Система обманщица для пушечного мяса / Cannon Fodder Cheat System

Через два дня никто не знал, живы ли Сяо Лин и другие в Зале очищения душ, поскольку Цзин Ян поставил охрану снаружи и приказал, чтобы никто не входил без его разрешения. Любой, кто осмелится войти силой, будет казнён за оскорбление острова Чжуян. Родители Ян Цзюньмао и других, прождав два дня, больше не могли терпеть и вместе пришли умолять Цзин Яна отпустить их сыновей. Три пары родителей стояли на коленях, искренне извиняясь перед Цзин Яном: — Мы были неправы в прошлом. Мы признаём свою вину и готовы принять любое наказание, только пожалуйста, отпустите наших сыновей. — Я готова заменить своего сына и охранять Демоническую жемчужину. Пожалуйста, отпустите моего сына! Я буду кланяться тебе, умоляю! — мать Ян Цзюньмао рыдала, умоляя Цзин Яна. Цзин Ян смотрел на их печальные и жалкие лица, но в его сознании всплывали их насмешливые и презрительные выражения из прошлого. Эти образы появлялись, а затем медленно исчезали. Цзин Ян знал, что это означало: сам Сяо Цзин уже отпустил их поступки. В конце концов, человеческая природа такова, что большинство людей склонны унижать слабых и возвышать сильных. Они были виноваты, но их вина не заслуживала смерти. — Если бы сегодня я не был учеником небожителя Бай Гуана, если бы жизни ваших сыновей не находились в моих руках, вы бы не стояли здесь, раскаиваясь передо мной, — сказал Цзин Ян. — Сеете зло — пожинаете зло. Я хочу, чтобы вы поняли, что лучше проявлять больше доброты, иначе возмездие настигнет вас, когда вы меньше всего этого ожидаете. Ведь небо видит всё, что делают люди. Цзин Ян приказал ученикам отправиться в Зал очищения душ и вывести Ян Цзюньмао, Чэн И и Ю Сяна. Затем он сказал их родителям: — Мне всё равно, искренне ли вы раскаиваетесь или просто боитесь авторитета моего учителя, божественного Бай Гуана, и поэтому вынуждены извиняться передо мной, чтобы спасти жизни своих сыновей. Наказание, которое я дал вашим сыновьям, — это то, что вы и они заслужили. Поскольку их вина не заслуживает смерти, я их пощадил. Надеюсь, вы не воспримете моё милосердие к вам и вашим сыновьям как возможность продолжать творить зло и угнетать других. — Мы искренне раскаиваемся и будем совершать добрые дела, чтобы искупить свои прошлые грехи, — сказал отец Ян Цзюньмао. Когда Ян Цзюньмао и других привели, их лица были покрыты чёрной энергией, что явно указывало на то, что они вдохнули много демонической энергии. Три матери, увидев своих сыновей, бросились к ним, обняли их и зарыдали. Их горе было искренним и трогательным. Цзин Ян хотел, чтобы они почувствовали, каково это, когда их сыновья страдают. Мать Сяо Цзина, хотя и умерла, наверняка не смогла бы обрести покой, если бы знала, через какие страдания прошёл её сын. Хотя Ян Цзюньмао и другие потеряли половину жизненных сил из-за проникновения демонической энергии, после долгого восстановления они всё же смогут продолжать практиковать духовные искусства. Однако, скорее всего, они никогда не смогут достичь высокого уровня. — Они заплатили за свои поступки, и моё наказание для них закончено. Они больше не ученики острова Чжуян и не должны возвращаться туда. Заберите их домой, — сказал Цзин Ян. Родители, услышав, что могут забрать своих сыновей, тут же начали благодарить Цзин Яна и быстро ушли, чтобы собрать вещи и немедленно вернуться в Южный край. Цзин Ян смотрел на их испуганные и облегчённые лица с саркастической улыбкой, думая о том, что в любом мире и в любом месте только сила даёт право наказывать зло и вознаграждать добро. Лань Маньцзы не ела, не пила и не спала два дня, постоянно отправляя людей следить за Залом очищения душ. Когда она была на грани срыва, ей сообщили, что Ян Цзюньмао и другие были освобождены. Она сразу же побежала к жилищу Цзин Яна. Увидев, как выносят Ян Цзюньмао и других, она подбежала быстрее, чтобы проверить, живы ли они. Родители Ян Цзюньмао, обычно льстившие Лань Маньцзы, теперь даже не обратили на неё внимания и быстро ушли. Лань Маньцзы, увидев, что Ян Цзюньмао и другие живы, подумала, что Сяо Лин, вероятно, тоже жив. Она ворвалась в дом Цзин Яна, с тревогой оглядываясь: — Линь! Где мой Линь?! Цзин Ян с бесстрастным лицом посмотрел на неё: — Сяо Лин всё ещё в Зале очищения душ. Если ты хочешь присоединиться к нему, я могу отправить тебя туда. Как раз освободилось три места, и ты можешь заменить их, охраняя Демоническую жемчужину. — Ты уже отпустил троих других, почему не отпускаешь моего Линя?! — Лань Маньцзы, с красными от ярости глазами, кричала на Цзин Яна, её голос дрожал от гнева и отчаяния. — А как ты думаешь, почему? — Цзин Ян встал и сделал два шага в её сторону. — Конечно, чтобы мучить вас с сыном. Разве это не очевидно? — Сяо Цзин! Линь, как ни крути, твой родной брат! Почему ты не можешь его отпустить?! — Лань Маньцзы плакала, её голос был полон отчаяния. — Я знаю, что ты ненавидишь меня! Ненавидь меня! Нападай на меня! — Лань Маньцзы, — Цзин Ян смотрел на неё, медленно произнося слова, — ты не можешь спасти своего сына, и это больно, правда? Ты чувствуешь себя беспомощной? Когда ты послала своего отца убить мою мать, ты даже не думала, что когда-нибудь окажешься в такой ситуации? Вы обладали силой, которая превосходила других, и делали всё, что хотели, не считаясь с жизнями других. Всех, кто стоял на вашем пути, вы уничтожали. Теперь, когда ваши роли поменялись, ты чувствуешь себя беспомощной и страдаешь? Это именно то, что чувствовали те, кого вы угнетали. Теперь ваша очередь испытать это на себе! — Что ты хочешь, чтобы я сделала, чтобы ты отпустил нас с сыном? — Лань Маньцзы дрожала, задавая вопрос. — Я не собираюсь вас отпускать, — сказал Цзин Ян. — Я сначала буду мучить вас, а затем заберу ваши жизни. Ты, Сяо Лин, и твои родители — никто из вас не уйдёт. Это то, что вы должны мне и моей матери. Разве не справедливо, что вы заплатите своими жизнями? Разве моя мать когда-либо обижала вас? Разве она сделала что-то, что заслуживало смерти? Когда вы отнимали её жизнь, думали ли вы о том, что она была просто невинной женщиной, матерью ребёнка? Она ничего плохого не сделала, почему вы решили, что можете забрать её жизнь?! Какое право ты имеешь просить меня отпустить вас?! — Ты действительно намерен нас уничтожить? — спросила Лань Маньцзы. — Именно так. Сначала я буду мучить вас, а затем заберу ваши жизни. Только тогда я смогу считать, что отомстил. Вы убили мою мать, издевались надо мной с детства. Это цена, которую вы должны заплатить. — Если ты всё равно не собираешься нас отпускать... — Лань Маньцзы внезапно бросилась вперёд, её лицо исказилось от ярости. — Тогда я убью тебя вместе с собой! Цзин Ян оставался неподвижным. Лань Маньцзы спрятала в рукаве отравленный нож, намереваясь вонзить его в грудь Цзин Яна, но, не успев даже приблизиться, была отброшена силой. Лань Маньцзы отлетела далеко назад. Она даже не успела оправиться, как меч пронзил её тело сзади. Она посмотрела вниз на меч, торчащий из её груди, затем медленно повернула голову. Когда она увидела, кто стоит за ней, её глаза расширились от неверия. — Ты... ты решил убить меня? — Лань Маньцзы не могла поверить, что её убийцей стал Сяо Лянци. — Пришло время положить конец всему этому, — сказал Сяо Лянци, его глаза были полны печали. — После стольких лет мы должны заплатить за свои поступки. — Ты... — Лань Маньцзы выплюнула кровь. Место, где меч пронзил её тело, быстро теряло духовную энергию. Когда её энергия полностью иссякнет, её жизнь закончится. Она всё ещё не могла принять, что умрёт от руки Сяо Лянци, мужчины, которого она любила столько лет, но который в итоге сам забрал её жизнь. — В те годы мы оба ошибались. С самого начала всё было неправильно. Нам не следовало встречаться, и уж тем более идти вместе до сегодняшнего дня. Давай закончим эту череду ошибок, — сказал Сяо Лянци. Лань Маньцзы увидела, что в глазах Сяо Лянци не было ни капли чувств, и её сердце оледенело. Но она всё ещё цеплялась за последнюю надежду и спросила: — Ты... любил ли ты меня? — Нет, я никогда тебя не любил. Женился на тебе только потому, что ты и твой отец заставили меня, — без колебаний ответил Сяо Лянци. — Это я, движимый эгоизмом, связался с тобой, но из-за своей слабости не смог защитить ту, кого действительно любил. Все эти годы я терпел тебя ради семьи, но ни на мгновение не испытывал к тебе трепетных чувств. — Ха-ха-ха... — Лань Маньцзы внезапно засмеялась, но её смех смешивался с рыданиями. — Сяо Лянци! Я была слепа, когда выбрала тебя, бессердечного негодяя! Лань Маньцзы использовала последние остатки своей духовной энергии, чтобы меч, пронзивший её тело, прошёл дальше и вонзился в грудь Сяо Лянци. — Если умирать, то умирать вместе... Сяо Лянци заранее предвидел её действия, но не стал уклоняться. У него больше не было желания жить. Он выплюнул кровь и, глядя на Лань Маньцзы, сказал: — Пусть мы больше никогда не встретимся, ни в этой жизни, ни в следующих. Лань Маньцзы больше не могла смеяться. Её глаза были полны отчаяния и пустоты. Лань Маньцзы и Сяо Лянци упали на пол. Лань Даонянь, получив известие, поспешил на место. Увидев лежащую на полу Лань Маньцзы, он бросился к ней, обнял её и попытался остановить кровь: — Маньцзы! Маньцзы! — Отец... — Лань Маньцзы открыла глаза и из последних сил прошептала: — Спаси... Линя... Это моё... последнее желание... Лань Даонянь понимал, что опоздал. Он уже не мог спасти Лань Маньцзы. С болью в сердце он сжал её руку и пообещал: — Не волнуйся, я обязательно спасу Линя. — Спасибо... Дочь... виновата... перед тобой... — Слёзы скатились по щекам Лань Маньцзы, и она закрыла глаза, испустив последний вздох. — Маньцзы!! — Лань Даонянь крепко обнял её. Мысль о том, что его любимая младшая дочь, которую он баловал столько лет, ушла из жизни раньше него, наполнила его глубокой печалью. Маньцин была права: чрезмерная любовь только навредила ей. Он думал, что его статус правителя Хэмина сможет защитить дочь и обеспечить ей счастливую жизнь. Но теперь он мог только смотреть, как его дочь пришла к такому концу. Цзин Ян наблюдал за происходящим со стороны. Лань Маньцзы была мертва, убита Сяо Лянци. Это было неожиданно для Цзин Яна, ведь он планировал убить её сам. Сяо Лянци тоже был мёртв, убит Лань Маньцзы. Это было ещё более неожиданно. Сяо Лянци не любил Лань Маньцзы, поэтому, когда понял, что семья Лань больше не угрожает семье Сяо, без сожалений убил её. Лань Маньцзы, напротив, слишком любила Сяо Лянци, поэтому даже в смерти хотела забрать его с собой. Последние слова Сяо Лянци о том, что они больше никогда не встретятся, вероятно, ранили её больше, чем меч, пронзивший её тело. Цзин Ян не собирался убивать Сяо Лянци, но тот сам выбрал смерть — как искупление и освобождение. Цзин Ян смотрел на скорбящего Лань Даоняня, думая, что теперь тот сможет понять боль, которую испытывали родители Сяо Цзина, потерявшие своего ребёнка. Это было поистине трагично — пережить своего ребёнка. Смерть Сяо Лянци и Лань Маньцзы не означала конца. Лань Даонянь, один из виновников смерти матери Сяо Цзина, тоже должен был заплатить своей жизнью. Цзин Ян думал, что теперь, когда Лань Даонянь больше не сможет сдерживаться, финал в Хэмине наступит очень скоро.