Abunai

Чонгук сидит на холодной плитке, на холодном балконе, а рядом сидит Ким, такой же холодный и который прижимается к его плечу, чувствуя тепло через свой плед, в который он укутался, и через его худи, под которым находится горячее тело. На улице привычно для них уже начало седьмого утра, а они все еще не ложились спать. Они провели на улице ещё несколько минут, целовались до кровавых укусов, а затем поднялись наверх — сначала в свои квартиры, а потом встретились на своих балконах, где, похоже, всегда будут встречаться, какой бы ни был повод. Чонгук впервые за все это время перелез через перегородку, разделяющую их балконы, не чтобы уйти домой, а чтобы попасть к Тэхёну, который принес пару бутылок шампанского, которые пустые уже валяются где-то рядом. Они сидят на балконе уже шесть часов и непрерывно разговаривают, узнавая друг друга все ближе и ближе. — Ты правда занимался танцами? — Тэхён заглядывает в его пьяное лицо, улыбаясь и глядя такими же пьяными глазами. Он не верит. Что бы Чонгук ни сказал, его лицо тут же меняется, подозревая его в чем-то, просто не понимая, как можно в это поверить. — Да. — В очередной раз отвечает Чонгук, уже прекрасно зная, что ему придется все объяснять. — Гонишь! — Ну он же говорил. — Нет, правда. — Тэхён щурит глаза, и это заставляет Чонгука усмехнуться. — Я ходил на бальные танцы. — Ты?! — Хохотом заливается, но даже на один сантиметр не отстраняется. А Чонгук продолжает смотреть на него, не отрывая взгляда. — А что? Я полгода там плясал, — говорит он и двигает плечами, демонстрируя свои навыки, но это выглядит слишком глупо. Слишком мило и слишком глупо. — Как ты вообще туда попал? — спрашивает Тэхён, падая головой на плечо Чонгука и обнимая его за руку. Он не понимает, когда начал так касаться. Словно нуждается в этих прикосновениях и поэтому продолжает это делать. Чонгук скучал за те дни, когда они не разговаривали. Больше отпускать Тэхёна не хочет. Он поднимает голову кверху, и поджимает губы, вспоминая. Небо начинает светлеть, фонари гаснут, а солнце вот-вот поднимется. На дворе все еще зима, все еще первое января — такой холод, а они сидят на балконе, одетые совсем просто и греются друг о друга. Чонгуку тепло — он всегда такой, а вот Тэхён мерзнет. Даже дома в тепле он мерзнет, не говоря уже об улице и кофте с пледом. — Мама в детстве водила меня на всякие кружки, — слабо улыбается он, вспоминая по-настоящему счастливые дни своего детства. — Я был много где и чего только не перепробовал. Даже на бокс ходил. — О, в это бы я точно поверил по сравнению с танцами… — усмехается Тэхён. Чонгук легонько толкает его в плечо. — Это поэтому ты умеешь драться? — сразу же заинтересованно спрашивает Ким. — Нет, — фыркает Чонгук. — Я на бокс проходил всего две недели. Мне не понравилось. Драться пришлось научиться здесь. Учителей у меня было много, да и людей, которые хотели получить по заслугам, тоже было предостаточно. Сжимая свободную руку, на которой сбиты костяшки, в кулак, Чонгук смотрит на неё, поджимая губы. Тэхён медленно тянется к его руке и берёт её в свою, начиная молча смотреть. Его рука отличается от Чонгуковой. У них разный оттенок кожи: если Тэхён светлый, то Чонгук смуглый. Рука Чонгука грубоватая, а у Тэхёна — нежная. Размеры немного отличаются, но всё же видно — у Чонгука рука больше. — Почему не обработал? — Тэхён предполагает, по какой причине была получена травма, и просто не может понять, почему Чонгук никак не обработал её. Столько дней уже прошло, а руки до сих пор в крови. Корочки отрывает же ещё, из-за чего кровь течёт вновь. — Не до этого было. Голова была занята мыслями, а мысли — Тэхёном. — К врачу тоже по этой же причине ты не можешь пойти? — Скрещивает с ним пальцы, нежно поглаживая большим по коже. Он крепко держится и с грустью спрашивает, потому что, наверное, действительно переживает. Чонгук знает это. Он уверен на все сто, что Тэхён переживает. Сколько раз он уже говорил ему, чтобы тот сходил к врачу? Что нужно беречь своё здоровье? Тэхён всегда хочет помочь. Невыносим… Невыносимо заботлив, невыносимо прекрасен. Чонгук не знает, почему так, но начинает понимать, откуда у него такая тяга к Тэхёну. — Почему ты такой? — Он тянет руку Тэхёна к своим губам и с придыханием оставляет на ней несколько поцелуев. Тэхён поворачивается к нему, заглядывая в глаза, всё так же крепко держа за руку. — Какой? Чонгук вздыхает. — Я не знаю. — Тэхён от этого мило улыбается. — Мы вроде бы знакомы всего ничего, целовались всего несколько раз… — Он кусает пирсинг, формулируя мысль и поднимает взгляд, чтобы смотреть в любопытные глаза. — Да ты просто ходишь в поле моего зрения, а я уже тянусь к тебе. Странно, да? Такое вообще возможно? Он негромко усмехается, даже как-то грустно, потому что ничего не понимает. Он ведь никогда таким не был. Тэхён присаживается поудобнее, поворачиваясь к нему всем корпусом. Освобождает ладонь и тянет её вместе со второй к лицу, кладя их на щеки и заставляя посмотреть на себя. Он понимает все его терзания и возможные тревожности. Знает, что это трудно понять. Сам толком ничего не понимает… — Я тоже не знаю, Чонгук, — но даже если не знает, то всё равно одаривает его теплой улыбкой, рассматривая красивое лицо и гладя его пальцами. — Ты странный, я странный. Мы не то чтобы две противоположности, мы и есть две противоположности, понимаешь? У нас ведь разные миры. Как мы вообще встретились… — Закатывает глаза, всё так же продолжая ярко улыбаться. — Но если у тебя сейчас в голове что-то вроде: «Чёрт, что вообще со мной? Почему он так сводит с ума?!», то облегчу тебе жизнь: я тоже об этом думаю. Чонгук слегка удивляется, приподнимая брови. Тэхён остаётся спокойным. — Я свожу тебя с ума? — Томно шепчет он и ехидно улыбается, хватаясь руками за чужие запястья и оставляя на одном из них невесомый поцелуй. Ким кусает губу и уводит взгляд в сторону. Он вообще-то хотел сказать другое… — Ещё с первого дня, — всё же тихо признаётся он. — Правда? — Чонгук ловит его взгляд и меняется в лице. Тэхён кивает множество раз. — Да, — Чонгук всё ещё в небольшом удивлении. — Но и бесишь меня с того момента, когда сказал: «Извини, Ким, но я не общаюсь с геями». Пародирует его голос, закатывая глаза, а Чонгук хохочет. — Ты меня тоже бесил, — признаётся Чонгук. — Я-то с чего? — Глупый вопрос, конечно, но Тэхён всё же не думает, что бесил его из-за того, что он гей. — Я тебе даже ничего не сделал! — Не знаю! — Отмахивается, потому что думать о том, что когда-то он относился к Тэхёну с отвращением и желанием врезать, неприятно колет в груди. — Ты вообще первый человек, из-за которого я порой жалел, что что-то сказал. — Почему? — Но на очередной вопрос Чонгук просто поднимает плечи. Он не знает, не понимает. Всё это сложно. — Ты плачешь. Много плачешь. — Тэхён замолкает, вслушиваясь. — Мне становится не по себе, когда я думаю, что ты плачешь из-за меня. — Да я никогда столько не плакал! — Тэхён дуется. — Ну конечно. Я тебя со слезами больше ста раз точно видел! — Да я не плакса! — Спорит и отрицает, потому что знает себя лучше, и доказывать ему что-то не надо. — Все разы, когда я плакал, были из-за тебя. Абсолютно все ситуации, из-за которых у меня лились слёзы, всегда начинались после тебя. Обычно, сколько себя помню, я всегда всё держал в себе, но с тобой… слеза за слезой. Руки с лица Чонгука медленно спадают и останавливаются на коленях, которые Тэхён сжимает, наклонив взгляд вниз. Чонгук рассматривает его и чувствует опустошение не только от того, что он убрал свои руки, но и от услышанных только что слов. То есть за всю жизнь он первый человек, кто довёл его до слёз за простые слова? Все пролитые Кимом слёзы за эти четыре месяца были из-за него? Чонгук чувствует вину. И не только сегодня. Каждый раз чувствовал. Указательным и средним пальцами он изображает чьи-то ноги и начинает медленно подниматься по чужому колену, наблюдая за своей рукой. Тэхён тоже следит за каждым шагом «импровизированных ножек», пока они не доходят до его шеи, а пальцы не хватают за подбородок, заставляя поднять голову. — Давай ты больше не будешь плакать? — Хриплым голосом предлагает он, не отрывая взгляда. — По крайней мере, из-за меня. Ведёт пальцем по губам, залипая на них и вздыхает. — Мне почему-то от этого больно. Тэхён наклоняется и тянется ближе, заглядывая в тёмные и глубокие омуты глаз Чонгука, которые сводят его с ума ещё с первой встречи. Сейчас они сплошная загадка, он не может их прочитать. — Не буду, если пообещаешь мне, что мы действительно попробуем. — Шепчет в губы, но смотрит только в глаза. — Пожалуйста, я не хочу, чтобы мне было больно. Знаю, что для тебя это в новинку, но я даю тебе слово: ты не разочаруешься во мне. — Разве в тебе возможно разочароваться? — Тэхён грустно ухмыляется. Возможно. Ещё как. В нём разочаровывались все. — Давай просто попробуем, — в очередной раз просит он. Чонгуку снова становится больно от того, что Тэхён просит. Просит, чтобы его любили. Дает слово, что не разочарует. — Если мы встретились, несмотря на то что находимся в разных вселенных, разве мы можем быть по отдельности? — Тэхён не знает. — Я за эти несколько дней, что прятался от тебя, изнывал. Сильно. Мне не хватало тебя. — Шепчет в губы, чуть ли не касаясь их. — Я знаю, что у меня это впервые. У меня уже было достаточно времени, чтобы всё осмыслить, я осмыслил. Сейчас я здесь рядом с тобой. Я уже согласился попробовать, значит, мы попробуем. И ты не разочаруешься во мне. Чонгук целует первым. Все также сильно тянется, сминает его губы, получая все то же в ответ и с чужим языком сплетается, то и делая, что издавая громкие чмоки.  У него было время подумать. Ему почти всё вокруг кричат о том, что это нормально. Нужно прислушиваться к своим чувствам. Их он пока что не очень понимает, но знает одно: он хочет быть с Тэхёном. Он тянется к нему. Они противоположности, магниты. Они должны тянуться друг к другу без причины. Они и есть причина. — Нужно ложиться спать, — Тэхён разрывает поцелуй с придыханием, но не отстраняется, дотрагиваясь своим носом до его. Время действительно говорит о том, что пора спать. Солнце уже встает, сил больше нет, и они всегда расходятся в это время. — Встретимся здесь? — с надеждой спрашивает Чонгук, но, не дожидаясь ответа, уже знает, что да. Встретятся. — Да. — Не думаю, что смогу уснуть, — хнычет, не желая расставаться. Тэхён снова одаривает его улыбкой, потому что Чонгук милый. Как бы он ни выглядел и каким бы устрашающим его ни называли, он все равно остается милым. И это его все боятся? Тэхён хочет видеть его таким всегда. — Подумай о хорошем, — предлагает Тэхён, вспоминая советы, которые ему давали, хоть и ни разу они не помогли. — Тебе нужно спать, мне тоже. Нам нужны силы. — Буду думать о тебе, — отвечает Чонгук. Он явно пьяный. Если бы он был трезв, то не озвучил бы свои мысли. — Увидимся, — говорит Тэхён и хмыкает, оставляя напоследок легкий поцелуй на губах Чонгука. Он встает вместе с ним и машет ладонью, молча уходя к себе. Чонгук тоже уходит. С грустью, но с такой же ответной улыбкой перескакивает через перегородку и направляется к себе, чтобы лечь спать. Тэхён действительно творит с ним необъяснимое. Сводит с ума… *** Просыпается Чонгук ближе к пяти часам вечера и делает это не с сильным желанием, кое-как разлепляя глаза. Голова слегка раскалывается от вчерашнего выпитого алкоголя, а запах во рту просто отвратительный. Ноги уже давно не лежат на полу, и сам он тоже от невыносимой жары почти что на него сполз. Спал только в боксерах, но всё равно было жарко. Садится на матрас, притягивая к себе колени, и зевает, потирая глаза. Встаёт и слегка покачивается, всё ещё находясь наполовину во сне. Идёт в свою ванную комнату, снимает боксеры и сразу же заходит в душевую кабину, включая прохладную воду, поднимая голову кверху, наконец наслаждаясь таким нужным ему холодом. Стоит несколько минут, потом всё же выходит, вытирая себя полотенцем. Чистит зубы, чуть ли не со всей силы надавливая на щетку, сплевывает пену в раковину и ополаскивает рот ополаскивателем, чтобы наверняка не было неприятного запаха. Возвращается обратно в комнату и переодевается. Находит чёрные шорты с белыми полосками по бокам и взглядом зацепляется за тумбу, на которой полный бардак. Прозрачная плёнка валяется вокруг его стола в большом количестве, а на деревянной поверхности лежат две стопки прочитанных за несколько дней манхв по геям, которые он скупил на следующий день, как поцеловал Тэхёна. Настоящий придурок, до которого невозможно достучаться. Наклоняется и собирает весь мусор, что валялся несколько дней в квартире. Юна должна быть дома и последующие две недели тоже будет отдыхать, потому что настали каникулы. Когда он слышит голос сестры, то понимает, что та, видимо, отдыхает по полной. Из гостиной отдалённо слышен телевизор и её смеющийся голос, но стоит Чонгуку выйти за пределы своей комнаты, находясь только в шортах, как на диване он замечает не только сестру, но и Бёрта с Тэхёном. Те все дружно сидят на диване и раскидывают уно. Если смотреть на то, как Бёрт продолжает брать карты, образовывая у себя целую колоду, то становится понятно, почему младшая так смеётся. Чонгук хмыкает, вспоминая, как видел её обидчивое лицо, когда она играла с Тэхёном, который её победил. К слову о Тэхёне… Тот выглядит бодрее, чем когда они сидели на балконе, и это понятно, потому что тогда он был сонный и пьяный. Сидит сейчас на диване в тёплой одежде, накрыв свои светлые пепельные волосы капюшоном, и тоже смеётся, держа в руке всего одну карту. Опять выигрывает. Чонгук проходит на кухню, и только тогда на него все трое обращают внимание. Он выкидывает мусор в мусорку, моет руки и за спиной слышит: — О, проснулся! — кидает ему сестра, и Чонгук к ней поворачивается, щуря глаза. — Ты сколько выпил, что спал почти до ночи? — Столько, сколько ты никогда в своей жизни не видела, — язвит он, хотя на деле выпил самый минимум. Две бутылки шампанского, которые он распил ночью с Тэхёном, который сейчас оглядывает его любопытным взглядом, прижав палец к губе. — Поиграй с нами! — просит девушка, чуть ли не пританцовывая, ведь её парень всё ещё берёт карты. — Я ещё не завтракал, — говорит, открывая холодильник и глазами выискивает минералку, которую достаёт вместе с кимбапом. — Ты встал к ужину, какой завтрак? — посмеивается Юна, но больше ничего не говорит, опять вникая в игру. Чонгук негромко мычит себе под нос и кусает кимбап, прожёвывая его и запивая минералкой. Встал, облокотившись ягодицами на гарнитур, и смотрит на три головы, которые играют в карты, но всё же больше задерживает свой взгляд на Киме. Если смотреть на его спину, которая спрятана за одеждой, то видно их большую разницу. Она узенькая, небольшая, меньше Чонгука в два раза точно. Но по сравнению с его она более элегантна, какой и должна быть с его прекрасной и нежной внешностью. — Уно! Я вышел! — И Чонгук знал, что победит именно он. Заканчивая со своим поздним завтраком, Чонгук снова уходит к себе в комнату, чтобы одеть футболку и вернуться назад, чтобы упасть на диван. Садится рядом с Тэхёном. И даже не потому, что Юна сидит рядом с Бёртом. Ким, выиграв и покинув игру, сидит просто в телефоне и листает ленту в инстаграме, ожидая, когда раскидают по новой. Что Чонгук сидит рядом с ним — он в курсе, потому чувствует его и слышит позади дыхание, но старается никак не реагировать. У них же, вроде, отношения? Они же типа встречаются? Вчера так решили, даже сегодня в семь утра они целовались на балконе, но ведь об этом кроме них никто не знает и… что им делать, как себя вести, если они всё время почти молчали, когда находились друг с другом? Юна, когда отдавала ему подарки, сказала, что видит, как они сдружились. Тогда почему они сейчас даже никак не перекидываются словами? Может, Чонгук, как и его бывший, просто не захочет выходить в свет и афишировать отношения? Тэхён тревожится и слегка начинает паниковать, кусая свою губу. Листает ленту, лайкает уже абсолютно любые фотографии, совсем на них не засматриваясь и не зная, что вообще на них изображено, как вдруг, помимо пронзающего на себе взгляда, чувствует горячую руку, которая незаметно начинает поглаживаеть его по спине. Аккуратно поворачивает свою голову, чтобы посмотреть на Чонгука, но тот уже успел увести свои глаза в сторону. Однако рука всё равно продолжает гулять по его спине. Чонгук поднимает взгляд. Смотрит на него, всё ещё не убирая руку, и слабо улыбается, одними губами произнося: — С добрым утром. Тэхён от этого улыбается. Тревога и паника уходят моментально. Чонгук тоже не знает, как им нужно сейчас себя вести. И от этого ему становится легче. — С добрым, — также одними губами произносит Тэхён и снова разворачивается к студентам, которые закончили игру. Рука так и остаётся на спине. — Чонгук, на вас раздавать? — спрашивает Бёрт у Чонгука, тасуя карты. Чонгук садится поближе, почесывая затылок и размышляя, но всё же соглашается. — Давай… — Стойте! — Бёрт не успевает положить даже карту, как Юна всех останавливает. — Давайте по два. Тэхён вскидывает брови, хмыкая. — По двое разве играют в уно? — спрашивает он, потому что впервые слышит подобное. — Везде играют по двое! — улыбаясь, говорит девушка и сразу же хватает Бёрта под руку. — Кто победит, получает банку мороженого и… — оглядывается по сторонам и замечает последнюю закрытую бутылку на барной стойке. — И шампанское! — Но… — По рукам! — Чонгук, понимая, с кем будет в паре он, пожимает руку сестры. — Я с Бёртом! Чонгук смеётся, забирая карты у ученика и начинает тасовать их сам, уже победно улыбаясь. — Я уже чувствую вкус победы. — Быстро раздает по четырнадцать карт каждой паре и поднимает радостный взгляд на сестру, которая на это только фыркает. — Чонгук, ты отвратительно играешь. — Напоминает она, но Чонгуку это не мешает победно улыбаться, потому что: — Я — да, а вот Тэхён… — Поворачивается к нему, оглядывая с ног до головы, и снова к сестре. — Вы проиграете. Мы готовы вам даже уступить. Тэхён никак не комментирует споры брата и сестры, а лишь берет свою половину карт, пока другую половину забирает Чонгук. Он садится ближе к нему и глядит в их общие карты. Не самые лучшие, но и не дохленькие. Если поднажать, то выиграют. Юна ходит первая, выкидывая лишь одну карту, но им двоим везёт, и они отбиваются тремя девятками, что были у них с самого начала. Играют, входят во вкус, и время летит незаметно. Каждый выкидывает карты, кричит заветное "уно", но позже всё же забирает с добавкой ещё плюс десять карт. Чонгук смотрит в свои карты, смотрит в карты Тэхёна и впервые ни черта не понимает. Раньше он и так был в игре не очень профессиональным игроком, но всё же выигрывал, сейчас же он тупо на них глазеет, в то время как Тэхён разрывается на общие карты, вытаскивает их и выкидывает в общую стопку. Тэхён щурит глаза, следя за ходом игры. Колода небольшая, карты с плюсом почти что все выкинуты, у них осталась одна чёрная, а если судить по тому, что три уже были выкинуты, то они могут её выкинуть, рискнув. У них осталось две карты. Игра накаляется. Бёрт выкидывает зеленую шестерку, и у них есть только два выбора: выкинуть плюс четыре или же взять из колоды. Но Тэхён математик: он внимателен, он шустрый, он знает, что делать, поэтому кричит: — Уно! — Выкидывает чёрную карту плюс четыре, а поверх неё кладёт синюю восьмерку, заканчивая игру и забирая победу. — Сюда нахуй! — Чонгук встаёт с места и под всеобщие взгляды идёт к барной стойке, на которой стояла бутылка шампанского. Берёт её в руки и поднимает вверх. — Я знал! — Да нечестно, у тебя просто Тэхён умный! — Мило возмущается сестра, но Чонгук её ни капли не жалеет, потому что всё было честно. — А мы с Тэхёном в одной команде, смекаешь? — Двигает бровями, снова падая на диван. Ким смеётся. Непривычно видеть Чонгука таким, но ему нравится. Он уже постепенно начинает привыкать. Ведь видя его таким, понимает, что и вправду никакой он не гопник и гомофоб, который пугает людей, а обычный парень, обычный Чон Чонгук, который ему нравится. Невозможно не смотреть и не улыбаться. — Уступите хоть мороженое! — Обойдетесь. — Чонгук честен во всём. Почти во всём. — Я куплю тебе мороженое, когда мы пойдём в кино, — предлагает альтернативу Бёрт, обнимая девушку за талию и заглядывая прямо ей в глаза. — Кстати, по поводу кино… — девушка ищет свой телефон, чтобы посмотреть на время и находит тот под подушкой, открывая рот и показывая экран парню. — Через пятнадцать минут сеанс! Студенты быстро подпрыгивают с дивана и начинают собираться. На часах уже почти восемь вечера, они, мать вашу, играли в карты почти три часа, разыгрывая всего одну партию. Сеанс запланирован ровно в восемь, начало уже через пятнадцать минут, а им идти до кинотеатра ещё минут тридцать. Тэхён сначала сидит с Чонгуком на диване, смотря за тем, как Юна бегает туда-сюда, собираясь, а Бёрт стоит и ждет свою даму, потом же встаёт с дивана и идёт в коридор, чтобы тоже пойти домой. И пока они все втроём о чем-то разговаривают, Тэхён ногами только залазит в тапочки и ждёт, пока они оденутся, чтобы выйти. — Чонгук, я приду поздно! — Открывая двери, предупреждает брата, который тоже вышел в коридор. — Маленькая ещё, чтобы в девять дома была! — Шутит он, слыша бурчание в ответ, но когда видит, как Юна начала спускаться по лестнице вместе с учеником, то резко делает большой шаг вперёд, хватает Тэхёна за кофту и возвращает его обратно, захлопывая двери. — Тэ… — Слышен приглушённый голос девушки за дверью. — Ушёл уже домой? — Удивляется она, не видя Тэхёна на лестничной площадке. — Быстро он. Шаги постепенно стихли, и Тэхён, который от неожиданности испугался, до сих пор смотрит на Чонгука вылупившимися глазами, не понимая, как вместо дома оказался прижатым к чужим дверям. — Ты что творишь? — Хочет возмутиться, но на деле улыбается, расслабляясь, когда видит улыбчивое лицо Чона совсем близко. — Забыл? Мы вообще-то выиграли банку мороженого и бутылку шампанского. Надо это куда-то деть. — Кидает в своё оправдание и тянется к манящим губам, за которыми незаметно следил весь вечер. Тэхён пальцами зарывается в волосы Чонгука, также отвечая на поцелуй с придыханием. Тоже ждал, тоже хотел. Тоже не против куда-нибудь деть их честно выигранный приз. Чонгук отстраняется, заглядывает на долю секунды в глаза Тэхёна и тянется к его скуле, оставляя мокрые следы от губ и там. Не знает, почему так тянется, и больше об этом думать не хочет. Ему сказали забить на всё? Он забьёт на всё. — Пошли гулять? — Спрашивает, водя носом по щеке. Тэхён его отстраняет от себя, держа за голову и смотрит с улыбкой на лице, переспрашивая: — Гулять? — Кивок в ответ. — Там же холодно. — Ты тепло оденешься, возьмёшь меня за руку, и будет тепло, — сам не знает, зачем предлагает последнее, но уже в предвкушении. — Тогда пойду одеваться. — Хватается за ручку, чтобы уйти, но Чонгук снова тянет на себя и целует. Тэхён, хоть и неохотно, но всё же выбирается из рук Чонгука и выходит из его квартиры, уходя к себе домой, чтобы переодеться. А Чонгук прижимается спиной к дверям и смотрит на своё отражение. Почему он выглядит как влюблённый придурок? *** Тэхён собирается достаточно быстро. Ищет своё термобелье, тёплые штаны и такую же тёплую кофту. Находит белую шапку, надевая поверх капюшон, и продолжает бегать по комнате, пока не слышит глухой стук в окно, за которым стоит Чонгук. Бежит быстро к нему и открывает двери, впуская того в свою ванную, сразу закрывая стеклянную дверцу. — Ого, ты знаешь, что такое шапка? — Удивляется чёрной вещи на голове со значком адидас посередине, ибо увидеть на Чонгуке шапку — это что-то из нереального. — Ха-ха, очень смешно, — тянет пальцами кавычки, закатывая глаза, слыша хихиканье Тэхёна. — Ты скоро? — Мм, — мычит, стоя около зеркала и что-то поправляя, — да. Я уже готов. Чонгук смотрит на него, как он улыбчиво прячет свои пряди под шапку, и оглядывается. У Тэхёна посередине стоит ванная, прямо напротив окна. Он даже этого не замечал. — Что это? — Интересуется у него, хватая один из тюбиков, которые лежат на раковине в огромном количестве. Тэхён мельком смотрит, что тот взял, потом снова возвращается к зеркалу. — Пенка. — Пенка? — Переспрашивает, получая в ответ угуканье. — Она разве не в баллоне должна быть? У меня такая, — трясёт тюбик в руке, потом шипит, показывая свою пену, словно Тэхён понятия не имеет, как выглядит пена для бритья. — У меня и такая есть. — Достает тот самый баллон, про который Чонгук и говорил, и сразу же его убирает. — Это для лица. Наносишь гель на ладошки, смешиваешь её с небольшим количеством воды и трёшь несколько секунд, потом получается пенка. Чонгук мычит, когда понимает, как этим пользоваться, потом убирает вещь обратно, взглядом сразу же цепляясь за очередную баночку. Сколько у него здесь всего?  — Это что? — показывает небольшую баночку, открывая её. Тэхён снова глядит на то, что ему показывает Чонгук. — Скраб для тела. — Чонгук подносит её к носу и вдыхает приятный запах. — На тело наносишь и избавляешься от ороговевших клеток. — Зачем? — Удивлённо восклицает, из-за чего Тэхён заливается хохотом. — Ну, по-другому это как мочалка, только это в виде крема и приятно пахнет. Пойдём уже… — объясняется и тянет Чонгука из ванной, а то тот увидит ещё его роллеры для лица и вообще упадёт в обморок. Чонгук покачивает головой. У него, по сравнению с ванной Тэхёна, кроме мыла, шампуня с гелем для душа и пасты с ополаскивателем, ничего нет. Здесь же… Хоть магазин открывай. В коридоре Тэхён, смотря на ноги Чонгука, по своей глупости, которую ещё толком не осознаёт, надевает белые кроссовки. Те хоть и зимние, но всё же. На улице непривычно.  Тэхён выходит вместе с Чонгуком и встаёт на месте, не зная, куда им идти и вообще о чём разговаривать, но Чонгук, смотря куда-то в сторону, тянет свою руку, ожидая, пока Тэхён возьмёт его в ответ. — Ну? — поворачивается, когда даже спустя минуту ничего не чувствует, и сам берёт его за руку, начиная тянуть в сторону, направляясь в путь. Тэхён идёт следом, поудобнее перехватывая руку, сплетая пальцы, и догоняет Чонгука, начиная идти рядом с ним.  Идут они не быстро, никуда не торопятся, ведь вышли погулять, но молчание всё же давит на Тэхёна.  А главное, откуда то взялось?  — Ты почему такой напряжённый? — через какое-то время, когда они уже идут за своим домом, спрашивает Чонгук. Тэхён поджимает губы. — Не знаю. — Честно признаётся, вздыхая. — А вдруг нас кто-то увидит?  Чонгук тсыкает, стараясь спрятать свою улыбку и посильнее сжимает его руку. — Кто? На дворе первое января, снег начинает падать. Все вчера напились, да и поздно уже, кому понадобится куда-то идти? — слишком очевидное говорит, и Тэхён всё же немного расслабляется. Но всё равно ничего не говорит. Чонгук через несколько шагов останавливается и отпускает руку Тэхёна, проворачиваясь к нему и хватая лицо ладонями, чтобы посмотреть прямо в глаза. — Я не понимаю, чего ты боишься? — Тэхён выпячивает губу. Да он сам не знает. Они с Чонгуком ничего не обсудили: как им нужно себя вести, что да как. Вот он и не понимает. — Ты вроде уже был в отношениях с парнями, так чего ты боишься? Ладно я — у меня такое впервые, но ты-то почему? — поглаживает большим пальцем по щеке, интересуясь, но ответа не слышит. — Я тебя погулять позвал, а ты молчишь. Так и будем всю дорогу молчать?  Тэхён открывает рот и сразу же его закрывает, кусая губы. Смотрит в лицо Чонгука, чувствуя исходящее тепло от его рук и всё же ломается. — Да просто… — запинается, но смотря в лицо Чонгука, который готов его выслушать, продолжает. — Я не знаю, понимаешь? Не то чтобы я вообще ничего не знаю, просто… Мы вчера решили начать встречаться, да? — Чонгук кивает. — Но мы не расставили никакие рамки. Чонгук хмурится. — В смысле?  — Понимаешь… да, я был в отношениях уже с парнями и не один раз. Я с девушками ни разу не встречался, но ты-то ни разу не встречался с парнями. — Смотрит вниз, говоря всё на одном дыхании. — Я не понимаю… не помню, чтобы меня раньше как-то интересовало то, как я с кем-то буду вести себя в отношениях, мы обговаривали какие-то рамки, но там было совсем другое. Сейчас я имею в виду другие рамки. Типа… не знаю как объяснить. В общем, я не знаю, как хочешь ты. Замолкает, поднимая голову и вновь начинает объяснять, понимая, что его слова и попытки что-то донести издалека не очень понятны. С Чонгуком ему, странно, что он не понял за все это время, фамильярничать не нужно. Давать какие-то намёки, отдаленно начинать - бессмысленно.  Ему нужно говорить всё прямо. — Ладно, я просто в душе не ебу, что делать. Скажи просто сейчас, как ты хочешь. Нам прятаться? Или мы можем встречаться открыто? Тебе всё равно? Нас за это не прибьют? Как вообще твои друзья к этому отнесутся? Они же как и ты, а ты ведь ран… — Стоп, стоп, стоп! — Чонгук останавливает его, слегка встряхивая и усмехается без улыбки, ни черта не соображая. — Остановись, хорошо? Я понял, что ты имеешь в виду. — Тэхён благодарно выдыхает. — Поговорим об этом? — предлагает другую инициативу, и Тэхён ему кивает. Да, им нужно поговорить. Очень сильно нужно поговорить. Чонгук снова берёт его крепко за руку и медленными шагами возобновляет шаг, начиная первым, через раз поворачиваясь к Киму. — Я знаю, что для меня это впервые. Для меня это непривычно, может, это и странно, но я ведь человек, Тэхён. Я тоже, как и большинство людей, нуждаюсь в том, чтобы рядом со мной был любимый человек. — Поворачивается к испугавшемуся лицу и продолжает. — В отношениях я был не много раз. Не сказал бы, что они были удачными, скорее, для опыта и скорее в большем случае для секса. Ни к кому из них я не испытывал такую тягу и влечение, как к тебе, понимаешь? — Это ты сейчас меня романтикой задавить хочешь? — щурится и ищет подвох. Но Чонгук с ним искренен полностью. — Нет, это правда. — Тэхён всё ещё подозрительно смотрит, что заставляет Чонгука вытащить всех скелетов из своих шкафов. — Если ты не веришь и тебе в голову даже не может прийти то, что я могу быть таким, то давай я тебе скажу сразу. — Останавливается на месте, достаёт руки и начинает загибать пальцы, чтобы объяснить всё так, как тогда. — Я ещё ни разу столько не сомневался и не думал. Ни разу вообще мне не приходило в голову, чтобы кого-то любить и думать при этом, что это неправильно и неестественно. Да ещё ни разу в жизни такого не было, чтобы мне твердили о том, что то, что я считаю ненормальным — это нормально! Что пора бы забить на всё. Я всегда, если мне кто-то нравился, начинал встречаться с этим человеком на следующий день после общения, с тобой же это произошло только спустя четыре месяца. Четыре месяца! — жестикулирует руками так, словно это не четыре месяца, а целая вечность. — Мне было трудно принять свои чувства и сильную тягу к тебе. Мне сказали, что если я не буду видеться с тобой несколько дней, то я весь изведусь. И знаешь что? — Что? — шепотом спрашивает, задержав дыхание, когда чувствует, как Чонгук берёт его руки в свои, поднося их к лицу. — Я извёлся, Ким Тэхён. — Дышит на холодные руки, согревая их своим дыханием и прикладывает к своим щекам, чтобы согреть их окончательно. — Весь извёлся. Я пришёл на выступление Юны, чтобы посмотреть и увидеть тебя, а не на её танец, который видел на протяжении двух недель. Я купил двадцать две манхвы с геями, чтобы вбить себе в голову, что это нормально. Узнать, как это вообще происходит. Я прочитал это всё за те дни, что не видел тебя, каждую страницу прочёл… — Понравилась? — не удерживается и прерывает такую пламенную речь, гладя уже своими ладонями его лицо и мягко улыбаясь. Сердце стучит, внутри всё теплом разливается от таких слов и такого признания. Чонгук закрывает глаза и незаметно кивает ему несколько раз, соглашаясь с вопросом. — Но знаешь, что мне нравится больше? — не дожидается ответа и сам отвечает на свой заданный вопрос. — Ты. Я без ума от тебя, ты тянешь к себе, сводишь меня с ума. И если ты думаешь, что я согласился на эти отношения, сказав просто «да», то ты ошибаешься. Я согласился на отношения. Я хочу ухаживать за тобой, быть рядом и делать всё так, как и должно быть. — Тянется в ответ своими руками и прячет под шапку его пепельные волосы, дотрагиваясь до холодного лица. — Знаю, что я ещё тот козёл и мудак, от меня много можно натерпеться. Прости, что когда-то насмехался над тобой и делал вид, что мне мерзко. Мне искренне жаль. Мне больно и омерзительно от себя и от своих поступков, но я постараюсь сделать так, чтобы ты увидел другую мою сторону. Постараюсь показать себя хорошим. У Тэхёна в глазах слёзы стоят, а нос краснеет, но совсем не из-за холода. Чонгук его греет не только собой, но и своими словами, что пробивают его насквозь. Невыносим. И до жути уже любим. — Я не держу на тебя зла, правда. Мне кажется, я прощал тебя всегда. Ты такой гад, столько боли принёс, но мне всё равно не в силах на тебя злиться. — Тянется и соприкасается своим лбом через шапку к чужому, который тоже спрятан за тканью. — Я не против, чтобы ты показывал мне себя настоящим. Я хочу, желаю, чтобы ты мне доверял. Но давай ты просто скажешь мне, как мы должны выглядеть на людях, как я должен тебя любить… Чонгук закрывает глаза. Тэхён тоже просто невыносим. — Как ты хочешь?  — Не знаю, я… — Запинается. Он столько раз был в отношениях, во многих были проблемы, но самая основная была в том, что они должны прятаться. Отношения в тайне ломают, особенно когда нужно скрываться от всех несколько лет, чтобы их сохранить, ломая их на самом деле. — Я не хочу скрываться… — Озвучивает всё же то, что на самом деле уничтожало всё и мучило его. Он хотел быть свободным. — Давай не будем. Скажем всем, что встречаемся. Но Тэхён машет головой, жмурясь. — Так тоже не хочу. — Чонгуку без разницы, главное, чтобы им вдвоём было комфортно от этого решения. — Можно просто как у всех? Мы будем постепенно их развивать и укреплять, но не прятаться, пожалуйста. Это ломает меня больше всего. Я хочу быть свободным, Чонгук. — Можно, — тянется к губам, оставляя на них быстрый чмок и сразу же отстраняется. — Давай просто попробуем стать счастливыми?  — Давай. Слеза стекает по щеке, и Тэхён снова плачет, хоть и обещал больше этого не делать. Но плачет он не от грусти или от боли, которую ему принесли на протяжении всей прожитой жизни, а от небольшого счастья или же желания, которое ему позволяют исполнить. Оба тянутся друг к другу, оставляют короткие поцелуи на губах и улыбаются. Они не скрываются и не афишируют. Они встречаются. Начали встречаться, начали отношения. Наконец во всём разобрались. — Пошли теперь гулять? — Тэхён смеётся, когда Чонгук отстраняется, шепча ему это в губы, но соглашается. Хватает крепко за руку, переплетая пальцы, и прижимается к нему, начиная идти по дороге на их первую совместную прогулку. Снег так и продолжает валить, под фонарными столбами светит свет, а по заснеженной дороге идут двое людей, которые, несмотря на всё, всё же решили для себя, что стоит попробовать. Забить на всё и попробовать, чтобы в конечном итоге обрести счастье. *** Чонгук сидит на кресле на балконе Тэхёна и держит в руке бутылку шампанского, которую они выиграли сегодня. Между его ногами устроился Тэхён, который по приходу домой снял свою куртку и вновь укутался в плед, чтобы согреться. Греется, но при этом держит в руке ложку, которой ковыряет в банке мороженого, что они тоже получили в выигрыше. — Съешь хотя бы ложку! — Дуется Тэхён, не переставая смеяться и совать ложку с мороженым ко рту Чонгука, который его не ест, только выпивая шампанское. — Чонгук, ты напьёшься, если будешь пить только шампанское! — Ты сам виноват, что не пьёшь его со мной! Я из-за этого и напиваюсь. — И снова тянется губами к горлышку, но Тэхён всё же ту оттягивает от него, немного проливая и вновь заливаясь хохотом. На часах начало первого ночи. Весь вечер они провели вместе, погуляли, Чонгук показал ему много новых мест и всё время держал за руку, не желая вовсе отпускать. Тэхёну было хорошо. Было тепло. Рядом с ним ему было и тепло, и хорошо. Даже сейчас они вновь сидят на своём любимом балконе, где встречаются уже почти что на протяжении месяца и смеются. Только если раньше они сидели и их разделяла железная перегородка, то сейчас они слишком близко. На одном старом кресле сидят, выпивают, едят и греются, не переставая разговаривать и смеяться. По-настоящему хорошо. — Тэхён, дай мне напиться! — просит и улыбается до такой степени, что уже глазами ничего не видит, чувствуя лишь то, как Тэхён хочет отобрать бутылку, содержимое которой достигло уже меньше половины. — У меня как-никак последний день, когда мне всё можно. Тэхён меняется в лице, и смех с улыбкой куда-то исчезают, из-за чего даже Чонгук успевает насторожиться, пугаясь резкой смены настроения. — В смысле «последний»? — хлопает глазами, удивлённо уставившись на Чонгука. Поворачивается к нему, испытывая некие трудности от неудобства, и ещё сильнее хмурит брови. Чонгук ставит бутылку на плитку и, глядя в кимовские глаза, расслабленно выдыхает, потому что знает, что Тэхёну эта новость определённо понравится. — Я записался на завтра к врачу. — на одном выдохе отвечает, прикрывая глаза. Тэхён открывает рот пошире и в ладоши хлопает, искренне радуясь. — Боже, Чонгук, я уже думал, что насильно придётся тебя туда тащить! — тянется руками к лицу, хватая его за щеки и тянет к себе. — Дай поцелую! Чонгук тянет губы уточкой и получает три коротких поцелуйчика, сразу же наблюдая счастливую физиономию Тэхёна. — Когда ты успел? — Вчера, когда мы пошли спать. Вернее, сегодня. — поправляет себя, рассказывая. — Приёмная комиссия разве делает записи до восьми утра? Чонгук качает головой. — Нет, я до восьми подождал и записался. — Пьяный? — естественно пьяный, потому что за час бы отрезветь не смог. — А как ещё? Я нормальный был, они даже не заметили. — И сейчас ты мне сообщаешь об этом, когда тоже пьяный? — Тэхён щурится. — Да. — Значит, завтра ты, когда будешь трезвым, не пойдёшь, да? Угадал? — Почему ты никогда не веришь? — Чонгук делает вид, что обижается и тут же отпивает алкоголь. — Потому что я тебе уже столько раз говорил сходить к врачу, а ты до сих пор не сходил. Я должен искать везде подвох, потому что он есть абсолютно везде, поэтому и спрашиваю. — объясняется, отвечая на вопрос. Тэхён за всю свою прожитую жизнь понял, что подвох есть везде. И все люди, все без исключений, врут. Доверять тяжело, трудно, нужно время. Много времени. Но иногда, даже если ты знаешь человека почти всю жизнь, то когда-нибудь ты всё равно получишь от него нож в спину, несмотря на то, как сильно ты ему доверял. Подвох есть везде. Ничего не может быть так просто и уж тем более без вранья. — Я хоть раз за всё это время сказал тебе неправду? — спокойно спрашивает у него Чонгук. Тэхён поднимает указательный палец, желая напомнить об одном моменте, уже открывая рот, но… Тут же хмурится. Чонгук замечает изменившееся выражение в лице. — Нет. Ни разу. Ты всё время говорил, что я вру тебе или нагоняю, но я ведь всегда говорил правду. — грустнеет уже по-настоящему, тяжело вздыхая. — Знаешь, что без доверия отношения построить тяжело? И да. Чонгук бы не менялся в настроении сам так быстро, не вёл бы себя так несдержанно, но он пьян. Да, в некоторых ситуациях всё же можно свести всё на алкоголь. Да, он думает так и считает так на самом деле, просто из-за алкоголя человек может озвучить свои мысли, совсем не думая о последствиях или вообще плюя на это. — Я знаю. — соглашается он, и атмосфера сразу же между ними меняется, становясь напряжённой. — Доверять тяжело. Мне трудно довериться. — Тэхён, я хочу, чтобы ты мне верил, но ещё больше хочу, чтобы ты доверял мне. — говорит, смотря прямо в глаза, произнося всё с серьёзностью. — Просто верь мне, хорошо? Если я сказал, что пойду к врачу, значит, я пойду к врачу. Тэхён незаметно улыбается, когда Чонгук устремляет свой взгляд куда-то в небо и не может от него оторваться. Чонгук странный. Он говорил же уже об этом? Он правда странный. За сегодня, за это первое января, которое они фактически провели вместе, столько произошло. Они начали встречаться, обсудили все и даже дошли до момента доверия. Словно они и вправду готовятся к сложному этапу в жизни, где нужно обговорить все заранее. Без доверия отношения не построить — они оба это знают. Тэхён тянется к нему, разворачиваясь на весь свой максимум, и закидывает ноги на подлокотники кресла, всем корпусом поворачиваясь к Чонгуку, который молча на него уставился. Утыкается носом в его открытую шею, чувствует горячую кожу и вдыхает приятный естественный запах. От Чонгука пахнет им, его кожей, отдаленно одеколоном и в принципе очень вкусно. Чонгук открывает доступ к своей шее, немного откидывая голову вбок и прикрывая свои глаза, чувствуя на коже холодный нос Тэхёна и его горячее дыхание. — Нужно лечь пораньше, чтобы ты выспался и отрезвел, — шепчет в шею, но Чонгук его прекрасно слышит. — У тебя же запись с утра? Чонгук согласно мычит, но тут же разочарованно воет, отвечая: — Я не хочу уходить. Тэхён усмехается возле его уха, вновь вдыхая запах. — Ты такой странный… — Чонгук поглаживает его по спине, слегка надавливая ладонью и хмыкает. — Когда я тебя видел, ты всегда был злым. Тебя увидишь смеющимся — это чуть ли не с ума сойти, ведь… это разве возможно? Он же хмурый, холодный. А сейчас… За сегодня я ни разу от тебя не услышал, что ты хочешь уйти куда-то или пойти домой. Ты держишь меня за руку и не отпускаешь. — Отстраняется и с дурманящей Чонгука улыбкой интересуется. — Ты тактильный, да? Чонгук сначала долго молчит, рассматривая его лицо, которое освещает лишь лунный свет, и думает. Но все же отвечает: — Да. И от Тэхёна незамедлительно слышит в ответ: — Я тоже. Оба с этого тихо посмеиваются и ещё ближе придвигаются. Руки Чонгука перемещаются на его талию, впервые её сжимая и вообще касаясь, а Тэхён убирает банку своего мороженого к бутылке шампанского, позволяя притянуть себя ближе. Смотрит несколько минут в его глаза, потом сам тянется к губам, сильнее вжимаясь в тело Чонгука. Важно быть просто рядом и слишком близко. Каждый раз, когда целуются, то чувствуют одно и то же, задаваясь одним и тем же вопросом. «Вот этого они так хотели всё время?» Просто быть рядом? Из-за чертового принципа Чонгука держали друг от друга дистанцию, боялись как-то взглянуть друг на друга не так, а сейчас… За один день поняли, что просто не могут оторваться друг от друга. И для этого нужно было просто переступить через себя? Да. Порой нужно сделать что-то такое, отчего ты зависел так долго, чтобы в итоге получить то, ради чего и вправду даже за один день сможешь почувствовать себя счастливым.