Abunai

Чонгук сидит на спинке скамейки, расставив ноги нараспашку, и курит сигарету, которая через несколько тяг уже полетит на холодный снег. Час назад он отвез Юну в университет. До разговора о том, что у них там с Бёртом, не дошло, потому что сначала он планирует поговорить об этом с парнем, когда вечером у них будет занятие. Вчера весь день они провалялись дома, не желая вставать с постели, но Чонгук все же пошел в магазин за минералкой, потому что сестра была не в самом лучшем состоянии. С чего Чонгук, естественно, посмеялся, но потом все же помог держать волосы, пока та обнималась с унитазом. Захотела почувствовать себя взрослой — пусть чувствует тогда все эти прелести после такого «прекрасного» времяпровождения. Заприметив довольно знакомую фигуру, Чонгук выкидывает бычок, спрыгивает со скамьи и быстрыми шагами направляется к девушке в пуховике, которая катит рядом с собой коляску. — Господи! — громко и от неожиданности восклицает девушка, когда на ее плечи падает чья-то рука, но когда видит, кто именно к ней подошел, то восклицает по новой: — Чонгук, боже, как я тебя давно не видела! Девушка отпускает коляску и полностью поворачивается к Чонгуку, обнимая его и получая такие же крепкие и теплые объятия в ответ. Чонгук отпускает девушку и перехватывает коляску вместо нее, начиная катить теперь уже самостоятельно. — Давно вы приехали? — любопытно спрашивает он, пытаясь разглядеть ребенка в коляске и улыбается, когда видит маленькое личико, спрятавшееся за целую кучу теплых вещей. Торчит лишь маленький красненький носик и закрытые глазки, ведь дитя еще спит. — Нет, вчера. Хотели зайти, но Амель сказал, что вы вчера напились и вам было не до этого, — посмеивается она. — Вот паршивец! Еще и с обидчивым лицом это сказал, наверное! — Конечно! — не останавливается смеяться, соглашается. — Вы же его не взяли. — Он еще мелкий. — И правильно. Нечего ему. Уроки бы лучше учил! — цыкает девушка. — Так и будет вместо нормальной головы одно слово. Я же говорю, что без образования сейчас никуда! — Говорит Акэйн, которая выскочила замуж в семнадцать, — смеясь, напоминает девушка о ее удавшемся образовании, которое закончилось на школьном уровне. От такого ножа в спину девушка открывает рот, совсем не ожидая услышать это от своего друга. — Эй, офигел? — возмущается, ударяя Чона кулаком по плечу, хоть тот и оказался прав. — Зато удачно! — Я и не отрицаю. Рэн настоящий мужик. Вы с ним с пятнадцати лет чпокаетесь, и я до сих пор удивлен тому, что это чудо у вас появилось только три года назад. — Но за такое высказывание уже получает по голове. — Да что? Хочешь сказать, что это неправда? — Не чпокаемся мы с ним с пятнадцати! — сердится, но Чонгук только качает головой. А то он не помнит, как увидел ее сидящей на нем, когда они целовались на скамейке. На улице в другом дворе хотели спрятаться! — Напомнить тебе, когда я вас увидел? — Мы просто целовались! — Да-да, сделаю вид, что поверил. Акэйн хотела продолжить, но с Чонгуком спорить… хрен ему докажешь, что они тогда просто целовались, а это на самом деле и является правдой! Все равно ведь на своем стоять будет, баран. Чонгук теперь в тишине катит коляску, все глядя на лицо ребенка, уже желая увидеть это чудо проснувшимся. Но девушка отвлекает его от занятия, с довольным лицом задавая вопрос: — А помнишь те дни, когда я тебе нравилась? — Чонгук хмурит брови и поворачивается к ней. — Что? Такого не было никогда! — Было-было! — спорит. — Ты все время на меня смотрел, а я тебя игнорировала, потому что мне уже тогда нравился Рэн. Не хотела портить нашу дружбу твоими чувствами. Чонгук фыркает. — Послушай, ничего подобного не было. И не спорь! — не дает ей даже слова сказать. — Я знал о том, что ты нравишься ему с шестого класса. Как я мог смотреть на ту, которая нравится моему другу? — Девушка меняется в лице. Она об этом не знала. — Тем более смотреть на тебя как... на девушку? Ты головой ударилась? Я видел тебя еще в подгузниках, видел такой, какой ты себя даже Рэну не показывал, ведя себя при нем так, словно ты принцесса, потому что он тебе нравился! — Ты охренел?! — Снова бьет. А Чонгук смеется. — Ну реально. Если для него ты и была принцессой Фионой, про которую он мне все мозги проел, то я знал тебя как огра! Честное слово! — Фу, Чонгук, ты сам не хуже Шрека! Я тебя тоже еще мелким огрызком помню! Кстати, а у тебя есть девушка? — Резко меняет тему и вглядывается в его лицо. — О, ты сережку надел? Красавец теперь! Понял, что оказывается такое можно не только геям? — Меня Юна заставила вместе с Ханом… Сережку он не снял и вправду, хоть мог сделать это еще в первый же день, когда только надел, но не стал. К зеркалу за эти дни тоже сто раз подходил, но так и не снял, продолжая с ней ходить. А зачем? Не знает. Просто забил на нее. — Ох, давно я этих паразитов не видела. Юна себе бойфренда нашла? — Интересуется, вспоминая про младшую сестру Чона, с которой она также переписывается почти что каждый день. Поэтому про новости, которые здесь происходят, она в курсе. — Да, появился тут один ухажер. Меня пока что в курс дела они не пускают, но сегодня узнаю. — Вспоминая Бёрта и про их урок, говорит Чонгук. Сегодня он с Бёртом поговорит. Причем серьезно, и все равно ему будет на их занятие. Если дело касается его сестры, то тут ему будет по барабану уже на всех и все. — Ты только не нагнетай. Не все же должны быть как Хван. — Эйн, все мужики козлы и мудаки. Попробуй найти среди них нормального принца! — Хочешь сказать, что ты тоже козел и мудак? — Я же сказал, что принца найти все-таки возможно. — Девушка хмыкает, Чонгук вздыхает. — Да, я тоже козел и мудак и совсем не идеальный принц, но я не отбитый на голову. Кто-то же, блять, серьезно думает, что поднимать руку на девушку можно, применять насилие к ним и делать то, что взбредет в голову — нормально. Я знаю этого ухажера достаточно, потому что он мой ученик, но когда дело касается Юны, то для меня уже все сволочи мужского пола становятся еще теми тварями. — Хочешь сказать, что это не ты их познакомил? — Нет! Они учатся в одном университете, на одной специальности и в одной группе. А наш сосед оказывается у них еще и препод, который, пади еще и знал о том, что они мутят какие-то мутки. Я вчера от этого всего, знаешь ли, знатно так ахуел! Акэйн смеется, стараясь это скрыть, но выражение лица Чонгука, который себя так ведет, только добивает. Про их нового соседа она тоже в курсе. Юна еще четыре месяца назад написала о том, что у них появился новый сосед и рассказывает о нем до сих пор. Нахваливает его, говорит, что он просто идеал и что за такого и вправду нужно выходить замуж. Но когда Эйн написала о том, чтобы она дерзала и брала такого парня себе, то в ответ получила сообщение с грустным смайликом: «Он гей.» Эйн офигела от такого сообщения и стала успокаивать младшую. Ей честное слово все равно, какой человек ориентации. Просто она очень хорошо знает старшего брата Юны, который к этому не очень хорошо относится, оттого и переживала за их соседа, с которым даже не была лично знакома. Вдруг Чонгук что-то сделает. Юна ведь потом не переживет. Но если этот человек так дорог Юне, то Чонгук вряд ли что-то ему сделает, потому что отношение сестры ему важнее. Но страх за парня все же был. Однако как говорится: вспомнишь лучик — вот и солнышко. Тэхён стоит около подъезда с опустошенным взглядом, смотря себе под ноги в то время как к нему подъезжает такси. Чонгук, увидев своего соседа, знает, что тот сейчас уедет на работу, поэтому окликает его. — Тэхён! — громко кричит Чонгук, чтобы Ким его услышал, и тот поворачивается к нему, удивляясь в лице, когда видит, кто именно его позвал. — Kon'nichiwa! — также громко кричит на японском и смотрит прямо на него. Тэхён удивлён. Только он сам не знает, от чего больше: от того, что Чонгук стоит с какой-то девушкой и с коляской, или от того, что он позвал его по имени, сказав ещё какое-то странное слово. Акэйн, удивлённо оглядывая Чонгука и Кима, начинает улыбаться, хотя совсем не понимает, что с Чонгуком. Он разве не ненавидит Кима за то, что тот гей? Юна говорила ей о другом. Или она чего-то не понимает… Но видя, что Чонгук больше не продолжает и задумчивое лицо Тэхёна, она кричит ему уже сама. — Он сказал тебе привет! — громко кричит, чтобы он услышал. — Kon'nichiwa — привет с японского! Тэхён открывает рот, когда до него доходит, что же всё-таки сказал Чонгук. Он помнит. Весь их вчерашний разговор помнит. Такси уже подъехало, остановившись около него, и Тэхён, улыбаясь, тянет свою руку вверх и машет ей в ответ, также приветствуя, только он не кричит ему ничего. Чонгук же, увидев его приветствие, слегка приподнимает уголки губ и, всё так же продолжая смотреть на него, провожает взглядом. Не забыл. Они ведь чуть ли на мизинцах не поклялись. Продолжая катить коляску, Чонгук дальше пяти метров пройти не может, ведь видит, как Син идёт на шаг впереди него и смотрит, взгляд не отрывая. — Что? — Он разве не гей? — задаёт вопрос в лоб. — Гей. — подтверждает. — Тогда почему ты… — хмуря брови, задумывается, а потом раскрывает рот, чуть ли не подпрыгивая на месте от догадки, которую сразу же озвучивает. — Да ну нахуй, ты что, влюбился? Чонгук, ты что, гей?! Чонгук подлетает к девушке, чуть ли не закрывая её рот ладонью и злым взглядом на неё смотрит, показывая всем лицом, что ему неприятно слышать подобное. — Ты что, дурочка? Я просто сказал ему привет. — и злится при этом. — Но он гей. — продолжает. — Я бы больше поверила в то, что ты бы прямо сейчас подошёл и избил его, даже меня не постеснявшись, но точно не в «привет». — Да прекрати! Не хочу даже об этом слышать. — Чонгук, тебе уже двадцать три года, а ты до сих пор ведёшь себя как ребёнок! — и начинает отчитывать его, словно она его старшая сестра, не давая хоть что-нибудь сказать. — Когда ты уже поймёшь, что в наше время это стало нормально? Чонгук молчит, смотря в эти лисьи глаза. Эйн опять начинает. Строит из себя не пойми кого и пытается ему что-то в голову вбить. — Мне всё равно, что ты думаешь. Я наоборот рада, что у тебя, несмотря на то что к другим с такой ориентацией ты относишься по-другому, к нему другое отношение. Это нормально и не надо сейчас взглядом меня убивать,— Чонгук сразу же отворачивается. — Просто прекрати, окей? — Чонгук снова на неё смотрит, не понимая, с чем прекратить именно. — Прекрати с этим детским садом. Тэхён человек, ты тоже человек, если вы можете общаться и у вас окажется что-то общее, то забей на то, кто он. Я тебе не говорю, чтобы вы с ним встречались, просто общайтесь, окей? Знаешь такое? Общение? В общении не должно быть важным то, какая у него ориентация. Забей. Но Чонгук, дослушав слова подруги, отворачивается и ничего не говорит. Никак не комментирует и вообще не имеет желания что-то на это отвечать. Конечно, она права. И Юна тоже права. Он знает, что они хотят, чтобы он проявил к нему человечность. Кому будет приятно, когда тебя просто отталкивают, совсем при этом ничего о тебе не зная? Тэхён другой. Да, Чонгук это уже понял. Он это… принял. Они вчера об этом поговорили, договорились, что теперь будут просто соседями, которые могут общаться и плевать на то, что он гей, а он гомофоб. Но зачем тогда, когда Чонгук только согласился на это, говорить, что Ким ему нравится и что он гей? Он не гей! Он просто сказал ему привет! Но Син Эйн ведь не знала, что это «привет» они начали говорить только сегодня. Она ведь даже понятия не имела, что происходило между ними всё это время, а он начал злиться и говорить о том, чтобы она прекратила. И даже сейчас он идет с недовольным лицом, начав это молчание. Да, он козел и мудила. Он это знает. Знает, что у него отвратительный характер. Но он правда ничего не может с этим сделать. — Гуки! — отвлекает его от всех этих мыслей детский голосок проснувшегося ребенка, который уже тянет свои ручки к нему. Вся злость одним взмахом руки исчезает. Чонгук останавливается, тянет свои руки и поднимает маленького Вэя на руки, целуя в теплую щеку. — Мелкий проснулся, — радуется, аккуратно подкидывая его на руках и заставляя смеяться. Эйн лишь смотрит на своего счастливого ребенка и на Чонгука, который тоже радуется и смеется. Он тоже все еще ребенок. И она надеется, что в скором времени этот ребенок все же повзрослеет, потому что она всем сердцем чувствует, что так нужно. Что-то есть в этом Ким Тэхёне, что изменит этого Чонгука к чертовой матери. Остается только ждать, когда этот Гуки повзрослеет. *** Тэхён возвращается домой пешим шагом. На улице не то чтобы холодно, но и не тепло. Зима, а солнце все равно немножко греет. Рабочий день подошел к концу. Перед зимними каникулами занятий по его предмету сделали поменьше, потому что это не основной предмет, поэтому он и отдыхает, наслаждаясь всего четырьмя парами. Его работа для него стала просто сказкой. Каждый раз, когда ему говорят, что понимают его, то внутри он так и чувствует то самое чувство, когда хочется встать на свой рабочий стол и начать прыгать от счастья, не забывая при этом кричать. Он знает, что у многих есть проблемы с его предметом, но ему в свое время повезло. Учитель попался хороший, и с математикой он даже больше чем на «ты». Пришлось, конечно, объяснять много школьного материала, чтобы студенты понимали, о чем вообще идет речь, но зато теперь у них значительно поднялись баллы, а Тэхёну за это даже премию несколько раз дали. Но самое главное все же в том, что здесь его уважают и относятся как к человеку. Это, пожалуй, для него прям 10/10. Добираясь наконец до дома, Тэхён сразу же поднимается на свой этаж. Хочет уже зайти к себе в квартиру, открывая двери, как взгляд падает на соседнюю, а в голове всплывает сегодняшнее утро. Чонгук сказал ему привет. Тэхён хоть и не понял этого приветствия, сказанного на совершенно незнакомом ему языке, но ему подсказали перевод, после чего, сев в такси, он никак не смог стереть со своего лица улыбку. Понятия не имеет, что за девушка стояла рядом с Чоном, да еще и с коляской, но ему было на это все равно. Они с Чонгуком… начинают общаться? Это странно. Непривычно и странно. Но Тэхёна это радует. Причем сильно. Чонгук — это тот самый человек, с которым Тэхён не то чтобы боялся контактировать с первых дней, как он сюда переехал, но и был непробиваемой стеной, что только и делал, что стоял на своем мнении. А сегодня поздоровался. Первый. Он помнит об их разговоре на балконе, хоть и был пьян. Тэхён хмыкает, поджимая губы, чтобы не улыбаться, и заходит домой. От осознания ему становится приятно. Дома он уже по привычке снимает с себя одежду и идет в ванную комнату, набирая горячую ванну, чтобы согреться. Отдыхает, расслабляется, греется, а только потом идет ужинать. На носу новогодние праздники, сессия — слава богу для него как для преподавателя — и небольшой отпуск, который обычно называют новогодними каникулами. И в честь такого зимнего чуда по традиции — как сказала ему Юна — у них в университете устраивают небольшое шоу с участием студентов, которые покажут свои номера. Тэхёна, как молодого и полюбившегося всем студентам преподавателя, заставили его провести. За некое вознаграждение в виде премии, естественно. Ну и не сказать сильно, что он будет организатором в этот день. Его задача — просто приободрить студентов, настроить их на выступление, что-то предложить или же попросить освободить спортзал для репетиций. В основном это дело принадлежит студентам, которые, как за сегодня понял Тэхён, уже такое понапридумывали… И, насколько он понял, то Юна и Бёрт тоже собираются что-то приготовить и выступить со своим номером, попросив Тэхёна оценить или наоборот предложить что-то, что поможет занять им первое место. Ах да, места. Как и всегда на таких мероприятиях есть места. Три места. За каждое из них дается какое-то вознаграждение, о которых узнают позже. Но в стенах университета все же хотят слухи о том, что за первое место дадут денежное вознаграждение. Но Тэхён не знает — его в это не просвещали. Да и ему вообще кажется, что это брешь, потому что это будет выглядеть странно. Но догадки у него все же есть и, опять же, озвучивать он их не собирается. Поэтому сегодня они договорились встретиться дома у Чонов, где они и вывалят ему свою идею. Чонгука он надеется там не будет. И это не потому, что Тэхён не хочет его видеть. Скорее наоборот — он… Не знает. Но почему-то решил, что если они с Чонгуком начнут общаться, то… …дальше его бурная и непонятная фантазия, которая появилась из-за его любимого друга. Спасибо, Юнги. Спасибо, что ему опять приходится думать о том, что они с Чонгуком… влюбляются, блять. «От ненависти до любви.» Тэхён давится. Какая любовь? Он и Чонгук? К Чонгуку он чувствует… непонятно что. Просто в последнее время он думает о нем всё время. Всё. Абсолютно всё. Даже когда Юну видит, то из-за схожих черт в лице начинает думать о Чоне. И… Да не знает он. Запутался. Быстро варит себе рис, достает из холодильника кимчи и перемешивает крабовые палочки с майонезом и вареными яйцами, что с утра лежат в холодильнике. Укладывает всё в тарелку с рисом, ставит чайник и приступает к своему ужину. В комнате уже начинает собираться, выбирая, что ему надеть. Долго над вещами не стоит, выбирая что-то тёплое и удобное, как обычные светло-серые треники на завязках с тёплым мехом внутри и такую же по цветом зипку, надевая ее на голое тело. Белые носки — база, и чёрные тапочки, так как идти-то всего до квартиры по соседству. В ванной стоит перед зеркалом, выбирает в своей прозрачной коробочке браслеты из бисера чёрного цвета. Смотрит на своё отражение и хмыкает. Волосы, которые он выпрямлял утром, из-за снега вновь завились в волны. Выглядит по-домашнему. Когда слышит, что в дверь стучатся, то быстрыми шагами идёт в коридор, хватая телефон. Открывает двери и видит перед собой довольных смеющихся студентов, которые счастливо стоят и глядят на него своими большими глазами. — Тэ, мы пришли, поэтому пошли! — выходит складно, из-за чего все втроём смеются, но Тэхён всё же выходит из дома, закрывает двери и заходит в соседнюю квартиру. Там он уже дожидается, когда студенты снимут с себя верхнюю одежду и разуются, а потом замирает на месте вместе с ними, когда в коридоре из ниоткуда появляется Чонгук. Конечно, не сказать, что прям из ниоткуда, ведь тот живёт в этой квартире, но… Судя по лицам младших, никто не думал, что он дома. Тэхён тоже. Затянувшееся молчание нарушает Чонгук: — Если я спрошу, что вы тут втроём делаете, это будет казаться странным? Чонгук облокотился плечом к стене, сложив руки на груди, и начал осматривать троих пришедших. Сестра-то здесь живёт, а остальные? Ему никто ничего не говорил. И, смотря на них, понимает, что те не планировали, чтобы он вообще был дома. — Чонгук, у нас скоро будет мероприятие в университете. Мы с Бёртом решили участвовать. Тэхён там будет его проводить, вот и мы решили, что он нам поможет и скажет, как будет лучше. Репетировать мы решили здесь. — Улыбаясь и хлопая ресницами, отвечает Юна. Тэхён молча стоит и с места не двигается. С взглядом Чонгука он столкнулся всего один раз и всего на пару секунд, ведь сейчас он любопытно рассматривает совсем другого человека. — Konnichiwa, sensei… — неловко здоровается Бёрт, с которого Чон не уводит взгляд. — Бёрт? — Чонгук зовёт его не потому, что хочет что-то спросить. Он напрямую хочет узнать, что тот делает у них дома. В тот раз он понял, что между учеником и Юной что-то есть, и решил поговорить об этом с ним на занятии, которое начнётся через час. Но, смотря всё ещё на парня, он не понимает, что тот у них делает. — Watashitachi de tada hanashimashou… — продолжает говорить на японском парень. — Jaa, ikou. Чонгук разворачивается, зазывая парня за собой, а Бёрт, посмотрев на Юну, которая лишь вздохнула и поджала губы, тихо пожелала ему удачи, пошел вслед за учителем. Тэхён, который из всех людей, находящихся в доме, ничего не понял, стоит с удивлённым лицом — его эмоции просто невозможно прочитать. Юна смеётся, когда тот жестикулирует руками, потому что знает: тот ничего не понял. — Тэ, пойдём просто в гостиную… — смеётся та. Тэхён бы даже сказал, что её просто прорывает, но она себя сдерживает. Чонгук заводит Бёрта в ванную комнату сестры, и когда закрывает двери, то сразу же прижимает Бёрта спиной к стене, гневным взглядом смотря в лицо. — Учитель Чон… — было начал он, как Чонгук его перебил. — Бёрт, что за херня? — сразу в лоб спрашивает он. — Какого, блять, хуя ты мне недавно говорил, что тебе очень нравится какая-то девчонка, а сейчас я тебя вижу около своей сестры? — Но не даёт ему даже слова сказать, перебивая. — Поверь, мне очень нравилось с тобой заниматься. Ты парень способный, но это нихера не значит, что я позволю какому-то парню, который не может определиться с тем, кто ему нравится, встречаться с моей младшей сестрой! Бёрт машет ладонями. Чонгук его слишком сильно прижимает к стене, и когда он останавливается, давая сказать ему хоть что-то, он не знает, с чего начать. — Репетитор Чон, это не то, что вы подумали! — Но Чонгук его всё равно не отпускает и смотрит так, что становится страшно. — Мне очень нравится ваша сестра! Прям очень! — Бёрт, людям, которым по-настоящему кто-то нравится, не меняют свои интересы каждые два дня! — рычит, но делает это достаточно тихо, чтобы сестра не услышала. — Но учитель Чон! Вы не так поняли! — сопротивляется Бёрт. — Просвети. — Дело в том, что я изначально говорил вам про Юну и предложил ей встречаться всего неделю назад! — Чонгук ослабевает хватку, но смотрит всё ещё с прищуром. — Ты же говорил, что та девчонка в отношениях. — Вроде! — напоминает Бёрт. — Юна ведь и вправду была в отношениях, или вы об этом не в курсе?… Чонгук ещё как в курсе. Он поэтому сейчас и держит Бёрта в ванной, зажимая его и узнавая всё сразу, потому что больше он своих ошибок повторять не будет. Никогда в своей жизни он больше не подпустит к сестре какого-нибудь мудака, который как Хван будет сначала заваливать комплиментами, а потом вываливать только одну грязь из своего гнилого рта. В конце, когда он всё же понимает, что это вероятно на 90 процентов правда и учитывая тот факт, что он знает Бёрта уже достаточно давно, на душе всё же становится легче. Доверия он полного не испытывает, но всё же рад, что сестра выбрала того, кому Чонгук хотя бы может довериться. Однако напоследок его всё же предупреждает: — Я-то знаю, с кем она встречалась. — В конец отпускает ученика и делает шаг назад, тыча пальцем прямо в лицо. — И учти: когда я узнал, что он с ней сделал, я из него чуть ли инвалида не сделал. И если хоть что-то подобное произойдёт с твоей стороны, то я ни капли не посмотрю на то, что ты мой ученик и что меня могут за это посадить. За своих я всегда отвечу. Понял? — Понял. — Кивает ему согласно, наконец выдыхая. Бёрт выходит из ванной, и у него словно камень с души спадает. Чонгук видит это, когда его плечи поднимаются, а осанка становится ровной. Он идёт следом за ним в гостиную, где сидят Юна и Тэхён. На губах появляется незаметная и слабая ухмылка. *** В гостиной они уже сидят на диване, где Юна начинает ему рассказывать их план. Но взгляд Тэхёна падает на выход, где находится дверь в ванную комнату, за которой скрылись Чонгук и Бёрт. Ким переживает за студента. Чонгук смотрел на него с не очень добрым взглядом. А ещё его сильно волнует тот факт, почему Бёрт разговаривал на другом языке. Это же японский? Вроде бы «Konnichiwa», которое он услышал сегодня утром от Чонгука, прозвучало в их разговоре. Но как? Бёрт, насколько Тэхён видит и знает, кореец. Откуда такие познания? Район японцев в Сеуле всего один — Тэхён прочитал об этом достаточно давно, и он живёт в этом районе. Никакого Бёрта он здесь не видел, не считая последних нескольких дней. — Юна... — зовёт он девушку. — Что? — Почему Бёрт разговаривает на японском? Он же, вроде, до этого разговаривал на корейском… Девушка машет ладонью в воздухе. Видит, что Тэхён заинтересовался, из-за чего даже, наверное, не услышал, о чём она говорила, поэтому отвечает: — Насколько я знаю, Бёрт любит Японию, аниме, интересуется всем этим, как и Чонгук. — Тэхён вздёргивает брови. Вот и он что-то узнаёт о Чонгуке. — И, насколько я поняла, эти двое знают друг друга достаточно давно, потому что Чонгук занимается с ним репетиторством. — Он репетитор?! — изумлённо и слишком громко восклицает Тэхён. Чонгук?! Чонгук — репетитор?! Да он же гопник! Какой репетитор? Что он там преподаёт? Юна сейчас над ним издевается? Тэхён в эту брехню никогда бы в жизни не поверил, если бы Юна перед ним не сидела с полностью серьёзным лицом и не кивала согласно. — Агась. Он, оказывается, уже год занимается с ним японским. Прикинь? Мир оказывается так тесен… — девушка глядит в потолок, думая о своём, а Тэхён… У Тэхёна челюсть отвисла. Чонгук — гопник. Он некультурный! Он пацан с района, какое репетиторство? То, что он занимается с кем-то японским, конечно, многое объясняет, потому что он его прекрасно знает, ибо это его второй язык, но… Да чёрт возьми, какой репетитор! Тэхён помнит, что Чонгук ему объяснял о том, кто такие гопники и что он… Боже, он реально репетитор? — Ахуеть… — шепчет себе под нос, но Юна его всё равно не слышит. Да он просто поверить не может… Бёрт заходит к ним и, не издавая ни звука, одними губами произносит слова наподобие: «Я жив, ура». Следом за ним заходит Чонгук, у которого взгляд сразу же меняется, стоит ему встретиться с Тэхёном. И это так непривычно, что он смотрит на него теперь по-другому. Бёрт садится рядом с Юной, и та двигается к нему ближе, а Чонгук, который садится рядом с Тэхёном и кладёт свою руку на спинку дивана прямо за спиной Тэхёна, только внимательно следит за парочкой. Молчание слишком неловкое. Тэхён чувствует руку Чонгука сзади себя, поэтому отрывается от спинки дивана с колотившимся сердцем и, выдавливая улыбку, поворачивается к студентам, решая не забивать себе голову. — Ну? Рассказывайте, что вы там придумали. — Хрустит шейными позвонками, глядя на них, и Юна сразу же загорается в лице. Чонгук тоже прислушивается и напрягается. — В общем… — только хочет начать, но взгляд Чонгука мешает. — Чонгук, ты так и будешь на нас смотреть? — Да. — отвечает резко и хрипло. Тэхёна от такого голоса всего пробирает, но он к нему не поворачивается. — Да ничего же страшного не случится! Можешь идти к себе! Занятия у тебя всё равно больше не будет, потому что Бёрт здесь. — Я, собственно, по этой же причине сижу здесь. — Юна открывает рот и хмурит брови. Злится. И вправду вредная. — Но… — Я тоже вместе с Тэхёном посмотрю на то, что вы придумали. — Тут уже Тэхён открывает рот. — Глядишь, совет дам. И улыбается так саркастично, что Юна ещё больше беситься начинает, но всё же забивает на брата и вместе с парнем начинает рассказывать свою задумку. Тэхён успокаивается и совсем забывает о том, что сзади него сидит Чонгук. Он внимательно слушает о том, что придумали студенты, сам всё тщательно раздумывает и что-то предлагает, но всё отбрасывает и вместе с ними думает дальше. Оказывается, Юна предложила танец, даже успела его продумать и посмотреть в интернете, но позже узнала, что уже одна команда девчонок выбрала его, написав об этом в группу их университета, что расстроило всех троих и заставило думать дальше. Теперь надо было думать не только над музыкой, но и над танцем вместе с образами, чтобы занять это первое место. Параллельно они также читали сообщения о том, кто что берет. Команд оказалось много, и танцевальных номеров тоже в достаточном количестве. Популярные запросы и идеи быстро уходили, ведь сообщения шли за сообщениями, разочаровывая. Чонгук до сих пор сидит с ними в гостиной и внимательно смотрит на них, ничего не в силах уловить. У них то лица загораются, то, посмотрев на экран телефона, сразу же меняются разочарованием. Он сам толком не углублялся в подробности, но, как понял, его сестра, видимо, хочет замутить танец и забрать первое место. Ему такой настрой нравится. Но он всё равно ничего не понимает. Ким тоже что-то мутит и предлагает, словно это он будет выступать. Разве ведущие должны помогать? Но на его вопрос Юна, закатив глаза, ответила, что Тэхён как раз-таки не ведущий, а помощник-приободритель и вообще — не мешай. Чонгук сидит, не мешает и только смотрит. Как ему и сказали. Уходить он не собирается, и все уже с этим смирились. Тэхён вдруг резко подпрыгивает и начинает счастливо улыбаться, будто ему пришла какая-то идея. Младшие на него удивленно уставились, интересуясь, что он придумал, но тот молчал, выискивая песню в интернете. В сообщениях в чате он ещё этого не видел, поэтому старается делать всё быстро. Находит песню и пока та загружается, начинает рассказывать: — В общем, на последнем курсе, когда я учился в университете, мы танцевали с моим другом под эту песню. И! — поднимает палец вверх. — На минуточку, заняли первое место. Вот! Музыка начинает играть, доносясь из динамика его телефона, и младшие, вслушиваясь, узнают песню буквально с первых секунд. "Shape of You" Эда Ширана играет на всю дозволенную громкость с телефона. Тэхён, помня когда-то выученный танец, который они очень долго репетировали с Юнги, когда вместе учились, начинает двигаться, вспоминая с каждой секундой движение. Тэхён двигается плавно, но не менее энергично, подпевая себе под нос. Выглядит так, словно он с кем-то ведет разговор, но по итогу это просто парный танец, и вместо пустого и невидимого силуэта перед ним когда-то стоял Юнги. Ким смеётся, улыбаясь, краем глаза видя удивленные лица студентов. Танец известный, его много кто танцевал много лет тому назад, и Тэхён не обошёл его стороной, выбрав музыку по случайности. Они, конечно, с Юнги учили хореографию с видео, но большинство движений придумывали сами. Когда музыка заканчивается, с ней останавливается и Тэхён, разводя руки в стороны и заканчивая своё небольшое выступление. Бёрт и Юна сидят с открытыми ртами, не сводя с него взгляда - его это искренне смешит. Но когда взгляд останавливается на Чонгуке, который смотрит с точь-в-точь таким же лицом, то он ещё больше чувствует, как его сердце набирает обороты в скорости. Чонгук не сводит с него взгляда, держа рот приоткрытым. Тэхён только что танцевал перед ним, полностью отдаваясь танцу и слушая ритмичную песню — и это… выглядело привлекательно? В любом случае они вдвоём отворачиваются в одну секунду и начинают кусать губы, потому что не могли смотреть друг на друга вот так. Им так смотреть друг на друга нельзя. Тэхён снова поворачивается к своим студентам, ожидая вердикта. Юна, оставаясь всё в том же шоковом состоянии, отвечает: — Пиши в группу, что мы заняли эту песню! — трогая Бёрта за ногу и не отрываясь от Кима, продолжает. — А ты готовься: с сегодняшнего дня мы учим эту хореографию. — Отходит от шока и поворачивается к Чонгуку, начиная радостно вопить. — Первое место будет нашим! Чонгук ей улыбается, когда видит её радостное лицо и уже через секунду чувствует, как та обвивает его шею своими руками, продолжая радоваться тому, чего ещё не произошло. Но он знает: они победят. Его сестра ведь младшая Чон.  А с таким танцем так точно. Победа будет в их кармане. Тэхён улыбается, облизывая свои губы и неосознанно смотрит Чона, хоть и повернулся изначально к Юне. Их взгляды снова сталкиваются. Что же, черт возьми, происходит? Что между ними поменялось после того разговора? Тэхён не знает, но ему это нравится. Определенно нравится. *** Ночь. Часы показывают начало второго ночи, Тэхён опять не может уснуть. Вот что его организму нужно, чтобы он просто лег в свою кровать и уснул? Он сегодня танцевал, ходил пешком достаточно приличное расстояние, а сна ни в одном глазу. И главное ведь в том, что глаза закрываются. Он чувствует усталость в теле. Но отчего-то просто не может уснуть. Мысли… Они мучают его почти всю жизнь. Именно из-за них он и не может уснуть. Он даже плакать от этого не хочет, хотя когда-то делал это на постоянной основе. С каждым разом просто начал понимать, что от этого он спать лучше не станет, но хуже себе точно сделает. Иногда, конечно, бег его спасает, но сил уже и вправду нет, чтобы просто спуститься с лестницы и начать бегать. Его тело устало, он устал, но уснуть все равно не получается. Встает со своей постели, уставив грустный взгляд на свои голые ноги, на которых нет носков. Ищет те, надевая самые теплые, и вместе с ними ищет пачку сигарет. Сегодня он курил всего один раз. Мыслям надо сделать перезагрузку. Достает зипку, в которой сегодня был, и накидывает на себя капюшон. Открывает двери в ванной и сразу же выходит на свой балкон, закуривая. Порой задумывается о том, что его походы в такой легкой одежде на балкон зимой ни к чему хорошему не приведут, но он ничего с этим все равно не делает. Стоит убрать зажигалку, а взгляд поднять выше, как перед ним уже стоит Чонгук. Тот в футболке и трениках, в такой-то холод стоит на балконе, смотрит вперед и… пьет. Взгляд Тэхёна задерживается на стеклянной бутылке с малиновым цветом жидкости, что выпита наполовину. Чонгук пьет алкоголь во время анемии. Тэхёну должно быть на это все равно, но он так не считает: — Ты опять пьешь. Чонгук разворачивается на голос, вглядываясь в лицо Тэхёна, в глазах которого блеснули чувства разочарования, но перевернув и подняв бутылку вверх, чтобы показать, что это просто газировка, лицо Кима меняется. Тэхён вздыхает и тоже подходит к краю балкона, оперевшись на него руками. Опять чувствует, как Чонгук на него смотрит, но не поворачивается к нему. Тэхён хочет начать говорить, но молчит, потому что не знает, с чего ему начать и как вообще завязать разговор. Они же типа… общаются? Но Чонгук, словно чувствуя, что Ким хочет сказать, тянется за спину и достает такую же бутылку с железной крышкой. Недолго думая, горлышком бьет по железной перегородке и протягивает её Киму. Тэхён поворачивается, когда боковым зрением замечает протянутую бутылку, смотрит на неё несколько секунд, поднимает взгляд на Чонгука и потом всё же забирает. — Спасибо. И снова тишина. Тэхён глубоко затягивается, выпуская густой дым. Облегченно выдыхает, но в эту же секунду замечает чонгуков взгляд на сигарете. — Угостишь? — сразу спрашивает, намекая на сигарету. Но Тэхён поворачивается к нему, улыбается и делает еще одну затяжку. — Тебе нельзя, у тебя анемия. — Чонгук фыркает. — Ты к врачу не ходил, да? Чонгук не отвечает. Тэхён вздыхает и всё же достает пачку с шоколадными сигаретами и протягивает её Чону вместе с зажигалкой. Тот затягивается и также выпускает густой горький дым. — Ты только такие куришь? — Чувствуя слабый привкус, который оседает на губах, спрашивает Чонгук. Возмущается и Тэхён от такого возмущения сам начинает возмущаться. — Эй, офигел? Давай сюда, если не нравится. — Но от его руки уворачиваются, не давая забрать сигарету. — Чонгук, я понимаю, что ты не хочешь ходить к врачу. — Тэхён спокойно вздыхает, расслабленно проговаривая слова, также затягиваясь. — Это вообще твое дело: ходить тебе или нет, но тебе нужно. Анемия даром не проходит, тебе нужно узнать, чего не хватает в твоем организме, и что вообще вызвало это. Чонгук смотрит на Тэхёна, который ему объясняет всё так, словно заботится. О нём заботится. О его состоянии. Он заметил, что Тэхён в принципе такой: поможет любому, даже если находится в не очень хороших отношениях с человеком. Но Чонгук всё равно довольствуется тем, что Ким проявляет заботу. Даже несмотря на то, что его это раздражает, из-за чего он также отвечает: — Да схожу я, схожу. — Конечно, сходишь. В течение недели. Если нет, то я расскажу всё Юне. — Выдаёт своё задуманное, из-за чего Чонгук открывает рот. — А ты с козырей пошёл, да? — Просто мне почему-то кажется, что ты не пойдёшь, если тебе не дать пинок под зад. — Мило улыбается он, отпивая газировку. — И, вспоминая то, как Юна пеклась по поводу Хана, желая его прибить и одновременно пожалеть, то чувствую, что с тобой скандал будет хлеще. — А ты этого, я смотрю, так и хочешь. — Очень. Чонгук опять фыркает. Тэхёна это забавляет. То есть всё это время он мог приструнить Чонгука при помощи его младшей сестры? Не уверен, что она, конечно, тот человек, который заставит как-то его одуматься. Просто, скорее всего, Чонгук не хочет, чтобы та переживала. Но диалог, который произошёл между ними только что, дал ему некую власть, чтобы чувствовать себя достаточно довольным. И вот снова Тэхён на нём засматривается. Пока тот не смотрит на него, продолжая молчать, Тэхён попросту не может понять, что между ними происходит. На его губе он замечает пирсинг, который тот ещё не снял. Тэхёну нравится, как тот смотрится на его лице. Так он действительно выглядит сексуальнее. Но и без него он выглядит не хуже. Тэхён не понимает. Ни его, ни себя. Странно. Они оба странные. — Кстати, почему ты бегаешь поздно ночью? — Поворачиваясь и сталкиваясь с лицом Тэхёна, спрашивает Чонгук. — Что? — Почему ты бегаешь по ночам? Я очень часто вижу, как ты бегаешь. Почему именно ночью? Чонгук задавался этим вопросом часто. Он удивлялся каждый раз, видя соседа поздно ночью бегающим почти до потери пульса. Не понимал, почему он бегает, поэтому и задал этот вопрос. — А, это… — Тэхён горько усмехается, но серьёзность на лице Чонгука даёт чувствовать себя неловко. — Просто я не могу уснуть. Мысли давят на голову, она часто болит и из-за этого я тоже не могу уснуть. А ещё мерзну… — Мерзнешь? — Из всего сказанного Чонгук, пожалуй, больше удивляется последнему. С первыми пунктами он тоже сталкивается часто, но вот чтобы мерзнуть… — Да. А что? — Обратив внимание на оголение руки Чона, до Тэхёна доходит, что тот с такой проблемой явно не сталкивался. — Да просто. Я никогда не мерзну. Для меня идеально окно открыть нараспашку, чтобы ветер дул. А ещё я сплю без одеяла. — Чего? — Удивляется Тэхён: если он так будет спать, то в эту же ночь ледышкой станет. Чонгук зажимает сигарету между губ, ставит бутылку на балконную плитку и сразу же берёт свободную руку Тэхёна и кладёт её на свою оголённую. Тэхён обжигается. В прямом смысле этого слова обжигается. Дергается от неожиданности и хочет уже убрать свою ладонь, что просто пылает от такой горячей температуры, но продолжает её держать, ощупывая. Разве такое возможно? Чтобы человек был настолько горячим? — Офигеть… — Тэхён водит по всей руке, согреваясь только от одного касания, совсем не обращая внимания на пристальный взгляд Чонгука на себе. — Ты поэтому ходишь в одних кофтах? Я думал, что ты просто сумасшедший, а ты, оказывается, и без того чувствуешь тепло… Чонгук смеётся. — Да, поэтому.  Чонгук наблюдает за Тэхёном, который изучает его руки, радуясь как ребенок, и улыбка так и держится на его лице. Почему улыбается? Почему так смотрит? Не знает. Да просто понятия не имеет. Ему просто нравится. Нравится смотреть, удивляться, чувствовать холодные ладони, что согреваются об его тело. И его это не смущает, в то время как Тэхён отдергивает свои руки, потому что ему кажется, что это выглядит странно. Ким поднимает голову, и его голос странно и быстро меняется. Он смотрит прямо в его глаза, разглядывая каждый, и нарушает эту тишину, спрашивая: — А почему ты не спишь? — С чего ты это взял? — Чонгук ему об этом не говорил. — Если ты часто видишь меня в такое время, значит, ты и сам не спишь. Чонгук поджимает губы. — Я просто тоже много думаю. Слишком много. — Признается. — Даже сейчас. Я стою здесь уже около часа, потому что не могу уснуть. — Тэхён тоже не может уснуть. — Раньше было также, но в последнее время я задаюсь вопросом, — откровенничает, думая, что его точно понимают. И его понимают. Тэхён знает, понимает. Как никто другой понимает. — Неужели так будет всегда? — В глазах блестит грусть, причем у обоих, а голос становится совсем хриплым и тихим. — Типа, это всё? Так будет до конца жизни? Тэхён вздыхает и… понимает, что тот имеет в виду, хоть и не вдается в подробности. Он знает, тоже понимает, но на эти вопросы он дает всего один ответ, который он понял за всю свою прожитую жизнь: — Не знаю. — Также тихо. — Я тоже этого не понимаю, Чонгук. Глаза в глаза. Не моргают, до сих пор смотрят друг на друга и не знают. Не знают, почему. Почему смотрят, разговаривают. — Я вообще ничего не понимаю… И здесь Тэхён его тоже понимает. Он тоже понятия не имеет, что это, что между ними происходит. Почему они такие? Ничего не понимают и не знают. Что за взгляды? Что за… Да что, блять, происходит. «— Слышал "от ненависти до любви"? — Слышал. Только это не про нас. — Послушай, если люди проявляют к друг другу ненависть, то это чаще всего называют обратной стороной влюблённости. Крепкой, между прочим!»  Вот это между ними происходит?…