татуировки и цветы

      Алтан сидел перед большим холстом, на котором располагалось несколько каракуль масляной краской. В голове творилось что-то невероятное: то ли вакуум, то ли жужжащий улей. В такие моменты стоило заварить чай с ромашкой или накапать себе валерьянки, но Алтан упорно пытался справиться своими силами. Не получалось.       В утро того же дня он далеко не сразу вспомнил, что люди могут заботиться друг о друге. Точнее, что о нем могут заботиться.       Алтан проснулся от того, что ему прямо в глаза светило солнце. Потянулся. И тут в голову ударило понимание, что он лежит вовсе не в своей кровати, отчего он заметался. Царевич у него в ногах сладко зевнул и, счастливый, забил хвостом по одеялу с глухим стуком, радостный, что их с Вадиком гость наконец проснулся.        — Что? — не до конца опомнившись, спросил Алтан у пустой гостиной. — Какого?..       Часы оповестили, что на дворе шел восьмой час утра, так что Алтан не сильно забеспокоился: по субботам магазин открывался в десять. Откинулся на подушки, щеки покраснели. Как он будет смотреть в глаза Вадиму, если тот его сейчас застанет?        — Доброе утро, принцесса, — Вадим говорил хрипло и тихо, но совершенно спокойно, что Алтана даже больше напугало. — Есть будешь?        — О-господи-боже-мой, Вадим, — одним единым потоком выдал Алтан. — Я…        — Можно просто Вадик, — усмехнулся он.        — Прости, пожалуйста, я заснул случайно!        — Эм… Ладно, как скажешь? — Вадим поставил чайник закипать. — Ты чай или кофе?        — Я поеду, наверное…        — Ага, щас. Тебе на работе надо быть через сорок минут, ты не успеешь. Чай или кофе?        — Чай… зеленый… — все-таки сдался Алтан.        — Ага. Полотенце твое будет зеленое, щетка тоже, мыло найдешь. Иди в душ, от тебя псиной несет.       Алтан смутился еще сильнее, но виду не подал. Только-только заметил, что он спал в спортивных шортах и футболке. Вадим его переодел?       Стараясь скрыть всё испытанное за эти немногочисленные минуты пробуждения потрясение, Алтан скрылся в ванной, закрыв за собой на защелку. А если Вадим все продумал? Если вся эта игра только чтобы потом припомнить, что, если он потребует такой же отдачи потом? Или сейчас как-то откроет замок на двери и ворвется в ванную, чтобы Алтан не смог отвертеться? Еще немного, и его прямо здесь схватит истерика. Но принять душ надо было.       Алтан помылся за три минуты, не сводя глаз с двери. Переплел косы, почистил зубы, с небольшим недоверием вновь надел шорты и футболку. Это было так странно, они ведь еще были немного велики. Но вышел к Вадиму, готовый драться. Тот творил какую-то магию над миской Царевича, который повизгивал у его ног.        — Да не спеши ты! Ждать! Ждать, Царь, — грозно сказал Вадим. Пес плюхнулся на пол и заскулил, глядя на него. Вадим выждал пару секунд, поставил миску и сказал: — Можно.       Судя по тому, как Царевич чавкал, готовить Вадим умел прекрасно.        — А вот и принцесса. Ну у вас и синхрон, — посмеялся Вадим, и Алтану от этого стало легче. — Ладно, че встал, садись.       Алтан сделал, как ему сказали, и перед ним тут же поставили тарелку с тостами и несколько банок с разными джемами. Вадим осторожно положил на тарелку еще и нож.        — Не знал, что именно тебе хочется и на что аллергия, но джемы я сам делал, красителей и ароматизаторов быть не должно.       Алтан открыл рот. Закрыл рот. Посмотрел на Вадима. Посмотрел на тарелку. Посмотрел на три разноцветные баночки с подписями: «апельсин», «малина», «голубика». Повторил действия в обратном порядке. Вадим поставил перед ним кружку с ароматным зеленым чаем и сам сел напротив, только с одной кружкой.        — А ты? — лишь получилось спросить, намазывая апельсиновый джем на все еще теплый хлеб.        — Я в шесть утра встал, уже успел Царевича на десять минут вывести, сделать ингаляцию, за смесь для которой, кстати, тебе спасибо, а еще перенес клиентов на несколько дней вперед. Привычка.       «Жаворонок!» — почему-то для Алтана эта мысль была поразительной.       Завтрак прошел в тишине, а что было после — Алтан не понял. Ему всучили чистую футболку, грязная толстовка уже была в стиральной машинке, так что Алтан категорически ничего не мог сделать, кроме как, разве что, принять новую толстовку от Вадима, в которой он утопал, но спасибо хоть, что штаны и нижнее бельё тот не отобрал.        — А, еще момент, — Вадим стопанул Алтана на выходе, когда тот уже держался за дверную ручку. — Я тебя переодел… Епрст, знаешь, в джинсах было бы как-то не очень спать, а ты отрубился — сиреной не поднимешь. Ничего такого, просто переодел и оставил. Надеюсь, без неловкостей обойдемся?        — Да все окей, — попытался улыбнуться Алтан, но, если честно, хотелось поплакать в плечо Вадиму, завывая, что с его стороны это было чертовски заботливым жестом, и у Алтана нет слов, чтобы описать, насколько его переполняло чувство благодарности за отношение к его телу не как к куску мяса. — Спасибо даже. Иначе спина болела бы.        — А, да ладно. Одеждой потом обменяемся.        — Угу. Спасибо.        — Не. За. Что. Все, блять, пиздуй, цветочник-хуечник, мне еще эскизы рисовать.        — Постой! — Алтан не выпихнулся из квартиры. — Дай свой телефон!        — Ебать, вот это ты вовремя вспомнил, — Вадим вытянул из куртки, висевшей на вешалке, визитку. — Во.        — Ага. Спишемся. Спасибо еще раз!        — Ой, блять, да ладно тебе. Заглядывай.       Алтан трясся в автобусе на каждом лежачем полицейском, но он точно ни о чем не жалел. Дома электрическая кормушка точно накормила Марселя, так что об этом можно было не переживать. На душе было тепло и спокойно, как будто все произошло так, как изначально должно было произойти. Футболка и толстовка Вадима пахли его домом: запах свежего хлеба, немного белой собачьей шерсти на рукавах, маленькое синее пятнышко от голубичного джема. Он обязательно вернется вечером, только домой заглянет.       Днем уже было не так сложно работать, даже как-то весело. Алтан немного изменил плейлист, крутившийся в течение дня, добавив рок-композиций, которые не слишком сильно били бы по ушам. Поглядывал на часы, обед взял на вынос в своем любимом ресторане китайской кухни, помчался назад в магазин и съел его там, сидя на полу в окружении растений, леек и кучи разных бутылок с удобрениями. В своей, так сказать, стихии.       Хорошее настроение приходит само-собой, и Алтану повезло, что оно пришло так стремительно.       Каждый вечер Алтан ходил к Вадиму — выгуливать Царевича, хотя надобности в этом уже не было. Вадим, пока Алтан час отсутствовал, заваривал какой-то новый чай, ставил на стол мед и варенье, делал что-то необычайно вкусное из выпечки. Короче, образ Вадима как накаченного сурового и наглого татуировщика, который открутит тебе башку, если захочет (а захочет он со временем непременно, ведь по задумке, из-за его рельефных мышц на руках, его красочных ярких татуировок и нагленького характера, ты непременно в него влюбишься и будешь бегать за ним, словно маленький фанат, чем будешь его раздражать) превращался в образ заботливого, интересного мужика. Но, из-за болезни, конечно, Вадим много говорить и делать не мог, так что болтал в основном Алтан. Как-то так вышло, что за эти четыре дня болезни Вадим выучил всю историю Алтана по обучению на курсах, началу бизнеса, да еще и с семьей ознакомился.       Алтан не знал, стоило ли открывать такие подробности, но Вадим выглядел искренне заинтересованным, о себе рассказывал в ответ, пусть и в меньших объемах. Рассказал, например, про сестру и племянников, к которым надо, вообще, съездить через неделю. Алтан ему тихонько позавидовал, хрустя очередным тостом со вкуснейшим апельсиновым джемом, но в целом был за Вадима счастлив.       До алкоголя у них ни разу не дошло. Оба были фанатами исключительно дорогой выпивки, правда, но как-то было не очень хорошо в период близкого знакомства друг друга спаивать. Алтан пока был немного против пить с кем-то, к кому у него были хоть малейшие чувства, а Вадим осознавал, что ходит по тонкому льду его доверия, и проламывать этот лед одним нелепым предложением выпить очень сильно не хотелось. Получилось взаимное понимание и крепкая, приятная связь.       Вадим появился на работе через четыре дня, когда Алтан уже приспособился немного к одиночеству. Зашел уверенно внутрь, посмотрел на Алтана, который стоял весь краснющий и в его футболке, одобрительно усмехнулся и положил перед ним новую пластинку The Smiths.        — Как и обещал, — Алтан подумал, что однажды Вадим сожрет все-таки одну из зубочисток, но, наверное, не сегодня. Наглая улыбка так его ободрила, что он даже сжал руки в кулаки, чтобы себя не выдать.        — Благодарю.        — Сегодня на обеде место выбираю я. Футболку себе оставь, — подмигнул Вадик и тут же скрылся. Алтан стоял в ступоре.       Когда в соседнем помещении заорал рок-н-ролл, у него будто с души упал огромный валун.       Обед был как никогда душевным, но Вадим впервые перед Алтаном сидел, уткнувшись в какой-то скетчбук с самым сосредоточенным и серьезным видом. Почти как в тот день, когда Алтан застал его за работой и принес потом еду. Алтан попытался незаметно заглянуть в то, над чем работал Вадим, но тот мгновенно это просек и показал сам. Перед Алтаном был рисунок двух скрещенных катан и какая-то надпись, буквы были нарисованы схематично.        — Это что?        — Эскиз для клиента. Катаны попросил.        — Почему не мечи?        — Мечи пососали потому что.       Алтан потупил взглядом в свою тарелку секунд пять, но все-таки спросил:        — С чего бы?        — Ты, может, пересмотрел «Хоббита» и теперь мечи видятся как что-то крутое и тыры-пыры, но ты реальный меч видел? — Алтан помотал головой. — Короче, меч тяжелый до пиздов и очень неэффективный. Сломать меч намного легче, чем может показаться. А чинить его — дорого. Меч надо держать непременно двумя руками, пиздиться на мечах — сложно и дорого.        — Ну, а катаны?        — О-о, вот открою тебе секрет, почему я больше люблю всякие битвы на катанах в кино, чем на мечах. Есть техники боя с двумя катанами. В Японии, камон, защиты в виде лат — никакой, катаны легенькие, короче, битвы на катанах требуют реального мастерства и тренировок, знания техники, а не: «Кто первый пизданет — тот и выиграл». Ну, это если вкратце. Я историей, ну, увлекаюсь сильно, скажем так.       Алтан потупил немного, в голове крутились шестеренки.        — Да ладно, шучу я. Клиент просто увлекается боями на катанах, я это одобряю. Вот, третий день мучаюсь, чтобы было красиво.        — Я тоже рисую.        — Правда?        — Ну, иногда.       Алтан сидел перед холстом с мазками масляной краски на нем, в свитере и фартуке. Марсель сидел у него на коленях и игрался с косичками.        — И что мне с ним делать? — грустно спросил Алтан. Марсель что-то мявкнул, перекатываясь на спину. — Я его боюсь.       Запустил пальцы в мягкую шерстку. Марсель был для Алтана целым миром почти полгода, он был готов убивать за этого кота. Близких у него не осталось, так что кот, да, кот был его самым близким существом все это время. К коту не опасно было привязываться.        — Я его боюсь, он меня влюбляет в себя, жуть какая-то, — Алтан, несмотря на свои слова, улыбался. — И что делать? Если я как с Дирком потеряю контроль? Если проблема была во мне, и Вадим начнет так же ко мне относиться?..       Алтан, проглотив противный комок в горле, спросил:        — Он такой… Он умный, понимаешь? Не как Дирк. Не хитрый, не изворотливый. Именно умный. И, кажется, искренний. То есть, я хочу верить в то, что это так. А если это не так?       Марсель громко замяукал, вывернулся у него из рук и ушел к миске. Алтан заметил, что у него не осталось корма в кормушке. В каких-то смешанных грустных чувствах по темноте поплелся в ближайший круглосуточный магазин, а находился тот довольно далеко. Алтан не боялся от слова совсем, все-таки ночью гулять за неделю он привык, но вот в магазине, точнее, на входе, обнаружился Дирк с сигаретой в зубах. Алтан запоздало подумал развернуться, но Дирк успел заметить его.        — Эй, сладкий, направляешься куда-то? — он, явно немного пьяный или просто под чем-то, уткнулся Алтану почти в спину, когда тот попытался проскочить мимо, внутрь. Алтан трясущимися руками вытащил телефон, отправил Вадиму свое местоположение с подписью: «Пиздец помоги как можно скорее». Подступала истерика, написать больше сил не хватало. Переключился тут же на заметки в телефоне со списком продуктов, чтобы Дирк ничего не заподозрил.        — Отъебись.        — Ну же, маленький, чего ты ко мне на район ходишь, а? Неужели, соскучился? Эй, может, зайдешь? Ну, да ладно, уже год прошел…       Алтан схватил мешок с кормом и пошел в отдел с кошачьими игрушками. Пиликнул мобильник: «5 мин» — сообщение от Вадима. Пять минут — так пять минут, в этом Алтан, почему-то, не сомневался. Или просто очень не хотел сомневаться, хотя стоило бы. Сейчас для него это не имело совершенно никакого значения. Надо было занять себя чем-то в эти пять минут. Алтан разглядывал каждую игрушку, читал описание, пока над ухом у него писклявил Дирк. Он старался не вслушиваться, но фразы вроде: «Прости меня, но ты знаешь, как оно бывает!», «Это все биполярка. И тики. Ну, ты сам помнишь», «Я изменился, я все понял!» — заставляли его коленки дрожать от страха, к горлу подкатывала тошнота.        — Ах, вот ты где, — от голоса Вадима Алтан был готов в очередной раз разрыдаться в голос, так счастлив он был. Вадим явно был очень запыхавшимся, бежал, но только увидел Дирка — и сразу же появились силы. — Оп-па, какие люди!        — Блять! — испуганно вскрикнул Дирк, рванув со всех ног на выход.        — Куда это мы собрались? — Вадим рванул за ним, крикнув Алтану: — Оплачивай все и подожди меня, ща вернусь…       Алтан, зареванный, шмыгал носом на выходе из «Пятерочки», когда Вадим вернулся к нему. С побитыми костяшками и очень довольный. Он, увидев Алтана в таком виде, смягчился, обтер кровь об домашнюю футболку и положил руку ему на плечо.        — Чего ревем?        — Ты… его…        — «Я его», ага, — Вадим Алтана приобнял, посчитал нужным это сделать. Тот ухватил Вадима в ответ, уткнулся в плечо и пару раз всхлипнул. Было уже не страшно, хоть и ноги подкашивались.        — Ну че ты, а? Все хорошо, что хорошо кончается.       Вадим понял, что Алтан немного пьян, вот его и пробрало на искренность. Это правда: толстовка на рукаве была немного заляпана вином, совсем недавно. Алтан не удержался и выпил два бокала наедине с собой. Этот спокойный голос, ощущение, что Вадим рядом — все это сейчас успокоило раздразненные алкоголем только сильнее мысли.        — Все-все, пойдем домой.       Алтан, кажется, постыдился, так что, утерев слезы рукавом, поплелся с Вадимом рядом. Тот совсем скоро выхватил у Алтана пакет и донес до дома за него. Вернувшись в квартиру измучавшийся за этот определенно нелегкий день, Алтан упал на кровать и обнял Марселя, возмущенно мяуковшего по этому поводу.        — Тяжелый денек, да? — Вадим поставил ему на тумбочку стакан с водой и положил ибупрофен, который еле-еле нашел в аптечке. — Да ладно тебе. Этот придурок в соседнюю страну передвинется после нашего сегодняшнего базара.       Алтан кивнул в матрас.        — Ты там нарисовал картину. Ну, начал.        — Ага.        — Классная. Это дракон в абстракции?        — Мгм, — Алтан всхлипнул и сел. — Хочу такую татуировку.        — С таким драконом?        — Да. На ребрах и…        — Ты серьезно что ли?!        — Я хотел тебе сказать тогда, в кафе, но что-то… не знаю. Не думаю, что ты, там, захочешь мне бить или что-то еще.        — Ни слова больше! Я тебе место оставлю, цветочник херов, через неделю придешь.        — Вадим…        — Никаких, нахуй, «Вадим», я тебя уебу, если пойдешь к другому мастеру, понял? Я всех знаю в городе, у всех хуйня! А я тебе сделаю эскизов хоть пачку на выбор, выберешь блять, сделаем все, как надо.       Вадим смачно поцеловал его в лоб и улетел делать фотографии картины.       Алтан сидел в пустой темной комнате и просто думал, когда его жизнь успела превратиться в горящие щеки, чувство неловкости и тотальное бессилие.