Система обманщица для пушечного мяса / Cannon Fodder Cheat System

Путь бессмертного 11 Лань Маньцзы отвели в её комнату, где она рыдала, задыхаясь от слёз. Сяо Лянци изначально хотел её утешить, но знал, если он откроет рот, Лань Маньцзы обязательно выместит на нём свой гнев. За все годы их брака он никогда не любил эту женщину, и со временем его отвращение к ней только росло. Теперь, видя её с опухшим лицом и рыдающей, он не чувствовал ни капли жалости. Если бы это был не корабль семьи Лань, и если бы родители Лань Маньцзы не были на борту, Сяо Лянци давно бы ушёл куда-нибудь, чтобы избежать этой сцены. Но Лань Маньцзы продолжала плакать без остановки, и Сяо Лянци, прождав долгое время, так и не увидел, чтобы она успокоилась. В конце концов, он не выдержал и встал, чтобы уйти. — Стой! — Лань Маньцзы, с опухшими от слёз глазами и размытым зрением, всё же сразу почувствовала, что Сяо Лянци собирается уйти. Она встала и потребовала: — Куда ты идёшь?! Сяо Лянци, увидев, что она наконец перестала плакать, не хотел ссориться с ней здесь и снова сел, сохраняя молчание. — Этот мелкий зверёныш обжёг глаза и лицо Лину! Ты будешь просто сидеть и смотреть на это?! — Боль на лице Лань Маньцзы не могла сравниться с ненавистью и болью в её сердце. Каждый раз, когда она думала об обожжённых глазах Сяо Лина, она готова была убить Цзин Яна. — Сяо Цзин тоже мой сын. Хватит называть его зверёнышем. Если он зверёныш, то кто тогда я? А кто тогда Сяо Лин? — Сяо Лянци больше всего ненавидел эту истеричную сторону Лань Маньцзы. В ней не было и капли той нежности и заботы, что была у матери Сяо Цзина. Его самым большим сожалением было то, что он когда-то поехал в Хэмин на празднование дня рождения и привлёк внимание этой женщины. — Он твой сын, а разве Линь не твой сын?! — Лань Маньцзы ударила по столу и закричала: — Сейчас Линь получил ожоги, а ты не только остаёшься равнодушным, но и защищаешь Сяо Цзина! Есть ли в твоём сердце место для нас с сыном?! — Сяо Цзин теперь старший ученик божественного Бай Гуана, его статус изменился. Даже твой отец не осмеливается что-то предъявлять ему. Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Сяо Лянци посмотрел на неё. — Когда Сяо Цзин был ещё маленьким, ты отправила людей бросить его в костёр, чтобы убить. Ты думаешь, он не помнит этого? — Если он хочет отомстить, пусть нападает на меня! Зачем мучить моего Линя?! — Сяо Лин тоже не раз обижал Сяо Цзина. Если бы ты и твой сын не переходили все границы, он бы сейчас так с вами не поступал, — сказал Сяо Лянци. — Мы с сыном?! — Лань Маньцзы злобно посмотрела на Сяо Лянци. — Ты сейчас хочешь отречься от нас и не признавать, что Линь твой сын? Когда Сяо Цзин попал в костёр, ты бросился его спасать, не обращая внимания ни на что, а потом устроил мне скандал. Теперь, когда с Линем случилась беда, ты ведёшь себя так, будто тебе всё равно, как сильно он пострадал, и только защищаешь своего любимого сына. Ты вообще когда-нибудь заботился о нас? — Как ты хочешь, чтобы я ответил? Всё равно, что бы я ни сказал, ты будешь недовольна. Лучше успокойся и подумай, — Сяо Лянци, раздражённый, не хотел больше спорить и снова встал, чтобы уйти. — Сяо Лянци!! — Лань Маньцзы указала на него и закричала: — Не думай, что раз Сяо Цзин теперь ученик божественного Бай Гуана, он может делать что угодно! Наша семья Лань тоже не из тех, кого можно обижать! Если мой Линь действительно умрёт от рук Сяо Цзина, я заставлю всю вашу семью Сяо заплатить за это! Если умирать, то всем вместе!! Сейчас же иди и приведи моего Линя сюда, ты слышишь меня?! — Я уже сказал, даже твой отец не осмеливается перечить Сяо Цзину. Как ты хочешь, чтобы я его привёл?! — Сяо Лянци тоже закричал. — Может, хватит уже истерить?! — Сейчас твой старший сын покалечил твоего младшего сына, а ты, как отец, просто стоишь в стороне и ничего не делаешь? — Лань Маньцзы становилась всё злее. — Ты даже не можешь управлять своими сыновьями! Как я вообще могла выбрать такого бесполезного мужчину!! — Да, было бы лучше, если бы ты тогда не обратила на меня внимания. Тогда всего этого бы не случилось. А теперь мы пожинаем плоды, — сказал Сяо Лянци и вышел из комнаты. — Сяо Лянци!! — Лань Маньцзы ударила по столу, наблюдая, как он уходит. Она опустилась на пол и снова начала рыдать. Лань Маньцзы с детства привыкла получать всё, что хотела, и никогда за всю свою жизнь не испытывала столько унижений, сколько за последнее время. Она ненавидела Цзин Яна всем сердцем и мечтала убить его, чтобы отомстить за себя и своего сына. Эта мысль становилась всё сильнее, и внезапно она перестала плакать, потому что растущая ненависть заставила её очнуться. Лань Маньцзы поняла, что слёзы не решат её проблем. Чем больше она показывала свою боль и страдания, тем больше удовольствия и удовлетворения это приносило Сяо Цзину. Она не могла сидеть сложа руки и ждать. Ей нужно было найти способ избавиться от Сяо Цзина, и единственный способ — убедить отца вернуть в Хэмин предка семьи Лань, который стал богом. Цзин Ян сидел в своей комнате с закрытыми глазами, размышляя, как заставить отца и дочь семьи Лань страдать ещё больше. Мучить Лань Маньцзы было просто: Сяо Лин был в его руках, и достаточно было применить к нему все свои методы, чтобы заставить мать и сына страдать. Но чтобы заставить Лань Даоняня потерять самообладание, нужно было действовать ещё жёстче. Цзин Ян погрузился в свои мысли, когда ученик вошёл и сообщил, что Сяо Лянци хочет его видеть. Он открыл глаза, немного подумал и отказался от встречи. В конечном итоге, трагедия матери и сына Сяо Цзина была вызвана Сяо Лянци, и он был главной причиной. Когда Сяо Цзин был ещё жив, он ненавидел Сяо Лянци, хотя и не настолько, чтобы желать ему смерти, но никогда не мог простить его и уж тем более не мог общаться с ним как с нормальным отцом. Сяо Лянци, стоя снаружи, узнав, что Цзин Ян не хочет его видеть, тихо вздохнул и с грустью развернулся, чтобы уйти. Он заранее предвидел такой исход, но всё же пришёл с небольшой надеждой. Он действительно хотел попросить за Сяо Лина, но знал, что с ненавистью в сердце Сяо Цзин вряд ли легко отпустит Лань Маньцзы и Сяо Лина. Сяо Лянци, сложив руки за спиной, смотрел вдаль. За все эти годы, несмотря на бесчисленные сожаления, всё уже невозможно было вернуть или начать заново. Он думал, что раз всё началось с него, то, возможно, он должен положить этому конец. После стольких лет некоторые вещи должны были найти своё завершение. — Отец, даже если вы не жалеете свою дочь и внука, подумайте о семье Лань и городе Хэмин, — сказала Лань Маньцзы с выражением обиды и ненависти. — Сяо Цзин теперь ученик божественного Бай Гуана, и он обязательно отомстит за свою мать. Он не остановится только на мне и Лине. Он хочет отомстить всей семье Лань, иначе он бы не поехал с нами в Хэмин. Отец, неужели вы просто будете смотреть, как он уничтожает нашу семью, и ничего не сделаете?! — Всё это из-за тебя, наша семья оказалась в таком положении! — Лань Даонянь сердито посмотрел на Лань Маньцзы. — Дочь знает, что была неправа. Мне не следовало позволять Сяо Цзину выжить. Но теперь, когда всё уже случилось, вы можете ругать меня, но нужно подумать, как спасти семью Лань. — Божественный Бай Гуан — самый могущественный из всех богов. Если он захочет уничтожить нашу семью, что мы сможем сделать? — Неужели мы просто будем смотреть, как наша семья разрушается, и ждать смерти?! — Лань Маньцзы вскочила на ноги. — Отец, разве вы забыли, что в нашей семье тоже есть предок, который стал богом? Призовите его в Хэмин, и используйте всю силу города. Разве мы не сможем противостоять божественному Бай Гуану? — Что ты понимаешь? — Лань Даонянь сказал с упрёком. — Ты думаешь, что предка семьи Лань, который стал богом, так легко вызвать? Если мы действительно призовём его и заставим сражаться с божественным Бай Гуаном, ты знаешь, какую цену нам придётся заплатить? — Какой бы высокой ни была цена, это лучше, чем полное уничтожение семьи Лань. Если семьи Лань не станет, какое значение будут иметь эти жертвы? — Лань Маньцзы сейчас думала только о том, как убить Цзин Яна, и её не волновала никакая цена. — Всё обсудим, когда вернёмся в Хэмин, — сказал Лань Даонянь. — Если он просто хочет выпустить пар и не намерен уничтожать нашу семью, то, что бы он ни делал, мы должны терпеть. В мире бессмертных и мире богов всегда правит сила. Теперь у него за спиной божественный Бай Гуан, и мы должны смириться, чтобы он выпустил свой гнев. Но если он твёрдо намерен уничтожить семью Лань, я, конечно, не позволю ему этого сделать. Лань Маньцзы сжала кулаки. Она не хотела терпеть, совсем не хотела. Почему она должна терпеть мучения от человека, которого раньше попирала ногами? И её Линь — она не могла смотреть, как её сына мучают, и просто терпеть. Она не выдержит! Она обязательно найдёт способ избавиться от Сяо Цзина раз и навсегда! *** После прибытия в Хэмин первым делом Цзин Ян доставил Демоническую жемчужину в Зал очищения душ. Магическая сила Демонической жемчужины была настолько велика, что бессмертные с низким уровнем энергии могли легко подвергнуться воздействию демонической энергии, если подходили слишком близко. Если демоническая энергия проникала в тело, человек больше не мог практиковать бессмертие или духовные искусства, фактически становясь бесполезным. Поэтому, после того как Цзин Ян поместил Демоническую жемчужину в Зал очищения душ, он приказал Сяо Лину, Ян Цзюньмао и другим стоять рядом с ней. Это не только заставило Лань Маньцзы дрожать от ярости и смотреть на Цзин Яна с ненавистью, но и вызвало мрачные выражения на лицах глав трёх других великих семей. Однако никто не осмелился возразить. Цзин Ян открыл ледяной ящик, и, увидев чёрную демоническую энергию, поднимающуюся из него, он обвёл взглядом всех, стоящих внизу, и усмехнулся. Его месть от имени Сяо Цзина только начиналась. Все, кто стоял перед ним, должны были заплатить за свои поступки. Это был закон кармы, и возмездие не заставило себя ждать.