Abunai

Чонгук держит в своих ладонях горячую пластмассовую кружку от термоса и смеется. Уже начало седьмого утра, и он еще не ложился спать, так и продолжая сидеть со своим соседом на балконе с трех часов ночи, который тоже не может уснуть. — Да я никогда в жизни не поверю, что ты репетитор, — покачав головой и отпив горячий чай из кружки, с неким недоверием произнес ему Тэхён. Но Чонгук искренне удивляется. — Почему?  Ким окидывает его взглядом и усмехается. — Ну, недавно я сказал, что ты гопник, хоть ты это и отрицаешь. — Чонгук фыркает и вздыхает, потому что за эту неделю от Тэхёна он слышал о том, что он гопник, сотню раз. — Что? Ну сам посуди, какой репетитор из гопника. — Я же не гопник!  — Гопник! — спорит Тэхён. — Если не помнишь, то мы пришли к тому, что ты гопник, только другой! — Рот даже открыть Чонгуку не дает. — И не спорь. Чонгук хлопает глазами, находясь в полном недоумении, и все же соглашается с тем, что лучше не спорить. Все равно потом магическим способом произойдет так, что он окажется гопником, хоть это и не так. За это время, что он общается с Тэхёном, он уже успел понять, что перед ним вылитая Юна, только в другом теле. Характер, однако, один в один. Тэхён полностью разворачивается к нему, все еще кутаясь в плед с головой, и укладывает свою голову на руки, начиная рассматривать его. Чонгук делает то же самое. — А если все же быть честным... — словно они каждый раз друг другу на уши лапшу вешают. — То… — даже в голове почему-то это представить не может. — Ты реально репетитор? Типа… я знаю, что тебя здесь называют Полиглотом, но для этого нужно знать три языка как минимум. — Чонгук согласно кивает, все не отрываясь от Кима. — Но ты знаешь два, да? И если так судить, то у вас все здесь полиглоты, потому что большинство знают японский и корейский, поэтому я… — Подожди, — Чонгук останавливает его, ставя перед его лицом свою ладонь, усмехаясь. — Мы уже выяснили, что полиглот — это тот, кто знает больше трех языков, верно? — Тэхён недоверчиво кивает. — Тогда почему ты начал додумывать какую-то непонятную фигню? Тэхён догадливо, но все еще не в силах в это поверить, ахает, поднимая указательный палец вверх. — Значит, ты знаешь три? — тихо и несильно уверенно спрашивает он. Чонгук жестикулирует рукой, показывая, что почти угадал. — Чуть больше. — Реально? — Тэхён открывает рот. — Сколько? Он с трудом мог поверить в три языка, но чтобы больше… — Одиннадцать, — спокойно признается Чонгук. Только на такое спокойный ответ Тэхён давится, закашливаясь чаем, который решил отпить. Стучит себя по груди кулаком, все еще не сводя с Чонгука взгляд своих красных глаз и охрипшим голосом начинает говорить: — Ты гонишь… — Почему ты не веришь? — Чонгук не понимает таких реакций от Кима. С чего ему врать? — С хуя мне тебе гнать-то? — Да потому что… — Тэхён громко возмущается, но, что сказать в свой аргумент, не знает. Да потому что с хера ли! Откуда Чонгуку знать одиннадцать языков?! — Почему? — еще же добивает. Но Чонгуку интересно, почему.  Почему Тэхён не может ему просто поверить? — Да во всем мире пять языков знает около одного процента. А ты знаешь одиннадцать! — Думаешь, что я не могу входить в этот один процент? — Чонгук ближе свое лицо придвигает, смотря за бегающими зрачками Тэхёна. Тот запинается. Вдыхает и выдыхает, открывая рот и тут же его закрывая, не зная, что ответить. Пристальный взгляд Чонгука не дает произнести ни слова, а его охрипший и доводящий до дрожи голос, заставляет табун мурашек ожить. Его вопросы и взгляд только и говорят о том, что именно он и может. Он и никто другой. — Это невозможно, — всё, что в итоге получается, произнести. — Нет ничего невозможного, Тэхён, — заверяет Чон. — В мире существует около семи тысяч языков. Думаешь, что одиннадцать — это много? — Докажи, — Чонгук мягко улыбается. Тэхён всё еще не верит. — Как? Язык показать? В голове сразу же проскользнуло совсем другое значение такого предложения, и взгляд упал на губы, по которым прошелся язык, облизав их. Тэхён водит головой, закрывая глаза, чтобы не представлять себе пошлости, и ещё сильнее кутается в одеяло. Чонгук забавляется, но отвернуться от Кима просто не в силах. — Как хочешь, — бросает Тэхён. Усмешка Чона слышна в эту же секунду. — Тэхён, выучить языки не трудно. — Ким вылупляет глаза на сказанное. — Да, не отрицаю тот факт, что у меня хорошая память и, возможно, как сказали бы многие, некий талант. Но мне это и вправду не давалось трудным. Мне нравилось изучать новые языки, я уделял и посвящал этому всё своё свободное время. Я с детства знал два языка: корейский и японский. Если ты понимаешь, то в них есть некая схожесть, совсем малая. — Тэхён угукает, щуря при этом глаза. — Китайский было учить нетрудно — опять же, здесь тоже есть некая схожесть. Чонгук медленно загибает свои пальцы, считая языки, которые он прекрасно знает на уровне носителя и, всё смотря в кимовские глаза, продолжает объяснять, пока Тэхён пытается его понять. Вроде и понятно, даже очень. Это ведь уже три языка. — Английский — это международный язык, его в школе изучают, нетрудно выучить. Вьетнамский и тайский выучил, потому что это азиатские страны, они достаточно рядом с нами. Итальянский, испанский, немецкий и французский выучил из интереса, потому что это, вроде как, было моё хобби в детстве? Ещё мы с семьёй раньше летали по странам, поэтому их я тоже знаю. — Уверенно заканчивает, загибая все десять пальцев, но вспоминая ещё один язык, продолжает: — А, и арабский. Но он… да не знаю, наверное, этот язык выучил от балды лет семь назад, но он мне так и не пригодился. — Ахуеть… — шепчет под нос, поражаясь. — И за сколько ты это выучил? — За всю жизнь? — Чонгук ухмыляется. Впервые он разговаривает об этом с кем-то. — А вообще до лет семнадцати. Потом мне было не до этого. — Подожди! Тэхён наклоняет голову и достаёт из-под пледа свои руки, начиная загибать пальцы, хмуря брови. Он, в отличие от Чонгука, остановил свои познания только на корейском языке, английский у него совсем вери бед. — Скажи что-нибудь на французском, — останавливаясь на одном из всех языков, просит Ким и выжидающе смотрит на Чона, ожидая, чтобы тот что-то сказал. — Salut? — Да это даже я знаю! — Вот сейчас реально не может поверить в познания в языках, когда слышит подобное в ответ. В таком случае он тоже ещё тот француз. — Ладно, сейчас что-нибудь придумаю. — Только рандомные бла-бла не говори, а то я в языках вообще не бум-бум… Чонгук смеётся. Прижимает палец к губам, думая, что можно сказать. Он может перевести всё что угодно, но о чём сказать именно сейчас, не считая базовых слов и вопросов, он понятия не имеет. Но стоит ему снова посмотреть на Тэхёна, как в голове вопросы сами появляются за вопросами, на которые он даже сам не в силах найти ответ. Поэтому он решает озвучить именно один из них. — Pourquoi ne quittes-tu pas mes pensées? — хрипло, тихо и с французским акцентом произносит Чонгук. Тэхён сглатывает. Голос Чонгука поменялся за считанные секунды. Он не понял ни единого слова. — Итальянский? — Penso a te ogni giorno. Come hai fatto a entrare nella mia testa? — Немецкий? — Du bist seltsam. Warum kann ich meinen Blick nicht von dir wenden? — Тайский? — chăn rū sūk wâa chăn nɔːn mâi lǎap phrɔː thəː phrɔː thəː mâi ɔːk pai càak khwâam khít khɔ̌ng chăn tham mai? — Английский. — Последний. — Everyone keeps telling me to talk to you, that you're a good person. Are you aware that people here have started respecting you as if you were me? I like our late-night conversations, your visits to our home where you rehearse with the kids. You won't leave my head. Who are you, Kim Taehyung? Очередной вопрос и очередной ответ на этот же вопрос на другом языке заканчиваются. Чонгук всё ещё непрерывно смотрит на него, ни черта не понимая. Каждый день они видятся. Тэхён слишком близко. Непроизвольно рядом. Чонгук сходит с ума. Непонятное чувство, непонятная тяга. Буквально каждый раз, когда они встречаются на балконе, всё происходит по одному и тому же сценарию: поделившиеся сигареты, чай, который Ким приносит в термосе, разговоры… Темы одинаковые, идентичные. Почему он понимает его? Ким никогда не узнает, что это такое — потерять родителей в раннем возрасте, растить сестру, переживая за её будущее и жизнь больше, чем за свою собственную. Он даже понятия не имеет, какого это — когда тебе нужно учиться и одновременно работать, оставляя на сон минимум времени. Он совсем другой. Но, несмотря на всё это… понимает. Как никто другой. У него совершенно другая и совсем неизвестная для Чонгука жизнь и такое же прошлое. Но почему он его понимает? И почему он тоже его в чём-то понимает? Они ведь совсем из разных вселенных. У них два разных мира. Недоделанный гопник и нежный гей. Противоположности. Противоположности с одинаковым взглядом на жизнь. Бессмыслица. Всё бессмысленно. Но когда они вот так вот вместе стоят на балконе и разговаривают об этом, знакомятся ближе, смеются и реально общаются, то и вправду хочется улыбаться. Улыбаться от осознания, что ты такой не один. Тебя и вправду кто-то понимает. Тебя понимают, а ты нет. Чонгук просто не понимает Тэхёна и себя в том числе. Кто он? Почему сидит в его голове, заставляя всё время думать о нём? Почему он сам думает, что Тэхён думает о нём также? Тоже понимает, что ни черта не понимает. Странный. Они оба странные. Даже сейчас. Сколько уже времени прошло? Почему смотрят друг на друга непрерывно? Когда они уже успели встать и сократить расстояние до минимума? Что за… — Я не понял ни единого слова… — вспоминая про языковые знания и доказательства Чонгука, говорит Тэхён с придыханием и таким же неотрывным детским сверкающим взглядом. Уголки губ Чонгука слегка поднимаются вверх. — Я знаю. — Если бы ты понимал, то я бы ничего подобного не сказал. — Чонгук. — Что? Тэхён покачивает головой, вбирая воздух в лёгкие, и отвечает: — Это круто. — И тянет два больших пальца вверх, показывая лайки. — Полиглот десятого левла. Чонгук снова смеётся, уводя голову в сторону, и слышит тот же смех от Тэхёна. Его бархатистый голос тоже доводит до дрожи. Нарушает их идиллию только звон, доносящийся из кармана Тэхёна. — Ладно, пора идти собираться. Будильник прозвенел. — Увидимся. Ким кивает. — Увидимся. — И уходит к себе домой. Чонгук остаётся на балконе один. Со своими мыслями. Снова. Тэхён же ставит свой телефон на зарядку, с выдохом написав другу сообщение, и возвращается в ванную, скидывая с себя всю одежду. А последнее написанное им сообщение в чате так и остаётся непрочитанным: Вы:   Да, он мне нравится.   Причём сильно. *** Тэхён возвращается с работы не очень поздно. Пар становится меньше с каждым днем, и он бы не сказал, что его это не радует. Совсем наоборот. Он идет по своему району, а улыбка так и не слазит с лица. Может, конечно, дело в черноглазом гопнике, но не суть. Главное, что за эти дни он все же признал тот факт, что, черт, да, нравится. Чонгук ему нравится. И думать о нем тоже нравится. До ужаса сильно нравится. Нет такого желания, чтобы не видеть его, не думать или что-то о нем слышать. Сейчас хочется и думать, и слышать, а уж тем более видеть. Однако пока что получается только думать. Но даже это ему не дает сделать телефонный звонок. — Наён… — тянет имя своей тетушки Тэхён, отвечая на звонок. — Давно ты мне не звонила, я успел соскучиться. Чон Наён — тетя Тэхёна, родная младшая сестра его матери и женщина, которая воспитывала его с пятнадцати лет, став не второй матерью, а первой. Он ее любит до ужаса. — Тэ, дорогой, от тебя тоже давно не было звонков! — в привычной манере речи возмущается женщина. — Ни сообщений, ничего подобного. Я даже Джиуна заставляла проверить почтовый ящик, вдруг тебе в голову взбрело уже письма отправлять, но даже там пусто! Ким Тэхён, ты негодник! Тэхён громко хохочет прямо в трубку и просто не может перестать улыбаться. На глазах даже слезы проявляются от того, насколько сильно скучает по своим родным, которых не видел уже десять месяцев. — Я исправлюсь, честное слово! — Я знаю, Тэхён, знаю. — Тэхён прислушивается к звукам в телефоне и слышит, как женщина ходит по дому, видимо, уже по полной готовясь к Новому году, как она и любит делать обычно. Тот уже совсем на носу. — Как тебе живется в новом доме? Как новый район, город? Тебе все нравится? После заданных ему вопросов в голове сразу же появляется ответ: «Да, да, да и еще раз да!» — Безумно… я рад, что переехал сюда. — Делает небольшую паузу, но все же продолжает рассказывать тетушке обо всем как маленький ребенок, как любил делать это всегда. — У меня появилось много новых знакомых, даже очень близких. На работе мне все безумно нравится, студенты меня любят и хвалят за то, что понимают мой предмет. А еще я… счастлив. — За последнюю неделю точно. Тэхён уже не плакал целую неделю. Для него это и вправду настоящий подвиг. — Я очень рада за тебя, сынок. — И снова она его так называет. Теперь ему опять хочется плакать. Наён вырастила его. Не мама. Не мать, которая от него отказалась и выгнала из дома из-за его ориентации, а ее младшая сестра, которая растила его, кормила и любила также, как своего ребенка. Называла третьим сыном, никогда не обделяла и любила. Она помогала ему совсем, выслушивала его, давала советы и никогда не осуждала. Мам, разве это было так трудно?.. Черт, слеза скатилась по щеке. Неделя, видимо, это его максимум без слез. И смешно, и плакать хочется. — Как там Хосок и Джиун? — переводит тему, лишь бы не разреветься. — О, Хосок познает отцовскую жизнь по полной. — Женщина заливается хохотом, а Тэхён сразу же представляет своего старшего брата, который уже год как отец. — Вчера звонил мне чуть ли весь не в слезах и говорил: мама, она закидала меня кашей! Что мне делать?! Тебе надо было это видеть — он там весь был в этой каше! — Мирэй оставила его дома одного? — интересуется про супругу старшего. — Она решила сходить в спа-салон в его выходной, сказав, что он не справится. Он спорил, как и всегда, говорил, что он отец года. Потом со слезами звонил мне, прося о помощи. — Женщина выдыхает и, видимо, садится на что-то мягкое, замолкая на некоторое время. — А Джиун… он стал каким-то закрытым. Не помню, чтобы ты был таким в четырнадцать, но у него как что ни спроси — так он не отвечает. Все время какой-то задумчивый. — Это подростковый период. — Тэхён знает: тоже когда-то был подростком, поэтому искренне не хочет, чтобы тетя об этом переживала. — Джиун славный, не думаю, что он ввязался в плохую компанию. О, да, я знаю, что ты сейчас об этом думаешь, но точно нет. Я его знаю. Просто нужно потерпеть еще немного — и все будет хорошо. Женщина молчит. Не хочет как-то спорить с Тэхёном, так как тоже знает про все эти тонкости, что подростки очень ранимы в такой период и что лучше не нагнетать, но всё же… её материнское сердце чувствует, что с её ребёнком что-то не так. — Не знаю. Просто я совершенно не помню, чтобы вы с Хосоком были такими… — Мы были подростками больше пятнадцати лет назад. Время идёт, поколение меняется. — Возможно, ты и прав. — Всё же соглашается. — Мне кажется, что он что-то скрывает. Хочет об этом поговорить, но чего-то боится. — И снова замолкает, однако резко вспоминает о том, из-за чего вообще решила позвонить помимо того, чтобы поинтересоваться о том, как живёт Ким. — Кстати, он недавно попросился к тебе. Хочет приехать к тебе за несколько дней до Нового года, ты не против? — Конечно нет! И если тебе будет так спокойнее, то я с ним поговорю. — Я буду очень тебе благодарна, Тэхён. Прям очень. — Да брось. Это я тебе буду благодарен всю жизнь. — Останавливается на месте и подносит динамик телефона к губам, тихо проговаривая: — Я тебя люблю, ма. — Я тоже тебя люблю, Тэхён. — У Наён тоже всё внутри теплом разливается, когда младший её так называет. — Ладно, с наступающим тебя, мой дорогой. — Пока! Тэхён отключается и ещё несколько минут смотрит на экран своего телефона, где написано «мама» и серое сердечко. Поджимает губы и слегка улыбается. Убирает телефон к себе в карман куртки и, не успевает он сделать даже двух шагов, как поскальзывается, летя спиной назад. — Заебись… — рефлекторно ругается, уже за секунду представляя боль в спине от сильного падения, но с заснеженным асфальтом всё же не встречается. Его ловко ловят, хватая за спину, не давая упасть. Он поворачивает голову вбок и встречается с лицом Чонгука, который его держит, не давая пасть. Взгляды снова сталкиваются. Сердце, которое чуть ли не остановилось секунду назад, снова набирает бешеный темп. Тэхён всё ещё находится в руках Чонгука, всё ещё смотрит на него неотрывно и тяжело сглатывает. Чонгук стоит на месте и не отпускает. Поднимает Тэхёна и обрывает их зрительный контакт, неловко почесывая затылок. Его сердце тоже хочет вырваться из грудной клетки. — Давно ты шёл рядом? — Первым прерывает молчание Тэхён. — Когда припарковал машину. — И показывает пальцем на свою машину, которую забрал из мастерской, что стоит от них в двадцати метрах. Значит, достаточно давно. И он прекрасно слышал последний диалог, раз шёл так близко. — Я хотел поздороваться, но услышал, что ты разговариваешь по телефону, поэтому не стал мешать. — Честно сознаётся. Тэхён кивает. Оба возобновляют шаг и теперь уже вдвоём начинают идти домой. Опять непроизвольно близко. — Ты разговаривал с мамой? — Снова начинает говорить Чонгук, что удивляет Тэхёна. Точнее не то, что он разговаривает, а что интересуется его разговором. Его личной жизнью. — Нет, с тётей. — Отвечает также честно. — Но ты назвал её мамой, или мне послышалось? Тэхён останавливается и полностью разворачивается к нему. Наклоняется, находясь от лица Чона буквально в десяти сантиметрах и щурит глаза. — Подслушивал? Чонгук усмехается. — Просто шёл рядом и услышал. — Не скажет же он ему, что реально подслушивал. Да он и не подслушивал. Ну… если только совсем немного? Тэхён снова встает ровно и наклоняет свою голову уже вниз. Никто из них даже идти не хочет, словно… Словно это сейчас та тема, которую им нужно обсудить. Зачем? Да ни один из них не знает. Причем ничего абсолютно не знают. — Когда мои родители узнали, что я гей, то они выгнали меня из дома. Тетя меня забрала к себе, и мы сблизились. Она стала для меня ближе моей матери, поэтому да. Иногда я называю ее мамой. Чонгук ломается. Впервые ломается от того, что ему становится больно за Тэхёна. Когда он ему признается о подобном, то Чонгук начинает понимать. Понимать его чувства, обиду, пролитые слезы и еще больше ненавидеть себя. И стоит ему сейчас услышать о таком, то он даже представлять боится, насколько Тэхёну было трудно и больно. Он ведь и вправду ничего не сделал, а его за это ненавидят. Родные родители отказались от него из-за этого. Родители. Отказались из-за того, что он гей. Что еще такого пережил этот Ким Тэхён, раз он плачет из-за каждого пустяка, который совсем не кажется ему пустяком? Почему Чонгук опять об этом думает? Может ведь просто уйти, наплевав на него, на его историю жизни, но почему-то стоит. Потому что хочет. Потому что его тянет. Что-то тянет. Этот Ким Тэхён случайно не сделал на него приворот? Боже, о чем он вообще думает… Чонгук и чувства к своему полу? Это же, скорее, просто потому, что Ким его понимает, у них много общего и потому что в последнее время они сблизились. Просто они хорошо подружились. Это нормально. — Хочешь Новый год справить у нас? — Резко предлагает, нарушая тишину, Чонгук. Тэхён поднимает голову и снова сталкивается с Чонгуком, который… который словно и не отворачивался, всё время смотря на него. — Что? — Ну, мы здесь не все богаты семьями, — объясняет и снова начинает идти вместе с Кимом домой. — Ужинаем все дома, а потом, когда до нового года остаются минуты, выходим на улицу, взрываем хлопушки, смотрим на фейерверки и пьем. Ну как? Тэхён всё смотрит на него и опять ни черта не понимает. Разве это нормально? Вот так вот смотреть и ничего не понимать? Он уже понял только одно: что Чонгук ему нравится. Причем безумно сильно. Но он всё еще странный. Даже сейчас. Когда он успел так поменяться? Почему его отношение к нему изменилось? Боже, они ведь реально стали друзьями. Тэхёну, конечно, хочется большего, но его правда устраивает и то, что Чонгук считает его… близким? Наверное, да, раз зовет на Новый год, который они празднуют только со своими. Ему и этого хватает, несмотря на то что хочется большего. Может, это и возможно, но пока он не понимает. Чонгук тоже не понимает. — Я не против. Типа даже за. Чонгук усмехается. Открывает двери и глядит на него, не в силах скрыть глупую улыбку. — Тогда круто. Думаю, что тебе будут рады все. Тэхён прыскает. Поднимаясь по лестнице, телефон вновь раздает трезвон, только на этот раз он принадлежит телефону Чонгука. Чон отвечает на звонок сестры сразу же и, ещё ничего от неё не услышав, говорит сам: — Юна, я уже поднимаюсь. — И отключается. — Она разве уже вернулась? — Поворачивая голову через плечо, спрашивает Тэхён. — Ага, — бурчит. — Вместе с Бёртом. Тэхён улыбается от такого Чонгука. Он ревнует свою сестру, и это выглядит забавно. Но Бёрт не из тех парней, кому можно не доверять. Тэхён за этими двумя следит уже достаточно давно и только и делает, что улыбается от такой милоты и от таких же милых ухаживаний. — Чонгук, Бёрт нормальный парень. Это же нормально, что у них начались отношения. Ей же тоже этого хочется. — Я знаю, но… — кусает пирсинг в губе. — Не знаю, короче. — Что тебе мешает ему втащить если что не то? — От самого себя не ожидает подобное высказывание, но всё же озвучивает мысль. Может, от этого Чонгуку станет легче. — И то верно. Тэхён цыкает, но когда вновь смотрит на Чонгука, то уже вместе с ним начинает смеяться. Они уже поднялись на свой этаж, Тэхён успел вставить ключ в дверь. Голос смеющейся Юны, что их услышала на лестничной площадке, тоже было прекрасно слышно за закрытыми дверьми. Только не проходит и десяти секунд, как Тэхён меняется в лице, замечая, как из одной ноздри Чонгука начала литься кровь. — Чонгук, у тебя кровь пошла… Тэхён даже не успевает уйти в сторону, как Чонгук хватается рукой за свой нос и забегает в его квартиру, прячась там. В эту же секунду на лестничной площадке появляется Юна, которая начинает вертеть головой, выискивая брата. — А Чонгука здесь нет? — интересуется у Кима Юна, но тот, стоя на месте будто статуя, тяжело сглатывает и качает головой в разные стороны. — Н-нет, я его не видел. — Странно, мне показалось, что я слышала его голос, — поднимая плечи, констатирует она. — Не знаю, — также поднимая плечи, нервно отвечает Тэхён. — Я пойду. И, больше ничего не дожидаясь, заходит в свою квартиру и сразу же закрывает двери на несколько замков, чтобы Юна вдруг не решила его посетить. Встаёт в коридоре, смотрит по сторонам, но Чонгука нигде не видит. Снимает с себя верхнюю одежду, ставит сумку и разувается, проходя на кухню, где около раковины видит того. Чонгук стоит, склонив голову вниз и держится за нос, с которого стекает кровь. — Эй, эй, подожди ещё немного! — Тэхён попутно снимает с себя кардиган, кидая его куда-то в сторону, и достает аптечку, ставя её на стол. Затем возвращается к Чонгуку, хватая его за руку, чтобы посадить на стул. Чонгук садится и сразу же запрокидывает назад свою голову. Тэхён быстро моет руки, задирая рукава белоснежной рубашки, и возвращается к столу, где берет достаточно большое количество ваты, обмакивая её в воде и вновь переходя к носу, чтобы убрать кровь. Встаёт между раздвинутыми ногами Чонгука, смотрит на кровавый нос и на приоткрытый рот Чона, через который тот дышит. Стирает кровь, ждёт, пока та остановится, и втыкает в обе ноздри скрученную вату. — И вот сложно так сходить к врачу? — Ну… — Чонгук, я ведь серьёзно. — Убирает аптечку в сторону и, всё также продолжая стоять между его раздвинутыми ногами, ставит руки по бокам и на полном серьёзе начинает его отчитывать. — Это последний раз, когда я тебя предупреждаю. Ты уже взрослый человек, ты должен быть ответственным к своему здоровью. Думаешь, что это шутки? Так нихрена! Чонгук наблюдает за тем, как Тэхён пытается не смотреть на него, отчитывая, будто бы ему десять лет. Смотрит за каждым его движением: как он дергается, как хочет выйти из его ног и ходить туда-сюда, но отчего-то продолжает стоять и ругать. — Ты слишком милый, чтобы меня отчитывать,— бросает Киму, перебивая его на каком-то моменте и встаёт с места, уходя к балкону. — Что? — думая, что показалось, переспрашивает Тэхён. Но когда поворачивается к открытому балкону, ставя руки на стол, то видит там Чонгука, который собрался убегать. — Говорю, что я понял вас, док,— и как невзначай скрывается, уходя к себе домой. Тэхён падает на стул с открытым ртом и прячет лицо в ладонях. Что он только что сказал? Он назвал его милым? Чонгук назвал его милым? Мучительно мычит, падая головой на уже сложенные свои руки и закрывает глаза. Что же он с ним творит, чёрт возьми. Чёртов Чон Чонгук. Бесит. — Милый… — усмехается, повторяя его слова вслух и пытается не улыбаться, но… Хер там плавал... *** Одна и та же песня проигрывается уже в сотый раз. Тэхён то садится на диван, то подлетает к студентам, чтобы немного исправить движение. Они репетируют уже около двух часов… На этой неделе им уже выступать, танец почти что выучен, но недочёты всё же есть. Тэхён даже Юнги звонил, чтобы тот тоже вспоминал и помогал, но тот лишь смеялся, говоря, что он не помнит, что было вчера, не говоря уже о танце, который они танцевали больше пяти лет назад. Поняв, что от друга никакой помощи они в итоге не дождутся, Тэхён взял всё в свои руки и даже сам дома начал репетировать и подучивать. Он за Бёрта и Юну болеет как бешеный и за первое место бьётся так, словно это он выступает, а не они. По поводу костюмов они решили, что выберут обычные черно-белые вещи, которые прекрасно подойдут для дуэта. Бёрт будет в белых кроссовках, белых широких карго и майке, чтобы подчеркнуть мышцы рук (это уже предложил Тэхён, чтобы привлечь большее количество людей. С его предложения посмеялись, но первое место соблазняет, и они согласились), а Юна будет в черных джинсах клеш, в открытом топе с руками, и в черных ботинках. Тэхён просто на все сто уверен, что первое место будет у них. И чтобы его заполучить, нужно иметь не только хороший и прекрасно отрепетированный танец, но и харизму. В этом дуэте она играет сильную роль. — Боже, Тэ, я сейчас умру… — Юна театрально падает, но Бёрт ловко ловит её и поднимает обратно. Смотря на этих двоих, Тэхён почему-то вспоминает, как на днях он тоже чуть ли не завалился, но Чонгук его поймал. Также ловко. И смотрел он на него так, будто бы также как и Бёрт. Но Тэхён отмахивается. Не мог он на него так смотреть. Бёрт смотрит влюблённо, а Чонгук… Чонгук на него так посмотрит только в его мечтах. — Верю, я тоже уже устал и жуть как сильно хочу курить… — Тэхён понимающе кивает им и отпивает холодную воду из бутылки, выпивая ту почти что полностью. Пот льётся с него как с водопада. — Ну что, продолжаем? — Тэхён встаёт на своё место и слышит тяжёлые выдохи студентов, которые, несмотря на усталость, всё же встают в свои позиции и тоже готовятся к тому, чтобы начать. Ким включает музыку, и всё возобновляется по новой. Чонгук сидел в своей комнате несколько часов и даже, на удивление младших, не выходил, предупредив, что будет занят. Сегодня у него небольшой выходной: большинство учеников тоже решили взять выходные в занятиях. Кто-то просто хочет отдохнуть, а кто-то в прямом смысле слова куда-то уезжает или даже улетает. Ему как-то всё равно. Новый год как-никак и у него тоже будут выходные. Да, наверное, да… У него появилось много времени, чтобы читать и заниматься своими делами. Время, чтобы возобновить своё старое хобби, но он всё же… Всё же этого не делает. Его голова совсем не до этого. Она просто взрывается от мыслей. От мыслей об этом Ким Тэхёне. Все эти несколько часов, что сосед находится у них дома, Чонгук сидит напротив своей тумбы, на которой лежит манхва и смотрит на неё, прожигая взглядом. На музыку и на другие посторонние звуки он внимания не обращает, а лишь думает и смотрит… На поверхности тумбы лежит манхва. Всё ещё запакованная. Она в приятном дизайне, красивая обложка, довольно приличного размера и очень даже популярна в их стране. Когда Чонгук её покупал, то ему даже показалось, что на него как-то не так смотрят, ведь… это ненормально. Покупать манхву с геями. Хотя в их магазине это обычная рутина, но для Чонгука это что-то впервые. Он держал её в руках уже несколько раз, но даже плёнку не смог снять. Манхва предназначена для взрослых, там даже есть сцены +18. Он просто понятия не имеет, зачем он её купил. Всё же не в силах её открыть, просто думает: не сегодня. Не сегодня — так завтра. Пытается себя этим успокоить и сильно не задумываться. Встаёт, застёгивает на себе кофту и выходит из своей комнаты, сразу же встречаясь с младшими. Те стоят к нему спиной и танцуют. Смеются, улыбаются. И вправду выглядят счастливыми. Смотрит также и на Тэхёна, который стоит напротив них. Ким стоит в белой майке и чёрных джинсах, пот с него стекает, волосы прилипли ко лбу, очки немного спадают, и на вид он выглядит уставшим. Но это ни капли не мешает Чонгуку задержать свой взгляд на его оголённых руках и тяжело сглотнуть. — Я курить, — предупреждает всех и уходит в коридор. Обувается в кроссовки, закрывает за собой двери и быстрыми шагами спускается с лестницы вниз, выходя на свежий воздух. Всеми лёгкими вдыхает, расслабляясь от приятного прохладного ветерка. Достаёт пачку, выуживает одну сигарету и закуривает, оглядываясь по сторонам. На дворе уже начинает темнеть. По привычке занимает своё место на спинке скамейки, расставляет ноги поудобнее и ставит локти на колени, хмурясь всем лицом. Снова задумывается. С сигаретами всё равно думается легче. Один он долго всё же не сидит. Сзади чувствует, как на его плечо кладут ладонь, а затем видит и две тупые физиономии друзей. — Чонгук! — громко зовёт его Гюз, выхватывая сигарету из его пальцев и затягиваясь. — Охренел? — замахивается ладонью, но сигарету всё же не забирает, вытаскивая новую. Ну и ту у него сразу же забирает Дах. — Дай закурить. Чонгук злым взглядом оглядывает друзей и зажигает зажигалку, давая подкурить и закуривает сам. Гюз садится рядом с ним, также расставляя ноги, а Дах встаёт напротив, покачиваясь и наслаждаясь каждой сделанной им затяжкой. — Слышь, — обращается он к Гюзу. — Ты как семестр закрыл? Парень сначала молчит, но когда старший к нему поворачивается, всё ещё ожидая ответ на вопрос, то вздыхает. — Да нормально. Почти. — Чонгук выгибает бровь. — Англичанка валит по полной. Ей сдать — это только под стол залезть, других вариантов вообще нет. Дах усмехается. В таких разговорах он всегда навеселе, потому что школу еле как окончил, если не с божьей помощью, и колледж на таком же уровне. Несмотря на то что учился с Чонгуком, в знаниях, по сравнению с ним, он полный ноль. Но смотреть на то, как друг отчитывает по учёбе мелких в их районе, довольно приятно и весело. Что не скажешь о самих мелких. — Может, это у тебя по английскому полный ноль? — оставляет лёгкий подзатыльник и капюшон почти что до носа дотягивает. — Но, Гюз, тебе лишь бы под стол… — вертит головой Дах, из-за чего старшие заливаются смехом. — Кстати, а с математикой у тебя что? — Та же история. — Жалобно скулит и голову уже руками закрывает. — Да у тебя, блять, пади везде такая история! — И снова замахивается, но не бьёт. Просто сплевывает на снег и делает последнюю тягу, выкидывая окурок. — Блять, Дах, ты вообще к чему спросил? Тебя с каких пор калешит моя успеваемость, а? Долбоёба кусок. — Последнее бурчит уже себе под нос. Чонгук мягко толкает его в плечо, ибо он, в отличие от друга, услышал, как тот его назвал. Дах молчит некоторое время, улыбается как довольный кот, а потом снег пинает, выдавая задуманное. — Да просто слыхал, что сосед новенький преподом работает по твоей любимой математике. Гюз слегка удивляется. — Ну да, мне кажется, что он всё умеет. Математику ему знать труда сильного не составит. — Вспоминает, как видел Тэхёна на дне рождения друзей и то, что он делал в принципе. Все время помогал, главное — все так аккуратно. Не просто на отъебись, а реально на все сто, как всегда делает Чонгук. Поэтому его это несильно удивляет. Он и на лицо выдался модельной внешностью, даже в клубе ахуенно танцует! Да он реально идеал на все сто процентов. А как он Хана вылечил? Математика для него, наверное, на раз плюнуть. — Однако английский он все же не знает… — Чонгук тянется, улыбается и довольствуется самим собой. Да, он по сравнению с Тэхёном с математикой не только на "вы", но и вообще на самом минимуме. Физмат не по его мозгам. — Айщ, да тебе просто повезло, полиглот чёртов! — Дах бьет довольного Чона, потом опять свои губы начинает облизывать, делая очередную тягу. — Хотя вот смотрел я на Кима в клубе, и мне даже показалось, что от него гейскими замашками несло. Или мне так одному показалось? — С такой внешностью то, — Гюз поддакивает и смеётся. — А ты, Чонгук? Неужто незаметно вписался в голубое общество? — Лыбится, но Чонгуку совсем не хочется улыбаться. — В последнее время вас только и видно на улице, да на балконе. Только голову задеру, как вы там вдвоём ржете как бешеные. — Что за нахуй ты несёшь? — Громче, чем хотелось бы, произносит Чон рыча. — А что? Сейчас таких в Сеуле херова туча. Может, тебя уже кто-то из учеников закадрил. Дах продолжает прикалываться и смеяться. Гюз ему согласно кивает и тоже что-то подобное добавляет, также шутя, но Чонгуку от этого совсем не смешно. Он сам, блять, ни черта не понимает. Какого хуя ему сейчас заливают подобное? — Слышь, ты же знаешь, как я отношусь к подобному. Знаешь, насколько мне от этого мерзко, и сейчас ты мне об этом говоришь? — Чонгук встаёт с места, подходя к другу вплотную, но тот не делает даже шага назад. — Да брось, это же просто шутки. — Следит за чоновскими зрачками, а ехидная улыбка так и не слазит с лица. — Чего ты так бесишься? Если Ким тоже гей, то почему его мерзким не считаешь? Чона выводит всё. Его раздражает Дах своими выходками. Он всегда таким был, сукин сын. Пока ему рот не закроешь, он будет продолжать и продолжать. Но Чонгук сейчас не в том месте, чтобы закрывать ему рот. Он себя не понимает и что с ним происходит тоже. Он Тэхёна не понимает и что между ними происходит, что он к нему чувствует, почему тот не выходит из его головы… Он гомофоб. Но он общается с геем. Какую блять сторону он должен защищать? Кима за то, что тот сейчас так выражается про их общение, или же себя и свое отношение к подобным? Но Тэхён другой. Чонгук это понял уже несколько недель назад. Они с Тэхёном близко общаются. Он другой. Для него он не такой гей, каких он считает мерзкими. Однако почему-то отвечает ему: — Я сказал, что считаю мерзкими всех без исключений. — Рычит прямо в лицо, поворачивается к Гюзу и кивает ему головой. — А теперь валите туда, куда шли. Больше ничего в ответ он и не слышит. Гюз спрыгивает со скамьи и идёт вместе с Дахом домой, куда они шли изначально, пока не увидели Чонгука, и вскоре скрываются из его вида. Чонгук пинает снег и сжимает челюсти. Зачем он это сказал? Почему просто не послал нахуй? Почему он сейчас чувствует себя виноватым? Он просто хотел выйти и подумать. Подумать на свежем воздухе, переосмыслить. Ему все вокруг уже говорят, что это давно стало нормальным, он, блять, что-то… что-то непонятное чувствует к Киму. Такое, что это даже за дружбой посчитать нельзя. Он нихрена не понимает. Геи ведь мерзкие, а Тэхён… Тэхён не такой. Он другой. С ним ему легко. За это время, что он живёт здесь, он ни с кем не мог поговорить о своих проблемах, потому что ни с кем этого не получалось сделать, а с ним… С ним столько общего. Он его понимает, сам рассказывает о себе. Они сближаются. С каждым днём становятся ближе. Чонгука просто изнутри прорывает. Ему просто нужно время. Время, чтобы понять. Чонгук успокаивается и идёт к подъезду, но когда открывает его, то сталкивается лицом к лицу с Тэхёном, который замер на месте, смотря в одну точку. Он слышал. Тэхён дотанцевал со студентами танец и сказал, что на сегодня всё. Взял из дома сигареты с зажигалкой, накинул ещё одну кофту сверху и решил выйти покурить вместе с Чонгуком. Но стоило ему подойти ближе к железным дверям, как он услышал своё имя. Его обсуждали. Чонгук назвал его мерзким. Он всё это время думал, что поменял к нему своё отношение. Да даже сейчас он перестал смотреть на него с отвращением в глазах, они договорились, что теперь они просто соседи. Они… они сблизились. Но Чонгук… Боже, Тэхён, почему ты всегда всем веришь? Почему поверил и ему? Это же Чонгук. С каких пор пожизненному гомофобу меняться ради тебя и ради того, что ты просто попросил о хорошем отношении? Почему ты такой наивный, Ким Тэхён? Тэхён делает шаг, хочет уйти, но Чонгук его не пропускает, не давая пройти совершенно, что заставляет поднять глаза. — Тэхён, я не это имел в виду, — сразу же оправдывается и всё ещё не даёт пройти. — Мне всё равно, — безразлично бросает он и всё же проскальзывает наружу. Но Чонгук не даёт ему уйти. Слёзы держатся в глазах. — Тэхён, я не считаю тебя мерзким. — Тэхён кивает ему. — Больше. Больше не считаю. И тогда я тебя считал таким, потому что совсем тебя не знал. Тэхён усмехается. Серьёзно? Это опять какая-то шутка? Ему сейчас лишь бы над ним посмеяться? Очень умно, Чон Чонгук, но спасибо. Тэхён успел пройти через такое уже несколько раз, очень оригинально. Тэхён уже чисто из любопытства разворачивается к нему и встаёт прямо впритык. — А что такого, Чонгук? Мы друзья? Братья? Встречаемся? Мужья? Мы просто соседи. Зачем ты сейчас передо мной оправдываешься? — Повышает голос. — Забей просто. Выкинь всё к хуям. Не забирай свои слова, тем более не оправдывайся. Я привык. — Кусает трусящуюся губу и уже от бессилия опускает руки. — Поплачу, и всё со мной нормально. Извини, но вот такой вот я доверчивый. — Тэхён, ты здесь ни в чём не виноват. — Тоже начинает говорить громче, лишь бы достучаться. — Я сказал это не подумав. Извини. — Не извиняйся. Я уже сказал, что тебе не за что. — Я знаю, что тебе было неприятно. И я так не считаю. — Плевать. — Бросает он и уже готовится уйти. — Давай просто сделаем вид, что мы не просто соседи, а вообще никто, окей? Так будет лучше. Тэхён снова размахивает руками и опять разворачивается, чтобы уйти и чтобы Чонгук просто уже не видел его слёз, которые льются по щекам от сильной обиды. Но тот хватает его за руку, разворачивает к себе лицом и спиной прижимает к железным дверям. Чонгук не даст ему уйти, пока он не договорит. — Тэхён, я не хотел! — Всё, что может сказать. Всё, что получается сказать. Только Тэхён не понимает, за что тот извиняется. Зачем перед ним извиняться? — Чонгук, ты то ненавидишь меня, то смеёшься, то откровенничаешь, то комплименты говоришь, то снова. Снова по кругу. — Тэхён просто не понимает его. — Определись. Что ты ко мне пристал? Выбери уже, что ненавидишь, так будет легче для всех. Для меня. — Я тебя не ненавижу! — Злится он. Объяснить не может свои поступки и при этом ещё злится. Настоящий козёл и мудила. — Тогда что? Что, Чонгук?! — Лица находятся буквально в нескольких сантиметрах, и Тэхён ни капли не стесняется смотреть в его чёрные глаза и орать прямо в губы. — Не заставляй меня думать о тебе и давать себе надежды! Я уже устал! Я тебя просто не понимаю! Ты то нормальный, то отбитый на всю голову мудак! — Я знаю, что я мудак! Но я сам себя не понимаю… — Так пойми уже и отпусти! — Тэхён начинает бить его по плечам, чтобы выбраться, но тому хоть бы хны. — Разберись, что ты ко мне чувствуешь и отвали… Чонгук вертит головой, ломается. Язык не поворачивается, он просто понятия не имеет, что ему сказать. Тэхён бьёт, но и его удары на себя он не чувствует. Он просто ничего не понимает и разобраться сейчас просто не в силах. Как ему что-то понять? Как ему что-либо сделать? Что ему сделать?.. Тэхён плачет, почти что давится в истерике, но Чонгук лишь перехватывает его руки и поднимает над головой, прижимая к тем же железным дверям. Ждет, пока он замолчит, смотрит в его глаза, бегает взглядом по всему лицу и резко прижимается к его губам своими, начиная их сминать. Целует грубо, кусает каждую по очереди и не забывает придавливать к дверям, сильно сжимая чужие запястья. Долго не отстраняется, а когда все же останавливается, то вновь сталкивается с его глазами. Красивыми, заплаканными, в которых держится один страх и непонятность. Чонгук загнанно дышит, а когда все же осознает сделанное, то отпускает его и делает несколько шагов назад, сжимая руки в кулаки. Зачем он его поцеловал? Зачем? Зачем! Сжимает ладонь в кулак, со всей силы замахивается и бьет прямо рядом с кимовским лицом, сбивая за раз костяшки в кровь. Последний раз смотрит на Тэхёна и разворачивается, уходя к своей машине, не говоря больше ни слова. Тэхён все так же стоит прижатым к железным дверям и чуть ли не трясется. Он рефлекторно отвернулся, когда Чонгук замахнулся, но отчего-то все равно знал, что тот не ударит. Сердце бешено стучит, глаза так и смотрят на его удаляющуюся с каждым шагом спину, провожая до того момента, пока он не садится в свою машину, уезжая в непонятную сторону. Трясущимися пальцами он медленно тянется к губам, в которые его поцеловал Чонгук, и аккуратно трогает их, не веря в произошедшее. Он… поцеловал его? Впервые за всю свою жизнь он улыбается от того, что ему только что чуть не вдарили кулаком в лицо. Улыбается несдержанно и… даже как-то счастливо? Чонгук его поцеловал. Чонгук. Его поцеловал Чонгук. Медленно скатывается вниз и садится на холодный снег, закрывая лицо ладонями, все еще не в силах поверить. Он тоже ему нравится.