"Свадьба сердца и разума"

– Да, в одном вы правы, у меня были очень важные дела, и вы даже не представляете какие. На вашем месте, я бы не был столь самонадеянным. Да, возможно, я опоздал и не успел помешать свадьбе, но всё же я подоспел вовремя для того, чтобы раскрыть правду. – Шьям был настолько непоколебим и спокоен, а его уверенность растущей волной передавалось другим, словно болезнь воздушно-капельным путем. – У меня есть неоспоримые доказательства того, что вы прибыли в этот дом не для того, чтобы исполнить несуществующее соглашение, а лишь для того, чтобы всех обмануть и вытащить из семьи Райзада, как можно больше денег. – Без каких-любо отступлений мужчина сделал свой первый ход на импровизированном поле боя. Его слова грозным эхом разнеслись по комнате, вдребезги разбиваясь об остолбеневшие лица окружающих. Сложив на груди руки, Шьям ждал, когда противник сделает свой следующий ход. Рачану будто окатило ледяным дождем и так в довольно-таки прохладный день, пронизывающие непомерным холодом капли медленно скатывались вниз, обращаясь в кучку быстро твердеющего бетона у её ног, что в миг оказались крайне неподвижны. А сердце забилось так громко и так быстро, словно оно уже, забыв предупредить свою обладательницу, пустилось в позорное бегство. Женщина буквально ощутила, как один из её основных страхов материализовался и принял пугающую форму, что с каждым её прерывистым вдохом, будто липнущий к коже расплавленный пластилин, лишь сильнее окутывал её. У неё совсем не было времени на выдумку вымышленных оправданий. Не было времени на мысли, что разом спутались в один неразборчивый узел. Нужно было что-то сказать, что-то во что поверят все. Но стоило ли? Разве её цель уже не достигнута? А что, если, она что-то упускает? В голове ненароком, слово по противному щелчку логического мышления, раз за разом воспроизводились слова Шьяма: «Да, в одном вы правы, у меня были очень важные дела». Почему только в одном? Что если…? Нет, этого не может быть…В панике Рачана окинула недалеко стоявших молодоженов проворным взглядом, одним из тех, когда осматривают растерянно быстро, но достаточно детально. На первый взгляд, ничего не изменилось – Арнав, по-прежнему, держал Суниту за руку, она была облачена в свое красно-золотистое сари, лицо хоть и было скрыто, но её красной дупаттой. Громкий выдох облегчения раздался из перенапряженной женской груди. Никаких сомнений не было – они поженились. Но почему такое чувство, что она что-то упускает из виду? Но что? Отбросив беспочвенные подозрения в сторону, женщина заметно расслабилась. Если она уже получила, то, чего так рьяно желала, разве раскрытая сейчас правда имеет большое значение? Нет. Подписанное свидетельство о браке было тому неоспоримым подтверждением. – Что ты такое говоришь? Как можно обвинять нас в такой низости? Говоря это, в первую очередь, ты оскверняешь память некогда погибших членов вашей семьи. Может быть, тебе неизвестно, но, знаешь ли, клевета в нашей стране уголовно наказуема. – Рачана будучи опытным игроком упорно перетягивала преимущество на свою сторону, как если бы они, находясь в разных командах, путем определенной тактики с силой перетягивали канат, с одним лишь небольшим отличием – сейчас они руководствовались не физической тягой, а нравственной. – Верно, статья 499 УК. – Смакую произведенный на неё эффект, Шьям деликатно добавил. – О, не переживайте, кому как не опытному адвокату знать об этом? – На что это ты намекаешь? Зачем нам ваши деньги? У нас с этим, слава Богу, нет никаких проблем. У Амрита достаточно прибыльный бизнес, нам более чем хватает. – Напропалую врала Рачана, но при этом так грамотно, что не знай всей правды, невозможно было бы к ней подкопаться. «Почему я не знала, что их зять – адвокат? И судя по всему, достаточно, хороший.Надеюсь, что он блефует, иначе я потону в собственной лжи. Что ему может быть известно? Я тщательно замела все следы, неужели он нашел лазейку? Он не может много знать. Да и зачем ему вообще это нужно? Неужели он настолько предан своей профессии, что, просто взглянув на человека, чует вранье?» – Неоднозначно думала женщина, чувствуя, как уязвимость, слово ядовитая змея, неторопливо оплетает бешено пульсирующую шею, а её заклинателем, определенно был проскользнувший мимо её внимания юрист. Шьям, возможно, впервые встретил достойного себе противника, но, тем не менее, он видел её насквозь или же знал наперед каждый её ход, будто сам некогда мыслил также. Ему хорошо была знакома тактика патологической лжи, человек не переставал врать, даже когда его ловили с поличным. – Прибыльный бизнес говорите… Неужели? – Сделав несколько размашистых шагов вглубь комнаты, зять семьи Райзада, подхватив со столика неприметный пульт, быстро щелкнул по маленькой красной кнопке. Мужчина, как никогда прежде, чувствовал себя нужным и необходимым семье. Он был готов бороться за правду, он был готов бороться за них. И дело было вовсе не в деньгах, которые так нагло хотели иметь чужие люди, но, если только чуть-чуть. Все присутствующие, проследив глазами его движение, обернулись к нему лицом. До этого бесполезный белый экран, что был заранее подготовлен для просмотра свадебных фотографий, озарился светом включенного проектора, что проецировал на белое полотно какие-то документы. – Может быть, я чего-то не понимаю, чтобы не быть пустословным, предлагаю вместе изучить налоговую отчетность вашего «прибыльного» бизнеса. – Шьям приглашающим жестом указал на экран. – Не нужно быть экономистом или бухгалтером, чтобы понять, что ваша организация находится на грани банкротства. У вас нет денежных средств, чтобы в полном объеме погасить требования кредиторов. Вы не платите их уже более полугода. И эти долги лишь увеличиваются в размерах: задолженность поставщикам, штрафы, пени, проценты по кредитам и множественные судебные взыскания. Ваш бизнес рухнул, словно карточный домик, оставляя после себя груду обременяющих обязательств, для исполнения которых нужны деньги. И вы не придумали ничего лучше, чем использовать свой единственный сохранившейся козырь – вашу дочь. – Его взгляд был настолько твёрдым, что при столкновении с ним можно было получить травму, разумеется, душевную. – Может быть, у нас и есть некоторые проблемы с ведением бизнеса, но какое это имеет отношение к свадьбе нашей дочери? – Его планомерное наступление было невыносимо сложным. Рачане за не именем времени и сил приходилось лишь отражать тщательно подготовленную атаку, а не идти в наступление самой. – Вы действительно хотите, чтобы я сказал это вслух? Хорошо, меня это, совершенно, не затруднит. Соглашение, что послужило целью вашего визита – ненастоящее, даже более того, оно никогда не существовало вовсе. Это всего лишь хорошо продуманная тактика по возрождению вашего бизнеса или же просто легкий источник бесплатных денег. Ваш план был не плох, но вовсе не идеальный. – Шьям ликовал, чувствуя себе вершителем чужих судеб, пусть и таких коварных людей. – Нани, разве вам не показалось странным, что эта семейка вспомнила о своих старых «друзьях» спустя столько лет именно тогда, когда они так сильно нуждались в деньгах? – Я не знаю… Они же всё объяснили. – В замешательстве ответила ничего не понимающая бабушка. – Зять, ты в этом уверен? Это очень серьезное обвинение. – Нервничая, пожилая женщина, без устали продолжала поправлять и без того идеально сидящий на голове платок. – Это ложь! Я глубоко ошибалась, считая вас достойной и порядочной семьей. Что мы вам сделали? Если не хотите исполнять свою часть соглашения, то так и скажите, зачем устраивать из этого спектакль? – Тактика Рачаны была довольно простой – отрицать и давить на жалость. – Нет, нет… Рачана, дорогая, успокойся, это, должно быть какая-то ошибка. Да, зять? – Уязвленно встрепенулась Девьяни, самоуважение которой внезапно задели. – Нет, Нани, мне придется вас огорчить. Всё, что я говорю, самая, что ни на есть правда и я могу это доказать. – По проворному щелчку маленького пульта на экране высветились очередные документы. – Вашему вниманию представлено заключение недавно проведенной экспертизы, которая гласит, что подпись семейного юриста семьи Малик поддельная, а чернилам максимум пара месяцев, более того, на дату подписания данного соглашения мистерАджит Ранават уже был мертв. Я думаю, что этого уже вполне достаточно, чтобы понять, что соглашение – фикция. – Любой другой уже мог подумать, что сумел загнать противника в угол, но только не Шьям, он достаточно хорошо знал таких людей, и смело предугадывал каждый их последующий шаг. Он знал, что победа не будет легкой, но без этого и игра не была бы такой интересной. – А может быть фикцией является ваше заключение? Где доказательства того, что оно подлинное? – Рачана вела себя так дерзко, словно у неё был стойкий иммунитет на потенциально раскрытую правду. – Я подозревал, что вы заинтересуетесь этим вопросом, поэтому подготовил ответ. – Шьям жестом приказал слуге открыть входную дверь. Рачане явно не понравился такой ответ. Её тело натянулось, будто гитарная струна, которая в любой момент могла порваться. В комнату вошел высокий, довольно плотного телосложения мужчина, на вид лет тридцати восьми, не меньше. Он заметно нервничал, и всё время жался к стене, как если бы был здесь по принуждению, а не по собственной инициативе. Поравнявшись со Шьямом, он слегка трясущейся рукой стер со своего лба следы быстро выступающего пота. Глядя на него, не нужно было быть опытным психологом, чтобы без колебаний прочесть страх, что, несомненно, был написан крупным шрифтом на его довольно бледном лице. – Госпожа Рачана, вам знаком этот человек, не так ли? Хотя зачем я спрашиваю? У вас же на лице, итак, всё написано! – Зять семьи Райзада круговым движением руки нарисовал в воздухе невидимый круг, помещая в центр ненавистное ему лицо. – А теперь пришло время представить его всем остальным, знакомьтесь – мистер Аджит Ранават собственной персоной. Вот только, – он сделал задумчивый вид, и только затем продолжил, – он такой же ненастоящий, как и само соглашение. Именно этот человек подделал подпись и готов лично во всем признаться.

Вчера

– Алло… – Довольно сухо и без особой заинтересованности ответила Сунита на чужой телефонный звонок. Настроение было ни к чёрту, и девушка вовсе не собиралась с кем-любо любезничать. – Госпожа Тхакур Кхан, вы не можете продолжать меня игнорировать. Не забывайте, что я в любой момент могу раскрыть вашу ложь. Вы знаете, что мне нужно и я не намерен больше ждать и дня. – В трубке раздался несдержанный мужской голос, мужчина говорил весьма торопливо, местами проглатывая слова, будто боялся, что звонок оборвется в любую минуту. По одному лишь голосу уже можно было определить, что его терпение сходит на нет. – Что? Что вы такое говорите? – Сунита плотнее прижала телефон к уху, словно так она быстрее поймет смысл сказанных кем-то слов. – Кто вы? И что вам нужно? – Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что обязательно должна узнать. – Оставьте при себе свои дешевые трюки! Не нужно притворяться, что не узнали меня. Мне нужно пять лакхов или же завтра все узнают про подделку ваших документов. – Голос звучал уверенно и настойчиво, но всё же иногда в нём проскальзывали истерические нотки, как если бы человек сам не до конца верил в то, о чем говорил или же говорил сквозь плохо скрываемый страх. – Вы говорите о соглашении между семьями, благодаря которому должна состояться свадьба? – Внутри неприятно кольнуло, словно внезапно найденная босой ногой иголка. Всё её естество супротивилось пугающей правде. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Сунита с большей силой вцепилась в телефон, побелевшие костяшки пальцев неприятно заныли, но девушка совсем не обращала на это внимание, она, надеясь на лучшее, всё же готовилась к самому худшему. – Верно, я вижу, что ваша память вас всё-таки не подвела. – Довольно отметил незнакомый мужчина. – Думаете, что составлять и заверять несуществующей договор так просто? Я рисковал не только репутацией и карьерой, но и своей свободой, поэтому денег, что вы заплатили, недостаточно. Особенно сейчас, когда с этим могут возникнуть проблемы. Недавно к нам в организацию приезжал человек и расспрашивал об этом, мне в последний момент удалось исправить ситуацию, но боюсь, он всё же мог что-нибудь узнать. Дело не просто усложняется, оно становится поистине опасным и поэтому за молчание мне нужно больше денег. – Мужчина прекрасно понимал, что ему не выгодно раскрывать правду, ставя под удар самого себя, но вот попробовать извлечь из этого максимальную выгоду он был не прочь. – Хорошо, я отправлю вам адрес и время. Приезжайте за деньгами завтра, а до этого времени попрошу вас не звонить, мне не нужны лишние проблемы. – Быстро отчеканила Сунита, в голове которой уже рождался план, его оставалось лишь отредактировать и пустить в работу. Тараканам был отправлен новый запрос, они закопошились с новой силой, устраивая в её голове полнейший хаос, они в поисках верного решения открывали каждый шкафчик, переворачивая вверх дном их внушительное содержимое и лишь один маленький и очень-очень черный тараканчик достал из самого дальнего угла то, что следовало хранить за плотной дверью с увесистым замком и желательно в полнейшей темноте – острое чувство несправедливости, перерастающее в холодную и расчетливую месть. Месть собственной матери. – Благодарю вас за понимание, госпожа Рачана. Я непременно буду на месте в точно указанное время. Надеюсь на ваше благоразумие, иначе вы сами знаете, что я могу сделать. – После громкого выдоха облегания прозвучал довольно радостный мужской голос, после чего раздались короткие гудки, свидетельствующие о завершении напряженного разговора. С завершением разговора, ушла и сдержанность. Дрожащими пальцами Сунита печатала сообщение, длинные ногти препятствовали безошибочному тексту, глаза застилали беззвучные слезы, из-за чего ей раз за разом приходилось исправлять глупые опечатки. Когда сообщение было отправлено, девушка поспешила стереть все следы недавнего общения: звонок, смс, она также хотела стереть и свою боль, но, к сожалению, с последним всё было намного сложнее. Почему в жизни не так? Почему нельзя исправить ошибки, просто нажав на кнопку «Delete»? Сунита медленно сползла на пол, тихие беззвучные слёзы стремительно переросли в громкое несдержанное рыдание. Воздуха предательски не хватало, грудную клетку жгло так сильно, будто она, не задумываясь, проглотила калёное железо и запила его горячим, липким сиропом, что на первый взгляд казался безобидным, и возможно, даже немного сладким, совсем как изощрённая ложь, но на деле оказался обжигающе коварным, можно даже сказать, опасным для жизни, в точности, как безжалостная правда. Теперь девушка чувствовала себя не просто обманутой, она знала, что её предали, да не кто-то со стороны, а собственные родители. Как они могли наплевать на её желания, стремления и цели? Как они посмели распоряжаться её жизнью, словно она их собственность? И ради чего? Ради денег? Сунита ощутила себя маленькой глупой рыбкой, которая всё это время смотрела на мир через толстое стекло аквариума, что, судя по всему, заметно искажало действительность. Она была в своей обычной среде, ей было комфортно, и девушка даже не подозревала, что может быть иначе. А сейчас её резко вынули наружу, с силой зажимая между пальцами, так что трещали ребра, так что дышать было не просто больно, а практически невозможно. Она трепыхается и ищет спасительную соломинку, за которую можно было бы ухватиться, но её нет. И вроде бы вокруг всё тот же самый мир, но выглядит он уже иначе – более четким и ясным, таким какой был на самом деле: обманчивым, коварным и несправедливым. Он всегда был таким, просто из-за ограниченного движения она этого не видела или же не хотела видеть. Мир, возможно, и тот же, а, вот, она теперь совсем другая. Сломленная? Опустошённая? Возможно. Но ещё она стала сильнее, приспособилась к новой среде и сдаваться вовсе не собиралась. Всё, что не убивает, делает нас сильнее. Сунита больше не будет довольствоваться маленьким аквариумом, впереди у неё целый океан. Её собственный, тот, что выберет она сама. С самого детства и на протяжении жизни Сунита ощущала в себе маленький живительный огонек, с годами он становился ярче, пускал вглубь свои сильные корни. Его питала родительская любовь и забота. И девушке всегда казалось, что пока они рядом – она находится под верной защитой, и с ней никогда не случится ничего плохого. Как же сильно она ошибалась. Огонек рьяно сопротивлялся, не хотел терять единственную, непоколебимую веру, но его сила, как оказалось, была ложной, а всё построенное на лжи, как правило, долго не живет. Огонек погас. Стало очень холодно. Теперь ей самой придется защищать себя. Тень хладнокровия легла на её изнеможденное лицо… В этот самый момент дверь, ведущая в комнату, распахнулась, впуская внутрь разъяренного зверя, которым являлась её родная мать. После сложного, изнуренного разговора с матерью Сунита ушла прочь, оставляя в комнате ту часть себя, которой отныне нет места в её сердце, по крайней мере, пока что. Ей нужен был воздух! Выйдя во двор, она металась, словно раненный зверь, заключенный в удушливую клетку, из которой невозможно было найти выход. Ей срочно нужно было что-то делать, но что? Из самозабвения её вытянул чуть встревоженный мужской голос: – Сунита? Что ты здесь делаешь? – Дружеская рука Арнава легла на трясущееся женское плечо. – Выглядишь не очень. Что-то случилось? Мужчина с зятем как раз возвращались домой, как заметили мельтешившею у входной двери девушку, которая явно была чем-то обеспокоена. – Арнав? – Сунита подняла на него свой ничего не выражающий взгляд, будто на её глазах была пелена и она сквозь неё пыталась рассмотреть собеседника. – Как хорошо, что я тебя встретила. Арнав, договор ненастоящий. Нам не нужно жениться. Это всё обман. Это всё подделка. Это всё неправда. – Обхватив голову руками, в полубреду продолжала повторять она. – Сунита. – Обхватив двумя руками женские плечи, Арнав в попытке привлечь внимание несколько раз слегка встряхнул её. – Ты слышишь меня? Успокойся и расскажи по порядку, что тебе известно. – Мужчина выжидающе смотрел на то, как лихорадочно бегают женские глаза. – Я была в комнате, когда зазвонил мамин телефон, я ответила на звонок и меня приняли за неё. Он требовал денег за то, что сделал. Арнав, он подделал документы. Их никогда не существовало, и этот человек может всё подтвердить. Я не знаю, кто этот мужчина, но завтра к 13 часам он приедет в Шантиван. С ним нужно поговорить и убедить во всем признаться. Это наш единственный шанс всё исправить. Это наш шанс на счастье. – По раскрасневшимся щекам бежали слезы, всё её тело пробивала мелкая лихорадочная дрожь, а на лице уже во всю начинали проявляться первые признаки подступающей улыбки. Пусть ты и потерял важную часть своей жизни, но Бог обязательно дарит что-то взамен. Так произошло и сейчас. Сунита одновременно была счастлива и несчастна. – Сунита, ты знаешь, что ты – лучшая!? Ты большая молодец. Ты всё сделала правильно. Ты выполнила свою часть работы, а я позабочусь об остальном. Не переживай, мы выведем их на чистую воду. – Арнав дружески обнял девушку, успокаивающе поглаживая её по спине. – Спасибо, – тихо ответила она. Когда женский силуэт скрылся за дверью, Арнав обратился к рядом стоящему мужчине: – Зять, ты всё слышал? Завтра этот ублюдок сам заявится к нам, наша боевая задача – устроить ему соответствующий прием. Я рассчитываю на твою помощь.

Настоящее время

– Мне очень жаль, я, правда, не хотел этого делать. – Начал говорить мужчина в свое оправдание. – Но иногда жизнь заставляет нас совершать плохие поступки. Известно ли вам, как сейчас тяжело прожить на заработную плату рядового юриста? А я, в первую очередь, отец. У меня трое маленьких детей. И если появляется возможность дополнительного заработка, почему бы не воспользоваться ей? Согласен, что госпожа Рачана обратилась ко мне с довольно странной просьбой, что противоречила не только профессиональной этике, но и любым моральным принципам. Но я не виноват и не вам судить о моей морали. Признаю, что подделал документы и прошу у вас за это прощение. Но, судя по всему, не случилось ничего плохого, поэтому умоляю вас не лишать меня работы, не отнимайте у нашей семьи единственный источник заработка. Да, я совершил ошибку, но моя семья не виновата в этом, они не должны расплачиваться за мои грехи. Можете наказать меня или потребовать неустойку, но прошу не трогайте мою свободу и мою работу. Простите меня. – Мужчина в молящем жесте сложил на груди свои руки, он выглядел потерянным и абсолютно беспомощным, казалось, он был готов припасть к ногам каждого в этой комнате, лишь бы не давать дальнейший ход этому злосчастному делу. – Рачана Тхакур Кхан, что вы думали? Что человек, согласившейся за деньги составить несуществующие документы, не сможет никому об этом рассказать? Даже под угрозой лишения свободы? Вы просчитались! Как долго вы ещё будете отрицать очевидные вещи? – Шьям знал, что уже одержал победу, но праздновать ещё было рано. – Я не понимаю, о чём вы говорите. Я впервые вижу этого человека! – Уже менее уверенно отвечала Рачана. Женщина знала, что её игре пришел конец, но пару ходов она ещё точно сделает. – Госпожа Рачана, можете не стараться, я показал господину Шьяму все наши звонки и переписки. Нет смысла отрицать, советую вам признать свою ошибку. – Чуть ли не взмолился ложный Аджит Ранават, желанием которого было поскорее со всем покончить. Резко дернув плечом, он слегка скривился от пронизывающей боли. Кошмарное воспоминание о сегодняшнем разговоре со Шьямом всё ещё было свежо, страшные слова, словно заевшая пластинка, прокручивались в его голове снова и снова: «– Один. У тебя есть всего лишь один шанс. Ты можешь во всем признаться и очистить свою совесть, к тому же бонусом к этому будет небольшое вознаграждение. Или же уже завтра об этом узнает твоё начальство, а далее, ты и сам знаешь, увольнение по статье и как следствие заведение уголовного дела. Поверь, я сделаю всё для того, чтобы ты оказался за решёткой. Выбор за тобой. Советую, решать быстрее». Конечно, выбор был очевиден. Кому нужны лишние проблемы? Если правда уже всплыла наружу, остается лишь оставить её там, где она и должна быть. – Думаю, что мы уже можем отпустить нашего «Ранавата». Ты сделал правильный выбор, можешь идти. – Шьям с видом победителя жестом указал ему на дверь. – Спасибо, – не нуждаясь в особом приглашении, мужчина молниеносно скрылся из виду. – Что всё это значит? Рачана, Амрит, вы не хотите с нами объясниться? – Дрожащим голосом спросила бабушка. Трудно было отличить ложь от правды, но всё же зятю она верила больше, особенно после столь убедительных доказательств. Лицо Рачаны исказилось гримасой сущей ненависти, она практически полностью погрязла в топком болоте, что было сотворено её же руками и с каждым сказанным словом её лишь сильнее затягивало вниз, еще несколько неуверенных шагов и она точно подгибающимися ногами ощутит вязкое дно поражения. – Госпожа Рачана, вижу, что вы очень напряжены, но не беспокойтесь, я помогу вам! Чтобы вам не пришлось придумывать очередную ложь, предлагаю изучить ещё несколько неоспоримых фактов вашего обмана. – Улыбнувшись улыбкой истинного хищника, Шьям перелистнул на экране картинку. Он впервые действовал честно, не искажая правил игры на свой личный лад и, как ни странно, получал от этого ещё большее удовольствие. На экране появилась фотография, на которой было ясно видно, как Рачана передает в руки незнакомого мужчины тонкий белый конверт, предположительно, с деньгами. – Видимо сами Боги находятся на стороне справедливости, я даже не мог и рассчитывать на такую удачу. Данный снимок сделан сегодня утром, я совершенно случайно стал свидетелем сцены, что вы сейчас видите на экране. И, как вы понимаете, не смог пройти мимо. Я догнал данного человека и убедительно попросил его поделиться со мной информацией. И знаете, что он мне рассказал? – Шьям выдержал небольшую паузу прежде, чем продолжить. – Рачана заплатила ему за то, чтобы он вынес из нашего дома часть дорогих украшений. Вы можете себе представить, на что ещё способна эта женщина? Многие, должно быть, не знают, но этот мужчина пытался проникнуть в Шантиван ночью. И у него это, несомненно, бы получилось, если бы он случайно не наткнулся на Арнава в саду. Это его спугнуло и ему не удалось выполнить свою работу. И если бы не его жадность, нам бы так и не удалось узнать правду. Теперь вы понимаете, что эта женщина не просто коварна, она невероятно опасна! – Его голос жесткими нотками рассекал воздух и неприятно резал слух окружающих, лица которых пораженно вытянулись вниз, а глаза отражали лишь непролитые слезы и хорошо читаемое презрение. – Это ещё не всё. Вы должны увидеть кое-что ещё. – Выходя вперёд, к всеобщему удивлению, заявила Анджали. По её слегка розоватым щекам катились две одинокие струйки соленой воды, но несмотря на это её подборок был высоко вздёрнут, а взгляд устремлён вперёд. Укоризненно посмотрев в сторону растерянной женщины, она протянула мужу маленькую флешку. – Да, королева, спасибо, что напомнила. – Шьям бережно, в знак поддержки, обхватил женскую руку, слегка сжимая её, он молчаливо заверял жену в том, что они действуют верно, а ещё он хотел унять её плохо сдержанное волнение. – Внимание на экран! Завершающий, но не маловажный штрих сегодняшнего разоблачения.

Вчера вечером

В ожидании мужа Анджали, сидя в своей комнате, неспеша потягивала горячий чай, который уже вот-вот норовился остыть. Она время от времени нетерпеливо поглядывала на стену, где располагались шумно шагающие часы. Было уже довольно поздно. Часовая стрелка перемещалась достаточно медленно, будто вовсе стояла на месте. Где же он? Женщина не понимала, почему Шьям только-только вернувшись домой из командировки, вновь куда-то исчез, да ещё и вместе с её братом. Что происходит? Почему ей кажется, что они что-то скрывают? Что-то очень важное. Но что? В последнее время они ведут себя очень странно, особенно Арнав. Анджали не однократно замечала странности, но в силу своего положения предпочитала не обращать на это внимание. Но сейчас, сидя в тишине, разбавленной лишь шумным ходом минутной стрелки, она ощутила необъяснимую тревогу, словно уже длительное время делала что-то не так. «Почему мне кажется, что я совершила ошибку? Чоте сказал, что не любит Суниту. Уверен ли он в этом? Правильно ли мы поступаем, вынуждая его на брак? Будет ли он счастлив? Почему я так уверена в том, что этот брак удачный? Всё дело в родительском желании? Интересно, будь они рядом с нами, они по-прежнему бы хотели этого? А что, если нет? Не эгоистично ли с моей стороны лишать его выбора? Я так сильно хотела, чтобы он женился… но ещё сильнее я желала для него любви. Не ослепило ли меня это желание? Я же не придумываю то, чего на самом деле нет и быть не может?Чоте выглядел таким несчастным…» Мучаясь терзающими мыслями, Анджали лихорадочно смотрела по сторонам, задерживаясь взглядом на давно забытой видеокамере, что стояла на прикроватной тумбочке со стороны мужа. – Оу, как же так? Мы совсем забыли смонтировать видео со свадьбы Акаша. – Досадно цокнув языком, расстроенным голосом пробормотала женщина, вставая с кровати. Взяв в руки камеру, она решила скоротать время за просмотром приятных видео-воспоминаний. Однако, будоражащая радость довольно быстро обернулась в полностью противоположное чувство – в непонятное сожаление. Первая же видеозапись оказалось не такой приятной, как хотелось, а наоборот ужасающе шокирующей. Пальцы затряслись, на лбу выступили едва заметные капельки пота, а сердце забилось беспокойно быстро, словно оно только что угодило в собственную совершенно случайно получившеюся ловушку. Она ошиблась. Они ошиблись. А времени на исправление ошибки, что балансировала между непростительной и непоправимой, практически не оставалось. Анджали честно старалась держать эмоции под контролем, но выходило это из ряда вон плохо. Поспешно набрав известный ей наизусть номер телефона, она с замиранием сердца ждала ответ. Женщина чувствовала свою вину и ей нужен был человек, способный снять груз ответственности, что так сильно давил на неё. В её списке контактов таких было, как минимум двое, но в первую очередь, она всегда обращалась к нему. Так случилось и в этот раз. – Да, моя королева, что-то случилось? – Спустя несколько минут, что показались весьма продолжительными, наконец, раздался обеспокоенный голос. – Шьям, скорее возвращайся домой. Кажется, мы ошиблись. Я нашла доказательство того, что между Нанке и Кхуши ничего не было. Я не знаю, что делать. Прошу тебя, приезжай быстрее. – Даже через телефонную трубку можно было ощутить её быстро нарастающую панику, как если бы она просочилась сквозь динамик и окутала собой нетерпеливого слушателя. – Что? Что ты такое говоришь? Не волнуйся, я скоро приеду. – Прозвучал решительный голос мужа. – Ах да, кстати, у меня для тебя есть очень важная информация. После длительных и мучительных минут ожидания, когда Шьям, наконец, вернулся домой, Анджали уже успела скачать свадебные видео на ноутбук, за просмотром которых её и застал весьма встревоженных муж. Не успел он войти в комнату, как она уже накинулась на него с весьма щекотливым вопросом: – А, вот и ты! Подойди скорее. – Приглашающим жестом женщина подозвала его ближе к себе. – Скажи мне, ты же в тот вечер занимался видеосъёмкой? – Скорее утвердительно, нежели вопросительно поинтересовалась она. – Ты помнишь это видео? Ты же его заснял? – Чуть громче обычного прозвучал предельно взволнованный женский голос. – Да, я занимался съемкой, но это видео я не помню, да и зачем мне снимать такое? – Слегка раздраженно ответил Шьям. Неужели он снова что-то забыл или перепутал? Но внимательнее присмотревшись к ракурсу снятого видео, он всё-таки кое-что вспомнил. – Точно! Я собирался снять последнее видео, как меня отвлек один из гостей, я оставил камеру на столе и, судя по всему, забыл её выключить. В этот самый момент и записалось данное видео. А когда я вернулся, то снимать уже было нечего, я выключил камеру и отнёс её в нашу комнату, следующим утром я уехал в командировку, поэтому просмотреть заснятое не предоставилось никакой возможности. – Крайне спутанные мысли устроили в его голове нешуточный бой. Сложно было отыскать среди них нужную, но немного расслабив чрезвычайно натянутые извилины, ему всё же удалось это сделать. – Значит, одно из доказательств уже у нас в кармане, осталось разобраться с всеми остальными. – Что? О каких доказательствах ты говоришь? Что всё это значит? – Пуще прежнего занервничала Анджали. – Успокойся, пожалуйста. – Муж притянул жену в свои успокаивающие объятия, а затем чуть отстранившись, он взглянул в её непонимающие глаза. – Королева, я всё тебе расскажу, но ты должна пообещать мне, что не будешь волноваться. Твое здоровье сейчас превыше всего. Поверь мне, то, что я сейчас тебе скажу, не стоит твоих нервов, а наоборот, ты должна быть счастлива, что всё раскрылось именно сейчас, когда ещё не стало слишком поздно. Я отвечу на все твои вопросы только после того, как ты полностью успокоишься. В противном случае, мне придется вызвать врача и разговаривать с тобой в его непосредственном присутствии. – Мужские руки бережно и плавно скользили по женской спине, даря непревзойденное чувство защиты и не менее сильные успокаивающие импульсы, но его тон больше напоминал отеческий, что притворно строжился и призывал быть чуточку разумнее. – Ты так сильно обо мне заботишься, – нежно улыбнувшись, Анджали обхватила ладонями родное лицо напротив, – я постараюсь держать себя в руках, но вся эта ситуация, в которой, отчасти виновата и я тоже, вряд ли, так просто оставит меня в покое. – Расстроенно поджав губы, ответила она. – А если я скажу тебе, что всё ещё можно исправить? Тогда ты успокоишься? Ты можешь мне довериться и поверить, что, в конечном итоге, всё будет хорошо? Ты слышишь меня? Всё будет хорошо, и я лично об этом позабочусь! Ты веришь мне? – Обхватив теплые, слегка влажные ладошки жены, он оставил на них несколько трепетных поцелуев. Шьям уже и забыл, каково это – искренне целовать, да не кого-то, а собственную жену. Целовать, потому что хочется, а не потому, что нужно. Целовать именно её, а не кого-то другого. А главное понимать, что ты целуешь именно ту, что хотел поцеловать. И желательно ещё потом об этом помнить. И он сделал то, что ему хотелось больше всего – поцеловал свою жену. Его истосковавшиеся по осознанной ласке губы решительно накрыли её напряженную ничего неподозревающую тонкую полоску, что вмиг раскрылась, превращаясь в распустившейся весенний цветок. Её сердце, словно капля дождя, зависло на краю дрожащего лепестка. Мир вокруг потускнел, утратил очертания, растворившись в полутенях ожидания. Казалось, время замедлилось, растягивая мгновение, будто давая ей шанс сохранить его навсегда. Он был рядом — так близко, что воздух между ними стал ощутимым, как лёгкая, едва уловимая нить. Он целовал её очень нежно и трепетно, а ещё мучительно долго, как целуют после долгой разлуки или перед долгосрочным отъездом. Она, в свою очередь, самозабвенно отвечала ему. На каждое его, даже совсем незначительное, прикосновение, в её душе рождался теплый луч света и это тепло слабо пульсирующими волнами разливалось по её груди, будто пламя, едва тронутое дыханием, вспыхнуло с новой силой. Она почувствовала себя лёгкой, невесомой, как будто весь груз мира исчез, оставив её один на один с любимым мужем. Шьям буквально ощутил, как постепенно, мускул за мускулом, расслабилось её напряженное тело. Эндорфин и окситоцин сделали своё дело – она успокоилась. Сейчас ей казалось, что даже известие о скорой смерти не способно было огорчить её. Вот только чьей? – Конечно, я верю тебе. Верю больше, чем кому-любо. Рядом с тобой я ничего не боюсь. Я знаю, что пока ты рядом, со мной не случиться ничего плохого. – Анджали цеплялась за него так, будто она, захлебываясь, тонула во тьме неопределенности, а он был единственной светлой звездочкой, указывающей ей на верный путь. – Я обещаю, что пока ты держишь меня за руку, я не буду так сильно переживать, может быть, только самую малость, но ты ведь знаешь, как можно меня успокоить, не так ли? – Мило улыбнувшись, она лишь крепче сжала его сильную, надежную ладонь, а затем практически взмолившись нерешительно попросила. – А теперь расскажи мне всё, пожалуйста. Мужчина крепко обхватил женские ладошки, соединяя их в безопасном домике своих тёплых рук, его большой палец нежно поглаживал её тонкие пальчики, даря чувство непревзойдённой защищенности, а затем осторожно, начал рассказ: – Возможно, тебе будет сложно принять это, но, дорогая, ты должна узнать правду и будет лучше, если ты узнаешь её от меня. Королева… семья Тхакур, за исключением их дочери, прибыла в наш дом для одной единственной цели – обманом вытянуть из нас деньги. Никакого соглашения не было, они придумали и подделали документы сами. Арнав вовсе не обязан жениться на Суните. – Муж сделал небольшую паузу, позволяя жене усвоить услышанное, а затем таким же мягким тоном продолжил. – Но есть одно но, у нас нет вещественных доказательств, но уже завтра я непременно их найду. И это видео – одно из них. Ты понимаешь, что произойдет? Мы предотвратим катастрофу прежде, чем она случится! – Шьям старался преподнести шокирующую новость, как некую радость, и, как ни странно, это сработало. – Что? Как они могли так поступить с нами? Зачем всё это было нужно? Они же просто могли обратиться к нам за помощью. Как хорошо наши родители их знали? Это так ужасно! – Женщина слегка разволновалась, она сама не заметила, как её руки выскользнули из его уютного домика и бесшумно опустились вдоль тела, но слова мужа придали ей уверенности. Шьям, как всегда, умел выбирать нужные слова, чтобы успокоить её даже в самые трудные моменты. – Я понимаю твои чувства, королева, – продолжил он, наклоняясь ближе и бережно беря её руки в свои. – Но важно сохранить спокойствие. Они рассчитывают на нашу растерянность, на то, что мы отступим. Но мы не позволим этому случиться. Завтра, когда я предоставлю доказательства, правда выйдет наружу, и мы положим конец этой грязной игре. Анджали слегка кивнула, но её глаза всё ещё были полны непонимания и боли. – Это так низко... – выдохнула она, опуская взгляд. – Я всегда думала, что люди из семьи Тхакур благородны, что у них есть честь. Разве можно было даже подумать, что они способны на такое? Особенно после того, как мы приняли их в свой дом, доверяли им... Они не просто обманули нас, они опорочили память наших умерших родителей. Шьям смотрел на неё с сочувствием, но в его взгляде сквозила твёрдая решимость. – Ты права, это трудно принять, – сказал он, мягко поднимая её подбородок, чтобы встретиться с её взглядом. – Но сейчас не время для сомнений или сожалений. Мы должны сосредоточиться на том, как защитить нашу семью. Ты – моя опора, и я нуждаюсь в твоей силе. Вместе мы справимся. Он знал, как её успокоить. Его слова словно зажгли в её сердце новый огонь. Она выпрямилась, стараясь справиться с нахлынувшими эмоциями. – Да, ты прав, – твёрдо сказала она. – Мы должны сделать всё, чтобы защитить нашу семью. Они не должны уйти безнаказанными за свои действия. – Анджали снова ощутила ту гордость и уверенность, которые всегда возникали в её сердце, когда Шьям брался за дело. Она знала, что он не успокоится, пока не докопается до правды. – Спасибо, что ты рядом, Шьям. Без тебя я бы потерялась в этом хаосе, – с тёплой улыбкой произнесла она, кладя руку на его плечо. – Моя королева, мы всегда будем рядом друг с другом, – ответил он вслух, а мысленно добавил «по крайней мере пока я жив». – И в этот раз мы победим. Потому что правда на нашей стороне. Её улыбка стала шире. Несмотря на бурю, которая бушевала вокруг, внутри неё становилось всё спокойнее. Вместе они действительно могли справиться с чем угодно. – Надо же… я так сильно мечтала о свадьбе брата и теперь, когда я думала, что моя мечта сбылась, всё оказалось ложью. – её голос дрогнул, и на мгновение она отвела взгляд, чтобы скрыть непрошеную слезу, скользнувшую по бледной щеке. – Как же больно осознавать, что всё, что казалось таким правильным, в итоге оказалось построенным на обмане. Шьям мягко положил руку ей на плечо, заставив её снова посмотреть на него. – Я понимаю, как это тяжело для тебя, – тихо произнёс он, его голос был пропитан искренним сочувствием. – Но ты должна помнить: не всё потеряно. Это не конец. Наоборот, это шанс исправить ситуацию, чтобы твой брат был счастлив по-настоящему, а не в иллюзии, созданной ложью. Тем более, что Арнав уже нашел себе невесту. Она замерла, её взгляд метнулся к нему, полный удивления и вопросов. – Что ты сказал? – прошептала она, едва веря своим ушам. – Нашёл невесту? Чоте? Почему ты молчал об этом раньше? Шьям задумчиво развел в стороны руки, как человек, готовящийся раскрыть давно хранимую тайну. – Потому что я сам узнал об этом только сегодня вечером, – ответил он, слегка сжав её руку. – Но, честно говоря, я заметил это намного раньше. Арнав встретил её ещё несколько месяцев назад. Они познакомились совершенно случайно, и с первого взгляда между ними появилась особая связь. Он никогда не говорил об этом открыто, но я замечал, как он смотрит на неё, как оживает рядом с ней. – Шьям знал, что говорит ей именно то, что она сейчас хочет услышать. Её глаза широко раскрылись. Она пыталась переварить услышанное, но это только вызвало ещё больше вопросов. – Кто она? Почему он не рассказал об этом семье? И… если она так важна для него, почему он вообще согласился на брак с Сунитой? Шьям вздохнул и слегка потёр висок, будто размышляя, как объяснить всё как можно проще. Он ощутил явное раздражение, что служило сигналом того, что действие выпитых им лекарств на исходе. – Моя королева, ты тоже её знаешь. Это – Кхуши. А не сказал он тебе, судя по всему, потому что не хотел волновать. Ты же знаешь, как сильно он любит тебя. – Уверял он свою жену. – Но, главное помни, что Арнаву пока что нельзя знать о том, что ты в курсе всех событий. Понимаешь, это необходимо для того, чтобы госпожа Рачана не заподозрила неладное раньше времени, нужно, чтобы всё выглядело правдоподобно. Шьяму было просто необходимо вытянуть из Рачаны признание, а для этого она должна была полностью поверить в спектакль, что будет разыгран конкретно для неё одной. Она кивнула, теперь уже уверенно. Точно! Кхуши… Как она могла забыть про это? В её сердце всё ещё была боль, но вместе с ней пробивалось ощущение правильности. Она знала, что они делают это ради лучшего будущего. Ради правды. Ради семьи. – Хорошо, – сказала она наконец. – Мы сделаем это вместе. – Анджали чувствовала, как внутри загорается новое ощущение – вера в то, что их семья сможет пройти через этот шторм и обрести настоящее счастье.

Настоящее время

На широком экране ожило короткое, но насыщенное деталями видео, где каждое движение обретало особое значение. Вот Рачана небрежным жестом случайно оставляет след на брови Кхуши, будто лёгким мазком художника на чистом полотне. Затем в кадре появляется Нанке, который с изяществом и заботой помогает устранить эту небольшую оплошность, словно стирая неудачный штрих. Но всё это — лишь прелюдия к самому значимому моменту: Рачана ловко подносит камеру, быстро, но тщательно выбирая идеальный ракурс, чтобы запечатлеть мгновение. Кажется, что в её глазах отражается азарт мастера, стремящегося поймать лучший кадр, где всё будет говорить о её небывалом триумфе. – Ну, что, госпожа Рачана, сейчас вы тоже будете утверждать, что на видео изображены не вы, а ваша идентичная копия? Или, наконец, признаетесь, что намеренно сделали фотографии с целью опорочить честь невинной девушки? – Шьям шальным взглядом обвел узкий круг присутствующих, а затем громко спросил. – Вам всем, наверное, очень интересно для чего она это сделала? Ответ прост – она узнала о том, что Арнав испытывает к Кхуши чувства, а Суните, с свою очередь, нравится Нанке. Эта женщина безумно боялась поражения и была готова пойти на любую, даже самую непристойную низость. Оклеветать невинных людей для неё, как сорвать с дерева зелёный лист, смять и отбросить в сторону, позволяя ему безжалостно сгнить. Для неё это ничто! – Последние слова мужчина буквально выплюнул, глядя в нервно бегающие глаза той, что являлась сейчас центром всеобщего и очень пристального внимания. В комнате повисло густое, почти осязаемое напряжение, словно воздух вдруг стал в разы тяжелее, пронизанный невидимой дрожью. Окружающие будто замерли, их лица отражали весь спектр эмоций: шок, недоумение, легкий страх и невольное разочарование перед тем, что они только что услышали. Бабушка невольно прижала ладонь к губам, пытаясь сдержать потрясение, Манорама, напротив, замерла с открытым ртом, как будто забыв, как нужно дышать. Глаза окружающих были широко распахнуты, их блеск выдавал желание осмыслить произошедшее, но мысли путались, не находя слов. В чьих-то чертах мелькала растерянность, словно весь их внутренний мир рухнул в одно мгновение. Казалось, что даже стены комнаты, обычно безразличные к людским страстям, сжимались от этого всепоглощающего напряжения. Каждый вздох звучал как гром, а малейшее движение было сродни взрыву, нарушающему хрупкий баланс. Никто не осмеливался первым нарушить эту внезапную паузу – момент, когда время замерло, и всё, что оставалось, – это смотреть друг на друга с выражением, которое нельзя было подделать. Рачана, будто загнанный зверь, несколько секунд молчала, оглядывая круг присутствующих глазами, полными паники и злости. Её грудь тяжело вздымалась, и, казалось, она боролась с собой, разрываясь между молчанием и порывом высказать всё, что накипело. Её дыхание было тяжёлым, а лицо — напряжённым, как у человека, стоящего перед неизбежной бездной. Когда тишина в комнате стала почти невыносимой, она, наконец, заговорила, её голос дрожал, но звучал неожиданно громко: – Да, это я! – резко выкрикнула она, подняв взгляд на присутствующих, в котором смешались злость, страх и отчаяние. – Я подделала документы о браке! И да, я сделала это ради денег! – Слова сорвались с её губ, будто она не могла больше держать их внутри. Рачана обвела взглядом замершие лица, словно ища в них тень понимания, но раз за разом её помутненный взгляд натыкался лишь на их явное осуждение. Женщина горько рассмеялась, но её смех звучал так, будто он тотчас превратиться в слёзы. – Вы ведь даже не представляете, каково это – быть постоянно в тени, когда все ваши усилия, всё, что вы делаете, никому не нужно! – Она сжала кулаки, продолжая, уже почти крича. – Я устала бороться за своё место в этом мире, устала доказывать, что тоже чего-то стою! Её голос на мгновение стих, но затем она продолжила, теперь более тихо, почти шепотом: – Я знала, что у меня нет времени и желания начинать всё с нуля. Почему я должна была отказаться от того, что могло бы, наконец, изменить мою жизнь? Почему я должна была оставаться ни с чем, пока другие купаются в богатстве? – Рачана опустила голову, словно потеряв силы, а затем, всё так же не глядя ни на кого, добавила. – Я сделала это. Я подделала документы, чтобы получить деньги. И я бы сделала это снова, потому что это единственное, что у меня оставалось. Единственный шанс на нормальную, беспечную жизнь. Её голос затих, оставляя после себя лишь отклик тяжёлого молчания. Слова Рачаны, словно густое облако горечи, застилали собой просторную комнату, а осознание их истинной природы, как внезапный холодный ветер, проникло в сознание каждого, заставляя их поежиться от шокирующей правды. Каждый из присутствующих будто оказался наедине с собственными мыслями, переживая услышанное заново. Взгляды, наполненные шоком и негодованием, метались, но никто не осмеливался первым прервать эту тягостную паузу. Сама же Рачана подняла голову, её лицо внезапно озарилось странной смесью триумфа и безразличия. На губах заиграла кривая, почти злая улыбка, и в её глазах появился блеск, который заставил окружающих ощутить холод. Она расправила плечи, как будто сбросила тяжёлую ношу, и заговорила, уже без страха и сомнений, а с откровенной дерзостью: – Ну и что? Что теперь? Вы думаете, мне важно, что вы меня разоблачили? – Её голос зазвенел от сарказма. – Всё, что мне нужно было, я уже получила. Сунита вышла замуж за Арнава. Моя цель достигнута! – Она оглядела всех присутствующих, её взгляд обжигал, а слова звучали с ядовитой уверенностью. – Да, я подделала документы, я лгала, интриговала, использовала всех вас, как пешек в своей игре. Но в конечном счёте – разве это имеет значение? Всё произошло так, как я хотела. Теперь Сунита – миссис Райзада, и никто из вас ничего с этим не сделает! – Рачана рассмеялась, её смех разрезал напряжённый воздух комнаты, заставляя многих вздрогнуть. – Осуждайте меня сколько угодно, шепчитесь за моей спиной, думайте, что вы лучше меня! – продолжала она, её голос звучал всё громче. – Но вы забываете одно: в этом мире побеждает не тот, кто прав, а тот, кто умнее, сильнее и хитрее. – Она бросила дерзкий взгляд на Арнава и Суниту, наслаждаясь своей минутой торжества. – Так что, поздравляю всех нас. Свадьба состоялась, игра окончена. А вам остаётся только смириться с этим. – Её слова прозвучали как окончательный приговор, в котором не было ни тени сожаления или раскаяния. Шьям, словно охотник, наконец загнавший свою добычу в угол, смотрел на Рачану с выражением холодной решимости. Его глаза сверкали мрачным торжеством, а в руке он крепко сжимал телефон, на экране которого виднелось только что записанное признание. Голос мужчины, сдержанный, но полный силы, прорезал напряжённую тишину: – Признание записано, госпожа Рачана. Все ваши грязные махинации теперь документированы. Если вы не хотите оказаться за решёткой, то собирайте свои вещи и убирайтесь из этой страны. И даже не смейте переступать порог этого дома снова. – Его слова звучали, как окончательный и совершенно неоспоримый приговор. Внутри Шьяма бушевал вихрь эмоций, но он оставался спокойным. Лекарство, что он принимал строго по расписанию, начинало приносить свои первые плоды. Его мысли обретали ясность, и теперь он понимал, что настал момент искупить свои собственные ошибки. Он видел в этом поступке шанс сделать доброе дело, защитить семью Райзада от наглой и изворотливой мошенницы, которая без сожаления разрушила бы всё вокруг ради собственной выгоды. Однако Рачана, несмотря на загнанное положение, не собиралась так легко сдаваться. Она вздёрнула подбородок, её взгляд метался между вызовом и торжеством. – Ты правда думаешь, что это меня остановит? – её голос прозвучал холодно и колко. – Теперь я – часть этой семьи. Если меня арестуют, позор падёт не только на меня, но и на семью Райзада тоже. Вы не сможете отмыть это пятно. Так что не смей говорить мне, что у меня нет прав на этот дом. Я заслужила его. Я член семьи, нравится вам это или нет! Её слова отразились эхом в напряжённой тишине комнаты. Но в этот момент произошло нечто, что едва ли кто-то заметил. Невесты, чьи лица до сих пор скрывала вуаль, начали снимать её. Это движение, которое в другой ситуации привлекло бы всеобщее внимание, теперь оказалось оставлено без внимания. Все взгляды были прикованы к противостоянию Шьяма и Рачаны. Шьям, однако, не дрогнул. Его взгляд был твёрд, и он словно отрезал каждое слово: – Вы можете угрожать, играть в свои грязные игры, но ваше время прошло. Вы здесь чужая, госпожа Рачана. Вы не сможете разрушить эту семью. Ваши права – иллюзия, которую я собираюсь разрушить. – Внутри него звучал тихий голос, напоминающий, зачем он это делает. Не из мести, не из злобы – он хотел исправить хотя бы часть того зла, что сам принёс этой семье. Защитить тех, кто ему дорог, даже если для этого придётся вести безжалостную борьбу на поражение. И тут произошло то, чего коварная женщина не могла бы представить себе даже в самых кошмарных снах. Её смело блуждающий по комнате взгляд задержался на новоиспечённых молодоженах, что до этого времени не проронили ни слова. Рачана застыла, её взгляд метался между Сунитой и Нанке, словно она не могла поверить своим глазам. Зеленое сари, обрамляющее фигуру её дочери, переливалось мягким блеском в свете ламп, а зеленая дупата, изящно уложенная на плечах, подчёркивала её решимость и гордость. Но главное – узел, прочно связывающий края сари дочери с одеждой Нанке, говорил громче любых слов. Это был символ неразрывной связи, акт, который уже нельзя было отменить. Рачана широко раскрыла глаза, когда её взгляд скользнул к другой паре. Рядом с Арнавом, в красном сари, стояла Кхуши. Её лицо светилось тихим спокойствием, в то время как Арнав сдержанно, но с явной гордостью держал её за руку. На их лицах читалась уверенность, будто они были частью чего-то большего, чем интриги и злости. Сунита сделала шаг вперёд, её голос прозвучал чётко и уверенно, заставляя мать отступить мысленно, если не физически: – Да, мама, ты права. Я вышла замуж, но мой муж вовсе не Арнав! – её слова прозвучали как удар, от которого у Рачаны перехватило дыхание. – У тебя нет прав на семью Райзада, нет прав на этот дом, и ты даже лишилась права называть меня своей дочерью в тот самый момент, когда в твоей голове родилась эта ничтожная идея. – Её непоколебимый, твердый взгляд мог убить на повал каждого, кто осмелился бы хоть раз взглянуть в её бездонные глаза. Рачана судорожно сглотнула, её взгляд лихорадочно перескакивал с лица Суниты на узел их с Нанке одежды. Она пыталась найти слова, чтобы ответить, оправдаться, но ничего не находила. Триумф, которым она только что горела, угас, оставив место рассеянной панике и нескрываемой злобе. Сунита, не дожидаясь ответа, продолжила, её голос теперь звучал мягче, но всё так же решительно: – Ты хотела использовать меня как инструмент, чтобы заполучить деньги и власть. Но я не вещь, мама. Я человек, и теперь – я часть другой семьи. Семьи, где есть любовь, уважение и честность. Семьи, которая никогда не примет тебя и твои грязные игры. Кхуши сделала шаг вперёд, и её тихий, но уверенный голос добавил: – А я – теперь Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада. Я – жена Арнава. – Взяв в руки висевшую на шее мангалсутру, гордо заявила она. – Ваша ложь и подлость не смогли разрушить то, что уже давно было предначертано судьбой. Вы думали, что можете контролировать нас всех, но вы забыли, что всегда побеждает истина. И только одной Богине подвластно создавать пары. Рачана пошатнулась, её руки дрожали, а взгляд, полный недоверия и гнева, метался по комнате. Её грандиозный план рушился на глазах, как карточный домик, а она ничего не могла сделать, чтобы это остановить. Арнав выпрямился, его взгляд был твёрдым, а голос прозвучал уверенно, словно резал воздух пополам: – Я скажу это только один раз, а вы запомните. – Окинув быстрым взглядом всех присутствующих в зале, он продолжил. – У меня может быть только одна жена! И это Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада! – С этими словами он посмотрел на Кхуши, его глаза светились смесью любви, решимости и уважения. Это заявление прозвучало как клятва, как неизменная истина, что больше не подлежала обсуждению. В его сознании вспыхнули воспоминания, словно кинолента, разворачивающаяся перед глазами. Он вспомнил, как принял окончательное решение о своём с Кхуши будущем. Он решил жениться на ней несмотря ни на что. Это было вчера ночью, когда он, уставший от борьбы с собственными чувствами, оказался наедине со своими мыслями. Арнав сидел в своей комнате, держа в руках старую фотографию сестры. Её мягкая улыбка, её светлый взгляд, наполненный надеждой, словно смотрели прямо на него. Мужчина будто слышал её голос, который однажды сказал: «Арнав, жизнь слишком коротка, чтобы жить без любви. Ты заслуживаешь настоящего счастья, и я хочу, чтобы ты его нашёл.» Эти слова эхом отдавались в его сердце, когда он вспоминал Кхуши. Все её поступки, её доброту, её смелость, её умение видеть свет даже в самых тёмных моментах. Он понимал, что она – именно та, кого его сестра непременно бы одобрила. В тот самый момент он принял решение. Ему больше не нужно было бороться с собой, пытаться отрицать очевидное. Да, их путь был полон недоразумений и сложностей, но каждая минута, проведённая с Кхуши, доказывала, что она та, с кем он хочет разделить свою жизнь, а всё остальное просто не имеет никакого значения. – Если она хотела, чтобы я женился по любви, – тихо подумал он тогда, – значит, я так и сделаю. Возвращаясь мыслями в настоящее, Арнав крепче сжал руку Кхуши. Её тепло передавалось ему, наполняя его уверенностью. Он знал, что это правильный выбор, что именно с ней он сможет создать ту жизнь, о которой мечтал, – полную любви, доверия и взаимного уважения. – Я выбрал сердцем, – добавил он, уже более мягко, но не менее твёрдо, его слова обращались не только к Рачане, но и ко всем, кто был в зале. – И никто не сможет изменить этот выбор. В комнате вновь воцарилась тишина, но она больше не была напряжённой. Это была тишина, наполненная осознанием, что истина всё же нашла своё место. Рачана побледнела, её пальцы судорожно сжали документ, как будто он мог стать последней опорой в рушащемся мире. Она шагнула вперёд, показывая свидетельство, и её голос, пропитанный отчаянием, прозвучал громко: – Что? Что вы все такое говорите? Перестаньте разыгрывать спектакль! У вас не получится обмануть меня. Ваше свидетельство о браке в моих руках! Это документ, подтверждающий всё, что я сделала. Оно важнее ваших бессмысленных ритуалов. Вот оно! – Она высоко подняла бумагу. Но молодожёны даже не дрогнули. Их спокойствие было подобно скале, не поддающейся буре. А голос Суниты, звучащий твёрдо и сдержанно, разорвал напряжённую тишину: – Какое соглашение, такое и свидетельство. Посмотри на него внимательнее, мама, и ты поймёшь, что проиграла. Рачана, чувствуя, как по спине пробегает холод, опустила взгляд на бумагу в руках. Её глаза расширились от шока, а дыхание стало частым и неровным. Подписи… они исчезли. На месте, где должна была быть завершающая часть её тщательно продуманного плана, осталась лишь пустота. Бумага, казавшаяся ей ключом к победе, вдруг стала ничем иным, как бесполезным клочком. – Этого не может быть… – прошептала она, её голос дрожал, а руки начали мелко трястись. Сунита медленно подошла ближе, уверенной походкой человека, который знает, что правда на его стороне. Её взгляд был спокоен, но решителен. Она протянула руку и, не встречая сопротивления, взяла документ из ослабевших пальцев матери. Склонившись к священному огню, она с достоинством произнесла: – Всё, что строится на обмане, не долговечно и не прочно. Твой расчётливый брак легко разрушить. – Она бросила свидетельство в пламя, и оно вспыхнуло, превращаясь в пепел. Сунита выпрямилась, а её голос наполнился теплотой и гордостью, когда она подняла руку, показывая мангалсутру, висевшую на её шее: – А это остаётся на века. Это – символ истинной любви и преданности, того, что никакая ложь не сможет разрушить. В комнате вновь повисла тишина. Только потрескивание огня нарушало её, отражая окончательность происходящего. Рачана стояла неподвижно, словно весь её мир окончательно развалился на части. А Сунита, с гордо поднятой головой, стала символом победы правды над обманом. Она сделала шаг вперёд, её глаза горели решимостью, которая заставила мать невольно отступить. Она медленно вынула из складок своего сари аккуратно сложенный документ и развернула его, показывая всем присутствующим. Бумага была чистой и опрятной, а печати и подписи – чёткими и не вызывающими сомнений. – Ты говорила про свидетельство, мама? – Сунита произнесла спокойно, но в её голосе чувствовалась сталь. – Вот оно. Настоящее свидетельство о браке. – Она сделала паузу, позволяя словам проникнуть в сознание всех в комнате, а затем новоиспеченная жена развернула документ так, чтобы Рачана могла ясно видеть, и ткнула пальцем в строки, где были чётко написаны имена: Сунита Кишор и Нанд Кишор. Рачана, увидев документ, замерла, словно перед ней была не просто бумага, а её окончательный приговор. Её лицо побледнело, а губы дрожали от неуверенности. – Это… это невозможно, – прошептала она, её голос был почти неслышимым. – Ты не могла… – Могла и сделала, – твёрдо ответила Сунита, глядя матери прямо в глаза. – Ты думала, что можешь контролировать мою жизнь, использовать меня для своих корыстных целей. Но я – не твоя пешка. Я – дочь семьи Тхакур, и теперь я – жена Нанд Кишора. Сунита подняла документ выше, чтобы все могли его увидеть. – Это свидетельство – доказательство того, что ты проиграла. Твой обман разрушился перед правдой, как дом из песка перед волной. Рачана бессильно опустила руки, словно весь её мир рухнул в одно мгновение. Она метнула последний отчаянный взгляд на бумагу, но вместо спасения в ней видела лишь бездну своего поражения. Арнав сделал шаг вперёд, его движения были медленными, но уверенными, а в руках он держал документ, от которого, казалось, исходила почти физическая сила. Его взгляд остановился на Рачане, в котором читалось всё: от холодного презрения до торжествующего спокойствия. – Вы думаете, что можете манипулировать всеми нами, госпожа Рачана? – его голос звучал низко и властно. – Но в этот раз вы переоценили себя. Он развернул документ, поднимая его так, чтобы все могли видеть. На нём чёрным по белому были написаны имена: Арнав Сингх Райзада и Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада. Печати и подписи под этими именами выглядели безупречно, не оставляя места для сомнений. – Вот настоящее свидетельство о браке, – продолжил Арнав, его слова разрезали тишину, как нож. – На нём указаны только два имени. Моё и Кхуши. Это документ, который говорит больше, чем все ваши лживые слова. – Он перевёл взгляд на Кхуши, стоявшую рядом. В её глазах была благодарность и тихая уверенность, словно она знала, что теперь их связь не разорвать никакими интригами. Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Рачана стояла неподвижно, её лицо выражало одновременно шок и отчаяние. Её взгляд метался между Арнавом, Кхуши и свидетельством, словно она пыталась найти хотя бы слабое звено в этой непробиваемой цепи. Но документ был настоящим, а истина – неоспоримой. – Ваши игры окончены, госпожа Рачана, — твёрдо заключил Арнав. — Больше вы не сможете разрушать жизни ради своих корыстных целей. В комнате вновь воцарилась напряжённая тишина, но на этот раз она была наполнена осознанием – правда восторжествовала, и её уже не скрыть.

Сегодня утром

Шьям увлеченно и с особым рвением находил одно доказательство за другим, как его отвлек настойчивый телефонный звонок – Шьям, ты должен что-то придумать! – на другом конце провода слова сливались с шумом. – Рачана пригласила регистратора, она хочет получить свидетельство утром. Ты должен срочно что-то сделать! Поезжай в офис регистрации, исправь это. Пожалуйста, я знаю, что у тебя получится! –голос Анджали был встревоженным, но в нём звучала надежда. Шьям, охваченный чувством ответственности, понял, что это его шанс искупить свои ошибки, доказать, что он способен защитить семью. Не теряя времени, он направился в офис регистрации. Он вошёл в кабинет регистратора, лицо его оставалось спокойным, но внутри всё бурлило. Подойдя ближе, он вежливо, но твёрдо начал: – Простите, но произошла ошибка. В заявлениях перепутаны имена. Я пришёл, чтобы исправить недоразумение. – Шьям достал деньги и протянул их мужчине. – Я уверен, что вы можете мне помочь. Регистратор, понимая, что перед ним человек, настроенный решительно, кивнул. Но Шьям не остановился на этом. Он отвёл его в сторону, чтобы избежать лишних глаз и ушей, и понизил голос: – У меня есть ещё одна просьба. Это должно остаться между нами. Я хочу устроить небольшой розыгрыш, – его тон был почти дружелюбным, но глаза выдавали серьёзность. – Нужно сделать два экземпляра свидетельства. Шьям достал ещё больше денег, и регистратор согласился. Всё было подготовлено: одно свидетельство поддельное, другое – настоящее. Поддельные документы были снабжены ручкой с исчезающими чернилами, чтобы подписи исчезли через некоторое время. Позже, перед самим подписанием документов, Шьям позвонил Арнаву, объясняя ему свой план. – Шурин, всё готово, – сказал он сдержанным, уверенным голосом. – Как только начнёте подписывать документы, делайте это спокойно. Поддельные подписи исчезнут. Потом вы подпишете настоящие свидетельства. Человек, ответственный за документы, незаметно заменит их. Я обо всём позаботился. Арнав согласился. Во время подписания он выглядел уверенным, но его мысли работали быстро. Подписав поддельные документы, он незаметно отправил всем смс с объяснением плана. – Игра началась, – подумал он, глядя на Рачану, которая сияла от иллюзии своей победы. Всё прошло, как и планировалось. После того как поддельные документы были подписаны, настоящие экземпляры незаметно передали парам. Они поставили свои подписи, закрепляя прописную истину.

Настоящее время

Теперь, держа в руках настоящие свидетельства о браке, молодожены понимали, что их план сработал идеально. Рачана, уверенная в своей победе, даже не догадывалась, что её манипуляции обернулись против неё самой. Истина восторжествовала, а влюбленные пары обрели законное и нерушимое единство. Арнав поднялся, обвёл взглядом присутствующих и с гордостью и уверенностью заявил: – Нани, сестра, тетя, дядя представляю вашему вниманию мою жену, старшую невестку семьи Райзада – Кхуши Кумари Гупта Сингх Райзада! Сегодня мы официально поженились, соблюдая закон и все обычаи. Наш брак священен, и вы лично благословили нас. У вас нет иного выбора, кроме как принять его. Бабушка в шоке схватилась за сердце и, оседая на пол, едва не потеряла сознание. Не то, чтобы она была против, просто всё это было слишком неожиданно для её артериальной гипертонии. Врач, стоявший неподалёку, тут же бросился к ней, успокаивая и проверяя её состояние. Анджали, напротив, выглядела совершенно довольной, её лицо светилось от счастья, как будто всё шло именно так, как она хотела. Её спокойствие разительно контрастировало с остальными. Манорама ахнула и, словно пытаясь успокоить себя, пробормотала: – Привет-привет, пока-пока… От перестановки слагаемых сумма не меняется. Как было две невестки, так и осталось. Но бабушка, всё ещё слабо сидя, подняла взгляд на Кхуши и Суниту, а затем, переведя его на Анджали, задала вопрос, который мучил её больше всего: – Не пойму одного… Как вам удалось так быстро и незаметно переодеться? Анджали, не скрывая лёгкой улыбки, наклонилась к бабушке и спокойно ответила: – Я немного помогла им в этом. – Она оглянулась на Кхуши, которая теперь стояла рядом с Арнавом. – Незадолго до церемонии я притворилась, что мне плохо, и воспользовавшись этим моментом, Кхуши и Сунита поменялись своими нарядами. Недавнее воспоминание захватило её. Спустившись с лестницы, Кхуши немого задержалась у её подножия, воспользовавшись моментом, Анджали решила немного поговорить с ней: – Кхуши, – сказала Анджали тихо, держась за её руку. – Ты уже стала женой Арнава перед законом Индии. Но теперь тебе осталось стать его женой перед лицом Богини. Ты должна войти в его жизнь полностью, соблюдая все традиции. Доверься мне. Я помогу вам незаметно поменяться местами. Кхуши, собрав всю свою смелость, кивнула. У нее не было ни сил, ни времени, чтобы рассказать Анджали о том, что они, итак, уже решили поменяться местами. Воспоминание исчезло, и Анджали с удовлетворением посмотрела на бабушку: – Так мы всё и сделали. На заднем фоне Рачана тяжело вздохнула и, наконец, заговорила, её голос был полон горечи: – Хорошо, я признаю, что проиграла. Я покину этот дом. Но знайте: я не забуду тот позор, что вы на меня обрушили. Я это так просто не оставлю. Рачана резко развернулась и направилась к выходу, за ней следовал Амрит. Перед дверью он остановился, обернулся и, глядя на Суниту, произнёс: – Прости меня, дочь. Прости за всё. Я благословляю тебя, будь счастлива! Он опустил голову, и его взгляд наполнился стыдом. Рачана хотела подойти к Суните, забрать её с собой, но та решительно ответила: – Нет, мама. У меня теперь новая семья – честная и любящая. Рачана молча отвернулась, и они с Амритом покинули дом. Арнав проводил их взглядом и произнёс спокойно, но твёрдо, так, чтобы они обязательно его услышали: – Вы могли просто обратиться ко мне за помощью. Я бы с радостью помог вам с бизнесом, проинвестировал его. Но вы выбрали слишком шаткий путь, который в итоге и привёл вас к падению. Рачана Тхакур Кхан замерла, услышав слова Арнава. Казалось, они ударили её сильнее, чем любые обвинения или разоблачения. Её лицо исказилось от смеси горечи и разочарования, а глаза наполнились отчаянием. Она нервно сжала руки, пытаясь удержать контроль над собой, но её пальцы выдавали дрожь, которую она уже не могла скрыть. – Ты... – начала она, но голос сорвался, и ей пришлось сделать паузу, чтобы справиться с эмоциями. Её взгляд метался, словно она искала, куда спрятаться от обжигающей правды. Впервые за долгое время её уверенность пошатнулась. Она опустила глаза, избегая прямого взгляда Арнава, словно этот контакт был для неё невыносим. – Вы могли просто обратиться ко мне… – эхом звучали его слова в её голове. Эта фраза разрывала её изнутри. Всё, ради чего она интриговала, строила сложные схемы, рушила жизни, могло быть достигнуто простым разговором, простой просьбой. Её сердце болезненно сжалось от осознания собственного поражения. Она поняла, что её тщеславие и жадность закрыли ей глаза на самый простой и очевидный путь. – Почему он… – её мысли метались, а губы дрожали. – Почему он просто не предложил это раньше? Почему я… Но она знала ответ. Это была её вина. Её выбор. Её ошибки. Рачана гордо выпрямилась, пытаясь скрыть внутреннюю борьбу за маской равнодушия, но её глаза выдавали слёзы, которые она отчаянно пыталась сдержать. Её взгляд встретился с Сунитой, которая смотрела на неё с болью, но и с решимостью. Это лишь усилило её горечь. Не сказав больше ни слова, Рачана отвернулась, чувствуя, как тяжесть её собственных поступков давит на плечи. Этот момент стал для неё напоминанием о том, что гордыня и жадность всегда ведут к падению, и что её проигрыш теперь очевиден для всех. Она проиграла. Она ушла. В комнате воцарилась тишина, наполненная осознанием: правда победила, а семья Райзада выдержала очередное испытание, став сильнее и крепче. Нанке, стоявший рядом с Сунитой, сделал шаг вперёд. Его лицо выражало спокойствие, но голос был наполнен уверенностью и твёрдостью, когда он обратился ко всем присутствующим: – Я думаю, что этот день должен стать уроком для нас всех. Уроком о том, как важно слушать и понимать друг друга. Особенно для старших, которые считают, что всегда знают, что лучше для своих детей. – Он обвёл взглядом собравшихся, а затем продолжил. – Вы – наши старшие, наши наставники, наши примеры. Мы смотрим на вас, учимся у вас. Но вы должны понимать, что мы, ваши дети, не можем быть лишь отражением ваших желаний и надежд. У нас есть свои мечты, свои стремления, своё представление о счастье. – Нанке сделал паузу, его голос стал мягче, но не потерял своей силы. – Если бы вы были чуть более гибкими, если бы дали нам возможность высказаться, услышали наши чувства и желания, ничего из этого бы не случилось. Все эти интриги, ложь и манипуляции… их можно было избежать. Всё могло быть проще. Ваши страхи и желание контролировать нас привели только к боли. Но если бы вы доверились нам, если бы дали нам право выбора, то смогли бы увидеть, что мы тоже умеем принимать правильные решения. Нанке повернулся к бабушке и тёте, затем к остальным: – Я прошу вас, как младший, как тот, кто уважает вас: позвольте нам самим выбирать наш путь. Дайте нам свободу жить по-настоящему. И тогда, я уверен, мы сможем оправдать ваши ожидания и быть достойными наследниками вашего рода. Его слова, проникнутые уважением и искренностью, повисли в воздухе, как будто заполняя собой всю комнату. Каждый из присутствующих задумался о сказанном. Эти простые, но такие важные истины стали эхом, которое, возможно, навсегда изменит их отношения и семейные традиции. Анджали, стоявшая немного в стороне, медленно сделала шаг в направлении брата, её лицо выражало смесь вины и решимости. Она подошла ближе к Арнаву, пока все остальные наблюдали за ней с удивлением. – Чоте, – тихо произнесла она, её голос дрожал, но звучал мягко, как всегда, когда она обращалась к брату. Арнав повернул голову, его взгляд, как всегда, был мил и заботлив, но сейчас ещё и выжидателен. – Мне нужно кое-что сказать, – начала Анджали, её слова эхом разнеслись по комнате, привлекая внимание всех. – Я знаю, что совершила ошибку. Он молчал, давая ей возможность продолжить, его лицо святилось благодарностью, а всё внимание было приковано к её словам. – Я видела связь между тобой и Кхуши, – призналась она, её голос чуть дрогнул. – Я видела, как вы смотрите друг на друга, как говорите. Это было настолько очевидно… Но я закрыла на это глаза. Я была слишком увлечена идеей угодить семье, соблюсти традиции и договорённости. Я позволила этим мыслям затмить своё сердце. – Её голос становился тише, но слова проникали глубоко в сердца слушающих. – Я хотела, чтобы ты был счастлив, Чоте. Но вместо этого я пыталась навязать тебе своё видение счастья. Воспоминания о наших родителях, их мечтах заставили меня думать, что я делаю правильный выбор для тебя. Но я ошиблась. – Анджали опустила голову, а её глаза наполнились слезами. Зал, полный людей, теперь казался пустым, как будто всё внимание было сосредоточено лишь на нём одном Арнав сделал шаг к сестре. Его лицо сияло, будто на нём отразился свет внутреннего спокойствия и уверенности, словно он нашёл истину, которую искал так долго, и он заговорил тихо, но достаточно громко, чтобы все услышали: – Ди, я понимаю. Ты всегда хотела для меня лучшего. И я очень тебе за это благодарен. Но иногда лучший выбор – тот, который делает сердце. Не так ли? Главное, что теперь ты знаешь правду. Анджали подняла на него глаза, и в её взгляде мелькнула тёплая, едва заметная улыбка. – И теперь я вижу, что твоё сердце сделало правильный выбор, Чоте, – её голос звучал теплее. Она сделала паузу, словно собираясь с мыслями, а затем добавила, её улыбка стала шире: – Знаете, сегодня я поняла кое-что ещё. Арнав чуть приподнял бровь, ожидая продолжения. – Главный гость на этой свадьбе – Богиня, – Анджали слегка рассмеялась. – Она уже давно всё решила. Все в зале затаили дыхание, а слова Анджали эхом разнеслись по стенам. – Все препятствия, все испытания, через которые вы с Кхуши прошли, – это её способ показать вам путь. Она привела Кхуши в твою жизнь, она объединила ваши судьбы. Всё было предрешено. – Её голос стал твёрже, но в нём звучало тепло. – И я рада, что ты нашёл своё счастье, Чоте. Ты заслужил это как никто другой. – Спасибо, сестра, – коротко ответил Арнав, его взгляд, итак, говорил больше, чем слова. Он осторожно взял сестринскую руку, крепко сжав её, словно подтверждая, что между ними, по-прежнему, всё в порядке. Вся семья молча наблюдала за этой сценой. Слова Анджали наполнили зал теплом, а сама Богиня, чьё присутствие они ощущали в этот момент, словно благословила их. Это был момент завершения, момент, когда судьба наконец встала на своё место. Богиня, чей взгляд будто всегда был направлен на них, уже давно решила их судьбу. Теперь все это знали.

***

Индийский свадебный ритуал приветствия невесток – это момент, наполненный глубоким символизмом, теплом и традицией. В доме Райзада всё было подготовлено к этому священному обряду. Вход в дом украшали яркие гирлянды из цветов, а у порога уже стояла серебряная чаша, наполненная белоснежным рисом. Рядом – сосуд с красной киноварью, символизирующей благополучие и процветание. Когда Кхуши и Сунита подошли к порогу, обе выглядели как воплощение грации и скромности. Кхуши была одета в великолепное красное сари с золотой отделкой, а Сунита – в изумрудно-зелёное, подчёркивающее её утончённость. Их мангалсутры блестели, а на руках красовались изящные браслеты, звучащие тихим перезвоном. Старшие женщины семьи Райзада, во главе с бабушкой, подошли к ним, неся в руках светящиеся лампадки и ароматные благовония. Каждая из них по очереди обвела лампадой вокруг лиц невесток, произнося благословения. Этот ритуал, называемый аарти, символизирует очищение и защиту от дурного глаза. Когда настало время опрокидывать чашу с рисом, бабушка с торжественной улыбкой указала на серебряный сосуд: – Этот рис – символ изобилия и процветания. С каждым вашим шагом в наш дом, дочери, вы принесите счастье, достаток и благополучие. Кхуши первой сделала шаг вперёд. Она подняла взгляд на Арнава, стоявшего рядом, а затем медленно подтолкнула чашу правой ногой. Рис рассыпался, словно жемчужины, покрывая пол. В этот момент тишина в комнате наполнилась невидимой, но ощутимой благодатью. Сразу за ней подошла Сунита. Её лицо светилось спокойной уверенностью. Она опрокинула свою чашу так же мягко и грациозно, следуя примеру Кхуши. Рис рассыпался рядом, дополняя узор на полу, созданный первым движением. После этого обе невестки сделали шаги вперёд, вступая в дом, который теперь стал их новым пристанищем. Каждый их шаг оставлял след, окрашенный красной тикой, которая предварительно была нанесена на их ступни. Эти следы, похожие на лепестки цветов, символизировали приход Лакшми – богини счастья, богатства и благополучия. Комната наполнилась благословениями, теплыми словами и улыбками. Кхуши и Сунита теперь были не просто женами, но и неотъемлемой частью семьи Райзада. И этот ритуал, исполненный с такой любовью и уважением, стал ещё одним свидетельством их принятия и новой главы в их долгой и счастливой жизни. Свадьба их стала началом путей, Где разум и чувства — два спутника дней. Где мысли идут, но ведёт их желанье, Где чувства живут под рукой осознанья. И ныне в сердцах, где гармония есть, Где спор заменяет общая честь, Сердце и Разум танцуют вдвоём, Вечный союз под небесным огнём.