать твоей территорией. Если кто-то создаст проблемы даже для тебя, отправь сообщение на остров Чжуян, и я лично разберусь с этим человеком. — Слушаюсь, учитель. Снаружи только Лань Маньцзы была особенно напряжена. Её братья не испытывали такого беспокойства, и это было связано с тем, что она знала: Цзин Ян не оставит их с сыном в покое, и её мучило чувство вины. — Отец! — Лань Маньцзы, увидев, что Лань Даонянь выходит, сразу же подбежала к нему, схватила его за руку и с тревогой спросила: — Что сказал вам божественный Бай Гуан? Лицо Лань Даоняня после выхода стало мрачным, но это было не место для обсуждения того, что сказал Бай Гуан. Он строго посмотрел на Лань Маньцзы и тихо отчитал её: — Что ты кричишь? Ты вообще понимаешь, где находишься? — Я... — Лань Маньцзы, увидев, что лицо отца стало мрачным, не осмелилась больше говорить. — Отец, могу я теперь покинуть остров Чжуян? — спросил второй брат Лань Маньцзы, Лань Чэньюн. — Божественный владыка велел нам уехать завтра. Сейчас вернёмся к твоей сестре, — сказал Лань Даонянь и быстро зашагал прочь. Лань Маньцзы и остальные поспешили за ним. После того как Лань Маньцин ушла, Цзин Ян сел на колени к Бай Гуану, обнял его за шею и спросил: — Я уезжаю завтра. Есть что-то, что ты хочешь мне сказать? — Когда наиграешься, возвращайся поскорее. Будь осторожен и береги себя, — Бай Гуан ущипнул Цзин Яна за подбородок. — Я не успокоюсь, пока не доведу семью Лань до состояния, где жизнь станет для них невыносимой, — сказал Цзин Ян. — Они должны заплатить за жизнь моей матери и за моё украденное детство. Бай Гуан обнял Цзин Яна, поцеловал его в лоб и сказал: — Я знаю, что ты ненавидишь семью Лань, и ты должен отомстить за свою мать. Но семья Лань не так проста. Они не станут сидеть сложа руки и позволять себя уничтожать. К тому же, у них есть предок, который уже стал небожителем. — Если полагаться только на мои силы, то действительно трудно будет справиться с семьёй Лань. Но у меня есть ты. Разве ты не сможешь победить их предка? — спросил Цзин Ян. — Хотя моя божественная сила превосходит его, если он бросит все силы на борьбу, мы можем нанести друг другу серьёзный урон. — Тогда что делать? Неужели я не смогу отомстить семье Лань? — с беспокойством спросил Цзин Ян. Он не хотел, чтобы Бай Гуан пострадал. Если предок семьи Лань действительно настолько силён, он решил, что лучше найти другой способ справиться с ними. Бай Гуан погладил Цзин Яна по щеке и сказал: — Сила Шан Вана превосходит всю бессмертную и божественную силу в этом мире. — Правда? — Цзин Ян выпрямился, его глаза загорелись. — Тогда можно ли попросить Шан Вана появиться и помочь мне справиться с этим предком семьи Лань? — Даже если Шан Ван появится, он не сможет покинуть остров Чжуян. Иначе этот мир не выдержит его силы и разрушится, — объяснил Бай Гуан. — Тогда... — Цзин Ян задумался. — Неужели придётся заманить их всех на остров Чжуян? — Не волнуйся. Действуй так, как считаешь нужным. Когда потребуется его появление, он обязательно появится. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — Бай Гуан достал белую нефритовую подвеску и протянул её Цзин Яну. — Носи это с собой, и я всегда смогу почувствовать тебя. — И ты тоже обещай, что с тобой ничего не случится, — сказал Цзин Ян. — Конечно, — Бай Гуан прижал Цзин Яна к себе, встав между его ног. — Верь мне. Я сделаю всё, чтобы ты мог делать то, что хочешь, без страха и сомнений. *** На следующий день Цзин Ян поднялся на корабль семьи Лань, неся с собой ледяной ящик с Демонической жемчужиной. Вместе с ним, помимо Лань Маньцин, было более тридцати учеников, специально назначенных для его обслуживания. Среди учеников были также Сяо Лин и Ян Цзюньмао, которых Цзин Ян лично выбрал для сопровождения. После того как Цзин Ян провёл некоторое время на острове, он вспомнил, что Шан Ван привёл Ян Цзюньмао и других на остров, чтобы он мог отомстить. Хотя Ян Цзюньмао и его товарищи не заслуживали смерти, Цзин Ян не собирался легко их отпускать. Они должны были разделить страдания с Сяо Лином. Поднявшись на корабль, Цзин Ян намеренно заставил Сяо Лина встать на колени и подать ему чай, а затем сделал вид, что чай пролился, облив кипятком лицо Сяо Лина. Тот закричал от боли, катаясь по полу. Поскольку корабль уже покинул остров Чжуян, Лань Маньцзы больше не сдерживала себя. Увидев, что лицо её сына обожжено, она бросилась к нему: — Линь, дай маме посмотреть! Дай маме посмотреть, как твоё лицо! — Больно! Моё лицо, мои глаза! Мама, мне больно! — Сяо Лин, чувствуя поддержку матери, начал громко кричать. Услышав, что глаза сына обожжены, Лань Маньцзы потеряла рассудок. Она вскочила и бросилась к Цзин Яну, крича: — Ты маленький зверёныш! Как ты посмел обжечь глаза моего сына! Ученики, сопровождавшие Цзин Яна, среди которых были не только те, кто заботился о его удобствах, но и те, кто охранял его безопасность, естественно, не позволили Лань Маньцзы приблизиться к нему. Лань Маньцзы, несмотря на то, что её остановили, продолжала рваться к Цзин Яну: — Зверёныш! Ты мучаешь моего сына, я убью тебя! Лань Маньцин, которая была снаружи и разговаривала с Лань Даонянем, услышав шум, быстро вошла внутрь. Увидев, что Лань Маньцзы, как сумасшедшая, кричит на Цзин Яна, она подошла и сильно ударила её по лицу. Лань Маньцин была бессмертной и не сдерживала свою силу. Лань Маньцзы не удержалась и упала на пол, долго не приходя в себя. Кровь выступила на губах Лань Маньцзы, а одна сторона её лица быстро посинела от ушиба. Она дрожащей рукой прикоснулась к онемевшему лицу и с недоверием посмотрела на Лань Маньцин: — Ты ударила меня? С самого детства даже родители не поднимали на меня руку, а ты ударила меня?! — Именно потому, что с детства родители баловали и потакали тебе, ты стала избалованной и своевольной! Ты думаешь, что все в мире должны уступать тебе и подчиняться тебе! Если ты не одумаешься, я, как старшая сестра, научу тебя, что такое хорошо и что такое плохо! Лань Маньцзы села, повернулась к Лань Даоняню и, стуча по полу, заплакала: — Отец! Ты просто смотришь, как твою дочь и внука унижают?! — Хватит! — закричал Лань Даонянь. — Ты всё мало? Посмотри на себя! Ты опозорила нашу семью Лань! Лань Маньцзы никогда не сталкивалась с таким обращением. Её гнев был настолько силён, что она чувствовала, как будто её внутренности разрываются. Но никто не помогал ей, она чувствовала себя беспомощной и бессильной. Это ощущение заставило её разрыдаться. Лань Даонянь приказал помочь Лань Маньцзы подняться и вывести её. Затем он взглянул на Сяо Лина, лежащего на полу с обожжённым лицом, и на Цзин Яна, который сидел с беззаботным видом. Сжав кулаки в рукавах, он ничего не сказал и вышел. Цзин Ян, глядя на лежащего на полу Сяо Лина, злорадно улыбнулся.