See you next summer

      Ночь в деревне особенно красивая. По небу разливаются привычные звёзды, но здесь они другие. За вышками в Сеуле не рассмотришь красоты каждой звезды. Не узнаешь её полностью.       Ты будешь скитаться из угла в угол, пытаясь разглядеть блеск звёзд на ночном небе, что так напоминают россыпь алмазов на тёмном бархате. Будешь стараться зафиксировать всё увиденное на камеру. Но никчёмный смартфон не передаст ничего из чувств, что ты ощущаешь.       Но если мрак накрыл высь пеленой, через которую ты не способен разглядеть неба, если ты видишь только грусть ночи во всей её красе, если не можешь разглядеть всей красоты сквозь тяжёлые шторы, что скрывают закулисье, то.       То протяни руку, чтобы снять мрак с жилища Богов, что так хочешь изучить. Что так хочешь узнать побольше, получше. Протяни руку, чтобы оказаться в объятиях тёмной бездны. Утопать в её лучах и просторах.       Речь всё ещё о ночном небе?

***

      Йеджи не знает, как так вышло, что какая-то «чертовка с синим каре, сарказмом в каждом слове, безусловном умении рисовать и стройным, красивым, сексуальным телом» смогла завладеть ее разумом. Все мысли вокруг неё. Все.       Они знакомы ведь пару часов, что уже могло произойти? Она и сама не знает ответа на этот вопрос. И, честно, от этого не по себе. По вискам больно бьют палочками, словно Джон Бонэм по барабанам. Тело намеревается исчерпать свои свойства, ведь вспоминает.       Вспоминает то тепло, что исходит от Рюджин за километр. Вспоминает ту лесть и лёгкий юмор, с которых смеялась сидя под деревом на том поле. Вспоминает, как её голова случайно падает на плечо старшей, пока сознание погружается в дрёму. А ещё вспоминает тот рисунок, что достался ей после тяжёлой «битвы».       Пальцами проводит по обрывку бумаги, что Шин вырвала из своего блокнота. Портрет передаёт всё: доброту и тепло юной девушки, её прекрасные очертания внешности, характер, что рассказан на рисунке. Хван не умеет читать картины, нет. Но она уверена, что эскиз был изображён не просто от скуки. Она надеется, что это была, хотя бы банальная, как обычно от старших сестер, забота.       Ноги, что направлены по диагоналям в позе морской звезды, начинают тяжелеть, взяв на себя вес тела. Девушка, что лежит с наушниками в ушах, услышав любимую песню, начинает танцевать. Минус лишь в том, что находится она на втором этаже, а бабушка спит на первом. Медленно и тихо перебирая ногами, придумывая новые идеи для хореографии.       Только никак не может добавить изюминки в начале. Она долго мается, не зная, что и придумать. Грустно вздохнув, светловолосая подошла к письменному столу, на котором стояла бутылка с водой. Сделав пару глотков, она садится на стул опираясь на спинку, прикрывая глаза.       В голову моментально приходит мысль. Она улыбается, взяв стул с собой, в середину комнаты. Усаживается, делая те же движения, что делала на полу или стоя. Продумывает каждую деталь, про себя ухмыляясь. Провернув хореографию пару раз, Йеджи плюхается на кровать. К окну уже подобрался солнечный свет. Она смотрит на время, вздыхая. Через несколько минуток деревенские петухи станут орать на всю территорию.       Пора бы уже поспать. Хван смотрит на рисунок в последний раз, прикрывая глаза. На первом этаже уже слышатся шаги и шорохи. Ну да, логично ведь, что бабушка будет вставать в пять, чёртовых, утра. Она тихо усмехается, переворачиваясь на бок. Через какое-то время сознание всё же погружается в дрёму. Разряженный телефон, на котором был будильник на пол-десятого утра бесстыдно валяется под ногами. Видимо, сегодня кто-то опоздает на встречу с Шин Рюджин.       Йеджи встаёт, подозрительно смотря в окно. На небе стоит солнышко, чаруя своими лучами. Девушка потягивается, зевая. Садится на кровати, беспорядочно оценивая ситуацию. Смартфон упал с кровати, да ещё и разряжен с концами. Да и хер с ним, все равно ни черта не ловит.       Хван встаёт с кровати, сразу же принимаясь заправлять её. Когда дело сделано, она, довольная собой, начинает было идти к двери, но всё же сдаётся и быстро ставит телефон на зарядку, пока сама стремится на первый этаж.       По ощущениям сейчас часов девять утра. Встреча с Рюджин состоится на час позже, потому, Йеджи не спеша умывается, пританцовывая. Чистит зубы, улыбаясь. Выходит из ванной через минут десять после пребывания. Бабушка кряхтит на кухне, пока кастрюли так и дымятся. Хван садится за стол, где её ждал ароматный пибимпап.       Йеджи не сказала бы, что не любит его, просто для завтрака. обычно бабушка готовила чхапссаль с ягодами, а тут полноценное блюдо на завтрак. Хван берёт палочки, первым делом потянув ко рту говядину. Что-что, но готовила бабушка Сохи правда вкусно. Мясо буквально тает во рту, отчего младшая прикрывает глаза, мыча.       Наконец бабушка поворачивается, вытирая пот со лба тыльной стороной руки. Йеджи улыбается, говоря, что блюдо просто прекрасное. Старушка смеётся, говоря, что ничего особенного-то и нет. Она заваривает чай, подавая внучке кружку. И только когда Хван услышала имя «Рюджин», она очнулась внимательно глядя на бабушку.       — В смысле Рюджин приходила? — переспрашивает младшая, не веря своим ушам. Она интересуется временем, и подскакивает изо стола, стоит ей услышать ответ: «без двадцати два». Она проспала до часу дня? Серьезно?       В спешке летит по лестнице, врываясь в комнату. Быстро натягивает тканевые шорты с таким же топом, подходя к телефону. Он зарядился лишь на двадцать процентов, придётся брать повербанк. Вы же не думали, что она серьёзно воспримет запрет на смартфон?       Пулей вылетает из дома, пока бабушка говорит о том, что, вообще-то, на улице самое пекло. Хван отмахивается, обуваясь. Идёт по уже знакомым дорожкам. Сейчас должен быть поворот, а там и место встречи. Йеджи улыбается, поворачиваясь на право и видит.       Вывеска рынка?       Ориентация по местности? Нет, не слышали. У Йеджи с ориентацией и в реальности проблемы, что уж там. Людей тоже почти нет, обед же. Половина стендов с товарами закрыты по той же причине. Даже спросить не у кого.       Хван вздыхает, идя прямо. Другого выхода нет. Ну хоть одно радует, здешнее хулиганьё не бегает из стороны в сторону. Заняться им нечем, ей Богу. Жара стоит правда невыносимая. Жаль, что воды с собой Йеджи и не взяла. Было же логично, что Рюджин она уже не найдёт, прошло-то четыре часа. И на какое чудо она надеялась?       Девушка присаживается на лавочку, что нашла каким-то чудом. Спинки нет, поэтому приходится усаживаться ровно. Она достаёт телефон. Интернета, как и полагается, нет. Она вздыхает, закрывая сумку. Мимо наконец проходят люди. Они идут к своим лавочкам, открывая стенд. Устраивают товары на видимые места и усаживаются на стулья.       Встречаются и не менее трудолюбивые люди. Алкаши так и разгуливают по тропинкам, держа в руках бутылки соджу. В Сеуле такого не встретишь, там всё практичнее. Таких бездельников не найдёшь. Она собирается было уйти как к ней подходит незнакомый парень. От него несёт перегаром, пока он пытается выговорить хотя бы слово.       — М, детка, пошли. ко мне, — икая, выговаривает тот. Йеджи осматривается по сторонам, но люди не замечают её проблемы. Она набирает в рот воздуха, думая слова. Вот бы сейчас быть рядом с Рюджин, а не вот это всё. — Ты какого молчишь? Наказания хочешь?       Светловолосая дрожит, чрезмерно много глотая воздух. Что за деревня-то такая? То тебя удушить хотят, то тебя просто хотят. Да, Йеджи красивая, но это же не значит, что она будет прыгать в постель к любому прохожему с улицы. Она же не какая-то барышня с трассы. Она, Хван, мать его, Йеджи. Тем не менее ситуацию лучше не делает, парень уже приближается к ней.       — Извини, Пак, она уже занята, ты можешь идти, — слышится голос за спиной и Хван оборачивается улыбаясь. Перепрыгивает на тротуар и врезается в объятия, дрожа. Шин встаёт в ступор, но всё же выпроваживает назойливого парня подальше. — Эй, всё хорошо?       — Я. просто, — младшая сильнее вжимается к Рюджин, говоря, как сильно она испугалась. В городе такого не было, поэтому она даже не знала, что и делать. — Спасибо. Ты спасла меня вновь.       — Йеджи, не бойся. Тебя никто не тронет, пока я рядом. Я уже говорила, что лучше не выходить на улицу одной? — ворчит старшая, хватая Хван за руку и ведя по тропинке к одной из лавочек.       — Говорила, просто. я пошла тебя искать, да и, — она вздыхает, прикрывая глаза. Ладони Рюджин такие нежные. Касания такие тёплые-тёплые. Хочется утонуть в заботе под взором её карих глаз. — Прости, что проспала.       — Ничего, всё нормально. Я живу через две улицы от тебя. Увидела, как ты бежишь в сторону рынка и сама хотела пойти к тебе, но мама немного нагрузила, поэтому задержалась. Сходим к одному стенду? — предлагает старшая, переплетая пальцы. Отлично, знакомы сутки, а ходят под руку, будто встречаются два года.       — Да, конечно.       Рюджин ведёт младшую к одной лавочке, за которой стоит прелестная девушка. Она брюнетка с длинным волосами, большими глазами и хорошим вкусом в одежде. Ладно, Йеджи сдается, в деревне тоже есть модные девушки. На прилавке стоят куча мешочков с разными специями. Шин любезно здоровается, шарясь по карманам.       — Вот. Миён, мама написала на листочке, держи, — протягивает бумажку девушка, вдыхая аромат трав. Самая старшая девушка кивает, отходя. Хван разглядывает её не стесняясь. Бегает взглядом по худой фигурке, стреляя глазами. — Всё хорошо?       — Да-да, — отзывается младшая, наконец смотря на Рюджин. Она улыбается, лезет за телефоном, склоняя голову. Солнце отсвечивает в экран, поэтому ни черта и не видно. Волосы спадают на лицо, а Йеджи пытается сдуть их ртом. Шин заботливо убирает пару прядок за уши, пока Миён уже несёт нужные приправы. Рюджин отстраняется, передавая деньги и благодаря. Берёт младшую под руку и ведёт в сторону выхода.       — У тебя красивая девушка! — слышится из уст знакомой, пока обе девушки теряются. Шин услужливо кивает головой, краснея. Хван не лучше. Она замолкает, предпочитая никак не комментировать.       По пути они договорились, что Рюджин передаст покупки Юне, потом они пойдут на то поле, пока жара не спадёт. После старшая уже проведёт «экскурсию» по деревне, чтобы Йеджи хоть примерно, но понимала местность.       — Юна! — кричит Шин, видя, что окна в доме открыты. — Мелкая! Ну прись сюда, лентяйка! — ворчит старшая, все так же крича. На порог выходит высокая темноволосая девушка, она быстро бросает взгляд на Хван, но Шин уже выпроваживает сестру, чтобы та передала всё маме. — Пошли?       Младшая кивает, разворачиваясь. От дома Рюджин то поле было совсем близко. Они проходят через тропинку, всё так же разговаривая. Йеджи рассказывает про случаи, что были у них с Джису, смеясь. Рассказывает, как один раз им удалось пройти на закрытую вечеринку до четырех утра. Делится тем, что алкоголь они толком и не пили, зато танцевали до мозолей на ногах. Рюджин на это шутит, что светловолосая еще мала для таких приключений.       Они подходят к дереву, где старшая вновь стелет Йеджи свою футболку, оставаясь в топе, на который накинула спортивную кофту на застёжке. Младшая благодарно кивает, садясь. Запрокидывает голову к верху, смотря на то, как лёгкий ветерок задевает листочки дерева. Она никак не может найти удобную позу, пока Шин уже успела достать скетчбук с карандашом.       — Если хочешь, облокачивайся на меня, — предлагает старшая, склоняя голову. Она рассматривает каждую частичку лица и тела младшей, чтобы нарисовать ее вновь, но рисунок уже оставить себе. Хван идеально подходила как модель к портретам. У неё необычная внешность, не такая, как у всех.       Раскосые глаза, ровный, острый нос, белая-белая кожа, бархатистые волосы. А родинки — просто отдельный шедевр. Рюджин знает, что Йеджи недолюбливает свои глаза и ту самую родинку на носу. И нет, сама Йеджи ей об этом и не говорила, это можно понять по поведению. Хван всегда прикрывает глаза рукой, а вчера, когда старшая сделала ей комплимент насчёт родинки, светловолосая и вовсе сказала, чтобы та не несла глупости.       Так хочется закутать Йеджи в любви и заботе. Поддерживать, обнимать, может, даже, целовать. Хван, хоть и кажется городской чикулей, на самом деле та еще добрая душа. Это не способен увидеть каждый, но Рюджин смогла.       — А на колени лечь можно? — наконец спрашивает младшая, сжимая пальцы. Шин кивает, улыбаясь. Йеджи уже рассказала ей, что часто лежала на коленях у Джису, поэтому лишних вопросов и не задавала. — Спасибо.       Хван удобно располагается на ногах, потянув руки. Рюджин улыбается, наблюдая за ней. Аккуратно кладёт блокнот на грудь, сама тянется пальчиками к рёбрам, щекоча. Йеджи начинает смеяться, ругаясь на старшую. Шин смеётся вместе с ней, довольная своей выходкой.       — Так, понятно, щекотки боится, так и запишем, — дурачится Рюджин, беря скетчбук обратно в руки. В пальцах появляется карандаш, вновь проводя линии. Очерчивает полосы, иногда переводя взгляд на Хван.       — А ты боишься? — интересуется младшая, наматывая прядку волос на палец, прикусывая губу. Она смеется, когда Шин шутит, а её смех такой. волшебный. Звук запоминается в голове на вечность. Такого уже не забудешь.       — Только в одном месте, но ты его не узнаешь, — дразнится старшая, высовывая язык. Йеджи на автомате привстаёт, чтобы укусить его, сама того не понимая, но быстро останавливается, сталкиваясь с Шин носами. Она краснеет, укладываясь обратно на колени. — Аккуратней, малыш. Ударишься ведь.       Добрую половину дня они проводят под тем самым деревом, собираясь только когда начинает вечереть. На часах без пяти семь, поэтому к половине восьмого они уже подходят в центр деревни. Тут уже начинается так называемая экскурсия.       Первым делом Шин обращает внимание на школу, по которой можно ориентироваться. Она стоит через улицу слева от дома миссис Чон. Рынок стоит через две, тоже слева, но чуть подальше, потому Йеджи и потерялась.       В общем примерно рассказав план деревни, Рюджин решается проводить Хван до дома, ещё раз объясняя всё пройденное. «Как училка» — шутит младшая, вспоминая свою классную руководительницу. Ух, лучше бы не вспоминала.       Шин наконец доводит её до дома, но и тут происходит кое-что, что в планы не входило. Миссис Чон уговаривает Рюджин посидеть недолго с Хван, потому что ей нужно попасть в Сеул прямо сейчас. Йеджи стоит с глазами по пять копеек, сжимая кулаки. Маленькая, что ли? Хотя, компания старшей ей заметно нравится.       Шин соглашается, заходя со светловолосой в дом. Она была тут почаще, чем младшая, поэтому присаживается на диван, пока Хван ходит с телефоном по холодному деревянному полу босыми ногами. Она тянет руки почти до потолка, ещё и подпрыгивая. Рюджин усмехается в ладонь, довольно наблюдая за младшей.       — Ну вот что ты смеёшься? Мне вот как быть вообще? — ворчит светловолосая, ударяя телефон пару раз по экрану. Позже она вздыхает, потому что ни черта не помогает. Йеджи вновь ложится на ноги Рюджин, довольно мурлыча. Поворачивается лицом к ней, прикрывая глаза.       — Ты сейчас уснёшь, — шутит Шин, поглаживая Йеджи по голове. Она слышит какой-то бубнёж, смеясь. — Чего? — интересуется старшая, слыша уже фразу чуть громче: «обними меня».       Рюджин без вопросов ложится рядом, поглаживая младшую по спине. Та довольная собой льнёт ближе, сцепляя талию руками. Шин кладёт подбородок на голову Хван, вдыхая сладкий аромат духов.       Через пару минут она уже слышит размеренное дыхание, улыбаясь. Мысленно она удивляется, как так спокойно может лежать с почти незнакомым человеком, обнимая и тиская как можно больше и сильнее.       Бабушка вернётся через пару часиков, поэтому всё это время нужно смирно лежать и ждать. Но синеволосая и не против. Она улыбается, стоит ей услышать ворчание Хван. Та говорит что-то про связь, сжимая тело Рюджин всё сильнее.       Время идёт так быстро, что Шин засыпает и сама. Уже поздней ночью возвращается миссис Чон. Она благодарит проснувшуюся от шума девушку, говоря, как признательна. Рюджин отнекивается, говоря, что ничего и не сделала. Прощается со старушкой, и пока та уходит переодеваться долго стоит и ломается, а после всё же целует Хван в макушку, уходя.       На улице вновь видны звёзды. Шин вздыхает, идя по тёмным дорожкам. Завтра они встретятся вновь. И послезавтра. И так каждый день. Что будет дальше — загадка, которую предстоит разгадать. А пока, Рюджин будет глупо улыбаться как самая настоящая дурочка.       Через две недели они собираются в лес, ведь Шин пообещала показать кое-что красивое. А вот что будет там — очень забавная история, двух постоянно краснеющих девушек.